Дорога к счастью (Syuil)

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 14:54

Хотя я не люблю недописанные работы - но, возможно, кто-то выскажет свое мнение? Обновление - по мере написания. Сразу хочу выразить благодарность Евгении Бондаревой за терпение в правке моего текста.
Может быть, кто-то поможет с названием? Пока есть только 2 варианта - "Не отрекаются, любя"(не очень нравиться - плагиатом попахивает) и - "Шанс на счастье". Возможно, что в процессе название все же найдется...

Если кого-то заинтересует - моя группа "ВКонтакте": http://vk.com/club92777831" target="_blank.
Жду отзывов!
Всегда Ваша, Syuil

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 14:58

1. Домик Пони или Спустя год?

- Нет! Я повторяю, Милли - нет! Если ты станешь есть столько сладкого печенья, то обязательно заболеешь. Я это говорю тебе как квалифицированный медицинский работник!
Зеленоглазая девочка с темно-каштановыми волосами, отливающими медью, обиженно засопела. Маленькой сладкоежке пришлось по вкусу домашнее печенье, которое испекли к вечернему молоку, но из-за проблем со здоровьем Милли не позволяли много сладкого. Хотя и не было проведено полного обследования, слишком велика была вероятность того, что малышка унаследовала от родителей сахарный диабет. Из-за этого и мисс Пони, и сестра Мария, и Патти с Кенди тщательно следили за попытками Милли съесть слишком много сладкого. Вот и сейчас Кенди поймала сладкоежку за попыткой потихоньку взять ещё одно печенье. Милли так надеялась сломить девушку! В последней попытке она подняла свои просящие глаза на строго сдвинувшую брови медсестру и вздохнула:
- Но пойми, сестрёнка Кенди! Мне очень, просто очень-очень надо ещё одно печенье...
И попыталась улыбнуться, но почти сразу поняла - её робкие попытки бесполезны. Если Кенди - сестрёнка Кенди, Кенди-босс - сказала: "Нет!", то просить и даже умолять нет смысла. Даже мисс Пони и мисс Патти были бессильны.

С тех пор как мистер Альберт был представлен обществу в качестве главы рода Эндри прошло чуть больше полугода. После сорванной помолвки семья Лэганов покинула Чикаго и переехала на побережье Флориды, в своё поместье. Кенди тогда делилась с Патти:
- Ох, Патти, милая... Это, наверное, очень плохо с моей стороны, но я так рада! Перспектива больше никогда не видеть Элизу и Нила? Что может быть чудеснее?
Патти только улыбалась в ответ и пожимала плечами. Из всех возможных чудес это, конечно, было самым прекрасным.
После памятного праздника в доме Пони и открытия личности таинственного дядюшки Уильяма Кенди приняла окончательное решение остаться в доме Пони. В соседнем городке она быстро нашла себе работу - медсёстры всегда были нужны в сельской местности. Пациенты быстро полюбили улыбчивую медсестру с веснушками, вот только всех удивляло странное выражение зелёных глаз - за показной улыбкой, казалось, спряталась боль. Как ни старалась девушка, но время так и не вылечило её разбитое сердце.
Раз в неделю белокурая медсестра врывалась ураганом в двери "Счастливой клиники" и принималась весело ругать доктора Мартина, который в свою очередь беззлобно подтрунивал над девушкой, интересуясь её делами и здоровьем. В такие дни посетителей было особенно много.
Но вскоре доктор Мартин был вынужден закрыть свою "Счастливую клинику" и переехать поближе к родному дому неунывающей зеленоглазки: с лёгкой руки мисс Эндри его приняли на освободившееся место прежнего доктора, который уже потерял всякую надежду отыскать себе замену и был на грани отчаянья.
В тот день Кенди находилась в кабинете сельского доктора. Сам доктор Мэтью сидел за своим рабочим столом у окна. Напротив, у стены, стояла кушетка для пациентов. Чуть в стороне стоял шкаф с препаратами и столик с инструментами. Рядом с ними расположился стол медсестры и стойка с личными карточками пациентов.
- Ох, мисс Кенди! Я не знаю, что мне делать, -
неожиданно тяжело вздохнул он.
- Что-то случилось, доктор Мэтью? - девушка вынырнула из своих мыслей и внимательно посмотрела на молодого врача.
Мужчина огорченно махнул рукой. Серые глаза, обычно лучистые и теплые, теперь навевали мысли об осеннем небе - тусклые, печальные и безысходные. Он привычным движением провёл рукой по волосам пшеничного цвета, сбивая их в волны и опять вздохнул:
- Дело в том, что я вот уже неделю ищу себе замену... Меня очень ждут в соседнем городе - там просто катастрофическое положение. Прежний доктор, мистер Донахью, скончался две недели назад, и теперь жители остались без медицинского обслуживания. Медсестра там, конечно, есть, но вот с врачом дела обстоят из рук вон плохо! А, как ты знаешь, в этом городе живут родители моей супруги, миссис Натали. Они уже весьма почтенного возраста и нуждаются в уходе и внимании. И тут такой случай! - врач печально посмотрел на задумавшуюся девушку.
Кенди подняла голову, отвлекаясь от инструментов, которые убирала на ночь в шкаф, и выжидающе глянула на своего начальника. С самого начала с доктором Мэтью у них сложились хорошие отношения. Тут сказались и небольшая, лет в шесть-семь, разница в возрасте, и лёгкие, открытые характеры обоих. Поэтому белокурая медсестра понимала тревогу своего коллеги. В её голове уже начала крутиться мысль, как можно помочь молодому мужчине: "А что, если спросить доктора Мартина? "Счастливая клиника" всё равно почти перестала работать - пациентов мало, да и доктору там одиноко? Здесь, на свежем воздухе, ему будет намного веселее". И, переведя дух, решительно заговорила:
- Доктор Мэтью! Если позволите...
- Да, Кенди? - устало поднял глаза от историй болезни мужчина.
- Дело в том, что до работы здесь, я работала в Чикаго, в "Счастливой клинике". Это такая... небольшая больница на окраине города.
Присев на край стула, Кенди бездумно уставилась в окно. Перед мысленным взором промелькнули воспоминания. Словно читая написанные на облаках строки, она плавно, ровным голосом продолжила:
- Просто был период, когда я по некоторым причинам не могла найти себе работы. Так вот... В этой больнице работает один врач, доктор Мартин. И, насколько я знаю, он с удовольствием принял бы на себя Ваших пациентов и переехал бы в наш городок? Вот только один день в неделю ему всё же придётся посвятить больным "Счастливой клиники". Просто там живут небогатые люди. И, хотя пациентов у него не так много, всё-таки оставлять их без должного медицинского обслуживания?
Медсестра пожала плечами и, старательно улыбаясь, глянула на врача. Молодой мужчина некоторое время, задумчиво постукивая карандашом по столу, хмурил брови. Потом улыбка осветила радостным огоньком его лицо:
- Мисс Кенди, это было бы просто великолепно! Думаю, что особой проблемы с больными доктора Мартина в... хм... "Счастливой клинике"? - Кенди в ответ на вопросительный взгляд кивнула, чуть сдерживая восторженный вздох, и замерла, - не возникнет. Так что давайте, свяжитесь с Вашим знакомым врачом. И, если он согласится на это предложение и переедет на служебную квартиру рядом с больницей, то - помяните моё слово - Господь наградит Вас, исполнив Вашу самую заветную мечту, дорогая моя Кенди.
Обрадовавшийся доктор не заметил горечи во внезапно потухнувших глазах цвета молодой весенней листвы. Не увидел он и мимолётной дрожи губ, и с трудом сдерживаемых слёз. Счастливые люди почти никогда не видят боли в чужих глазах и не слышат слёз в голосе, который срывается от еле сдерживаемых рыданий.
Сжав кулаки так, что ногти глубоко впились в кожу рук, Кенди проговорила:
- Спасибо. Я сегодня же свяжусь с доктором Мартином.
Покинув вечером клинику, девушка направилась на почту. Там она отправила срочную телеграмму на адрес "Счастливой клиники":

"Доктор Мартин!
Я нашла для Вас отличную работу. Будьте готовы к субботе переезжать.
Кенди Уайт Эндри"

