Фанфики Анюты

[Anuta]

В Таранто на всякий случай Альберт приобрел себе темные очки и шляпу, но вместо того, чтобы сесть на поезд, остался в порту.
Выглядел он приблизительно так:

- Неужели ни один корабль не идет в Америку из этого порта? ? не поверил он, - Ну, ладно, пассажирские, но ведь должны быть грузовые, торговые. Я бы мог поехать бандеролью.
Он осторожно, стараясь не попадаться на дороге работающим людям, пошел вдоль причалов, рассматривая готовящиеся к отплытию суда. На борту одного из них красовалась английская аббревиатура и герб с орлом на фоне цветка и букой ?A? посередине. Герб был знакомым. Он уже видел такой на некоторых зданиях в Чикаго. Этот корабль заинтересовал Альберта, он притаился среди припаркованных машин, чтобы оставаясь незамеченным, наблюдать за погрузкой. Погрузкой руководил полный господин в длинном сером пальто и такой же серой шляпе. Лица его Альберт разглядеть не мог. В какой-то момент он вместе с другим человеком, видимо ответственным за перевозку, подошел к машинам, и Альберт услышал раздраженный голос.
- Не забудьте, - говорил он, - этот груз должен быть в Чикаго не позднее 7 ноября, чтобы в этот раз не было никаких задержек.
- Да, Пауло, я понял Вас, задержек не будет.
Серый господин сел в стоящий рядом Кадиллак и уехал.
?Груз доставят в Чикаго, - подумал Альберт, - это мой шанс, надо попасть на этот корабль?.
Улучив момент, когда на причале никого не было, он шмыгнул на корабль и притаился в шлюпке под брезентом. Там он и прятался все время, пока судно вышло из гавани в море. Но вечно в шлюпке не просидишь, даже когда есть с собой запас еды. Лучшая защита ? это нападение. Поэтому когда берег был уже далеко позади, Альберт выбрался из шлюпки на палубу и застыл за углом, дожидаясь, а когда по палубе пошел какой-то морячок, схватил его и предложил поговорить. Несмотря на то, что он мило улыбался, морячок сильно перетрусил.
- Не бойся и не кричи. Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Мне надо в Чикаго. Я залез на ваш корабль, потому что нам по пути. И хочу, чтобы ты мне помог. Мы с тобой сейчас пойдем к вашему капитану, ты скажешь, что я твой знакомый и буду у вас работать. Договорились?
Паренек покачал головой. Альберт убрал руку.
- Почему я должен тебе помогать? ? возмутился морячок, оказавшись на свободе.
- Ну, наверное, потому, что я ? хороший парень, - подмигнул ему Альберт, - и возможно могу быть тебе полезен.

План сработал не совсем так, как задумывалось. На корме 4 матроса играли в карты. Они сразу заметили постороннего.
- А это еще кто такой? ? взревел, вставая, массивного вида мужчина с черной косматой бородой.
- Меня зовут Альберт, - дружелюбно протянул ему руку Альберт, - я...
Он не успел договорить, потому что ?его приятель?, воспользовавшись тем, что он отвлекся, выхватил из ботинка нож и бросился на него с криком:
- Шпион. Это шпион.
Альберт быстро перехватил его руку у запястья:
- Да что ты такой нервный? Я же сказал, что я хороший парень, - он поднял выпавший из скрюченной руки ножик и оглядел присутствующих, пытаясь угадать их реакцию, - я хочу поговорить с капитаном.
- На кого работаешь? ? не очень вежливо поинтересовался чернобородый.
- На себя, - Альберт швырнул конфискованный ножик за борт (морячок аж застонал от досады) и показал пустые руки, - мне нужно попасть в Чикаго.
- Зачем тебе в Чикаго? ? продолжал допрос чернобородый, глядя из-под косматых бровей.
- Это моя родина, - спокойно ответил Альберт, - хочу навестить родные места.
- Для этого существуют пассажирские рейсы, - возразил чернобородый, - говори правду.
- Я бродяга, мистер, - едва заметно улыбнулся Альберт, - у меня нет денег на билет. Я..
- Нам не нужны зайцы, - крикнул рыжий долговязый матрос, двигаясь к Альберту, - за борт его, ребята.
Четыре человека, кроме чернобородого бросились на него. К счастью, ни у кого из них ножа больше не было. Альберт почувствовал, что драка доставляет ему огромное удовольствие и совсем перестал волноваться. Тело радостно играло, маневрируя и раздавая удары. Его соперники не успевали за ним и постоянно натыкались друг на друга.
Вдруг раздался выстрел. Все испуганно замерли.
На мостике стоял капитан с револьвером в руке.
- Поднимитесь ко мне, молодой человек, - обратился он к Альберту.
- А вы, - прикрикнул он на покряхтывающих матросов, - хватит расслабляться. За работу!

-Итак, - подытожил капитан, потягивая трубку, - Вы направляетесь в Чикаго, где родились и выросли и хотите, чтобы мы Вам в этом помогли, и готовы у нас работать. А позвольте спросить, почему Вы выбрали именно наше судно?
- Из-за герба, - честно признался Альберт, - мне знаком герб на борту вашего корабля. Я видел такой раньше в Чикаго.
- Герб семьи Эндри, - задумчиво протянул капитан, - раньше мы работали на Эндри. Хорошие были времена... Что ж, Вы мне нравитесь, и я, пожалуй поверю Вам, пусть это и не разумно. Оставайтесь. Спать будете в моей каюте, а то матросы ? народ мстительный, а Вы их сегодня сильно задели, - он ухмыльнулся в седые усы, - Надеюсь, Вы меня не разочаруете.

Глава 12. Снова пациент.

Ноябрь 1923 год.
Кенди шла на работу. Вчера снова приходил Терри. Приехал и уехал, а зачем ? не сказал. ?Что же тревожит его? ? думала Кенди, - Ах, Терри, если бы я могла тебе помочь. Почему ты не веришь в себя? Не любишь себя? Поверь в себя, Терри. Ты ценен, как никто другой, и как никто другой заслуживаешь счастья. Пока ты не изменишься, мир останется враждебным?.
Около ворот больницы ее окликнул знакомый голос:
- Кенди? Ведь Вы же Кенди, не так ли?
Она застыла, не веря своим ушам. Потом медленно и неуверенно обернулась. На земле под деревом сидел человек. Он встал навстречу ей, и снял очки:
- Ты помнишь меня?
Как она могла забыть!
- Альберт, - выдохнула она.
- Я знала, я чувствовала, что вы живой, - плакала она в его объятиях, - а они, они похоронили Вас.
Сколько эмоций охватило его, пока она говорила. Кенди, такая близкая, родная, великодушная. Он доставил ей столько неприятностей, а она рада его видеть. И он снова будет доставлять ей неприятности, потому что кроме нее в его прошлом никого нет. И она не прогонит его, потому что она никогда никого не прогоняет. Слезы благодарности выступили у него на глазах.
- Но прошло уже столько времени, и столько всего произошло. Мы искали Вас. Где же Вы были эти три года?
Искали его. Искали. Амелия говорила, что его разыскивала женщина, значит, это была Кенди.
- Я плавал по морю, - тихо ответил он.
Кенди с недоверием посмотрела на его лицо. Какой-то он странный.
- А Джордж знает, что Вы вернулись?
- Нет, никто не знает, кроме тебя. Я никого не помню, кто такой Джордж?
Кенди испугалась.
?Бедный мистер Альберт, он снова потерял свою память?
- А меня Вы помните?
- Да, тебя помню, - улыбнулся Альберт, - и очень хорошо.
- Пойдемте, я отведу Вас к доктору ? засуетилась Кенди, вспомнив, что опаздывает, - оденьте, пожалуйста, очки, здесь Вас могут узнать.
- Я такой известный? ? удивился Альберт.
- Ну, в общем, да, - протянула Кенди, подумав секунду, - вы один их самых богатых людей в Чикаго. Что еще Вы помните?
Он стал рассказывать ей свои так бережно собранные воспоминания. Они прошли коридорами больницы. Кенди здоровалась со всеми на ходу. Альберт был озадачен: ?Один из самых богатых людей в Чикаго, никогда бы не подумал?. Перед дверью кабинета на прием к врачу сидела очередь.
- Подождите здесь, - сказала Кенди, - садитесь. Я сейчас Вас позову.
Кенди скрылась за дверью, а Альберт сел на свободное место и стал разглядывать посетителей. Люд был самый разный. Напротив него сидел очень толстый господин. ?Наверное, на сердце жалуется?, - подумал Альберт. Справа мальчик лет шести, высунув язык, что-то увлеченно рисовал в тетради. ?Доктор Мартин? - гласила табличка на двери. ?Мой лечащий доктор, - усмехнулся про себя Альберт, - он помог мне после аварии. Он тоже теперь работает в больнице Святого Иоанна??
- Мистер Альберт, заходите, пожалуйста, - позвала его успевшая переодеться Кенди.
- Ну, здравствуй Альберт, укротитель львов, - встал ему навстречу как всегда веселый д-р Мартин, - Кенди говорит, у тебя опять с головой непорядок? Садись вот сюда, я посмотрю, - он указал на стул.
- Это хорошо, что ты вернулся, Кенди очень без тебя убивалась, - д-р Мартин хитро посмотрел на скорчившую гримасу Кенди, делая свое дело: посветил в глаза фонариком, постучал молоточком по коленкам, - вставай, руки вперед, глаза закрой... Знаешь, Кенди, с виду он абсолютно здоров. Возьми-ка ты отгул и покажи человеку родные места, этого должно быть достаточно. Да, и не забудьте заглянуть ко мне как-нибудь вечерком ? поболтаем. А то сейчас у меня полный аншлаг.
Он выглянул в коридор:
- Следующий!
Пропуская медленно входящую в кабинет бабулю, д-р Мартин подмигнул и помахал рукой Кенди и Альберту:
- Удачи, ребята.
- Давно доктор Мартин здесь работает? ? спросил Альберт, оказавшись за дверью
- Вы сами нас сюда устроили обоих, когда снесли Счастливую клинику. На ее месте сейчас казино.
- А почему он назвал меня укротителем львов?
- А Вы не помните, как спасли нам жизнь, договорившись со львом?
- Нет, не помню.
- Странно, - задумалась Кенди, - мне казалось, должны помнить. Подождите меня на улице, я выйду через несколько минут. Найдете дорогу?
- Постараюсь.

Для начала, Кенди собралась показать ему дом в Чикаго.
- Кенди, - спросил Альберт, пока они ждали извозчика, - а как меня зовут? Какое мое настоящее имя, ты знаешь?
- Да, знаю, - ответила она, останавливая повозку, - только не скажу. Я хочу, чтобы Вы сами вспомнили.
- А в прошлый раз я вспомнил? ? он подсадил ее на подножку, и сел сам.
- Да, мистер Альберт, не волнуйтесь, Вы все вспомнили и теперь все вспомните. А я постараюсь Вам в этом помочь.
Она замолчала.
?Я сделаю все, что в моих силах, чтобы снова вернуть Вам память, но будете ли Вы рады ее возвращению? Ведь вместе с памятью вернуться проблемы и недоделанные дела. Вам снова придется много работать, и скорее всего, Вы снова уедете. А я совсем не хочу, чтобы Вы уезжали... С Вами так хорошо, так надежно и спокойно, ? она взглянула на его профиль. - Альберт... Ты смотришь внутрь себя и пытаешься что-то вспомнить. Все наши встречи... Когда я увидела тебя первый раз, я была еще совсем маленькой. И ты всегда появлялся и успокаивал меня, когда мне было грустно... Ты всегда был таким добрым и спокойным. Что же на самом деле происходило в твоей душе, если даже память отказывается вытаскивать это наружу?
Он почувствовал на себе ее взгляд и повернулся. Кенди отшатнулась, встретившись с его глазами, ? в них плескалось море. Сейчас это был другой человек, не тот, которого она знала в Чикаго. ?Конечно, ведь он где-то жил эти три с половиной года, у него есть свои воспоминания, связанные с другими людьми?. Странное чувство зашевелилось в ее душе. Ревность? С чего бы это вдруг? Просто она так мало о нем знает.
Повозка остановилась у ворот дома Эндри.
- Это мой дом? ? спросил Альберт, рассматривая герб на воротах.
Кенди кивнула.
- Значит я из семьи Эндри, - проговорил он, - забавное совпадение.
Ворота были не заперты. Они вошли.
- Как тихо, - удивился Альберт, - здесь никто не живет?
- Все уехали. В Лондон. В Чикаго последние годы происходит слишком много убийств, поэтому многие богатые люди отправили свои семьи за границу. На всякий случай.
- Интересно, - сказал Альберт, - и дом не заперт.
Они вошли в дом. В коридорах тоже никого не было.
- Пойдемте, я покажу Ваш кабинет, - Кенди повела его за собой.
Дверь кабинета была приоткрыта. За столом спиной к ним сидел человек, внимательно изучая разложенные бумаги.
- Кто это? ? шепотом спросил Альберт
- Это Джордж, - так же шепотом ответила Кенди.
- Доброе утро, Джордж, - позвала она вслух.
Тот повернулся и встал:
- Кенди! Я так рад тебя видеть, - Джордж направился к ней, но заметил за ее спиной фигуру мужчины и остановился.
В темноте коридора невозможно было разглядеть точно, но что-то в силуэте гостя насторожило его. Может привидение?
- Уильям? ? спросил он, бледнея.
Ответа не последовало, и он расслабился, - ?померещилось?
- Проходите, пожалуйста.
- Здравствуйте, - сказал гость, снова привлекая к себе внимание Джорджа звучанием голоса, - мы должно быть знакомы, - Альберт вышел на свет и снял очки, - простите меня, у меня амнезия.
- Уильям, это, правда, Вы? ? не поверил Джордж своим глазам.
- Я думал, меня зовут Альберт, - сконфузился мужчина.
- Уильям Альберт. Да, без разницы. Главное, что Вы живой! - он хотел обнять воспитанника, но не позволил себе этого.
Кенди никогда еще не видела Джорджа в таком волнении. У него дрожали руки. Они застали его врасплох.
?Зря я так неожиданно. Надо было его подготовить, - укорила она сама себя, - Альберт много для него значил, он же вырос у него на глазах. Глупая ты, Кенди.?
?Джордж, Джордж, - напряженно думал Альберт, - нет, не могу вспомнить.?
Кенди заварила Джорджу чаю и объяснила ситуацию. Он очень расстроился, что Альберт ничего не помнит, но с фактами не поспоришь, и они решили ехать в Лейквуд.
-Джордж, Вам нельзя вести машину, - строго сказала Кенди, когда тот вывел ее из гаража, - отдыхайте. Пусть Альберт сядет за руль, а я буду указывать дорогу.
- А у меня получится? ? засомневался Альберт
- Конечно! ? заверила его Кенди, - Вы прекрасно водите машину.
- Вот сейчас направо, - командовала Кенди, - а после того красного здания налево.
- Кенди, куда мы едем? ? поинтересовался Джордж, - на Лейквуд прямая дорога в другую сторону.
- Хочу взять с собой дочь, - объяснила Кенди, - не могу так долго оставлять ее без мамы.
- У тебя есть дочь? ? удивился Альберт. Образ Кенди не вязался у него с материнством.
- Ну да, - сказала Кенди, - пока Вы отсутствовали, я успела побывать замужем и развестись. Так что у меня теперь богатый жизненный опыт, - она хихикнула.
- Ты, наверное, замучила своего мужа, - поддержал шутку Альберт.
- Как ты можешь так говорить! ? возмутилась Кенди, замахиваясь сумочкой.
Он пригнулся, а Кенди рассмеялась, вспомнив, что Альберт никогда не относился серьезно к ее любовным переживаниям, и именно поэтому ему так легко было все рассказывать.