И, довольно посмеиваясь, отправилась в дом Пони. По дороге рассматривая осенний пейзаж, девушка наконец отпустила на волю свои эмоции и грустно заговорила сама с собой:
- Как же я не люблю осень! Два года назад, в такой же осенний день, мы расстались с Терри в первый раз. По милости Элизы ему пришлось ради меня уйти из колледжа... И тогда я тоже думала, что больше никогда не увижу его. Но я верила, что пока мы живы - мы не потеряны друг для друга. А вот теперь... Ох, Терри! Я так надеялась, так старалась забыть тебя. Вычеркнуть твой образ из памяти. Вырвать из сердца. Но у меня ничего не получается. Становится только больнее. Я совсем ничего не знаю о тебе. Только то, что сказал тогда мистер Альберт - ты вернулся в театр. Я молюсь за тебя, чтобы ты был счастлив. Хотя бы ты был счастлив...
Размышляя таким образом, погрустневшая блондинка не заметила, как дошла до дома. Из печальных мыслей её вернули на землю радостные детские голоса:
- Кенди! Кенди-босс идёт! Мисс Патти, сестрёнка Кенди возвращается с работы.
И вот уже улыбающуюся девушку окружили детишки дома Пони. Перебивая друг друга и перекрикивая, каждый старался первым рассказать что-то очень важное:
- Кенди, а Майкл опять плакал!
- Представляешь, Мина нашла ёжика в траве. Видела бы ты, как она смешно лаяла на него!
- А Милли была сегодня послушной девочкой и не шалила...
Патти и мисс Пони стояли на крыльце и с улыбками наблюдали за разыгравшейся сценой. Кудрявая блондинка умудрялась слышать и слушать одновременно всех. И никто из малышей не был оставлен без внимания:
- Майкл, ты ведь такой большой! Ты ведь мужчина, верно? О чём ты плакал? Расскажешь мне потом, по секрету?
- Неужели ёжика?! Не крысу, точно?
- Милли, какая же ты умница! Вот видишь, как просто быть хорошей девочкой.
Ответив всем детям, Кенди весело помахала рукой стоящим на крыльце женщинам:
- Мисс Пони, Патти! Добрый вечер. Я сейчас переоденусь и помогу вам с ужином.
Позже, выполняя уже привычную домашнюю работу, Кенди старательно пыталась скрыть свою печаль. Эмоции, прорвавшись на волю, никак не хотели возвращаться в свою темницу. Усилием воли у девушки почти получилось их усмирить: ей удалось спрятать слезинки на ресницах от пытливых детских глаз и она почти справилась с горечью в зелёных глазах, беседуя за вечерним чаем с мисс Пони и сестрой Марией, но, как и прежде, этот номер не прошёл в отношении Патти.
Ещё полгода назад Патти, проявив неожиданную твёрдость, решительно заявила на все уговоры родителей:
- Если Вы будете против того, чтобы я осталась помогать воспитывать этих несчастных брошенных детей в доме Пони, то я твёрдо вам заявляю, что уйду в монастырь! И ни вам, ни бабушке Марте, ни кому-то другому из живущих ныне не удастся уговорить меня переменить решение. Тот, кто мог бы сломить мою волю, уже никогда не скажет ни слова, - на секунду в карих глазах блеснули горькие слёзы, но вот уже гордая головка с упрямым подбородком была высоко поднята, и со сжатых губ слетали яростные слова, - но он никогда не заставил бы меня переменить моё решение! И я уверена, что он одобрил бы его. Это моё последнее слово.
С тех пор Патти жила в родном доме Кенди и Анни. Все искренне сочувствовали горю девушки, но переубедить разупрямившуюся шатенку в том, что её возлюбленный погиб, не мог никто. С одержимостью религиозного фанатика бедняжка твердила на все уговоры:
- Стир жив! Я не видела его тела в гробу. И я не верю! Он не мог так погибнуть... не мог! И потом... Шкатулка же опять заиграла... Она ведь заиграла?! - на собеседника смотрели горящие горячечной дикой верой в невозможное умоляющие глаза.
Глубоко переживающая собственное горе, Патти видела как страдает Кенди, несмотря на все попытки медсестры скрыть свои эмоции и чувства. Но сегодня девушка вернулась после работы особенно опечаленная. От пытливого карего взгляда не скрылась ни затаённая в потухших зелёных глубинах печаль, ни просохшие дорожки слёз на бледных щеках. Весь вечер мисс О'Брайен продолжала внимательно наблюдать за подругой, и лишний раз убеждалась, что несчастная снова плакала по дороге домой. Уложив вместе с мисс Пони и сестрой Марией маленьких озорников спать, Патти решила поговорить с подругой:
- Кенди, милая, с тобой всё в порядке? Вот только не старайся обмануть меня этой натянутой улыбкой! Я ведь тебя насквозь вижу. Не хочешь поговорить?
Отложив последнюю вымытую и вытертую насухо тарелку в сторону, Кенди села у окна и, комкая оборки фартука, закусила губу. Хрупкие плечи поникли, ресницы вздрогнули в отчаянной попытке сдержать рвущиеся на свободу слёзы. Кенди так старательно прятала эту боль! Даже от самой себя.
Вот уже почти год прошёл с той жуткой зимы. Иногда мисс Уайт Эндри казалось, что время замерло тогда, на лестнице Нью-Йоркского госпиталя. И теперь тянется, и тянется. А на самом деле прошёл не год, а два. Или три? А, может, все пять? Временами девушка ловила себя на мысли, что забывает, как надо улыбаться. Мир периодически терял свои краски, окрашиваясь в чёрно-белую гамму.
После поездки в Рокстоун она убедила саму себя в том, что Терри навсегда вычеркнут из её памяти, из её сердца. Известие от мистера Альберта о том, что актёр возвратился в театр, вернуло девушке на время душевные силы. Вечерами зеленоглазая блондинка утешала, уговаривала себя:
- Он вернулся в театр? К Сюзанне, значит, тоже. Я рада, что у Него все хорошо. Иначе мне было бы трудно жить дальше так, без Него, - но смелости прочитать светскую хронику у Кенди не хватало.
Альберт же, втайне от девушки продолжая питать к ней нежные чувства, внимательно следил за судьбой своего друга, а по совместительству - и более счастливого соперника. Он видел, что забыть свои чувства к мятежному актёру у девушки не получается. Хотя для всех Кенди старательно изображала полное душевное равновесие и спокойствие, обмануть мистера Эндри ей не удавалось. Молодой мужчина с горечью понимал, что для улыбчивой зеленоглазки навсегда останется старшим братом, другом, опекуном в конце концов. Но место Гранчестера занять не в силах никто.
Иногда Уильям в слепом отчаянье пытался понять - за что? За какие такие заслуги именно ему, скрытному мальчишке с глубоким синим взглядом и ехидной усмешкой, досталось в вечное владение такое сокровище - горячее сердечко девочки с кудрявыми хвостиками и россыпью веснушек на курносом носу? И не мог найти ответа.
Альберт знал из газетных заметок, что Гранчестер вернулся в театр после своего внезапного исчезновения. И это сыграло в его карьере значительную роль - и критики, и многочисленные поклонники с новой силой заговорили о гениальности талантливого мистера Гранчестера. Вот только в газетах не было ни слова о личной жизни актёра, лишь слухи о том, что после своего возвращения из длительного путешествия актёр живёт в одном доме с бывшей актрисой, спасшей его жизнь ценой своего здоровья, с мисс Сюзанной Марлоу. Альберт с досадой отложил газету:
- Дифирамбы критиков! Хвалебные статьи! И ни слова о личной жизни! Одни ничем не подтверждённые слухи. О его помолвке с Сюзанной нет ни слова. Где же на самом деле он живёт? Что случилось? Придётся серьёзно заняться этим вопросом. И немедленно! Хотя бы ради счастья моей маленькой Кенди... Ведь если этот мальчишка продолжает также питать к ней чувства, я просто обязан что-то сделать! Хотя бы попытаться сделать...
И в тот же вечер в Нью-Йорк отправился частный детектив с заданием добыть самую достоверную информацию о личной жизни мистера Терруса Гранчестера.

А в небольшом доме у озера, в маленькой комнате у окна сидели две ничего не подозревающие девушки: печально улыбающаяся шатенка в очках утешала рыдающую блондинку:
- Тихо, Кенди... Не надо так плакать, милая! Ну же!.. Ведь, по крайней мере, Терри - жив. Ну, не надо, успокойся, - шептала Патти, а затихающая в объятиях подруги Кенди всхлипывала:
- Прости меня, Патти! Я знаю, как тебе тяжело. Ты такая сильная! А я? Что-то сломалось во мне тогда, моя милая Патриция... Что-то очень важное. В ту зиму, в Нью-Йорке, я потеряла часть себя, Патти. И теперь никак не найду. Но послушай, какие у меня новости!
И, уже вытирая дрожащими пальцами солёные дорожки с бледных щёк, Кенди принялась рассказывать подруге о перспективах переезда доктора Мартина. Под конец девушка улыбнулась своей почти прежней, ясной улыбкой:
- Я постараюсь найти себя, Патти. Обещаю тебе. Сегодня доктор Мэтью подарил мне надежду. Пусть призрачную и почти невозможную!.. Но я почему-то хочу в неё верить. Очень хочу верить...
И недоумевающая мисс О'Брайен только удивлённо хлопала ресницами, глядя на задорно прищуренные зелёные глаза.