Глава 13. Воспоминания.

Кэт была в восторге. Ее первый раз катали на машине. Только ей очень трудно было долго сидеть на одном месте, поэтому она крутилась, безобразничала и приставала к мужчинам с очень трудными детскими вопросами. К концу поездки все были измучены ее постоянным стрекотанием.
- Как здесь красиво, - восхитился Альберт, оглядывая сад.
- Да, - согласилась Кенди, - жаль только розы увяли.
Земля была усыпана розовыми лепестками.
- Все, кроме Милой Кенди, - обрадовалась Кенди, отыскав единственный живой цветок. ? удивительно холодостойкий вид.
?Я снова вернулась к тебе, Энтони. Не грусти, я буду приходить сюда снова и снова, всякий раз, когда цветет Милая Кенди. Мне было так хорошо здесь с тобой.?
- Этот твой принц, Кенди. Может быть я нравлюсь тебе, потому что похож на него? ? с замирающим сердцем Энтони ждал ответа. Кенди подняла глаза на Альберта и покачала головой.
- Нет, Энтони, я любила именно тебя, - призналась она еще раз самой себе, вспоминая, как стучало сердце, когда она сказала это вслух, тринадцать лет назад, как будто это было вчера.
Сладкие воспоминания были прерваны всплеском и детским криком ? это Кэт полезла за лепестками в фонтан. Кенди бросилась ее доставать.
- Мама, почему эти розы завяли? ? спросила девочка, прижимаясь к ней.
- Розы всегда увядают зимой, - ответила Кенди, заворачивая дочурку в свою накидку. - Они цветут и опадают, цветут и увядают, но они не умирают.
Альберт вздрогнул, наблюдая эту сцену. Его снова коснулось ощущение дежавю. Красивая женщина с зелеными глазами, маленький мальчик у нее на руках. Она произносила те же слова.
- Розмари, - прошептал он.
Кенди ушла в дом переодевать промокшего ребенка, благо, она предусмотрительно взяла с собой запасные вещи.
Альберт остался в саду. Картины из прошлого окружили его. Легкомысленными призраками проносились они по разным уголкам сада. Он слышал заливистый смех и шуршание платья.
...- Лови меня, Вилли...
...-Какой ты смешной...
...-Где ты нашел этого жука?...
...-Знакомься ? это Энтони, хочешь подержать его?
- Я боюсь, он такой маленький,...
...- Поехали кататься на лошадях?...
...- Не плачь, Вилли, этого олененка ты уже не вернешь, но будут другие. Ничуть не хуже, поверь.
- Я не хочу другого, я этого люблю, - плакал мальчик, обнимая неподвижное тельце любимого друга.
- Если бы я была на его месте ? серьезно изрекла девушка, вздернув прелестный в веснушках носик, - я бы расстроилась, увидев твои слезы. Так что давай улыбнись и скажи ему ?до свидания?. ...
... ? Уильям, иди сюда, - позвал его уже другой голос.
- мама!..
- где ты, мама?...
Он услышал звуки выстрелов, и словно через пробитую плотину, оставляя красные пятна на голубом платье, ворвались воспоминания. Слишком много сразу. Они закружили его вихрем образов, голосов и знаний, лишая точки опоры и ощущения реальности.
- Пустите меня, я ненавижу вас, - кричал ребенок, - не-на-ви-жу!
Альберт провалился в спасительную пустоту.
Когда он через несколько минут очнулся, рядом сидел Джордж:
- Вы в порядке, мистер Уильям?
- Да, Джордж, все хорошо, - Альберт потеряно огляделся по сторонам, постепенно все встало на свои места.
- Спасибо тебе, Джордж, прости, что я забыл тебя.
- Я рад, что Вы меня вспомнили, - улыбнулся Джордж, подавая ему руку и помогая подняться.
?Хорошо, что Кенди меня не видела" - подумал Альберт.

Кенди вышла в сад, Альберт следил за ней взглядом. Хитрющая девчонка с веснушками не очень изменилась.
?Кенди. Я встретил тебя первый раз сразу после смерти сестры. Мне не разрешили присутствовать на похоронах, поэтому я одел килт и пошел гулять по холмам, играя на волынке. Я думал позже, что ты померещилась мне тогда, и забыл эту встречу, как странный сон. И когда встретил тебя у водопада, то не узнал в тебе маленькой заплаканной девочки с холма. Но ты не забыла. Ты говорила, это важно для тебя. И когда тебе было плохо и грустно, я решил вернуть твою детскую мечту, чтобы ты знала, что всегда можешь на меня рассчитывать. Ты решила расторгнуть договор об удочерении, тебя тяготил этот статус. Но место, что ты заняла в моей жизни, не изменилось. Ты по-прежнему оставалась для меня символом семьи Эндри, такой, какой я ее помнил и мечтал снова когда-нибудь увидеть. Когда-нибудь... но теперь... Теперь что-то изменилось во мне. Обязанности главы богатого семейства оказались слишком тяжким грузом. Бесконечный поток встреч и конференций, сделок и командировок. Я оказался не в силах что-то изменить. Моим мечтам не суждено было сбыться. Сейчас я бы сам с удовольствием отказался от имени Эндри. И уж тем более не хочу обременять этим тебя.?

- С Вами все в порядке, мистер Альберт? - спросила успевшая подойти к нему Кенди, - Вы так странно на меня смотрите.
- Да, Кенди, все в порядке.
Кенди обернулась, отыскивая взглядом свою непоседливую дочурку, и увидев ее с Джорджем, облегченно вздохнула.
- Кенди, - Альберт поймал ее за руку, возвращая к себе внимание, - называй меня Альбертом, пожалуйста, без этого дурацкого мистер, - он поморщился.
- Хорошо, - слегка покраснела она, - ?И что это я, в самом деле, так давно его не видела?
Его голубые глаза снова смотрели на нее с той бесконечной нежностью, которой ей так не хватало последние несколько лет. Он все еще держал ее за руку.
- Альберт, ты...
- Да, Кенди, я все вспомнил, ? он подтянул ее к себе и произнес в самое ухо, - я вспомнил, как ты мне дорога.
- Я тоже, я тоже скучала по тебе, Альберт, - плакала она в его объятиях.

[Anuta]

Глава 14. Развязка.

- И тогда принц сказал злодею: ?Готовься к смерти!?. А тот лишь рассмеялся, - рассказывал Террус вечернюю сказку своему 5 летнему сыну Джефу, изображая ехидный злодейский хохот.
Сюзанна заглянула в детскую:
- Вы еще не спите?
- А вот и мама вернулась, - обрадовался рассказчик, - теперь принц точно победит злодея. Как погуляла, прекрасная принцесса?
- Приходи, расскажу, - улыбнулась жена.
- Да, сейчас, принц победит, и я приду.
- Пойду я, Джеф, послушаю, что мама расскажет, - обратился он к сыну, закончив повествование, - а ты засыпай, и тогда завтра я расскажу тебе сказку о путешествовавшей принцессе.
Он поцеловал ребенка в лоб и вышел из комнаты.
Сюзанна выглядела взволнованной.
- Помнишь Чарльза Допкинса? ? начала она сразу свой рассказ с вопроса.
- Это тот, который тебе все время цветы дарит? ? не без иронии ответил Терри, - помню, конечно. Ты мне про него частенько рассказываешь. Он еще мне завидует. Угу.
- А я тебе говорила, что он хирургом работает?
- Говорила, - снова согласился Терри, - и что?
- Так вот, у него друг в ортопедическом центре ? протезист нового поколения. Он обещал мне современный модульный подвижный протез. Я снова смогу нормально ходить!
- Ты же уже пробовала ставить протез, говорила, натирает?
- Так, то был дешевый кожаный протез, а этот из современного материала эластомера с шаровой опорой и амортизатором. Он как настоящая нога выглядит и двигается.
- Так и цена у него, наверное, соответствующая, - пессимистично заметил Терри.
- Ну что ты прям не живой какой! ? возмутилась Сюзанна, - не беспокойся, тебе не придется за него платить.
Террус удивленно поднял брови.
- Чарльз хочет подарить его мне на день рождения.
- Ого, - присвистнул изумленный супруг, - как у вас с ним оказывается далеко все зашло.
- Терри! ? покраснела Сюзанна.
- Ладно, ладно. Я рад. Я, правда, очень рад! ? он поднял ее на руки и закружил по комнате, - малышка Сюзи снова будет ходить! Ура!

***
- Уильям, ну расскажите нам, наконец, что же на самом деле произошло у вас с Трегини в Италии, - попросил Джордж за ужином, - мы с Кенди совсем отчаялись что-либо понять.
- Да, Альберт, расскажи, пожалуйста, мне тоже очень интересно, как так получилось, - присоединилась к просьбе Кенди, - мы так долго ждали.
- Да я, собственно не успел до конца разобраться, что произошло. Мы с ним договорились, что я пришлю нового распорядителя вместо погибшего м-ра Крайслера. А потом он пригласил меня в гости и предложил погулять верхом. Во время этой прогулки кто-то подстрелил лошадь. Эта лошадь спасла мне жизнь. Если бы не ее мягкий бок, я бы разбился. А потом все было как во сне. Я жил в маленьком домике с рыбаками, пока не вспомнил про Чикаго. Тогда я отправился в путь и попал на корабль Трегини, переправлявшего в Чикаго партию алкогольных напитков. От капитана я узнал, что корабль принадлежал Эндри, но тогда это имя мне ничего не говорило. Теперь я понимаю, зачем Трегини так нужны были полномочия по управлению компанией. После принятия в 1919 году поправки к конституции о введении сухого закона в США подпольный алкогольный бизнес стал очень выгодным вложением денег. Чикаго в силу своего географического положения как нельзя лучше подходит для центральной базы бутлеггертов. Прикрываясь именем Эндри, и имея все права на управление компанией, Трегини может беспрепятственно поставлять товар на базу. Вот только как он получил эти права?
- А Вы не подписывали для него никаких бумаг? ? поинтересовался Джордж.
- Да, - ответил Альберт, - он потребовал расписку о назначении нового распорядителя.
- Он переписал документ, сохранив Вашу подпись, и предъявил его нам как договор купли-продажи компании, - заключил Джордж, - как это я сразу не догадался, а ведь были же подозрения.
- Но как он мог переписать бумагу? ? удивилась Кенди.
- Для этого в подпольном бизнесе существует немало возможностей, - уверил ее Джордж, - исчезающие чернила, например. Старый, как мир, способ: смешиваешь декстрин с йодом, получаешь красивого оттенка синие чернила, которые исчезают через 1-2 дня из-за испарения йода. Заполняешь заново чистый документ с уже поставленной подписью, и фальшивый договор готов. А второго экземпляра нет, потому что нет владельца: он погиб при несчастном случае и не может ничего рассказать. Все логично. Трегини даже выгодно было, что тела не нашли.
- И что мы теперь будем делать? ? спросил Альберт, - надо рассказать об этом в федеральные службы. Что происходит с бизнесом, Джордж?
- Да плохи наши дела, Альберт, - вздохнул тот, - Репутация семьи Эндри вызывает сомнения некоторых клиентов. Мистер Арчи не всегда справляется с ситуацией. Из-за постоянных угроз он был вынужден увезти свою семью в Англию. Криминальная ситуация в Чикаго отпугивает инвесторов из других районов страны...
Они обсуждали проблемы бизнеса Эндри всю ночь. Кенди почти ничего не понимала, поэтому, уложив Кэт, тоже пошла спать.
Утром она попросила Джорджа отвести ее в Чикаго на работу.
Альберт сказал, что останется здесь, потому что ему надо подумать в одиночестве.
Он стоял у окна и смотрел на ровную поверхность озера.
- Я поплыву по лунной дорожке до самой Америки, если ты не вернешься.
?Амелия, - с нежностью подумал Альберт, - я обещал вернуться к тебе. Маленькая гибкая девочка, открывшая мне мир, о котором я мог только мечтать. Мир абсолютной свободы. Я обещал, но я не могу вернуться сейчас. Надо многое сделать здесь. Это может занять немало времени. Будешь ли ты ждать меня? И могу ли я теперь оставить Кенди одну?
Кенди. Я так хотел всегда быть рядом с тобой, хотел сделать тебя счастливой. Хотел, чтобы ты всегда улыбалась. Но когда я думаю, что Амелия ждет меня в Италии, представляю, как она сидит на берегу, обхватив колени руками, и грустно смотрит на белые барашки волн... Я не могу не думать о ней. А о ком думаешь ты, Кенди?"

Глава 15. Подарок на день рождения.

Весна 1924 год.
Стояло чудесное майское утро. Кенди открыла окно и подставила лицо ласковому солнышку. Зеленые молодые еще не успевшие запылиться листочки весело трепыхались в такт тихой песенке ветерка. Заливисто щебетали птицы, парами рассаживаясь на ветках. Стучали колеса экипажей.
- Май ? мой самый любимый месяц, - потянулась Кенди, вдыхая терпкий запах цветущего под окном каштана, - Если бы круглый год был май.
- Кенди, - ее заметили.
Она посмотрела вниз. Под окнами в шляпе и темных очках стоял Альберт с букетом цветов.
- Спустись ко мне, пожалуйста, не хочу к вам заходить, - попросил он.
- Да, сейчас, - она быстро переоделась и выбежала на улицу.
Альберта она теперь видела нечасто, он был весь в делах, но того, что он живой и живет в Чикаго было достаточно, чтобы совсем не чувствовать себя одинокой.
- Я пришел поздравить тебя с днем рождения, - сказал он, протягивая ей букет.
- Спасибо, - она взяла цветы.
- А еще у меня есть для тебя подарок. Только на него потребуется весь завтрашний вечер. Предупреди няню.
- А что за подарок? Мы куда-нибудь поедем? ? полюбопытствовала Кенди.
- Это сюрприз, - лукаво улыбнулся Альберт, - ну мне пора, - он поцеловал ее в лоб, - удачного тебе дня, Кенди.
Альберт махнул ей рукой и пошел прочь, почему-то пешком.
?Так нечестно, - подумала Кенди, нюхая цветы, - я бы хотела поболтать немного дольше?.
- Альберт, - позвала она.
Он обернулся:
- Что?
Она столько хотела ему рассказать, но не так, не на улице, поэтому произнесла только:
- До свидания.
Он улыбнулся и еще раз помахал рукой. Кенди зарылась лицом в букет: ?Интересно, куда мы завтра отправимся. До завтрашнего вечера еще так долго. Я умру от любопытства?.