2. Нью-Йоркская осень.

Поздняя осень навевала хандру. Листья почти полностью облетели и теперь покрывали землю плотным ковром. По парку, медленно толкая впереди себя инвалидную коляску, двигалась женщина. Вот она подкатила коляску к скамье и присела. Сидящая в ней девушка глянула на женщину голубыми глазами и чуть улыбнулась:
- Сегодня замечательная погода, правда, мама? Так тихо... Солнышко светит, почти тепло. И листья шуршат. Так замечательно!
- Да, милая, - попыталась улыбнуться в ответ миссис Марлоу. - Немного потеплело... Но долго все же не стоит засиживаться - ты можешь простудиться.
- Конечно...
Девушка тяжело вздохнула и опустила глаза. Она смотрела на тонкие, почти прозрачные пальцы своих рук, лежащих поверх тёплого клетчатого пледа, укутавшего тело ниже талии. Взгляд переместился на покрывающий парковые дорожки и газоны ковёр из опавших листьев - жёлтых, багряных, алых.
Сюзанна горько покачала головой: "Опавшие кленовые листья похожи на алые сердца. Как символично! У моих ног - россыпь из мёртвых сердец... Ха! У ног? У ноги! Но - мёртвые сердца. Как страшно, как страшно и глупо всё".
Голубые глаза взглянули на низко бегущие осенние облака. Сдерживая срывающиеся, почти готовые пролиться слёзы, девушка закусила губы. А в светловолосой голове тем временем горела болью обличающая мысль: "Скоро почти год, как я прикована к этой проклятой коляске. Почти год - боль, страх, бесконечные процедуры, массажи и упражнения... Доктор всё чаще начинает заговаривать о необходимости протеза. Но, Боже мой! Протез? Какой протез?! Это так дорого, а наши сбережения и так весьма значительно уменьшились. Мама всё время пытается убедить меня принять помощь, которую предлагают в театре. А также Терри...".
Лицо озарилось, словно изнутри засияло теплом и нежностью. Щёки заалели румянцем, глаза разгорелись. Губы тронула мягкая улыбка: "Терри... Когда он уехал и пропал, я так боялась, что он решил вернуться к Ней, к этой девушке. Ведь то, что Терри тяжело переживает их разрыв, было видно невооружённым глазом. А я тогда сразу предложила ему догнать её. Ведь я на самом деле хотела, чтобы он не страдал из-за моих капризов. Но он ответил, что выбрал меня... Вот только с того вечера я больше не видела, чтобы Терри хоть раз улыбнулся. То, что иногда он пытается изобразить - жалкая гримаса, сценическая мимика. Террус, бесспорно, гениальный и талантливый актёр, но... Я ведь тоже - актриса. Пусть из-за этой трагедии у меня больше нет пути на сцену, но обмануть меня ему не удастся".
Поднялся ветер, осенний, пронизывающий. Повеяло холодом. Сюзанна зябко повела плечами и просительно глянула на читающую книгу мать:
- Стало холодать. Мама, поехали домой?
Женщина с улыбкой погладила дочь по голове, взялась за ручки и наклонилась к девушке:
- А по дороге зайдём за пирожными, да?
Сюзанна кивнула и снова погрузилась в свои невесёлые мысли: "Той зимой судьба жестоко посмеялась над нами. Я ведь знала, что Терри глубоко любит её. Всякий раз, когда он думал о ней, считая, что его никто не видит, его глаза начинали сиять таким светом! Лицо озарялось каким-то сиянием, на губах играла - то скрываясь, то появляясь вновь - такая удивительная улыбка... Задорная, дерзкая и при этом невероятно теплая и ласковая. А как он смотрел на неё там, на крыше! Казалось, что его мир рухнул и разлетелся на мелкие осколки... Такая боль и отчаянная мольба во взгляде! А когда она ушла, Терри долго стоял и смотрел в окно. Как будто ждал чего-то, а потом он обернулся - и остался со мной. Остался телом, но не душой, не сердцем. Душа Терри ушла вместе с Кенди. А сердце? Зима в тот год была очень холодной. Очень...".
Девушка тяжело вздохнула и вынырнула из своих печальных мыслей, отзываясь на зов матери:
- Да? Ты что-то спросила, мама? Извини, я задумалась...
Женщина печально посмотрела на свою дочь и грустно улыбнулась:
- Я спросила о пирожных - ты больше ничего не хочешь? Может быть, фрукты?
- Нет, мама. Спасибо. Пирожных будет достаточно. Устроим чаепитие...
Актриса улыбнулась и успокаивающе погладила по руке мать. Коляска продолжила своё движение по улице, а мысли девушки вернулись в прежнее русло: "Потом он вдруг уехал. Один Бог знает, как я боялась, что Терри поехал искать Её! Как вдруг он внезапно вернулся. Исхудавший, осунувшийся, бледный. А во что превратилась его одежда! Всё пришлось выбросить - носить эти лохмотья было невозможно для такого актёра как Террус Гранчестер! Несколько дней он молчал и почти ничего не ел. Потом вернулся в театр. Режиссёр был просто в восторге! Кассовые сборы взлетели. Публика стремилась попасть на спектакли с его участием. Иногда и я посещала эти представления. И вот тогда, на сцене, в свете софитов, в этот короткий волшебный миг театрального действа можно было увидеть того, прежнего Гранчестера. Пылкого, одухотворённого, ослепительного и - живого. Настоящего. Потом занавес падал и из-за кулис выходил новый, почти уже привычный, мистер Гранчестер. Вежливый, внимательный, заботливый и - мёртвый. Не живой... С пустыми глазами, сжатыми плотно губами и сдвинутыми бровями. Ох, Господи! Зачем ты не дал мне умереть тогда, под этой балкой? Так всем было бы легче...".
Сюзанна осторожным движением смахнула скатившиеся с щёк слезинки. И удивлённо обнаружила, что они почти добрались до дома. Неспешные прогулки стали для неё уже привычными, девушка полюбила эти тихие моменты, во время которых могла подумать, не опасаясь вечно тревожного внимания матери. Обычно они проводили в парке около часа. Мать читала, а Сюзанна погружалась в свои мысли, глядя на окружающую их природу. Но осень брала своё, становилось всё холоднее, и их прогулки становились всё короче и короче. Вот и сегодня они провели в парке всего минут сорок. Но и этого оказалось бедняжке достаточно.
Приближался вечер. В доме Марлоу горел свет. В большой гостиной у камина сидела с книгой хрупкая светловолосая девушка. Некоторое время она пыталась вникнуть в смысл читаемого. Потом отложила томик в сторону и обратила своё внимание на сидящую в кресле мать:
- Мама! А что у нас на сегодня ужин?
Женщина отвлеклась от вышивки и удивлённо пожала плечами:
- Картофель, мясо, овощи... Как обычно! А ты проголодалась? Я скажу, чтобы накрывали на стол?
Девушка внимательно посмотрела на стоящие на каминной полке часы:
- Да, пора. Скоро из театра вернётся Терри.
Миссис Марлоу недовольно поджала губы. Ей не нравилось, что молодой актёр после своего, так сказать, "триумфального" возвращения жил с ними в одном доме. Это, по мнению женщины, компрометировало перед обществом её девочку. Ведь Сюзанна и Террус не были до сих пор даже помолвлены! А её дочь упрямо отказывалась потребовать от молодого человека решить вопрос с их отношениями. При этом любые попытки уговорить девушку, что приличнее было бы, если бы актёр жил отдельно, вызывали неизменную истерику.
Сюзанна боялась, что тогда Терри наверняка больше не вернётся? Не вернётся с гастролей, которые могут пройти в Чикаго. Не вернётся после нового неожиданного побега. Девушка понимала, что мать права, и подобное положение просто неприлично, но ничего не могла поделать с собой, со своими чувствами и эмоциями. Ночами, лёжа без сна в постели, бывшая актриса ругала себя за такое малодушие:
- Может быть, лучше было бы, наконец, действительно поговорить с Терри? И решить всё раз и навсегда! Определённость, нужна определённость. Мама права - в конце концов, это просто неприлично! Но где взять силы, чтобы начать этот разговор? Всё-таки я ужасная трусиха. Вот Она была смелее меня. И сильнее... Поэтому Терри и полюбил Её? - и она засыпала с горькими слезами на ресницах, чтобы за завтраком приветствовать неизменной улыбкой обычно хмурого по утрам Гранчестера, а вечерами привычно ждать его возвращения из театра.
Хлопнула входная дверь. По коридору зазвучали, приближаясь, твёрдые шаги, Сюзанна уже научилась узнавать их. Вот скрипнула дверь гостиной и на пороге появлялся высокий стройный шатен. Строгий костюм, белоснежная рубашка, со вкусом подобранный галстук. Неизменно вежливое приветствие леди: поцелуй руки миссис Марлоу, вежливая улыбка Сюзанне с внимательным вопросом о здоровье и самочувствии. Холодные, пустые глаза, ничего не значащие фразы. Односложные ответы:
- Репетиция затянулась.
- Нет. Не устал.
- Спасибо, миссис Марлоу, Вы очень любезны.
- Благодарю за ужин. Прошу простить меня, леди. Вынужден Вас покинуть - мне надо учить роль. Спокойной ночи.
Все. Ровная спина, твёрдая походка. Не обернётся. Никогда не обернётся. Ей остаётся закрытая дверь его комнаты, из-за которой вскоре раздастся шорох страниц и обрывки заучиваемого текста.
И недовольное лицо матери, с привычно поджатыми губами качающей головой вслед. Обычная атака, с упрёками в адрес "этого Терруса" и требованием наконец-то прекратить это неприличное сосуществование. И, заключительным аккордом, уверения:
- Пойми, Сюзанна, что всё делается только для твоего блага! Ведь это всё-таки неприлично. Пообещай мне хотя бы подумать над этим вопросом. Хорошо?
И мисс Марлоу в который раз устало пообещает:
- Конечно, мама. Я подумаю над этим и постараюсь не затягивать с разговором. Вот только дождусь подходящего момента? Ты прости меня, пожалуйста, я устала. Спокойной ночи.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:07