Следующим вечером Альберт зашел за ней. Снова пешком.
- Почему ты ходишь пешком? ? спросила Кенди, убедившись, что машины рядом нет.
- Не хочу терять форму, ? ответил Альберт, - Когда передвигаешься медленно, больше замечаешь и имеешь больше времени, чтобы думать. Ты ведь тоже привыкла ходить пешком? Тут недалеко, и ты успеешь все мне рассказать, что хотела.
Кенди хотела рассказать ему про Терри и свое беспокойство о нем, а также про Нила, Анни и мадам Элрой, но после такого предложения слова застряли у нее в горле. Она снова почувствовала, что плохо знает человека, идущего сейчас рядом с ней.
- Вот мы и пришли, - неожиданно заявил Альберт.
Они оказались перед небольшим серым зданием над входом в которое красовалась надпись ?Новая драма?. На дверях висела афиша.
- Премьера, У.К.Фитч ?Карьеристы?, комедия, - прочитала Кенди, - мы идем смотреть комедию?
Альберт кивнул, доставая билеты, - ты имеешь что-то против?
- Да нет, я просто удивилась... ? промямлила Кенди, возвращаясь глазами к афише, - постановка Терруса Гранчестера. ? она протерла глаза и прочитала еще раз, - но... как?
- Пойдем, не застревай на входе, - Альберт подхватил ее под руку и провел в вестибюль.
- Альберт, ты должен все мне рассказать, немедленно, - вцепилась в него Кенди.
- Хорошо, успокойся, я расскажу, - рассмеялся Альберт, - только рубашку мне не порви.
Кенди покраснела и отпустила его.
- Я встретил Терри неделю назад, он сказал, что работает теперь в Чикаго и пригласил нас с тобой на эту премьеру.
- Это все, что он сказал? А почему в Чикаго? А как же Бродвей? ? потерялась Кенди, - где вы с ним встретились?
- Нет, это не все, что он рассказал, конечно, но всего в двух словах не перескажешь, а встретились мы в баре казино, где еще могут встретиться два старых хулигана?
- Что таким людям как вы делать в казино, - не поверила Кенди.
- Наблюдать, - Альберт приложил палец к губам, давая понять, что болтать хватит, - пойдем скорее в зал.

Терри не только поставил пьесу, но и сам играл в ней. Альберт почувствовал, как Кенди сжала его руку, когда увидела Терри на сцене. В пьесе участвовали современные персонажи ?высшего света?, в одном из которых Кенди узнала поведение мадам Элрой и не смогла сдержать улыбки. Манеры и жизненные убеждения светской элиты со сцены выглядели очень смешно.
После спектакля Терри подошел к ним.
- Ну как? ? спросил он, сияя.
?Ты изменился, Терри, с тех пор как я видела тебя последний раз, - подумала Кенди, - ты больше не выглядишь несчастным?.
- Мне понравилось, - сказал Альберт, - смело и со вкусом.
- Это моя первая постановка, - признался Терри, - в скором будущем планирую поставить еще несколько пьес на злободневную тематику.
- А ты не боишься обидеть отца? ? нерешительно вставила Кенди.
- Я бы хотел, чтобы он это увидел и задумался, - ответил Терри. ? Уверен, что настоящее предназначение театра как раз и состоит в том, чтобы заставлять людей думать. То, что происходило на Бродвее, скорее можно назвать торговлей, а не искусством. Мы показывали развлекательные мелодрамы для богатых людей. Каждый раз одни и те же спектакли, одна и та же публика. Недоступный и неинтересный мир для людей среднего класса, а их большинство. Я рад, что оттуда вырвался. Будущее американского театра именно здесь, среди людей.
- А как на Бродвее отнеслись к Вашему решению уйти? ? задал свой вопрос неизвестно откуда возникший рядом репортер.
- Как видите, отпустили, - ответил Терри, - пойдемте ко мне, - обратился он к своим друзьям, многозначительно покосившись на человека с блокнотом.
Они оставили раздосадованного журналиста в фойе и скрылись в гримерной.
- Я тоже, пожалуй, пойду, - сказал Альберт, - думаю, вам о многом надо поговорить наедине.
И прежде, чем Кенди успела что-либо сказать, он скрылся за дверью, подмигнув на прощание Терри.

[Anuta]

Глава 16. Давай начнем сначала.

Очутившись в небольшой гримерной вдвоем с Терри, Кенди почувствовала неловкость. Она опустила глаза и молчала. ?Как школьница? - мелькнуло в ее голове, и она тихонько хихикнула, чувствуя, что краснеет.
Терри молча смотрел на нее. ?Кенди, я столько ждал этой встречи, столько раз продумывал в деталях наш разговор, а теперь не могу сказать ни слова. Почему??
- Может, выйдем на улицу, - нерешительно предложил он, физически ощущая нарастающее между ними напряжение, и понимая, что дольше не выдержит.
- Ты сначала грим сотри, - пришла ему на помощь Кенди , - а я за дверью подожду.
Она выскочила в коридор, прислонилась к стене и перевела дыхание: ?Спокойно, Кенди, спокойно, держи себя в руках?.
Терри с облегчением опустился на стул перед зеркалом. ?Это будет труднее, чем я думал?. Он стал медленно стирать с лица грим.
?А что, если она снова убежит?? - мелькнула тревожная мысль, заставляя ускориться. Он наспех переоделся и выбежал в коридор. Кенди там не было. Он метнулся на улицу в надежде, что она не успела далеко уйти.
- Я здесь, Терри, - позвала его Кенди от ближайшего ларька, - хочешь мороженого?
- Да, давай, - согласился он, - ?Слава Богу, она не ушла?.
Почему ты приехал в Чикаго, Терри? ? спросила Кенди.
Они снова гуляли по парку, сосредоточенно поедая мороженое.
- Хотел начать новую жизнь, - ответил он, - подальше от Бродвея.
- А Сюзанна, она приехала с тобой? - Кенди показалось, что он молчал целую вечность.
- Нет, она вернулась в театр. Бродвейская сцена ? ее мечта и счастье. Здорово, что она снова может играть. А доктор Допкинс позаботится о том, чтобы с ней больше ничего не случилось.
Он задумался, вспоминая как ходил к этому самому Чарльзу Допкинсу и просил его позаботится о Сюзанне. И как плакала Сюзанна, уговаривая его остаться.
- Терри, пожалуйста, мне никто не нужен кроме тебя. Если бы я знала, что ты уйдешь, то лучше бы навсегда осталась инвалидом.
- Прекрати, Сюзанна, не говори глупостей. Ты красивая, талантливая, у тебя есть Чарльз, который жизни не пожалеет для тебя. Ты сможешь все начать сначала. Весь мир у твоих ног. Зачем мучить себя ненужными терзаниями. Наш брак был ошибкой, он заставил страдать и тебя и меня. Постарайся забыть меня и все будет у тебя хорошо. Я уверен, у тебя все получится.
- А Джеф? Как я ему объясню? Он же похож на тебя. Он будет постоянно напоминать мне о тебе. Да и ты захочешь его видеть. ? она помолчала и добавила тихо, - если ты все-таки уедешь, забери его с собой. Только так, чтобы я не видела.
- Спасибо тебе, Сюзанна.
Он ушел в свой кабинет и всю ночь слышал, как она рыдала в спальне. А утром, когда она наконец заснула, разбудил сына и увез с собой. Грустно, больно, но он не жалел о своем решении. Потому что, как писал в своей пьесе Ибсен, брак без любви на собственнической основе ? это прелюбодеяние. А Террус прочитал все его пьесы.
- Ты все еще любишь ее? ? голос Кенди вернул его к действительности.
- Почему ты спрашиваешь об этом? ? удивился Терри.
- Ты кажешься таким печальным, что между вами произошло?
?Ну вот, теперь она захочет помирить меня с Сюзанной. Невыносимая девчонка?
- Черт, Кенди, мне не нужно твое сочувствие, - вспылил он.
- А что тебе нужно? ? обиделась Кенди
- Ты! ? он схватил ее за плечи, обдавая жаром, - Ты нужна мне, Кенди. Только ты. И в Чикаго я приехал из-за тебя.
- Терри, на нас смотрят, - тихо сказала она.
- Пусть смотрят, - фыркнул Терри, возбужденный так неожиданно вырвавшимся у него признанием, ? пожалуйста, Кенди, если я тебе небезразличен, иди сюда, чудовище умрет без поцелуя, - он потянул ее к себе.
Кенди почувствовала, как земля планомерно уплывает из-под ног, а воздух сгущается и тяжелеет, она закрыла глаза и позволила эмоциям завладеть собой.
Терри обнял ее порывисто и нервно, как долго шедший по пустыне путник припадает, наконец, к свежей воде, и в то же время так до боли крепко, словно хотел вместить ее в себя, запомнить каждой клеточкой тела это прикосновение, раствориться в ней, перестать существовать отдельно.
- Я люблю тебя, Кенди. И всегда любил только тебя, - прошептал он, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
- Я тоже люблю тебя, Терри, - всхлипнула она у него на плече, - я так рада, что ты приехал.
Терри отпустил ее и посмотрел на заплаканное личико.
- Мы с тобой пара дураков, - улыбнулся он.
- Похоже на то, - согласилась с ним Кенди.
Они рассмеялись.
- Пойдем отсюда, - сказал Терри, поглядывая на собравшуюся вокруг публику.
Она кивнула.
Взявшись за руки и весело хихикая, они, как когда-то в колледже, убежали из людного сквера в более уединенное место.
- Кенди, а поехали к Пони, прямо сейчас, - предложил Терри, - Я так давно мечтал побывать там с тобой.

Они ехали в поезде. Кенди и Терри сидели друг напротив друга и вели безмолвный, только им двоим ведомый разговор. Кэт приставала с разными играми к Джефу. Тот сначала стеснялся и отмахивался от маленькой активной девочки, но скоро и ему надоело притворяться серьезным, и он стал пугать и ловить ее. Она с восторженными воплями убегала от него, но всегда снова возвращалась, чтобы подразнить его снова. Рядом с ними никто не садился, пассажиры недовольно ворчали.
- Родители, угомоните же своих детей, наконец, - возмутилась какая-то дама, - хулиганье!
Кенди и Терри посмотрели на нее, потом друг на друга и рассмеялись. Терри отловил Кэт и усадил ее к себе на колени:
- Послушай, котенок, какую я вам расскажу сказку. Давным-давно, в старом сером замке, где был только вход, и не было выхода, жил мальчик. Он жил там совсем один, как забрел туда не помнил, а выхода в замке не было. Но однажды в замок случайно зашла девочка, похожая на тебя. Она была такая же активная и быстро открыла все окна, сказав, что там плохо пахнет, - Терри схватил себя за нос и сморщился, как будто ему неприятно нюхать. Кэт рассмеялась. ? да, да и смеялась эта девочка совсем как ты. А в замке сразу стало светло-светло. И она сказала, что в замке есть выход, но мальчик его не видит, и что она будет жить здесь рядом с ним, пока он не сможет сам увидеть выход. Это было веселое время в жизни замка, когда они жили там вдвоем. Он даже перестал быть серым и стал разноцветным. Но потом случилось так, что...
- Кенди, ты любишь папу? ? серьезно спросил ее подсевший рядом Джеф.
Кенди посмотрела на него. Он сейчас, наверное, очень переживает.
- Да, - ответила она, - я очень люблю твоего папу, Джеф.
- Папа сказал, ты очень хорошая, и что мама доверила нас с ним тебе. Правда он беспокоился, что ты откажешься, и мы так и останемся вдвоем.
- Что ты, Джеф, как я могу отказаться, ты ведь такой прекрасный человек, - она погладила его по каштановым волосам.
- Тогда я тоже буду любить тебя, - проговорил мальчик, подвигаясь ближе к ней.
Кенди прижала его к себе и поцеловала в макушку.
- Спасибо, Джеф.
В вагон вошла пожилая дама и стала пристраивать свой чемодан на полку над их головами.
- Давайте-ка, я вам помогу, - предложил Терри, передавая Кенди уснувшую Кэт.
- Спасибо, - сказала дама, усаживаясь радом с ними, - какая замечательная у вас семья. Редко увидишь в наше время таких счастливых родителей. Да и детишки просто прелесть. Далеко вы едете?
Кенди ответила. Дама еще что-то спросила.
Кенди вспомнила, как ехала из Нью-Иорка и завидовала молодой паре с ребенком. Теперь они выглядят так же. Неужели это реальность? Больше похоже на сон.

Глава 17. Родные места.

В доме Пони их встретили очень радушно. Несмотря на то, что мисс Пони заметно постарела, она все еще заведовала приютом.
Их заметили еще издалека, и все дети дома Пони выбежали их встречать. Кэт уже давно здесь всех знала, она чувствовала себя дома. Джефу поначалу было неуютно, он не привык к такой большой компании, но Кенди помогла ему. Окруженная стайкой ребятишек, она умчалась на свой родной холм, отвлекая их внимание от приехавшего с ней актера.
- Мы рады снова видеть Вас в нашем доме, Террус, - пригласила его войти сестра Мария.
- А Кенди? ? растерялся он.
- Не беспокойтесь, она скоро вернется и у нас еще будет время поговорить, но сейчас она принадлежит детям. Они соскучились. Хотите чаю?
- Да, не откажусь, спасибо, - согласился Терри, поглядывая в окно.
- Что привело Вас сюда, Террус? ?без лишних предисловий спросила обеспокоенная мисс Пони, - что Вы хотите от Кенди?
- Я хочу попросить ее руки, если Вы позволите, - ответил Терри.
- Мне казалось, у Вас уже есть жена, - уточнила сестра Мария.
- Была, - сказал он, - мы расстались.
Сестра Мария перекрестилась.
- А что думает на эту тему Кенди? ? спросила мисс Пони.
- Я еще не спрашивал ее, хотел сначала вас спросить.
- Если Кенди согласна, я возражать не буду, она всегда сама принимала решения, - подытожила мисс Пони, - хоть церковь и не одобряет подобных браков.

Этой ночью Кенди не могла заснуть. Она оделась и вышла на улицу. Еще с порога она услышала звук губной гармошки и двинулась туда, откуда он доносился. Терри удобно устроился на ветвях отца-дерева.
- Привет! ? он махнул гармошкой, - залезай ко мне.
- Сейчас, оп-па. ? она уселась рядом с ним, - какая прекрасная ночь.
- Смотри, Кенди, звезды падают. - Терри мечтательно глядел на небо, - Ты можешь загадать любое желание.
Девушка на секунду задумалась:
- Хочу, чтобы для каждого ребенка дома Пони нашлись хорошие родители.
Он улыбнулся: ?Она не изменилась?
- Кенди, мне так хорошо здесь с тобой. Как ты думаешь, заслужил ли я это счастье?
- Терри, если кто на свете и заслуживает счастья, то это ты, и если тебе хорошо здесь со мной, то я готова просидеть здесь всю ночь, - она прислонилась к его плечу.
- Кенди, - благодарно прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы, - а замуж за меня выйдешь?
Она подняла голову и встретила его губы. Восходящая луна осветила целующиеся на дереве силуэты.
- Я подумаю над этим вопросом, - кокетливо проворковала Кенди.
- Только не очень долго, - попросил Терри, целуя ее в очередной раз.

Утром они одолжили у мистера Картрайта и Джимми пару лошадей и отправились оглядывать окрестности. Терри хотел видеть все места, где она была в детстве. Они побывали на ферме у Тома, потом заехали к Легансам.
- Вот здесь жили Нил и Элиза, когда я у них работала, - сообщила Кенди, - а теперь здесь похоже никто не живет.
Она была не права. Дом не пустовал. Привлеченный цокотом копыт, Нил отложил перо, встал из-за письменного стола и осторожно выглянул в окно.
- Кенди, - удивленно проговорил он, - интересно, что она здесь делает и кто это с ней? Похож на Гранчестера, но этого не может быть.
Между тем парочка уже ускакала к поместью Эндри.
- Здесь я жила со Стиром, Арчи и Энтони после того, как стала приемной дочерью. Это сад Энтони, а вон та белая роза называется ?милая Кенди?. Энтони вырастил ее для меня.
- Красивая роза, - сказал Терри, - Энтони, по-видимому, очень хорошо разбирался в розах, раз смог вырастить такое чудо. Она похожа на тебя.
Кенди посмотрела на него и не заметила ни тени ревности. Его глаза были светлые и ясные, как когда-то у Энтони. ?Наверное, Энтони рад за нас. Они с Терри могли бы стать друзьями?.
Они привязали лошадей у ворот и пошли гулять по лесу пешком. Прошлись вдоль реки до водопада, потом снова вышли к озеру.
- Кенди, слышишь? ? спросил Терри.
- Да, кто-то играет на волынке, - заметила Кенди.
Они огляделись и заметили на холме высокую фигуру в шотландской одежде.
- Альберт, - сердечко Кенди сжалось от боли, она вспомнила, как на этом же холме играли трое ребят, провожая ее в Мексику, потом двое, потом один Арчи, - с кем ты прощаешься, Альберт?
- Подойдем к нему? - предложил Терри.
- Думаешь стоит? ? засомневалась Кенди, - может он не хочет сейчас никого видеть.
Пока они колебались, Альберт перестал играть, повернулся к ним и приветливо помахал рукой.
- Он не выглядит грустным, - заметил Терри.
Кенди застыла, глядя на приближающегося человека. Только что он играл на волынке так печально, а теперь улыбается как ни в чем не бывало. Вроде Альберт всегда был рядом с ней и был ей хорошо знаком, а все равно остался неразгаданной загадкой, призрачной мечтой с холма Пони, доброй феей-крестной, прилетающей и улетающей неизвестно откуда и куда. А рядом был Терри ? живой, настоящий, родной, несмотря на долгие годы разлуки и попытки друг друга забыть. Казалось, они были знакомы еще до первой встречи, были знакомы всегда. С Альбертом она почти забыла Терри, когда-то он помог ей справится с этим горем, а его исчезновение причинило ей не меньшую боль, но теперь, когда Терри снова с ней, она забыла обо всем на свете, и об Альберте и даже о работе.
- Я так и думал, что вы сумеете договориться, - обрадовался подошедший мужчина, протягивая Терри руку, - зайдете ко мне на чай?

Перед воротами Альберт достал связку ключей и протянул ее Кенди:
- Отопри, пожалуйста, - а сам погладил лошадь и потянулся, - хорошо-то как.
Кенди справилась с замком и протянула ему связку.
- Оставь себе, - небрежно отказался Альберт, - это теперь твой дом. Можете распоряжаться им, как захотите. И земля вокруг тоже ваша.
- Но почему, а как же Эндри? ? удивилась Кенди.
- А Эндри больше не существует, - ответил Альберт, - Есть Корнуэлы и Легансы.
- А ты?
- А я умер, - рассмеялся Альберт, - я тут нашел свою могилу и решил, что это не так уж и плохо. Но пойдем в дом, я вам все покажу.
Он разложил на столе бумаги:
- Вот. Часть предприятий я завещал Арчибальду, часть Джоржу. Остальные продал. Большую часть денег вложил в борьбу с организованной преступностью в городе. По идее, скоро должно стать лучше. В усадьбе Чикаго будет национальный музей. Теперь для вас. Помимо дома в Лейквуде, у вас есть квартира в Чикаго, и счет в банке на имя Кенди Уайт. Еще один счет я открыл для дома Пони. Вот приблизительно так, - он собрал все бумаги в аккуратную стопочку.
- А сам ты куда собрался? ? спросил Терри.
- А я вернусь в Италию. Меня там ждут. Может быть... Или в Африку... Да, в сущности, какая разница, главное, что я теперь свободен.
- Ты уедешь прямо сейчас? ? испугалась Кенди.
- Нет, - успокоил ее Альберт, - я обязательно приду на вашу помолвку. Или может сразу свадьбу?
- Кенди еще не решила, - пожаловался Терри.
- Так решайте скорей, - отозвался Альберт, - а то я не дождусь.
- Альберт... - голос Кенди дрогнул, - "он снова уедет, теперь, возможно, навсегда". Ей стало грустно.
Терри заметил ее замешательство, он посмотрел на нее, потом на Альберта. Между ними, несомненно, чувствовалась какая-то связь.
"А может это я здесь лишний? - мелькнула непрошенная мысль, - может это я, пользуясь переживаниями не до конца забытого прошлого, отбиваю девушку у лучшего друга?"
Он встал: - Простите меня, - и выбежал на улицу.
- Терри! - Кенди бросилась за ним.
Альберт поймал ее за руку, она обернулась.
- Ты ведь уже все решила, Кенди? - спросил он, - один из нас обязательно должен уехать. Такова жизнь.
- Альберт, - снова испугалась Кенди. Она вдруг поняла, что перед ней не добрая фея и даже не брат и не приемный отец, а мужчина. Мужчина, которого она только что мысленно умоляла остаться. - Терри!
- Иди, скажи ему о своем решении, - Альберт отпустил ее руку и кивнул на дверь, - не томи, он ждет и волнуется.

[Anuta]

Глава 18. Только ты.

Дети дома Пони сидели кружочком на траве и под руководством Терри рисовали для Кенди свадебное платье.
- Кенди будет самая красивая невеста на свете, - мечтательно проговорил Терри, заглядывая в рисунки
- Обед готов, идите обедать, - позвала их с порога виновница творческого мероприятия.
Все дети повскакивали со своих мест и наперегонки побежали к дому.
Кенди подошла к оставшемуся в одиночестве Терри вплотную:
- А ты не хочешь обедать? - она взяла его за руку.
- Хочу, - пылко ответил он, обхватывая ее талию свободной рукой, принимая и даря желанный поцелуй.
Идиллию прервал громкий треск, и с дерева, ломая сучья, свалился Леганс-младший. Он скорчился на земле, потирая ушибленные бока:
- Черт, никогда не дружил с деревьями!
- Нил?! - воскликнула Кенди, округлив глаза, - что ты здесь делаешь?
- Пришел поздравить тебя, - пробурчал тот, поднимаясь и отряхивая брюки, - ты молодец, Кенди, заполучила-таки своего актера, - он ухмыльнулся.
- Что тебе от нее надо? - Терри вышел вперед, загораживая собой Кенди. В его глазах блеснул гневный огонек.
- Я что-то не то сказал? - ехидно удивился Нил, - Кенди, он у тебя горячий парень, да?
Терри сжал кулаки, но Кенди вцепилась в его локоть:
- Не надо Терри, успокойся, - попросила она.
- Да, Терри, успокойся, - язвительно подхватил Нил, - как она о тебе заботится.
- Что тебе надо? - медленно, разделяя слова, повторил свой вопрос Терри.
- А я уже ответил, - оскалился Нил, - пришел поздравить. Хотел своими глазами посмотреть на человека, которому предстоит опекать мою дочь.
- Твою дочь? - опешил Терри, - Кенди, ты и Нил?
Кенди опустила глаза.
- Что же ты, Кенди, ему не сказала? - упрекнул ее Нил, - стесняешься меня? Скрываешь. Обидно право.
- Ничего я не скрываю! - взорвалась Кенди, стискивая кулачки, - я... я просто не успела еще, - потупилась она.
- Не успела, - хмыкнул Нил, - Заботься о них хорошенько, Терри, ты просто обязан сделать Кенди счастливой, - он развернулся и пошел прочь, к дороге, где оставил свою машину. Терри удивленно смотрел ему вслед.
- Что еще ты не успела мне рассказать? - он сел на траву, усадил рядом Кенди и приготовился слушать.

Этот день наконец-то наступил. В небольшой сельской церквушке собрались все друзья Кенди и дома Пони. Даже Патти приехала. Не было только Анни и Арчи. Они не смогли принять приглашение, ссылаясь на нездоровье своего первенца и дальний переезд, зато написали длинное и теплое письмо. Терри в белом нарядном костюме тихонько беседовал со священником.
В белом платье, украшенном розами, Кенди вышла из кареты в сопровождении сестры Марии. Альберт встречал ее у входа.
- Ты невероятно обворожительна в этом платье, Кенди, - искренне восхитился он.
- Альберт, я так волнуюсь, - призналась ему Кенди.
- Все будет хорошо, - пообещал он, - пожалуйста, одень вот это, - он достал бархатную коробочку, открыл ее и вынул бриллиантовое ожерелье.
- Какая красота! - воскликнула Кенди, залюбовавшись сверкающими в его пальцах камнями.
- Это фамильная драгоценность Эндри, - объяснил Альберт, застегивая ожерелье на ее шее, - мой свадебный тебе подарок.
Кенди недоверчиво потрогала украшение подушечками пальцев.
- Но почему ты даришь его мне? - изумилась она.
- Потому что ты единственная достойна его носить, - ответил Альберт, подставляя ей локоть, - пойдем.
Он ввел ее в церковь и мимо притихших гостей подвел к ожидающему у алтаря Терри.
Убедившись, что все на месте, священник начал церемонию. Венчание - да именно так Кенди и хотела начинать семью, перед алтарем и на всю жизнь. Терри крепко держал в своей ладони ее руку. И гости радовались, глядя на счастливую пару. Пусть не с первого раза, но все же до них, наконец, дошло, что браки совершаются на небесах, и никакие попытки людей обмануть свою судьбу не приводят их к счастью.
Потом в доме Пони был большой праздник с песнями и пирогами. Патти впервые со смерти Стира чувствовала себя счастливой и решила остаться здесь навсегда. А Кенди и Терри видели только друг друга.

Альберт стоял на палубе плывущего в Европу парохода и смотрел на расходящиеся за кормой полосы воды.
- Кенди, Терри, до свидания. Когда-нибудь, возможно, мы снова встретимся и вволю посмеемся над собственной глупостью. Вы молодцы, я завидую вам, ребята. Завидую Терри за его смелость и стремление к счастью, и Кенди, что она вновь и вновь искренне доверяет людям, несмотря на обиды, потери и разочарования. И я очень люблю вас обоих.

Глава 19. Возвращение бродяги.

Октябрь 1924 год.
Вот она - деревня. Альберт как будто возвращался в прекрасный сон. Весело искрилось внизу на солнце море, с криками летали над скалами чайки. Свежей зеленью дышал вокруг ароматный виноградник. Раздвигая зеленые ветки, Альберт стал спускаться по тропинке на побережье. Здесь ничего не изменилось. В поисках самого себя он покинул эти места всего лишь год назад. Он был тогда совсем другим человеком, им управляли обстоятельства и страх. Теперь он сам себе господин, и он вернулся. Вот этот дом. Он представил себе сидящую на крыльце с ракушками Амелию и улыбнулся. Интересно, будут ли ему здесь рады? Такая тишина.
Но что это? Ставни закрыты, дверь заколочена, старая почерневшая сеть гниющими обрывками свисает с покосившихся колышков. Здесь давно никто не живет. Пустой двор, перевернутая бочка. Запустение вползло в душу, колючими лапками зацепилось там тоской. Сон рассеялся. Остались только черные обрывки сетей.
Но что случилось? Почему? Какие обстоятельства заставили их покинуть этот дом?
Он побежал в деревню и постучал в первый знакомый дом.
- Альберто! - узнала его открывшая дверь женщина, - это ж надо, вернулся! А ведь никто не верил девчонке. Прибежит, бывало, веселая такая, все щебечет: "Вот Альберт приедет, когда он вернется". Всю зиму ждала. Любила тебя до безумия. Смеялись над ней. А весной отец у них утонул вместе со старшим своим, они и ушли с проходившим табором.
- Ушли.. - повторил Альберт, - Куда?
- Да кто же их знает. Цыгане - народ вольный, они никому не докладывают, куда едут. Сегодня - здесь, завтра - там. Артисты. - пожала плечами женщина.
"Значит, уехали, - думал Альберт, шагая вдоль деревни, - сегодня - здесь, завтра - там. Прекрасная жизнь. Нигде надолго не задерживаться, никому ничего не обещать".
Его внимание привлек собачий лай. Целая свора деревенских собак собралась вокруг какого-то зверя, но близко не подходила, образуя круг. Альберт направился туда и скоро почувствовал характерный запах обороняющегося скунса. Именно запах не подпускал собак ближе.
- Ну, надо же, земляк, - улыбнулся Альберт, вытирая рукавом слезящиеся от газа глаза, - ну иди сюда, не бойся, я помогу тебе, - он взял зверька на руки и вынес из кольца собак, - везет же мне на вашего брата. Печенье хочешь? - он протянул зверьку извлеченное из кармана угощение.
Тот радостно захрустел и благодарно ткнулся носом Альберту в щеку.
- Теперь иди к своим, - мужчина опустил скунса на землю на безопасном от деревни расстоянии, но тот не торопился уходить. Он жалобно посмотрел на своего спаситебя снизу вверх.
- Что? ты тоже сиротка?, - пожалел его человек, - тогда залезай обратно, - он протянул руку, - будем жить вместе. Вдвоем оно всегда веселее. Знаешь, моя лучшая подруга тоже была скунсом, но ты совсем не похож на старушку Пуппи, да к тому же ты парень, как же тебя звать?
- Чи-ки-ри, - засуетился зверек, нетерпеливо заглядываясь на карман.
- Ну что ж, будешь Чикири, если тебе так нравится, - обрадовался Альберт, протягивая ему еще одно печенье.
Они вернулись к заколоченному дому.
- Думаю, никто не будет возражать, если мы войдем, - Альберт отодрал доски от входной двери. Открыл все окна, растопил печку, сварил суп.
- Цыгане почти всегда ходят по кругу, - сказал он, удобно устроившись у огня и потягивая горячую похлебку, - рано или поздно они пройдут здесь еще раз. А мы подождем. Дом приведем в порядок. Да, Чикири?
Свернувшийся калачиком у него под боком скунс лениво приоткрыл один глаз. Он был готов жить здесь или в любом другом месте, лишь бы большой друг был всегда рядом.