3. У каждого - своя тюрьма.

С момента своего возвращения в Нью-Йорк Терри отдавал все силы театру. Вживаясь в роль, актёр мог позволить себе быть самим собой, его герои говорили и жили, чувствовали и страдали. Критики без устали нахваливали непревзойдённый талант мистера Терруса Гранчестера, да и публика обожала молодого актёра. А новое, немного странное выражение его лица после возвращения - отстранённое, холодное - только придавало неповторимый шарм актёру. Кассовые сборы выросли, и в такие моменты режиссёр был готов простить Гранчестеру многое - и скандальный побег, и сорванные репетиции, и бесчисленные ссоры актёра с труппой.
После того, как он покинул Рокстоун, не проходило и дня, чтобы актёр не вспоминал то последнее представление. Для себя юноша решил, что это всё же была галлюцинация: "Возможно, воздействие алкоголя? В то время я был на грани, почти спился. Или игра воспалённого воображения. Кенди была там как ангел среди этого пьяного сброда и грязи. Мой милый ангел с веснушками... ты снова спасла меня. Вытащила из этого болота, которое почти поглотило меня в своей трясине. И как это тебе удаётся? Никогда не понимал".
Юноша сидел в кресле, отодвинув его от камина поближе к окну. Сегодняшняя репетиция прошла, к его удивлению, почти спокойно. Он даже умудрился ни с кем не поссориться, за что заслужил горячую благодарность режиссёра и пару злобных косых взглядов от коллег по труппе. Но мнение труппы насчёт его персоны давно перестало волновать молодого человека, редко кому удавалось похвастаться тем, что он смог вызвать у Гранчестера своими словами или действиями хоть какой-то намёк на эмоцию. Напротив, это язвительный шатен всегда умел так произнести невинную на первый взгляд фразу, что моментально вспыхивал скандал. И тогда режиссёр, хватаясь за голову, грозил мистеру Гранчестеру всеми мыслимыми и немыслимыми карами, если он не прекратит свои выходки.
Но почему-то сегодня у Терри не было настроения злить коллег и режиссёра. Весь день парень задавался вопросом: "Что происходит?". И только сейчас, закрывшись в комнате, он, наконец, понял, в чём дело. Всему виной были шуршащие под ногами опавшие листья. Точно так же они шуршали тогда, в Лондоне...
Юноша откинулся в кресле, глядя на бегущие по низкому осеннему небу серые облака. Взгляд затуманился, и молодой человек позволил памяти освободить запертые в ней, как в темнице, дорогие воспоминания.
Перед мысленным взором пронеслись яркие картины:
Вот мальчишка весело хохочет на палубе корабля, рядом с ним - сердитая белокурая девочка с веснушками, которые и послужили поводом для насмешки.
Вот та же девочка, в форме ученицы колледжа, отбирает пачку сигарет и протягивает губную гармошку со словами: "Это моя гармошка. Когда ты захочешь покурить, лучше поиграй на ней!"
А вот парень скачет на лошади во весь опор, его лицо сердито, а впереди него сидит, крепко прижавшись к нему, вся в слезах, зеленоглазая блондинка.
Картинка сменяется - и пара уже танцует в тени высокого дерева. Где-то играет вальс. Внезапно юноша крепко сжимает в объятиях хрупкую партнёршу в маскарадном костюме Джульетты и прикасается к её губам в нежном поцелуе.
Терри улыбнулся этому воспоминанию:
- Тогда я был безмерно счастлив! А она ударила меня... Обиделась. Вот чудачка! Я был безумно влюблён, и просто не мог удержаться! Она была так прекрасна в том платье, с этими распущенными волосами, что искрились в солнечных лучах и струились по её плечам. Откуда я мог знать, что это был её первый поцелуй?!
Память услужливо перелистывала воспоминания. Вот в тени дерева, у летней реки, сидят парень и девушка. Юноша увлечённо что-то рассказывает. Его синие глаза горят, каштановые волосы развевает лёгкий летний ветер. В руках - раскрытая книга. На него смотрят сверкающие изумрудные глаза. Их обладательница почти не дышит, ловя каждое слово парня. Белокурые кудряшки перебирает ласковыми пальцами-лучами солнце. Пара невероятно гармонична. И летние картины замелькали, сверкая счастьем.
- Это было самое счастливое лето в моей жизни, - вздохнул молодой человек. - Ах, если бы это было в моих силах, я бы пожелал, чтобы оно длилось вечно... Но, к сожалению, пришла осень. Эта проклятая осень! Тогда было также холодно, как сегодня. И также печально шуршали под ногами опавшие листья...
Терри встал и подошёл к окну. За ним открывался вид на сад вокруг дома. Голые ветки тянулись к темнеющему небу, зажигались первые звёзды. Постояв некоторое время у окна, юноша решительно передвинул кресло на прежнее место к камину. А сам достал из ящика письменного стола тонкую металлическую вещицу. Пальцы почти любовно прикоснулись к блестящей поверхности:
- Твой подарок... Самый ценный и дорогой из всех для меня подарок.
Терри присел на подоконник. Память выдавала последние, самые горькие воспоминания, давившие тяжким грузом на его сердце и душу. Его плечи поникли, голова низко опустилась.
Ловушка, подстроенная Элизой. Ужас от того, что Кенди могут не просто исключить из колледжа, а практически выгнать из дома, разорвав договор об удочерении. Решение покинуть колледж и уехать в Америку. Работа в театре. Эта мимолётная встреча во время гастролей в Чикаго. Письма, надежды, мечты...
- Я мечтал, что не дам уехать Кенди после премьеры "Ромео и Джульетты"! Даже билет специально отослал только в один конец. У меня была работа, средства для существования - я хотел предложить моей веснушчатой мечте руку и сердце. И всё перечеркнул этот чёртов прожектор!
Актёр, сгорбившись, в отчаянии сжал голову руками. С дрожащих губ сорвался горький стон.
Перед глазами стояла лестница госпиталя Святого Якоба. Вот его девочка опять и опять убегает от него по ней. Он изо всех сил догоняет её. Руки прижимают любимую к себе так крепко:
- Не говори ничего. Давай побудем так. Я умоляю тебя! - снова горько просят его губы.
По щеке скользнула такая же как тогда горячая слеза.
- Прости меня, Тарзан с веснушками. Я опять не сдержал обещание. Да, я остался тогда с Сюзанной. Господи! Чем я только думал?! Каким невозможным глупцом я был, думая, что чувства долга может оказаться достаточно для жизни рядом с ней.
В воздухе поплыл табачный дым. Приоткрыв окно, Гранчестер горько ухмыльнулся:
- Вот, видишь? Дурные привычки имеют опасное свойство возвращаться. Ты так нужна мне, Кенди! У меня нет больше сил выносить всё это.
Молодой человек продолжал курить, стоя у приоткрытого окна. Снова и снова переживая события последнего года.
Поначалу боль от разрыва была такой оглушающей, что молодой человек не замечал ничего вокруг себя. Весь его мир рухнул в один короткий миг. Всё, что составляло смысл существования - исчезло. Несколько месяцев Терри жил в сплошном чёрном тумане, и только алкоголь позволял на время заглушить разрывающую на части боль. Но на утро, вместе с похмельем, боль возвращалась.
Терри не мог смотреть на Сюзанну. Её улыбка причиняла почти физические страдания, а выражение лица её мамочки раздражало. И тогда он решил уехать на какое-то время, просто чтобы попутешествовать, чтобы забыться. Парень ждал от Сюзанны всего, чего угодно - слёз, истерик, обвинения в чёрствости... Но вместо этого получил уже приевшуюся улыбку.
- Она даже не спросила меня, куда я еду и когда вернусь... Она провожала меня с улыбкой. Сюзанна даже не пыталась меня остановить. Я понимал, чем она пожертвовала ради меня, но оставаться рядом с ней я больше не мог.
Глядя в ночное небо, молодой человек опять погрузился в печальные размышления: "Я ошибся, Кенди. Я переоценил свои силы. Просто, когда не чувствуешь к живущему рядом с тобой человеку любви, это разрушает душу. И тогда на смену раздражению, минуя ненависть, приходит холодное равнодушие. Кто-то, очевидно, очень мудрый, сказал: "Лучший признак равнодушия - это когда нет злости". Замечательно сказано, точно и ясно. Нет злости. Нет рвущей на части боли. Нет сжигающей тоски. Нет ничего, и ты идёшь по ледяной пустыне равнодушия. Вокруг тебя - бескрайние снега без конца и края. Куда ни глянь - холодный снег да обжигающий ледяной ветер. Пустота... И одиночество.
Знаешь, Кенди, это такое странное чувство - одиночество в толпе. К одиночеству постепенно привыкаешь. Когда-то, в другой жизни, до встречи с тобой, я был также одинок. Но ты, мой дорогой ангел с веснушками, вырвала мою душу у этого ледяного монстра и вынесла на солнечный свет своей любви. Я думал, что это снежное чудовище навсегда покинуло меня. Однако, как оказалось, оно просто затаилось, выжидая удобного момента, чтобы наброситься с новыми силами. И вот моя душа снова в плену у одиночества. После твоего солнечного тепла ледяное царство убивало, но я заново научился его любить. И вот одиночество больше не пугает. Оно ласково напевает мне свои холодные песни. И я иду. Против ветра, против вьюги. Через лёд и снег своего равнодушия, которое постепенно иссушает и разъедает как кислота душу.
И только в черноте спасительной ночи, этой милосердной госпожи, в дарованном забытьи снов опять и опять вижу твои родные глаза. Они сияют теплом и нежностью. Они дарят покой и обещают вечно любить, и моя душа исцеляется. Я опять могу дышать и верю в невозможное. Душа поёт и нежится в ласковых волнах счастья.
Но на рассвете реальность утра выдёргивает меня из этого рая, и вот я опять бреду через ледяную пустошь. Опять, стиснув зубы и сдерживая стон от рвущей на части боли, борюсь с обжигающим ветром.
И жду. Жду дарованную мне милость - сны. В которых душа исцелится и окунётся в волны счастья. И рядом будут родные глаза..."
В черноту за окном лёгкой искрой полетел окурок. Сгорбившись на подоконнике, потерянно и затравленно глядя вдаль, сидел красивый шатен. По бледной щеке скользила горько-солёной змейкой слеза. Отчаянно обхватив голову руками, он застонал:
- Сколько?! Сколько ещё я должен платить за чужие ошибки и недочёты? Господи! Зачем Ты сохранил мою жизнь, отобрав её смысл?! Уж лучше бы я тогда умер...
Голос предательски дрогнул и сорвался. Онемевшие пальцы, едва касаясь, погладили блеснувшую в свете звёзд металлическую поверхность губной гармошки:
- Вот и всё, что у меня осталось... Кроме моих снов. Иначе бы я давно сошёл с ума от боли и тоски. Любовь моя, моя потерянная, преданная мною любовь... Никто и никогда не займёт твоё место в моем сердце. Хочешь - я сыграю тебе? Как тогда, такой же холодной осенней ночью? Знаешь, я всегда играл и буду играть только тебе...
И в чёрную звёздную высь полетела горькая мелодия прощания. Закрыв глаза и не сдерживая льющихся слез, он играл. Снова и снова.
Терри ещё долго не спал, раздумывая над своим положением. Находиться больше в доме семьи Марлоу он не хотел. Юноша прекрасно видел, насколько раздражает его присутствие миссис Марлоу. Он понимал, что со стороны всё выглядит совершенно не прилично: молодые парень и девушка, не женаты, не помолвлены, но продолжают жить под одной крышей. По всем правилам приличия, Гранчестеру следовало давно сделать предложение Сюзанне. И он понимал, что не получит от неё отказа. Но для Терри это означало бы конец всему. Конец невозможной, почти нереальной надежде рано или поздно быть рядом с Кенди. Конец надежде когда-нибудь убедить семейство Марлоу в своей невиновности в постигшей девушку трагедии. Конец собственной вере в возможность освободиться от цепей долга.
И Гранчестер принял возможно единственное правильное решение.
За окном уже рассвело, когда Террус решительно вышел из своей комнаты. За пару часов беспокойного сна он не успел как следует отдохнуть и поэтому был сердит, как никогда. Но сегодня ему предстояло немало дел.
Ночью, после долгой беседы с самим собой, ему в голову неожиданно пришла невероятная по своей простоте мысль. Он должен срочно покинуть дом семьи Марлоу и переехать в собственную квартиру! А для этого надо было, прежде всего, как можно скорее снять отдельное жилье. И, желательно, подальше от этого дома, в последнее время всё больше напоминающего тюрьму.
И только после этого, когда изменить уже будет ничего нельзя, он сможет поговорить с Сюзанной и её матерью. А разговор, и Терри прекрасно это понимал, предстоял не из лёгких.
Хотя теперь Гранчестер был внутренне готов к нему. Допивая на кухне кофе, молодой актёр очень удивил кухарку, которая всегда вставала чуть свет, чтобы приготовить завтрак - пожилая женщина потом долго вспоминала странную усмешку молодого господина и его загадочную фразу:
- У каждого - своя тюрьма. Но я хочу на свободу!

4. Два толкования одного сна.