Альберт не ошибся. Через какое-то время в деревне прошел слух, что в Феррандину пришел цыганский табор. За прошедшую зиму у любителя диких зверей "семья" заметно пополнилась. Преимущественно грызунами. Теперь помимо американского скунса Чикири с ним жила летучая мышь Стилла и постоянно наведывались в гости апеннинская косуля, пара сурков, белки, ежи и прочая мелкая живность, прознавшая про гостеприимность хозяина. Альберт ждал. Ждал не зря. Амелия действительно приехала навестить родной дом. Приглушенный песком цокот копыт нарушил обычную тишину. Живность разбежалась, оставляя хозяина встречать гостей в одиночестве. Или гостя встречать хозяев? Не знаю.
На землю соскочили два человека. Одной из них была молодая цыганочка, в ярком платье, увешанная серьгами и бусами, с гордой осанкой и высоко поднятой головой. От скромной деревенской девочки не осталось и следа. Рядом с ней был мужчина, в красной рубашке, с длинными черными усами и серьгой в одном ухе. Мужчину Альберт раньше не видел. Это не был ни один из ее братьев. Он шагнул им навстречу и поздоровался.
- Альберт, - прошептала цыганочка.
- Каце моя, ты знаешь этого человека? - удивился мужчина.
- Да, Кало, - твердо ответила она, - это наш гость.
- Альберт, - представился Альберт, пристально разглядывая лицо незнакомца. Плотно сжатые губы, черные густые, сросшиеся на переносице брови, острые скулы и жесткие расчетливые глаза - мужчина Альберту не понравился, он излучал опасность.
- Ну, раз гость, - Кало нахмурился, - надо принять его как гостя. Добро пожаловать в наш табор. - обратился он к Альберту без тени доброжелательности, - Амелия, отдай ему свою лошадь, пусть едет с нами.
Альберт заметил, как дрогнула ее рука, передавая ему поводья, и как она вся сжалась, когда Кало усадил ее в седло прямо перед собой.
-------
Каце (цыг.) - киса, кошечка.
Кало - черный
прим. автора

[Anuta]

Глава 20. В цыганском таборе.

Цыгане разбили лагерь недалеко от города, спрятавшись от посторонних глаз за яблоневым садом, в долине реки. Это было небольшое палаточное поселение, по структуре напоминающее деревню. На скамейках возле палаток сидели старушки. Рядом ждали своего часа пустые кибитки. По центральной улице в большом количестве бегали голые ребятишки. На пойме паслись лошади. Это был довольно большой табор, состоящий из нескольких семей и промышляющий кустарными работами и театральными выступлениями.
Для Альберта разбили гостевой шатер на краю поселения, пригласили на вечерний праздник. На празднике он встретил Тизио и Убальдо, они радостно поприветствовали его. Народу у реки собралось много, горел большой костер, мужчины играли и пели, женщины танцевали. Амелия тоже танцевала и несколько раз ласково улыбнулась Альберту и помахала рукой. Но пообщаться они не успели.
Поздно ночью, когда все стали расходиться по домам. Альберт тоже отправился в свой шатер на противоположном конце деревни. У некоторых палаток еще горел свой костерок, кое-где все еще пели под гитару. Он лег на соломенную постель и слушал доносящиеся снаружи звуки. Наконец и они стихли. Он закрыл глаза.
- Альберт, - послышался шепот у входа.
- Амелия? - он мгновенно вскочил навстречу вошедшей девушке, - тебе не стоило приходить сюда.
- Я не могла не прийти, - она бросилась ему в объятия и зарыдала, - не могла не прийти к тебе. Прости меня. Пожалуйста, прости.
Альберт молча прижимал ее к груди, пока она не успокоилась. Затем усадил на солому напротив себя, вытер пальцами ее слезы, убрал с лица тяжелые черные пряди. На секунду задержал ладонь на мокрой щеке, большим пальцем задел краешек губ, ему так хотелось ее поцеловать. "Она не твоя, не твоя - одернул он сам себя, - но ведь она пришла ко мне".
- Кало - твой муж? - наконец задал он свой вопрос.
- Нет, - ответила она, опуская глаза и кусая губы, - жених. Он из известной цыганской династии, а я - романо рат. Я приглянулась ему, и он захотел сделать меня своей роми. Я не имею права отказать, иначе он может выгнать из табора и меня и братьев, - она снова всхлипнула, - что мне делать теперь?
Альберт взял ее руки в свои и ласково посмотрел в глаза, больше всего на свете ему хотелось снова обнять ее, успокоить, пообещать, что никому ее не отдаст. Он чувствовал, что нужен этому хрупкому существу, иногда пытающемуся казаться дерзким, но сейчас абсолютно беззащитным перед ним.
- Иди скорей к себе, пока тебя здесь не обнаружили, - сказал он, - что-нибудь придумаем.
Легкой тенью выскользнула цыганочка из гостевой палатки. Альберт сел, обхватив руками голову, и задумался.
- Чи, ки, чи, ки, ри, - прыгал вокруг него взволнованный скунс.
- Что случилось? - приподнялся человек. Скунс прыгал у входа. Альберт вышел на улицу, огляделся, прислушался, но ничего подозрительного не заметил. Только ветер шелестел в деревьях, да на предрассветном небе догорали звезды.
- Думаешь, не стоило ее отпускать? - спросил он маленького друга.
Скунс быстро вскарабкался ему на плечо, защекотал ухо. Альберт погладил его.

Амелия пробиралась между деревьями к своей кибитке, когда ее сзади схватили сильные руки: одна больно стиснула ребра, другая зажала рот.
- Я следил за тобой, - прошипел Кало, волоча ее к реке, - грязная тварь, решила меня обмануть? - он швырнул ее на песок.
- Сговорилась со своим приятелем? Дураком меня хочешь выставить? - мужчина поднял ее за волосы и прижал к себе, закинув назад голову, - Вот почему ты так рвалась на побережье. Гость. У вас все заранее сговорено было. Ты заплатишь мне за это, - Амелия почувствовала на шее холодное лезвие и в ужасе зажмурилась, думая, что погибла. Ей показалось, что прошла целая вечность, когда Кало убрал нож и отпустил ее.
- Нет, я пожалуй, не буду тебя убивать, ты мне еще пригодишься, я убью его, а ты посмотришь, - он плюнул на песок и пошел прочь, - и даже не думай пытаться его предупредить - самой дороже выйдет.
- Тебя осквернят и изгонят, - попыталась образумить его девушка.
- Никто не узнает, - улыбнулся Кало, - думаешь, тебе кто-нибудь поверит? Дура.

Артисты отправлялись в город. Пестрой толпой, весело напевая на ходу, они прошли по главной улице, за ними бежали ребятишки. Кало немного отстал, он тянул за собой на цепи медведя. Зверь сегодня был не в духе, он рычал и упирался. Кало тоже был зол. Вот уже несколько дней он пытался подловить ненавистного чужака, но до сих пор не преуспел в этом деле. Свою злобу он срывал на медведе, резко дергая цепь. Животное сопротивлялось, оно страдало, железный ошейник натер на шее кровавые полосы.
- Отпусти медведя, он не виноват в твоих неудачах, - доселе неуловимый Альберт преградил ему дорогу.
Волна ненависти ко всему живому захлестнула Кало, он достал из-за пазухи пистолет.
- Это мой зверь, что хочу, то и делаю, - огрызнулся он, переводя дуло с человека на медведя и обратно, - хочешь, я его убью? Одной заботой будет меньше.
- Убери ствол, это не игрушка, - гневно приказал Альберт. Вид человека с пистолетом в руке еще с детства вызывал в нем стойкую, неконтролируемую ярость, особенно если пистолет был направлен на живое существо, кем бы оно ни было, и тем более, если он стрелял. Вид убивающих друг друга людей на фронте, где ему пришлось когда-то работать, оставил в душе неизгладимый след.
Кало не знал всего этого и не умел ценить жизнь, поэтому он только ухмыльнулся и нажал на курок. Пистолет выстрелил, зверь заметался и заревел, но от страха, а не от боли, потому что пуля улетела в воздух. Альберт вырвал из рук не успевшего ничего сообразить цыгана оружие и теперь сидел на Кало сверху и методично душил его, шипя сквозь зубы:
- Ненавижу таких людей как ты, - а перед глазами вместо испуганного цыгана стояло насмешливое лицо ублюдка, который когда-то держа его одной рукой, другой равнодушно застрелил его мать.
На выстрел сбежались люди.
- Альберт, остановись, не надо, - закричала Амелия, бросаясь к ним.
Ее голос вернул его к реальности, он отпустил перепуганного стрелка и двинулся ей навстречу.
Оскорбленный Кало немедленно вскочил на ноги и, выхватив из-за пояся нож, вонзил в спину обидчику. Тот покачнулся и стал медленно и беззвучно оседать на землю.
Амелия подхватила возлюбленного, но не смогла удержать и вместе с ним упала на траву.
- Спасибо тебе, - Альберт улыбнулся и провел рукой по ее щеке. Потом судорожно закашлялся. В горле что-то булькнуло.
- Не умирай, пожалуйста, - шептала девушка, прижимаясь лицом к его груди.
- Не буду, - с трудом выговорил он, обнял ее и закрыл глаза.
Еще два порывистых свистящих вдоха и дыхание остановилось. Амелия растерянно подняла голову и заметила рядом оцепеневшего запачканного кровью Кало. Бежать поздно, все всё видели.
- Ты все-таки убил его, - с презрением кинула она своему жениху, - и как? В спину! Трус! Будь ты проклят! Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
- Что тут у вас за галдеш? - сквозь собравшуюся толпу протолкалась к ним старая цыганка, - что ты раскричалась? - строго спросила она Амелию, за руку разворачивая ее к себе. Та всхлипнула и, спрятав лицо на ее широкой груди, расплакалась:
- Бабушка, он умер, умер, ты понимаешь?
- Кто? - не поняла цыганка, оглядываясь по сторонам, - не вижу мертвых.
Амелия тоже огляделась, судорожно с надеждой. Ее взгляд остановился на распластанном на земле неподвижном теле. Голова опрокинулась набок, с посиневших губ змеилась тоненькая полоска крови.
Старая цыганка наклонилась над ним, пощупала рукой сонную артерию на шее, проверяя пульс.
- Он живой, - заключила она, - просто спит.
- Эй вы, что стоите смотрите? - прикрикнула она на двоих стоящих рядом любопытных парней, - помогите мне перенести его в палатку.
- А теперь все кыш отсюда, - прогнала она их, когда с переноской было покончено, - и ты тоже иди, - обратилась она к Амелии, - ступай, ступай, все будет хорошо.
------
романо рат - самая низкая ступень в цыганском обществе, так называют людей, имеющих цыганскую кровь, но воспитанных вне цыганской культуры.
роми - жена.
прим. автора

Глава 21. Возрождение.

Был ясный летний день. На полянке среди деревьев светловолосый мальчик пытался поймать красивую синюю бабочку, но она никак не давалась в его маленькие ладошки. Он подкрадывался к ней совсем близко, но как только сжимал руки, бабочка проворно перелетала на соседний цветок. Он был так поглощен этим занятием, что не замечал, где находится.
- Уильям, - позвал его слегка обеспокоенный мамин голос.
- Мама, - он огляделся по сторонам, увидел кругом одни деревья и испугался, - где ты, мама?
- Я здесь, иди сюда, - ласково позвала она его снова.
Он пошел на голос, но никого не увидел.
- Мама?
- Я здесь, - голос звал его где-то впереди.
Он побежал, но споткнулся о корень и упал. Падал он невероятно долго, казалось земля разверзлась, образуя глубокий колодец с каменным холодным дном. Как больно падать на камни.
Альберт застонал, судорожно хватая ртом обжигающий воздух, и заметался в попытке подняться.
- Тихо, тихо, - чьи-то теплые руки мягко и уверенно уложили его обратно, - не так резко. Поспи еще. Завтра будешь бегать, а сейчас лежи, - низкий хриплый голос звучал так убедительно, что не поверить было невозможно. И он поверил и заснул, а когда проснулся, обнаружил, что лежит на вересковой постели в небольшом шатре. В углу горел огонь. Над огнем в зеленом платье с белым передником сидела крупная седая женщина и что-то помешивала в висящем котелке.
- Чего ты боишься, сынок? - не поворачивая головы, спросила она тем самым низким хрипловатым голосом, которому он недавно так безоговорочно поверил.
Альберт пролистал свои эмоции, но страха не обнаружил. Он приподнялся на локтях, вопросительно посмотрел на нее. Она повернулась. Пристальный спокойный взгляд черных глаз, казалось, беспрепятственно проникал в душу. Альберт опустил глаза, выбрав объектом огонь. Женщина тоже посмотрела на огонь.
- Ты бежишь людей, прячешь глаза. Что заставляет тебя все время искать уединения? - продолжала она, помешивая варево. - Ты боишься самого себя, своего собственного внутреннего змея, своей ненависти, боишься потерять контроль над эмоциями. - она вылила отвар в плошку, протянула ему и села рядом.
- Не бойся, ты не настолько злой, каким сам себя считаешь, напротив. И люди не злые. Просто каждый из них с переменным успехом ведет борьбу с собственным змеем. Это змеи враждуют между собой, а не люди. Люди созданы для любви. Это змеи пресмыкаются перед сильными и обижают слабых, это им нужны бессмертие и власть, поклонение и богатство. Змей никогда не прощает слабости и не признает поражения. И вот такая тварь живет, к сожалению, в каждом из нас. Она досталась нам по наследству. И часто люди бывают бессильны в борьбе с ними. А ты своего уже почти победил. Можешь помогать другим. Ты - золотой человек, Альберт. Побольше бы среди людей таких как ты.