В маленькой комнатке детского приюта в этот момент проснулась молодая девушка. За окошком тихо моросил скучный осенний дождик, но ей показалось, что на улице светит летнее солнце и щебечут птицы. Кенди проснулась с каким-то странным чувством: внутри как будто что-то просыпалось, что-то давно забытое, светлое и радостное, и от этого хотелось петь и улыбаться.
Напевая незатейливую песенку, она привела себя в порядок и вышла из комнаты в коридор, где тут же столкнулась с Патти. Весело улыбнувшись, блондинка подмигнула подруге и поинтересовалась:
- Доброе утро, Патти! Как спалось? Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Сегодня изумительное утро! Завтракать идёшь? - не дожидаясь ответа и по-детски подпрыгивая в такт песенке, Кенди направилась в сторону кухни.
Шатенка изумлённо посмотрела на залитое осенним дождём окно и вытаращила глаза:
- Доброе утро? Иду-иду... - и поспешила вслед за Кенди.
Войти на кухню сразу Патти не удалось, так как в проходе застыли мисс Пони и сестра Мария. С трудом протиснувшись между ними, Патти в очередной раз за сегодняшнее утро вытаращила глаза. На кухне вовсю хозяйничала Кенди: весело покачивая головой и мурлыча под нос, веснушчатая повариха готовила завтрак. В печке уже горел огонь, нагревая большой чайник, а сама блондинка, повязав косынку и фартук, в облачке муки энергично месила тесто. Заметив остолбеневших на пороге женщин, она задорно сморщила курносый веснушчатый нос и живо поинтересовалась:
- О, мисс Пони, сестра Мария! Вы уже встали? Доброе утро! А я решила испечь свой любимый домашний хлеб. Сегодня у меня выходной, я просто забыла вчера вас предупредить. Поэтому готовить буду я! И на обед у нас будет мой фирменный суп. А какие у вас будут пожелания к меню?
Она склонила на бок голову, уперев в бёдра руки и весело улыбаясь. Мисс Пони переглянулась с Патти и сестрой Марией: девушка в очках недоуменно пожала плечами, а монахиня отрицательно помотала головой. Все трое тревожно посмотрели на хлопотавшую около плиты кудрявую блондинку, которая забыв про свой вопрос, уже заваривала чай.
Как ни старалась накануне зеленоглазая медсестра, от её дорогих мам не скрылось угнетённое состояние любимицы. Как только Патти увела Кенди в её комнату для откровенного разговора, воспитательницы дома Пони принялись делиться своими тревогами:
- Ох, мисс Пони, боюсь я за нашу Кенди. Вы заметили, как она в последнее время осунулась и погрустнела?
- Да, сестра... Она, конечно, как всегда думает о других и изо всех сил пытается скрыть свою боль. Но нас-то ей не обмануть, верно? Мы ведь знаем её с пелёнок...
- И что же нам делать, мисс Пони? Как ей помочь? Мне вот какая мысль в голову пришла... Уж не думаете ли Вы, что это снова связано...
- С неким юным мистером? Я уверена в этом. Эти дети были рождены друг для друга. Но небо решило разлучить их... Видимо, так было угодно Господу Богу и когда-нибудь, надеюсь, мы узнаем, для чего. А сейчас нам остаётся только молиться об их счастье. Я, конечно, могу ошибаться. Но отчего-то мне кажется, что счастливы они будут только рядом друг с другом. А пока их души будут страдать и тосковать в разлуке.
Монахиня грустно кивнула и потом долго молилась в небольшой часовне дома Пони. И вот сегодня их удивлённому взору предстала такая необычная картина. Было чему поразиться! Ещё вчера - печальная, бледная, с покрасневшими от слёз глазами - Кенди просто была будто раздавлена своим горем. А сегодня светилась весельем! Зелёные глаза ярко блестят, с лица не сходит задорная и широкая, как раньше, улыбка.
Пожав плечами, мисс Пони и сестра Мария решили оставить девушек наедине, а сами отправились будить детей.
Патти осторожно прикоснулась к плечу Кенди и спросила:
- С тобой все в порядке?
Отряхнув руки от муки и поставив хлеб в печь, блондинка удивлённо захлопала ресницами:
- А что? Я как-то не так выгляжу? Наверное, в муке выпачкалась, да?
Патти, взяв подругу за руку, решительно усадила её за стол и твёрдо проговорила:
- Кенди, ты нас пугаешь! Ещё вчера я тебя еле-еле смогла успокоить. Ты так плакала, что я серьёзно опасалась за твоё самочувствие. А сегодня ты просто светишься? Вот я и хочу знать - что с тобой?
Ласково взяв подругу за руки и улыбнувшись, зеленоглазка спокойно произнесла:
- Моя бедная Патти... Я что, так напугала вас троих? Прости, пожалуйста. Просто я проснулась с ощущением чего-то такого... такого светлого и радостного. Знаешь, как в детстве на Рождество? У меня внутри все поёт и трепещет от радостного ожидания. Будто очень скоро произойдёт невероятное, просто совершенно фантастическое чудо!
- Чудо?
- Да... а ещё, знаешь, что, Патти? Я видела просто волшебный сон!
Патриция невольно заулыбалась - такой заразительно-весёлой сейчас была Кенди. Девушка подумала, что такой светящейся не видела подругу с того памятного лета в Шотландии. Тогда они с Анни весело подшучивали над зеленоглазкой, задавая ей каверзные вопросы о Терри. Веснушчатая девчонка фыркала, но сама просто сияла.
Вот и сейчас, сидя на табурете и глядя на огонь, она также мечтательно улыбалась. Склонив голову набок, потёрлась щекой о плечо. Вздохнула почти счастливо. Мисс О'Брайен терпеливо ждала. Наконец на неё взглянули лучистые зелёные глаза:
- Знаешь, я сегодня во сне видела... Терри, - девушка прошептала имя юноши чуть слышно, словно боясь нарушить или спугнуть что-то. - Я так давно его не видела. Ты ведь знаешь - я даже газеты стараюсь не читать... а сегодня он вдруг приснился. Такой счастливый, такой улыбающийся! Странный такой сон... вот послушай!
Кенди покосилась на дверь и, убедившись, что она закрыта, начала тихонько рассказывать свой сон:
- Мне приснилось, как будто между нами - толстое стекло. И он за этой прозрачной стеной. Бледный, потерянный, отчаявшийся. Замерзающий среди какой-то ужасной снежной пустыни. Совсем-совсем один. А у меня, с моей стороны стекла - стылая лондонская осень, под ногами - ковёр из опавших листьев. Мы стояли и какое-то время просто смотрели друг на друга. Знаешь, Патти, он... он плакал! По его щекам катились слезы. А губы о чём-то шептали, будто умоляли. Как вдруг...
Девушка прерывисто вздохнула и посмотрела на замершую за столом подругу. Патти, чуть дыша, с волнением слушала необычный рассказ Кенди. Помолчав, девушка продолжила:
- Вдруг по стеклу пробежала трещина. Одна-единственная трещина. Потом - ещё несколько, ещё и ещё! Та, первая трещина, была едва заметной, но он увидел её и подбежал к этой стеклянной стене. Мы стояли, прижав ладони к стеклу, в попытке прикоснуться друг к другу. И вдруг стекло внезапно растворилось! Понимаешь? Растворилось в воздухе, как дым, пропало без остатка.
- И?..
- И мы оказались посредине цветущего летнего луга. Ты помнишь тот луг, где мы все наблюдали полет Стира на том самолёте, который мальчики чинили вместе?
- В Шотландии? У Терри?
- Да-да! - Радостно закивала Кенди. - Он смотрел на меня, такой красивый и такой счастливый. Потом крепко обнял, изо всех сил прижимая к себе. Знаешь, я почувствовала его тепло, его руки - такие нежные и сильные. Он шептал мне о своей любви. А я одновременно и смеялась, и плакала от такого невероятного счастья.
Кенди взглянула на свою подругу. Патти тепло улыбалась:
- Действительно, удивительный сон, Кенди. Знаешь, мне кажется, что вы оба ещё будете счастливы вместе. Ты и Терри.
Зелёные глаза горели надеждой:
- Ты думаешь? Я так молюсь, чтобы он был счастлив! Если он будет счастлив - буду счастлива и я. Только вот что, Патти? Не говори пока никому про этот сон, хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы меня сочли сумасшедшей.
И, задорно подмигнув, Кенди принялась спешно накрывать на стол - в коридоре уже слышались весёлые голоса детишек, спешивших на кухню. А Патти так и просидела до конца завтрака, глубоко задумавшись. Её не оставляла тревожная мысль, что сон мог оказаться не таким уж и замечательным, и на самом деле он означал одно - Террус Гранчестер очень несчастен и сейчас переживает не лучшие моменты в своей жизни. Но, разумеется, озвучивать свои тревожные догадки Кенди она не собиралась.
- А вот с мистером Альбертом я обязательно поговорю, - раздумывала Патти, помогая кормить самых маленьких воспитанников. - Прости меня, Кенди. Пусть в твоих глазах я окажусь плохой подругой, но... Я не проговорюсь мисс Пони и сестре Марии. Им я скажу, что причина твоего приподнятого настроения кроется в том, что ты просто смогла хорошенько отдохнуть и выспаться. Надеюсь, они мне поверят... а вот мистеру Эндри я расскажу всё! И сразу же, как только увижу его. Кажется, именно сегодня он обещал навестить нас вместе с Анни и Арчи. Ох, им тоже не стоит знать твой сон, моя дорогая Кендис? Пусть это будет нашей тайной.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:09

5. Тайна для двоих.