Цыганка взяла его за плечи, заглянула в глаза и, увидев стоящие в них слезы, обрадовалась:
- Ну вот, теперь ты его совсем победил, - она прижала его голову к своей груди, - поплачь, милый, поплачь. Не бойся оплакивать свои потери. Зло боится искренних слез. И даже самым сильным людям нужна иногда человеческая ласка.
Что это было: действие снадобья или гипноз, или близость пахнущей дымом мягкой женской груди вызывала такие чувства, но только на душе вдруг стало тихо-тихо, и уютно, как будто он снова оказался в лесу среди своих зверей, и легкий ветерок гладил лицо и теребил волосы. Да, он всегда был таким, свободным, абсолютно свободным Человеком.

Той же ночью человек со скунсом на плече покинул цыганский табор, прихватив с собой и медведя. Он вернулся на побережье, в рыбацкую хижину. Романтика кочевой жизни больше не привлекала его. Вместе с внутренним бунтом утихла и тяга к перемене мест. Здесь же у него была семья. Пусть мохнатая, но дружная и крепкая. И люди из деревни тоже его любили.
А потом пришла Амелия. Пешком, совсем одна, босая и пыльная. Спустилась с водораздела и, покачнувшись от усталости, прислонилась к углу родного дома.
- Что случилось, Амелия? - спросил ее Альберт, - где твой табор?
- Они ушли дальше, - просто ответила девушка, - а я поняла, что мое счастье только рядом с тобой. Пожалуйста, разреши мне остаться.
- Амелия, - рассмеялся мужчина, - ведь это ты здесь хозяйка! Иди сюда, - он взял ее на руки и понес в дом.
Так они и жили. У них было много детей и друзей. Несмотря на то, что дом стоял на отшибе, в нем часто бывали гости. И люди и звери приходили в это уютное гнездышко за лечением, советом и просто поболтать. Здесь принимали всех. И никто не уходил без помощи. Многие от чистого сердца приносили подарки, так что нужды в семье никогда не знали.
Кто-то в начале этой истории говорил, что невозможен рай в шалаше. Это неправда. Рай возможен в любом месте, если в душе тишина, доброта и радость. Если Альберт и вспоминал иногда, что был когда-то Эндри, он никогда никому об этом не рассказывал.

Нил Леганс женился на девушке из бойцовского клуба, помогал отцу с бизнесом, а в свободное время писал рассказы. Писать его заставила потребность разобраться в собственном мировоззрении.

А Террус Гранчестер в это время творил социальную революцию в Чикаго, изобличая в своих постановках предрассудки светского общества и подчеркивая богатство внутреннего мира и переживаний человека и личности. И Кенди поддерживала его.

Конец.
2007-2008

[Anuta]

Помогите Терри
Пейринг: Терри/Сюзанна
Размер: миди
Статус: 16+

5752091q3AD
http://pleer.net/tracks/5752091q3AD

Другое продолжение той же маловероятной истории.

[Anuta]

Глава 1. Второй шанс?

Сегодня Сюзанны не было дома. Она с детьми гостила у мамы. Терри сидел на подоконнике, смотрел на облетающие деревья и играл на губной гармошке. Он размышлял.
?Интересно, где сейчас Кенди, с кем она? Счастлива ли? А вдруг она думает обо мне? Нет, вряд ли, только не она, у нее всегда так много работы, что думать просто некогда. Мой милый ангел с веснушками всегда заботится о других. Как хорошо, что где-то живешь ты. Без тебя я бы не смог играть, ты мое вдохновение, мое дыхание, моя жизнь. Но как бы мне хотелось еще раз вcтретиться с тобой, чтоб повторилось волшебство как в прошлый раз?.
÷
Труппа Роберта Хэтуэйа гастролировала в Чикаго, и Терри не смог устоять перед искушением пригласить на спектакль Кенди. Все-таки прошло 7 лет, как они расстались, боль не должна быть такой сильной, Кенди, должно быть, все забыла.
Он и сам уже смирился со своим положением, ему даже нравилась роль папы, и Сюзанна в качестве жены тоже воспринималась как должное. За всю их совместную жизнь она ни разу не давала ему повода не только для ссоры, но даже и для обиды. И все-таки он злился и обижался. Как она смеет вторгаться в его личную жизнь, убирать его вещи? Почему она не отвечает на его вопросы? Почему сняли его любимые зеленые занавески и повесили голубые? Бывали минуты, когда любая мелочь сразу выводила его из терпения. Ураган летал по квартире, когда Терри злился. Дети испуганно прятались, им тоже частенько доставалось. А Сюзанна всегда молчала, только смотрела на него грустно и уходила куда-нибудь на своих вечных костылях. Один раз только она раздраженно крикнула в ответ: ?Прекрати немедленно!? И всегда во время таких ураганов ему становилось стыдно, и он злился на самого себя и не мог контролировать эту злобу, и все начиналось по кругу, пока не кончались силы. К счастью, подобные шторма случались все реже и реже, между ними была спокойная бытовая жизнь, а Терри все чаще и чаще уезжал на гастроли. И такая жизнь ему вполне нравилась. Нередко он даже слышал завистливые голоса друзей: ?Как повезло тебе с женой.? или ?Какая прекрасная у вас семья?.
И вот он послал приглашение Кенди на спектакль. Ему хотелось взглянуть на нее, ну и себя показать, конечно, тоже. Терри стал знаменитым актером, но звездой его больше не называли, поговаривали, что он выдохся, хотя главные роли оставались за ним. Зато он, кажется, научился быть счастливым, как и хотела Кенди, пахает свою дорожку, не мечтает и не терзается.

?
Произнося свою реплику, Терри повернулся в зал, на всякий случай ища глазами Кенди, он не верил, что она сможет и захочет прийти. А она пришла. Она сидела в первом ряду, как и положено приглашенной особе и неотрывно смотрела на него.
?Как ты прекрасна, и как я не замечал этого раньше? - думал Терри, продолжая свой монолог.
?
Зал рукоплескал, сцену завалили цветами. Не очень хорошо понимая, что он делает, Терри взял букет и протянул его Кенди. ?Не уходи, пожалуйста,? - шепнул он ей.
?
Они сидели в маленьком кафе, он держал ее за руку, она не отнимала руки и не сводила с него взгляда. Оба молчали. Потом он пригласил ее танцевать. Они медленно качались под музыку, обнявшись, и, казалось, весь мир перестал существовать вокруг них. Терри чувствовал, как бьется ее сердце, и ликование наполняло все его существо: ?Она любит меня! Кенди меня все еще любит!?. Музыка кончилась, с трудом разорвав объятия, парочка вернулась за столик, все еще дыша волшебством недавней близости.
В двери кафе заглянул запыхавшийся мужчина:
- Ах, вот ты где, Террус, я с ног сбился - его разыскивал, а он развлекается с девушкой!
Терри мгновенно переменился в лице, Кенди заметила знакомый ледяной взгляд, но он был адресован не ей, а тому человеку.
- Кенди, подожди минутку, я переговорю с ним пару слов и вернусь. Не уходи. ? Терри вышел за дверь.
Когда он вернулся, Кенди уже за столиком не было.

?
На следующий день, не в силах преодолеть своего желания снова видеть Кенди, Терри зашел в больницу, где она работала. ?Вряд ли она согласится, но чем черт не шутит?
- Ты свободна сегодня вечером после работы? ? спросил он.
- Да, я уже освободилась, - неожиданно ответила она.
- Тогда, может, прогуляемся по парку?
- С удовольствием.
Они бродили по дорожкам парка. Терри очень хотелось взять ее за руку, но он не смел, ведь он женатый человек, да и она, возможно, несвободна. Неожиданность первого свидания вчера совсем лишила его разума, но сегодня он уже мог себя контролировать.
- Что у тебя случилось? ? вдруг спросила его Кенди.
Он замялся:
- Да вроде ничего не случилось, - ?так вот почему она пришла на спектакль, думала, что мне нужна ее помощь?.
- Как Сюзанна? Ей лучше?
- Да, с Сюзанной все в порядке, у нас трое очаровательных детишек: девочка и два мальчика.
- Так это же замечательно, ты счастливый человек, Терри. Я так рада за вас. Хорошо, что у вас все хорошо. Расскажи мне про них.
И Терри стал рассказывать ей про своих детей, как их зовут, как они выглядят, чем болели, какие у них таланты, когда они начали ходить, говорить, какое первое слово сказали, какие с ними проблемы. Она все спрашивала, все ей было интересно.
А потом настало время расходиться. Терри очень хотелось подарить ей что-нибудь на память, но ничего не было. Тогда он снял свой шарф и протянул ей, но она отказалась, сказала:
- Ты замерзнешь, оставь себе. Актеру нельзя простужаться. А у меня есть шарф дома. Пока, спасибо за спектакль, за ужин, за цветы и за прогулку. Еще увидимся, ? и она убежала, как всегда не оглядываясь.
?
Театр гастролировал в Чикаго две недели. Они показывали несколько спектаклей, и на все Терри приглашал Кенди, но она больше ни разу не приходила. Тогда он стал находить разные поводы, чтобы встретиться с ней. ?Мы ведь можем просто дружить?, - пытался он обмануть сам себя, - ?Только видеть ее иногда ? уже такое счастье?. Встречи в больнице были мимолетны и прохладны. Но хотя бы такие. Она кивала ему, проходя мимо, а он делал вид, что принес какие-то бумаги. Все поцарапанные, ушибленные и просто заболевшие друзья были приведены им в клинику для осмотра. Он приносил разные безделушки. Потом уехал. Кенди не пришла его провожать.
÷
?А Сюзанна. Ведь я столько лет обманываю ее. Каждое люблю, каждый поцелуй ? двуличная ложь! А говорят, время лечит. Я спал все это время и проснулся, только вновь встретив тебя, мой ангел. Тебе спасибо. Большое спасибо тебе за то, что ты есть?.

?
Утром вернулась Сюзанна.
- Соскучился, дорогой? ? спросила она, подставляя губы для поцелуя.
- Да, - честно ответил Терри, - ?Вот только не по тебе?, - он чмокнул ее в щеку.
- Вчера у мамы в гостях был такой интересный мужчина. Он столько всего мне рассказал. Мы неплохо провели время. А еще он сказал, что хотел бы быть на твоем месте, - кокетливо щебетала Сюзанна, утверждая свою значимость.
?
- Сюзи, можно тебя спросить? - решился на разговор Терри на кухне вечером, когда дети уже спали, - если я уйду от тебя, сможешь ли ты меня простить?
- Что ты такое говоришь, куда ты собрался уходить на ночь глядя? ? не поняла его жена.
- Нет, если я совсем уйду, из семьи, ты смогла бы меня отпустить?
- А зачем тебе уходить из семьи? ? испугалась Сюзанна. - Нам так хорошо с тобой.
- Но я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить. Я старался, видит Бог, семь лет я старался тебя полюбить, но не могу, потому что люблю другую.
- Но я ведь тебя люблю. Я очень люблю тебя, Терри, - Сюзанна заплакала.
Терри обнял ее за плечи и стал уговаривать:
- Ты очень хорошая, Сюзи. Ты самая хорошая из тех, кого я знаю. И я очень тебе благодарен за все. Поверь, мне очень трудно причинять тебе боль, но я прошу, не держи меня, отпусти, я верю, что найдется человек, который будет искренне и безраздельно любить только тебя, и ты узнаешь, что такое, когда тебя на самом деле любит мужчина.
- Я не держу тебя, Терри, - сказала Сюзанна сквозь слезы, - Иди к своей любимой. Но не проси меня улыбаться, потому что мне действительно очень больно. И больно будет твоим детям, им очень трудно будет тебя понять, они совсем еще крохи. А вообще мне все равно, кого ты любишь, когда ты рядом со мной. Мне бы хотелось, чтобы ты все хорошенько обдумал, - она взяла костыли и заковыляла в спальню, продолжая всхлипывать.
Терри остался один.
?Да, пожалуй, подумать стоит. Что же делать? Один раз я уже делал этот выбор, и жизнь потеряла смысл. Я не хочу упускать второй шанс. Но с другой стороны, дети, правда, не поймут. Каким преступником я буду, если брошу семью. Но я могу не бросать их, помогать им, навещать их каждую неделю или даже забрать их с собой. Им тогда будет легче, а Сюзанне? И о чем я только думаю. Да и с чего я взял, что Кенди меня любит. Минутный порыв. Может, она просто была рада меня видеть. Может она со всеми такая, а волнение было только мое? Может, она вообще замужем, я же ничего не знаю. Это надо выяснить.?
Он снова поехал в Чикаго. В больнице Кенди не было, ему дали ее домашний адрес. Квартира была на третьем этаже, то есть под самой крышей. ?Сейчас я все узнаю?, - думал Терри, поднимаясь по лестнице. Он постучал в дверь. Ему открыла девочка лет трех с пронзительно-зелеными глазами.
- Привет, Кенди здесь живет? ? спросил он.
Девочка побежала по коридору, крича:
- Мама, мама, к тебе какой-то дяденька.
?Вот и решились все проблемы. Она замужем, теперь у него никакого выбора нет?
- Сейчас иду, - из глубины квартирки донесся знакомый голос.
- Какой такой дяденька? ? из одной из комнат выглянула соседка с сигаретой в зубах, - Ух, какой красавчик! Ты уверен, что тебе не ко мне? - она выпустила дым.
- Кто там? ? донесся сердитый голос из другой комнаты, - закройте дверь ? сквозняк.
?Кенди живет в комуналке, но почему? Она же Эндри.?
Наконец, показалась головка Кенди
- Терри? ? удивилась она, - Заходи. Извини, у нас тут не прибрано, не ждали гостей.
Терри вошел в маленькую комнату. Там действительно было неприбрано. На полу валялись игрушки. Круглый стол посередине был завален газетами и бумагой с детскими каракулями. У стены стоял большой деревянный шкаф. ?Почему Кенди живет в таком месте??
- Я сейчас. Чай будешь? ? засуетилась хозяйка, расчищая стол и убегая на кухню за чайником, - Вот. Чай, сахар, печенье. Извини, сегодня больше ничего нет, Кэт приболела, и я не ходила в магазин.
Заболевшая Кэт бегала по комнате как заводная, круша все на своем пути.
- А я тебя не видела, откуда ты знаешь маму? ? дернула она Терри за полу пиджака.
- Мы с твоей мамой учились вместе в школе. Тебя тогда еще не было, - ответил он.
- А ты ? не мой папа? ? не унималась девочка.
- Нет, Кэтти, это не твой папа, - ответила ей Кенди.
- А где ее папа? ? осторожно спросил Терри.
- Не знаю, - был короткий ответ, - Со мной тяжело жить, я его понимаю. Хочешь еще чаю?
- Нет, я, наверное, уже пойду, не хочу вам мешать. Вот, это тебе, - он протянул ей заколку с розой, - на память.
- А мне подарок привез? ? возмутилась Кэт.
- Извини, я не знал, что ты здесь живешь, если бы знал, то привез. В следующий раз непременно привезу. До свидания.
Кенди проводила его до дверей.
- До свидания, передавай привет своим.
?
Итак, проблема выбора осталась, но уверенности в том, что Кенди его любит тоже не было.
?У меня нет никаких шансов узнать, что она на самом деле чувствует, пока я женат. Кенди слишком порядочная, чтобы даже говорить на эту тему. Вот если бы я был свободен... Может все-таки рискнуть? Уйти от Сюзанны ради призрачной надежды быть с Кенди. Радостная перспектива.?

[Anuta]

Глава 2. Продолжение.

Что принесло его опять в Чикаго? Зачем он снова стоит у ворот больницы и ждет окончания рабочего дня? Вот она. Вышла, попрощалась с подругами, идет к нему. ?Кенди, зачем я здесь??
- Террус? Зачем ты приехал, что-нибудь случилось? - строгим голосом медсестры спросила его мечта.
- Сестра, мне срочно нужна Ваша помощь, мое сердце разрывается от противоречивых чувств.
- И чем же я могу здесь помочь? - почти с иронией поинтересовалась она.
Он наклонился к ней и прошептал:
- Мне стало бы немного легче, если бы ты позволила мне обнять себя.
- Терри, не дури, - отшатнулась она, - что это за мысли! Береги то, что имеешь, когда потеряешь, будет очень больно.
?Больше всего на свете я боюсь снова потерять тебя, не видеть тебя еще 8 лет, или вообще никогда? - мысль была на тот момент действительно пугающей, и, по-видимому, страх отразился в зрачках, потому что Кенди смягчилась и улыбнулась ему:
- Любовь не умирает никогда. Береги ее, - а потом на мгновение прижалась к нему, и тут же отстранившись, прошептала, - пока, - и быстро пошла домой.
А Терри стоял и смотрел ей вслед. Она никогда не оборачивалась и не меняла решения.

***
Он не помнил, как оказался здесь. В пустом зале храма. Со стен на него сурово смотрели обведенные желтыми кругами лица святых людей. Мраморные колонны невозмутимо и вечно подпирали сводчатый потолок. Казалось, архитектор запечатлел в этом облике холодность и нерушимость, которым совершенно все равно, что творится в душе одного конкретного маленького человечка, в сущности, никак не могущего повлиять на мироздание, приносимого в жертву чему-то высшему, цельному, вечному. Терри опустился на скамейку, позволяя холоду опутать себя и, пройдя по артериям, сделаться теплом, и состредоточил внимание на статуе Христа, простирающего к нему свои каменные руки, когда рой запутанных мыслей вылился у него в слова молитвы:
- Господи! Для чего ты создал нас? Если ты создал нас для любви, то почему не позволяешь мне быть с любимым человеком? Не позволяешь защищать и любить ее в горе и радости? Если браки совершаются на небесах, то неужели на земле любви нет места? Не может быть, чтобы добрый Бог желал мне бесполезного прозябания вместо настоящей и полной жизни, возможной только, если она рядом. Господи, если есть на то воля твоя, избавь меня от жены и позволь быть рядом с Кенди. Позволь защищать ее, быть ей опорой и радостью. Пусть Сюзанна найдет свое счастье с кем-нибудь другим... Или же... научи меня любить Сюзанну, а Кенди пусть тоже найдет свое счастье, если она будет счастлива, мне будет легче жить.
- Сын мой, - раздался рядом тихий голос священника, Терри вздрогнул и поднял голову, высокий голубоглазый пастырь смотрел на него ласково и внимательно, - не желаешь ли ты исповедаться?
- Я... как-то не думал об этом, - исповедоваться его заставляли когда-то в глубоком детстве, и тогда это не вызывало ничего, кроме отвращения.
- Пойдем, - уверенно пригласил его священник, открывая дверь исповедальни. Отступление было не предусмотрено, пришлось заходить. Дверь захлопнулась и Терри напрягся. Что от него хотят?
Через пару минут послышался шорох ? это устраивался на своем месте пастырь, и скоро его спокойный голос нарушил напряженное молчание:
- Итак, сын мой, я так понимаю, в доме Божьем ты редкий гость. И раз Господь привел тебя сюда, значит, на то была Его Воля. Что мучает твою совесть?
- Я не люблю свою жену, - почему-то сразу уверенно ответил Терри.
- Ты ей изменяешь?
- Нет.
- Ну, это уже хорошо. А почему не любишь?
И Терри рассказал ему про девочку-тарзана, и про несчастный случай, и про свой выбор и, что выбор этот не принес ему счастья. И про новую встречу и новые сомнения.
- А что думает по этому поводу твоя жена?
- Жена? ? вопрос был неожиданный. Что думает Сюзанна? Он не задумывался об этом. Что она может думать о его сомнениях, если она ничего о них не знает? Или догадывается? Наверняка догадывается.
- Сын мой, - продолжал в это время священник, - Господь наш Иисус Христос велел нам любить ближних наших, как самих себя, как Сам Он возлюбил нас всем своим сердцем. Как думаешь, если Он любит нас, желает ли Он нам зла? Тебе, твоей жене, той женщине из Чикаго? Нет. И если Бог посылает нам испытания, то вероятно, для нашей же пользы. Семья ? это малая Церковь, это самая большая ценность человечества, ее надо строить и беречь, как собственную душу. Иметь семью - это большая работа и награда за нее не маленькая. Дети, например. Ты любишь своих детей?
Терри улыбнулся, вспомнив пухленькие мордашки:
- Да.
- Терпение, мой друг, терпение и еще раз терпение. И да будет с вами Любовь, - сочтя разговор завершенным, он начал читать разрешительную молитву.
Терри вышел из храма несколько ошеломленный. К чувству облегчения примешивалось чувство незавершенности, недоделанности, нерешенности, разбавляясь ощущением собственной вины перед ?самой большой ценностью человечества? и одновременно чувство парения и внутренней тишины ? неожиданно освободившегося в душе пространства. Он долго шел между пыльных улиц и гудящих машин, шел, куда глаза глядят, и мир вокруг казался театральной декорацией.

Он увидел себя на сцене незнакомого театра, а из зрительного зала на него горящими глазами смотрела девочка лет двенадцати, бедно одетая, неизвестно каким чудом впервые попавшая на представление городского театра. В ее взгляде читалась страсть, неистовое желание стоять на подмостках рядом с теми, кто жил и умирал здесь на сцене, осыпанный цветами. Он видел потом, как уступая мольбам дочери, мать привела ее за кулисы и слышал безжалостный приговор директора театра:
- У девочки нет никаких данных для сцены!
Как ошибался директор городского театра! Детское воображение, построившее себе новую реальность, никогда не оказывается в проигрыше. Сюзанна обладала удивительной способностью реализации воображаемых образов. В своем воображении она уволила незадачливого директора и блистала на сцене под оглушительные овации публики. Да что там городской театр! Она будет блистать на Бродвее! Там, куда для нее сейчас закрыты все двери. Да, ее заметят и там, ее портреты будут на центральной полосе газет, о ее таланте будут говорить в высшем обществе!
Не прошло и года с тех пор, как случайность стала ключиком к волшебному миру фантазий. В гастролировавшей труппе заболела молодая актриса, и девушке посчастливилось заметить ее. Так она осталась на сцене. А того директора, что отверг ее, уволили в этом же году. Совпадение?... Тогда еще она может так и думала.
Два года жизни в театре вселили в сознание молодой актрисы новые мечты. Ее охватила жажда любви. Любви необычайной, способной поспорить с чувствами героев шекспировских романов. Без сомнений, ее Ромео где-то существует и однажды он появится на пороге и заберет ее с собой. Увы, в глубине души Сюзанна была робким ребенком, и вовсе не была уверена в своей неотразимости и способности внушить своему идеалу ответные чувства. Поэтому она выдумала себе возлюбленного. Выдумала в мельчайших подробностях. Знатность и благородство были его обязательными атрибутами. Искусство призвано было быть единственным гением, которому он служил. Таинственность и печаль светились на красивом лице, часто скрытым каштановыми прядями или полями шляпы. Без сомнения, он сидит где-то в зрительном зале, на каждом спектакле, чтобы когда-нибудь, вдохновленный ее игрой, подняться к ней, и назвать ее своей Джульеттой. Она играла для него, только для него, часто пугая своих партнеров неподдельностью своих слез и радости. Скоро молва об одаренной актрисе пронеслась по окрестностям Нью-Йорка, и Сюзанну пригласили на Бродвей. А спустя неделю пришел Он. О, она сразу же его узнала, она так давно ждала этой встречи! Но в этот раз воображение сыграло с ней злую шутку, воплотив помимо красивого образа также и ее внутреннюю в себе неуверенность. Его сердце занято ? это открытие было ожидаемым и болезненым. И все же она продолжала надеяться, что Ромео и Джульетта соединят их сердца. Любой ценой, а он должен быть с ней. И чем дольше она репетировала роль Джульетты и чем дальше от себя чувствовала своего партнера, тем чаще в ее воображение всплывали драматические образы. Тысячи раз она представляла себе, как ценой собственной жизни доказывает ему свою любовь, тысячи раз проигрывала в уме сцену сапоможертвования, и, когда случилось несчастье, она уже не задумывалась ни на секунду, она играла премьеру. Цена оказалась немаленькой, но, по всей видимости, недостаточной для его любви, и она решилась заплатить жизнью. Против смерти не устоит ни одно сердце.
Не было еще, пожалуй, ребенка, который в минуту душевной муки не задумывался о смерти, призванной вернуть ему любовь близких, но мало кому из них удавалось настолько удачно реализовать эту идею. Она добилась всего, чего желала, добилась любви и осталась жива. Это ли не счастье? Так, по крайней мере думала сначала Сюзанна, хотя ей и было немного жаль отвергнутую Кенди и собственные ноги. Но игра стоила свеч. Теперь она может прожить жизнь ?прижавшись к нему? - опасный ребенок, умеющий реализовывать мечты.

Терри ускорил шаги. Образы прошлого с позиции Сюзанны вызвали в нем нервозность и порывистость движений. Неприятно чувствовать себя помимо воли вписанным в сценарий чьей-то жизни, но от этого уже никуда не деться, зрители ждут продолжения.

А продолжение было уже в другом ключе. Разочаровавшись в роли Джульетты, Сюзанна стала примерять на себя любовь Офелии ? терпеливую, жертвенную, кроткую. Неудержимо страстный романтичный Ромео сменился в ее сознании терзающимся безумными мыслями и не менее романтичным Гамлетом. Она верила, что принимает его таким, какой он есть, и терпела все его выходки, в глубине души лелея мысль, что они связаны друг с другом навечно, вопреки любым обстоятельствам. Он уходил и возвращался ? она ждала, он говорил ей о своей нелюбви ? она кротко смотрела на него и улыбалась. Она играла эту роль для самой себя, для мамы, для прислуги, для него, и верила в то, что это и есть ее жизнь, и что жизнь эта прекрасна и полна смысла, как пьеса Шекспира.
Однако ни разу за 8 лет не сделала Сюзанна попытки выглянуть из воображаемого мира, взглянуть реально на человека, рядом с которым живет, понять его. Смешанное чувство жалости и обиды охватило Терри. Ведь он когда-то остался с Сюзанной, воображая, что она его любит, и, не желая платить злом за эту любовь. А она, оказывается, любила вовсе не его, а принца датского, живущего в ее собственном воображении.
Вот почему ее любовь не смогла родить в нем ответного чувства. Она предназначалась не ему.
Но как сказать ей об этом? Бедная девочка верит в красивую сказку, как научить ее видеть и любить реальный мир, как когда-то научила его Кенди? Чувство благодарности к Кенди снова наполнило его душу. Но теперь эта благодарность, эта любовь толкала его вперед, требовала отдачи, отдачи другим приобретенного богатства. Ему захотелось открыть Сюзанне ее заблуждения, научить ее смело смотреть в реальность, как это делала Кенди. Ради нее, ради детей, ради Кенди, ради себя самого.

Терри вернулся домой, можно сказать, другим человеком, теперь он смотрел на жену и детей по-новому, старался замечать их боль, их неудачи и досаду, старался и сам быть с ними более искренним, более теплым, более открытым.
Бедный глупый Терри, он не знал тогда, чем обернется для него такая перемена. Береги, береги свою загадочность, принц датский, не открывай людям своего настоящего лица, если они не готовы еще его увидеть

[Anuta]

Глава 3. Беда не приходит одна.

Чем внимательнее Терри присматривался к Сюзанне, тем теплее он к ней относился. Он видел в ней потребность в ласке, заботе, защищенности, внимании, видел ее потерянность и отчаяние от своей инвалидности, и понимал, что игра в трагедию дома ? это компенсация одновременно и невозможности снова выйти на сцену, и отсутствия любви с его стороны. Он согласился жить с ней, считая это своим долгом, обязанностью, работой, тяжелой работой. Но насколько тяжелее было ей жить с его недовольством, черствостью, отвержением. Не в силах отпустить и страдая от чувства вины, Сюзанна просто не могла вынести такой ситуации, да и кто бы вынес? Маленькая напуганная девочка, запутавшаяся в своих грезах и желаниях вызывала в молодом отце семейства все больше симпатии, и наконец наступил день, когда Терри прижал ее к своей груди и, прислушиваясь к своему сердцу прошептал: ?Я люблю тебя, Сюзанна!?. И это была правда.
Сюзанна напряглась и посмотрела на него долгим вопросительным взглядом, оценивая вероятно, степень искренности мужа или ища подвох. Что-то не срасталось в ее мировосприятии.
- Ты не веришь мне? ? с улыбкой ответил он на этот взгляд.
- Верю, я...
Он коснулся пальцами ее губ, закрывая словам выход:
- Не говори пока ничего. Пойдем сегодня вместе на репетицию?
Сюзанна кивнула. Мужчина отпустил ее, подмигнул и направился к гардеробу. Оттуда полетели рубашки, плащи, галстуки, а Терри, выбирая себе костюм, рассказывал жене о своих планах на день.
Следующие полгода были чрезвычайно насыщенными для Сюзанны. Она вернулась в театр и активно участвовала в его жизни, помогая изготовлению декораций, подборке освещения, костюмов, участвовала в репетициях, сидя в зале и высказывая свое мнение режиссеру. Даже брала небольшие роли, по большей части не требующие передвижения по сцене. Для нее было удивительно и очень приятно, что с ее мнением считаются, что ее здесь помнят и ценят, несмотря на ее инвалидность. И Терри радовался ее успехам, достигнутым не без его участия.