Ближе к обеду дождь утих, но всё равно на улице было холодно, сыро и грязно - не самая подходящая погода для детской прогулки. Из-за этого все воспитанники дома Пони оказались в вынужденном заточении под крышей приюта, но скучать им не пришлось!
Все с самого утра ждали праздника - приезда дорогих гостей. Сегодня должны были приехать Арчи, Анни и любимец всей детворы - мистер Эндри, и все готовились к их приезду. Кенди поставила выпекаться хлеб и теперь занялась приготовлением печенья, а старшие ребятишки под её чутким руководством помогали на кухне. Там всем нашлась работа: кто-то чистил и резал овощи, кто-то следил за огнём в печке, кто-то носил воду и дрова. Самые маленькие вместе с мисс Пони и Патти разучивали песенки, чтобы порадовать гостей небольшим концертом, а остальные с сестрой Марией наводили порядок в доме, ожидая долгожданных гостей.
И вот во дворе послышался рокот мотора приближающейся машины. В кухню вбежала Милли и радостно прокричала:
- Они приехали! Сестрёнка Кенди, они приехали!
Кенди, охнув и едва не уронив тяжёлый противень с печеньем, которое только что вытащила из печки, поспешила навстречу долгожданным гостям.
В коридоре, со всех сторон окружённый весело галдящими детьми, стоял Альберт. Он со смехом помахал рукой, приветствуя свою подопечную:
- Кенди! Здравствуй. Выручай своего опекуна - я не могу и шага ступить. Я среди детей, как Гулливер среди лилипутов, того и гляди, кого-то ненароком зацеплю.
- Мистер Альберт! - радостно бросилась на помощь блондинка. - Как я рада вас видеть! Идёмте в гостиную. Так, дети, а вы всё успели подготовить для наших гостей? Ничего не забыли?
Ребятишки озадаченно переглянулись. А девушка удивилась:
- А кто будет помогать накрывать на стол? Мисс Пони одна не справиться.
И галдящая ватага уже побежала на помощь своей воспитательнице. Проводив их глазами, девушка, наконец, смогла обнять друга:
- Мистер Альберт...
Мужчина осторожно обнимал прижавшуюся к нему девушку. Легко поцеловав её в лоб, он поинтересовался:
- Как дела? Я вижу, что с настроением у тебя уже всё в порядке. Ты ведь знаешь, что выглядишь гораздо красивее, когда улыбаешься!
Смутившись и покраснев, Кенди пролепетала:
- Вы снова дразните меня... а где Анни и Арчи?
- Арчи вместе с Томом.
- И Том с вами?! - обрадовалась Кенди.
- Да. Мы столкнулись с ним на полпути сюда. Он вёз вам молоко для детей. Так вот, - молодой мужчина был рад сменить тему, - Арчи и Том выгружают на кухне продукты, а Анни попала в плен к мисс О'Брайен. И теперь они где-то весело делятся новостями. Но ты мне так и не ответила на мой вопрос, как твои дела, Кендис? - он опустил на неё внимательный взгляд голубых глаз и с удовлетворением заметил в её зелёных глубинах озорные искры.
"Её улыбка почти как раньше - ясная и светлая, -задумался он, пытливо изучая свою дорогую воспитанницу, - она выглядит по-настоящему радостной. Но в чём же причина? Неужели... Да нет! Этого просто не может быть. Я бы знал, если бы Гранчестер стал её разыскивать. Он в первую очередь обратился бы ко мне".
Кенди, продолжая обнимать своего друга, смотрела на него снизу вверх с задорной улыбкой и, весело пожав плечами, отрапортовала:
- Дела идут хорошо, но послезавтра мне понадобиться Ваша помощь, мистер Альберт.
- Что случилось? - встревожился тот.
- Ничего страшного, не пугайтесь так! Просто я нашла для доктора Мартина работу в нашей больнице. Там освобождается место врача со служебной квартирой в придачу. Так что и жить есть где, и с работой всё будет хорошо. Я уже отправила ему вчера телеграмму с предупреждением о том, чтобы в субботу он был готов переезжать. Вот я и прошу Вас помочь мне и доктору Мартину.
- Ну тогда сегодня же предупрежу Джорджа, что в субботу я сам буду за рулём. С удовольствием повидаюсь с этим ворчуном. Пойдём к остальным, тебе наверняка не терпится повидаться с Анни? - Альберт шутливо щёлкнул по курносому носу согласно кивнувшую Кенди.
Они отправились в просторную гостиную с камином, где сидели Патти и Анни. Пока Арчи и Том выгружали продукты, привезённые Альбертом, и молоко с фермы Тома, девушки уже успели поделиться некоторыми новостями.
Анни рассказала, что с начала осени посещает женские курсы. Девушка решила стать учительницей и стремилась как можно лучше подготовиться к поступлению в университет. Она так увлечённо говорила, что Патти загорелась той же идеей:
- Анни, а как ты думаешь, мне ещё не поздно начать посещать эти курсы? Обучение очень дорогое?
- Нет, что ты! Если хочешь, я напишу тебе подробное письмо, как только доеду до дома. Просто всё - и адрес, и подробная информация - у меня остались там, - расстроенно опустила голову мисс Брайтон.
Патти ласково обняла подругу:
- Ничего! Я буду рада получить твоё письмо. Как раз у меня будет время ещё раз всё обдумать. А как дела у вас с Арчи?
Блондинка, зардевшись, опустила сияющие синие глаза:
- У нас всё замечательно. Ох, Патти, мне иногда бывает так стыдно!
- Тебе? Стыдно? Отчего?! - Патриция растерянно посмотрела на подругу.
Та сидела, низко опустив голову. На щеках заблестели слезинки. Некоторое время девушка пыталась справиться с эмоциями, но всё-таки эта попытка не удалась. И Анни упала в объятия к подруге со слезами:
- Я так счастлива! Арчи и я... мы вместе. А вы? Кенди и ты?
Патти ласково погладила по волосам рыдающую девушку, утешая её:
- Вот глупости какие! Что это ты придумала? Разве я выгляжу грустной? Нет. Я не вижу повода для грусти. Ты ведь знаешь, что для меня Стир до сих пор жив. И я верю, что рано или поздно он вернётся ко мне! Что касается Кенди... Да вот и она сама - полюбуйся на эту улыбку и скажи мне, кто тут из нас троих сейчас выглядит грустным?
Кенди, только что вошедшая в комнату вместе с мистером Эндри, на секунду замерла в дверях. Переглянувшись с Альбертом, она вопросительно уставилась на Патти. Шатенка в ответ только отмахнулась. Тогда Кенди подбежала к плачущей подруге и, развернув её к себе лицом, ласково заглянула в плачущие синие глаза:
- Анни, милая моя... Что ты? Отчего это ты так горько плачешь?
Всхлипывая, Анни принялась сбивчиво объяснять кудрявой блондинке причину своих слёз. Внимательно выслушав её, Кенди звонко и заразительно рассмеялась:
- Глупенькая Анни! Ну какая же ты всё-таки глупышка! Печальной??? Что за глупости! Я выгляжу печальной?! - она вдруг замерла, прервавшись на полуслове.
В её изумрудных глазах заплескалось такое безграничное удивление и растерянность, что Патти забеспокоилась:
- Кенди, что с тобой?
Но в ответ получила совершенно счастливую улыбку:
- Всё хорошо, Патти. Правда, - и добавила шёпотом. - Просто эта фраза... Это как сон...
И тихонько помотав головой, как бы прося не выдавать её тайну, тут же переключила всё своё внимание на Анни. Шутя и тормоша подругу, Кенди заставила её улыбнуться.
Патти повернулась к растерянному и удивлённому Альберту и улыбнулась:
- Добрый день, мистер Альберт! Давайте дадим им наговориться вволю? До обеда ещё примерно час. Пойдёмте пока на кухню, я сделаю Вам чаю, и мы сможем поговорить.
Она увела заинтересованного Уильяма в сторону кухни, где плотно закрыв двери девушка вполголоса пересказала мистеру Эндри сон Кенди, добавив при этом:
- Кенди просила меня сохранить это в тайне и никому не рассказывать. Но я решила, что Вы, мистер Альберт, можете помочь им. Я имею в виду Кенди и Терри. Просто я опасаюсь, что у Терруса очень серьёзные проблемы. И лучше было бы, если бы Кенди не узнала о них. То, что до сегодняшнего утра она ещё как-то держалась, так это по одной причине: она верила, что он счастлив. Но после этого сна она пребывает в твёрдой уверенности, что всё будет хорошо. Что всё ещё наладиться. Теперь понимаете, почему она такая?
Альберт задумчиво покачал головой. Он стоял, скрестив руки на груди и глядел в пол. Теперь ему стало понятно внезапное преображение Кенди: "Как оказалось мало ей надо для упрямой веры в чудо! Прошёл почти год с того дня, как они расстались с Гранчестером, а она всё ещё любит его. Время только усилило её чувства к нему. Возможно, стоит посвятить Патрицию в мою затею с частным детективом. Так у меня появиться сообщник в доме Пони, а это очень облегчит для меня некоторые моменты. Решено!".
И Альберт также вполголоса, пока Патти наливала ему чай, поведал ей о предпринятых им шагах.
- Значит, детектив уехал позавчера? - задумчиво размешивая сахар, проговорила девушка. - А когда будут первые новости?
- Думаю, к концу недели, - пожал плечами Альберт. - Мы договорились, что при срочной необходимости он мне телеграфирует. А так - отчёт раз в неделю. Так что в субботу будут первые новости. Как раз, пока будем помогать переезжать доктору Мартину, получим первый отчёт. И вот что ещё... Мисс О'Брайен, я бы хотел попросить вас...
Патти спокойно улыбнулась и посмотрела прямо в голубые глаза:
- Мистер Альберт, Вы можете положиться на меня. И зовите меня просто Патти - так зовут меня все мои друзья. Только обещайте мне, что не выдадите меня Кенди! Она не простит, если узнает, что я рассказала Вам этот загадочный сон...
В ответ Уильям заговорщицки подмигнул и хитро улыбнулся:
- Это будет только наша тайна, тайна для нас двоих. Как только у меня будут появляться какие-либо новости - я сразу же найду способ сообщить их тебе, Патти.
И заговорщики весело рассмеялись, чем немало удивили заглянувшую в этот момент на кухню Кендис:
- Вот вы где! А я вас только и ищу. Всё уже готово. Пойдёмте к столу. Все уже там и ждём вас двоих, а они тут пьют чай и веселятся! - и, возмущённо фыркая, ничего не подозревающая зеленоглазая жертва заговора вытолкала веселящихся Альберта и Патти из кухни в сторону столовой.