Размеренность нового образа жизни была прервана телефонным звонком.
М-р Грандчестер отложил журнал, встал с кресла и взял трубку:
- Алло?
- Терри? ? знакомый голос заставил больно сжаться сердце.
- Кенди?
- Терри, они забрали ее у меня! ? голос на том конце провода сорвался в плачь, - они... забрали... ее...
- Кенди, подожди, - мужчина пытался говорить ласково и спокойно, - я не понимаю: кто кого забрал?
- Миссис Леганс... она забрала мою Кэт... она сказала, что... даст ей хорошее воспитание... она не разрешает мне видется с ней... говорит, что я оборванка... Терри! У меня никого больше нет!
?Я есть, - хотел сказать мужчина, - я всегда с тобой, даже, если не могу быть рядом?, - но вместо этого произнес:
- Это ужасно. Как она посмела, эта миссис Леганс!... Держись, Кенди, я приеду к тебе как можно скорее. Вместе мы что-нибудь придумаем.
- Спасибо тебе, Терри, - тепло поблагодарила Кенди и замолчала.
На несколько секунд повисла пауза. Террус пытался осознать произошедшее и возможность выполнить данное только что обещание.
- Терри... ? в гостинную вошла Сюзанна, - ты не мог бы мне помочь?
- Да, сейчас... ? отозвался мужчина, инстиктивно прикрывая рукой телефонную трубку.
- Прости, я не должна была тебе звонить... спасибо за все... прощай, - в трубке послышались короткие гудки. Терри повесил ее на рычаг, в задумчивасти продолжая придерживать рукой.
- Терри? ? Сюзанна коснулась рукой его плеча. Он вздрогнул, - Кто это? Все в порядке?
- Почти... Чем я могу тебе помочь?

Они сидели в больничном сквере. Терри держал Кенди за руку, она рассказывала...
- Они подали в суд. Обвинением было то, что я целыми днями работаю, а ребенка безотвественно бросаю на чужих руках, что квартира у нас съемная, и я не могу дать девочке соответствующего образования. У них, конечно, и деньги, и влияние, что я могла тут сделать? Судья решил, что Кэт будет лучше с отцом, где есть и бабушка с дедушкой, и достаток, и прислуга. Он же не знает, каково ребенку жить с такой бабушкой. А я боюсь за нее, Терри, потому что я знаю, как обращаются с детьми в доме у Легансов. -
Кенди говорила спокойно и как-то обреченно, с интонацией человека, уставшего от волнений. В душе же у Терри зрел бунт. Он не знал, что пережила Кенди в доме у Легансов, зато слишком хорошо помнил, как жилось ему самому в семье Грандчестеров, и был твердо убежден, что никакие деньги и образование не заменят ребенку материнской любви.
- А Арчи? ? вспомнил он бывшего одноклассника, - ведь он же тоже из этой семьи, неужели отказался помочь? ? Терри был готов вызвать Арчи на поединок в случае положительного ответа.
- Арчи обосновался в Европе. Все, что он мог сделать ? это прислать ходатайство на пересмотр дела. Его отказались рассматривать.
- Неужели тебе даже не разрешают видеть ее?
- Суд разрешил мне ее навещать когда угодно... Вот только ворота всегда на запоре, и мне их не открывают.
- Так! ? Терри вскочил, увлекая за собой медсестру, - Поехали!
- Куда поехали?
- К Легансам, конечно!
Он уверенно зашагал к больничным воротам.
- Подожди! ? окликнула его Кенди, останавливаясь и выдергивая руку. Терри повернулся к ней:
- Что еще?
- Не надо туда ездить... ? ее голос прозвучал твердо, как приказ.
- Но почему? ? недоуменно воскликнул мужчина.
- Потому что ты ничего не добьешься, - Кенди смотрела на него в упор, - вот скажи мне, что ты хочешь делать? Есть у тебя какой-нибудь план?
- Я... ? он задумался: ведь действительно, что он собирается делать? Устроить скандал, сломать ворота? Вряд ли это поможет Кенди чаще видеть дочь. Он помчался к Легансам, повинуясь импульсу, эмоциям, а не рассудку. Мысли быстро сменяли одна другую:
- Может я смогу убедить их, что они неправы?
Кенди скептически покачала головой:
- Вряд ли они будут тебя слушать.
- Поговорить с Нилом по-мужски?
- И что дальше? ? иронично парировала Кенди.
?действительно, что дальше??
- Кенди, а может, просто заберем девочку, увезем ее в Нью-Иорк или еще куда-нибудь, где нас никто не найдет?
- И всю жизнь будем скрываться от полиции, - уже язвительно закончила она.
- Ну и что? ? вдохновленно продолжал Терри, - зато ребенок будет с тобой.
- Терри, - Кенди мягко погладила его по руке, - не надо, не подставляй себя ради нас, у тебя семья, дети, тебе есть, для кого жить.
- Но я хочу тебе помочь!
- Ты и так очень помог мне, - ласково продолжала она, - ты приехал, поддержал ? это много. Я очень рада была тебя сейчас видеть, и благодарна тебе.
- Кенди, но этого же мало!
- Нет, Терри, достаточно. Если очень хочешь еще мне помочь, обещай, что будешь счастлив с Сюзанной. Если вы оба будете счастливы, то и мне будет хорошо.
- А как же Кэт? Кенди, мы же должны что-то сделать для нее!
- Я постараюсь что-нибудь сделать, у меня еще есть друзья, - пообещала она, - а ты, пожалуйста, не вмешивайся сейчас, езжай домой к своей семье, я тебе позвоню, если что-то прояснится.
- Обещаешь?
- Да.
- Кенди! ? он крепко прижал ее к своей груди, пытаясь передать ей свои силы, - ... что ты со мной делаешь?
- Отправляю тебя домой, - лукаво улыбнулась она, приподняв голову - и не смей сопротивляться!
Ему показалось, или она кокетничает с ним? Терри нехотя разжал объятия.
- Неужели я вот просто так уеду?
Она кивнула.
- Прямо сейчас?
- ага...
- и ты не проводишь меня?
Кенди помотала головой:
- У меня еще есть здесь работа. Иди, Терри, иди, передавай привет Сюзанне от поклонницы.
- Еще минутку, - он снова притянул ее к себе.
- Еще раз спасибо, - тихо прошептала она, уютно устроившись в его объятиях.
Терри не узнавал прежней Кенди в прижавшейся к нему женщине, и сердце разрывалось от тоски и жалости, и хотелось выть от бессилия что-либо изменить, и оттого, что она позвала его, а теперь прогоняет.
Он отпустил ее ? Пока, - и зашагал прочь.


Пейзажи за окном поезда лениво сменяли друг друга, кружа какой-то свой магический хоровод, Терри давно уже выучил их танец наизусть. Сколько раз он проезжал здесь? Пожалуй, и не сосчитать... а маленькая пустая станция все еще волнует кровь и выносит в тамбур, и вновь и вновь встают в памяти заснеженный холм, и сиротский приют, и этот пронзительный крик: ?Терри-и-и-и!?. Ему показалось, показалось, показалось.... всю жизнь будет мерешится этот голос. Этот полный отчаяния и упрека голос. ?Да что же ты не слышишь меня, Терри? Я же здесь, я все время рядом, а ты не слышишь меня!?
Опять померещилось... Однако, что же происходит с Кенди? Никогда еще она не была такой... такой безжизненной. Та Кенди, которую он знал, всегда улыбалась, всегда была полна решимости жить и бороться, она никогда не сдавалась. Даже постоянно теряя, она всегда находила в себе силы поддерживать других. Неужели эта потеря стала для нее последней каплей? Неужели Кенди сломлена? Почему? И почему он уехал? Как он посмел ее бросить вот так, даже не попробовав ничего сделать? Ну и что, что не послушали бы? Все равно надо было ехать и пробовать снова и снова. А он... Эх... Терри прислонился лбом к оконному стеклу. Что ждет Кэт в доме у Легансов? Нил и Элиза... Он выпрямился. Элиза! Точно! Элиза всегда была неравнодушна к нему ? это та ниточка, за которую он может дернуть. Пригласить ее в театр, на прием, поговорить, пообещать что-нибудь взамен на... на что? И что скажет Сюзанна? Образ Сюзанны всплыл в памяти.

- Ты едешь в Чикаго, Терри?
- Да.
- К Кенди? Это ведь она вчера звонила?
- Да...
Жена изобразила на лице трагический и отстраненный вид.
- Ну не надо так, Сюзи. Это ведь всего на пару дней. Я скоро вернусь к вам. Ты же знаешь, как вы мне дороги, и что никуда я от вас не денусь. Кенди ? мой друг, и она попала в беду. Я должен ей чем-нибудь помочь.
- Да, да, конечно, поезжай, - скорбно согласилась та.

И он не помог. Не помог ничем. Но ведь еще не поздно? Еще можно будет. Можно будет попробовать еще раз.

Нью-Иорк встретил свою бывшую звезду весьма и весьма пасмурно. Мелкий дождик монотонно и серо отбивал на мостовой осеннюю симфонию; подняв воротники, уныло брели редкие прохожие, с хлюпающим звуком проносились мимо машины и экипажи. Вопреки своей многолетней привычке брать извозчика, Терри вскочил в проходивший трамвай, и, слушая дробный стук колес, планировал свою следующую поездку в Чикаго. Все это было хорошо, пока трамвай не остановился на его улице. С ровным постукиванием колес остановились и мысли. У входа в подъезд мужчина помедлил и оглянулся на покрытый дождем, как туманом город, так много лет бывший ему домом. А в Чикаго вчера вопреки всему светило солнце. И то и другое было равно похоже на сон. Терри зашел в дом...
...поднялся на второй этаж и тут же был захвачен водоворотом бытовых событий. Дверь открыла теща, с порога поставив его в известность, что она стара уже для троих детей и немедленно уходит к себе с тем, чтоб больше здесь пока не появляться. Жены дома не было, дети ссорились.
Скоро Терри пришлось убедиться в том, что поездка в Чикаго не будет такой скорой, как ему хотелось бы, если вообще когда-нибудь состоится. Сюзанна всерьез увлеклась работой в театре, мало того, ее пригласили еще и на киностудию, и теперь дома она появлялась только, чтобы поспать. Дети по очереди болели, няни отказывались от работы и уходили, сменяя одна другую. И все эти домашние проблемы легли на плечи незадачливого отца семейства, имевшего неосторожность отказаться от спасительного эгоизма.
- Террус, о чем Вы думаете? ? возмущенно кричал режиссер на репетициях, - если Вы немедленно не сосредоточитесь на своей роли, пойдете домой! Еще раз!
- Я не согласна на такую зарплату при таких условиях! ? категорично заявляла очередная кандидатка в гувернантки.
И бесконечные детские:
- Папа, расскажи сказку!
- Когда придет мама?
- А он меня обижает!
- Папа, скажи ему, чтоб не дрался!
- Я есть хочу!
- А у Милли опять штанишки мокрые...
Кенди больше не звонила и на письма не отвечала. Когда Терри позвонил в больницу, ему сообщили, что она на два месяца уехала в командировку. ?Значит, все-таки сдалась?, - грустно подумал он, вешая трубку.
Еще хуже обстояли дела с Сюзанной. Она, казалось, избегала встреч с мужем, отделываясь в разговорах общими фразами и короткими новостями, и ссылаясь на усталость или боль от натирающего протеза, уходила спать в свою комнату. Терри пытался понять ее, периодически ему казалось, что это он виноват в таком ее поведении, что если бы он меньше думал о Кенди, и не уезжал в Чикаго, Сюзанна не спасалась бы от одиночества в театре, и не посвящала бы сейчас всю жизнь работе. И он хотел бы быть с ней поласковее, но, во-первых, не знал, как подступиться, а, во-вторых, мешали нервное напряжение и усталость, сводящие любую попытку поговорить к взаимным упрекам, ничего не способным прояснить.
В тот злосчастный зимний вечер в канун нового года, Сюзанна вернулась из студии как всегда поздно и крикнула из кухни:
- Терри, мне надо с тобой поговорить.
- Вот как? ? поднял брови мужчина, неожиданно быстро появляясь на пороге, - наша дорогая звезда снизошла наконец до разговора с простыми смертными?
- Терри, - укоризненно покачала головой она, - мне нужно тебе кое-что сказать...
- Какое совпадение! А мне тоже надо тебе кое-что сообщить. Будешь первой?
Сюзанна замялась:
- Нет, давай лучше ты первый...
- Хорошо, - он нервно постукивал торцом карандаша по поверхности стола,- может чаю?
- Можно...
Терри наполнил чашки и продолжил:
- Знаешь, год назад я, видимо, по великой глупости решил стать семейным человеком.
Сюзанна прыснула, поперхнувшись:
- Только год? А где же ты был до этого?
- По-видимому, в театре, - ничуть не смутившись ответил он, - а год назад я подумал, что семья важнее театра и несбывшийся грез, я подумал, что семья ? это когда люди что-то делают вместе, помогают друг другу, заботятся друг о друге.
- И что?- нетерпеливо перебила его жена, - Ты хотел сообщить мне, о чем подумал год назад?
- Не совсем. Меня сегодня уволили.
- Как уволили? ? Сюзанна сразу переменилась в лице, - что значит уволили?
- А вот так, - ухмыльнулся Терри, пародируя своего режиссера, - Вы же знаете, что нельзя пропускать репетиции перед премьерой?
- И что ты собираешься теперь делать? ? упавшим голосом спросила Сюзанна.
- Со всей вероятностью буду искать себе другую работу, где можно прогуливать, - улыбнулся ей супруг, - Ты же не желаешь расставаться со своей карьерой? Значит, придется мне. Два актера для одной семьи, пожалуй, многовато. Но теперь твоя очередь. Что ты мне хотела сообщить?
- Я... ? у Сюзанны пропало всякое желание сообщать заготовленную новость, она закрыла руками пылающее лицо - ... прости меня, пожалуйста, прости! - и не дав ему возможности ответить, ушла, оставив на столе недопитый чай.

[Lucciola]

Как-нибудь в свободное время почитаю, чтобы не скомкалось впечатление. Твои фанфики - удовольствие, которое я приберегаю на потом ^^ Пока что быстренько пролистал - очень интересно! А где это Таранто? В Италии? Или на юге Северамериканских Соединённых Штатов?