6. Когда уйти - это лучше, чем остаться.

Утро в Нью-Йорке было пасмурным. От вчерашнего тепла не осталось и следа, а налетевший днём ветер принёс не только прохладу, но и нагнал низкие серые тучи.
Комната Сюзанны с момента трагедии была перенесена на первый этаж, чтобы дать ей возможность передвигаться по дому относительно свободно. Проснувшись утром, девушка некоторое время задумчиво смотрела в потолок. Вчерашний разговор с матерью продлился несколько дольше обычного. Миссис Марлоу твёрдо и почти категорично выговаривала дочери:
- Сюзанна, так больше не может продолжаться! Это уже перешло все границы приличия. Мистер Гранчестер...
- Терри! Мама, его зовут Терри. Террус, - устало поправила Сюзанна. - Я уже говорила тебе, что поговорю с ним, как только выпадет подходящий случай. Но пока такого момента не произошло.
Актриса взглянула на мать, ища понимания в её глазах, но вместо этого наткнулась на твёрдый и решительный, почти ледяной, взгляд.
Для себя женщина решила, что сегодня поговорит с дочерью жёстко и без привычной мягкости и снисходительности. Миссис Марлоу видела, как смотрит на актёра её девочка - преданно, и почти умоляюще. И также видела те редкие взгляды, что дарил юноша в ответ. В синих глубинах его глаз были только холод и горькое сожаление. Было видно, что он не любит Сюзанну, что единственное возможное чувство, которое юноша испытывает - жалость, но вот только сама Сюзанна никак этого не видела. Или не хотела видеть. Миссис Марлоу понимала, что если бы тогда, в первые дни после трагедии, кто-нибудь спокойно и трезво объяснил ей всё это, то она бы не совершила ту роковую ошибку. Не стала бы винить во всём молодого человека, и уж тем более не стала бы внушать дочери мысль о том, что он теперь обязан всегда быть с ней, Сюзанной, рядом, но менять что-либо уже было поздно. И теперь надо было избежать компрометирующих дочь сплетен и пересудов.
Поэтому она, собрав все свои силы, продолжала говорить твёрдо и решительно:
- Сюзанна, я устала от этих отговорок. Если у тебя не хватает смелости или сил поговорить с ним, то тогда они найдутся у меня! И сегодня же. Слышишь меня, дорогая? Сегодня же!
- Но, мама, послушай, что ты говоришь! - на глазах у Сюзанны уже закипали горькие слёзы. - Сегодня уже поздно - посмотри на время.
И две женщины разом глянули на часы. Сюзанна - с надеждой на то, что к утру запал у матери спадёт, и опасный разговор удастся отложить. А её мать - с досадой, что решить проблему немедленно не удастся и действительно придётся дожидаться утра.
И вот теперь бедная девушка раздумывала, что принесёт сегодняшний день. То, что Терри не любит её, она прекрасно понимала, но в душе ещё теплилась надежда, что время поможет ей стереть из его памяти образ зеленоглазой девушки, и в глазах Терруса на смену синему льду придёт тёплое пламя нежности.
Однако за завтраком выяснилось, что мистер Гранчестер покинул дом ещё чуть свет. На все вопросы прислуга отвечала одно:
- Простите, мэм, но нам ничего не известно. Мистер Гранчестер ушёл из дома ранним утром, едва рассвело, и о своих планах ничего не говорил. Но все его вещи на своих местах.
Миссис Марлоу раздражённо постукивала по столу пальцами. Она планировала поговорить с юношей за завтраком, но теперь придётся перенести этот разговор на вечер.
Для Сюзанны это известие было одновременно и хорошим, и плохим. Плохо было то, что очевидно мать была полна решимости наконец-то разрешить все вопросы, во что бы то ни стало. Хорошим же было то, что этот такой непредсказуемый по своему окончанию разговор откладывался до вечера. Весь день бедняжка находилась в ужасном напряжении. Даже все эти месяцы, проведённые рядом с ним, не сделали его для неё более открытым. Как и раньше, все его действия и мысли оставались тайной за семью печатями. Актёр предпочитал держать свои эмоции и чувства скрытыми где-то очень глубоко в себе, там, куда никому не было доступа. Или почти никому...
Вконец истерзавшись, Сюзанна была готова уже к любому повороту событий. Девушка решила для себя, что постарается принять любое решение Гранчестера. И не станет его оспаривать, даже если оно будет не в её пользу.
Вечер подкрался на мягких серых лапах низких облаков. Холодный ветер стих. Всё будто бы затихло в ожидании, некоем предчувствии. По пустынной улице не спеша шёл высокий молодой человек. Низко надвинутая кепка и широкий шарф скрывают лицо. Воротник куртки высоко поднят, скрывая волосы, руки в карманах. Казалось, юноша ведёт сам с собой занимательный разговор. Не поднимая головы, он то качал её, будто не соглашаясь, то склонял её набок в сомнении, иногда просто пожимал плечами.
Терри весь день провёл в поисках жилья. С одной стороны, хотелось, чтобы квартира была недалеко от театра. С другой - подальше от Сюзанны с её невозможной улыбкой и злобных взглядов её мамаши. Но найти такое жилье, да ещё и не очень дорогое, оказалось совершенно невозможной задачей. Пробродив полдня, парень уже почти отчаялся. Сидя за чашкой кофе в небольшом кафе, он размышлял о том, как быть ему дальше: "Да что же это такое, а? Просто наваждение какое-то! Или рядом с театром, но за такую плату, что некоторое время придётся жить буквально впроголодь. Или за приемлемую цену, но почти рядом с домом Марлоу. Да, Гранчестер... Так, стоп! И как это мне сразу в голову не пришло? А если попытаться наведаться на прежний адрес? Там, помниться, были вполне приличные квартиры и по приемлемой цене? Решено! Иду на свою прежнюю квартиру, и, если там есть свободное жилье - перееду завтра же. Иначе, боюсь, придётся терпеть семейку Марлоу и дальше...".
Расплатившись, Терри поспешил на квартиру, которую спешно покинул в день своего бегства. Бегства от рвущей на части боли и затягивающей пустоты алкогольного бреда. От раздражающей улыбки Сюзанны и злобной гримасы её мамочки, а, в первую очередь, от самого себя. Некоторое время юноша стоял около дома и просто смотрел на окна. Терри и хотел, и боялся оказаться опять в этой квартире. Боялся населивших её призраков ожидания, горячей мечты и тайной надежды. Звонкого счастливого смеха его Тарзана с веснушками и чёрной, сжигающей изнутри, тоски после разрыва. Наконец, молодой человек решительно постучал в двери управляющей.
- Чем могу служить? - поинтересовалась немолодая женщина и, вдруг удивившись, воскликнула:
- Мистер Гранчестер! Вы ли это?
Сняв кепку и размотав шарф, парень тепло улыбнулся:
- Да, это я, миссис Дрю. Добрый вечер.
- Проходите же! Вы будете моим гостем, - радовалась женщина и почти насильно усадила его за стол.
Разливая кофе, миссис Дрю поинтересовалась:
- Куда же Вы тогда так поспешно исчезли? В газетах писали такие невероятные по своей нелепости сплетни!
- Пришлось отправиться в путешествие. Скажем, - чуть насмешливо хмыкнул юноша, - творческий кризис?
- А что же привело Вас сюда теперь? - внимательно смотрела на актёра женщина.
- Я хотел бы узнать, есть ли у Вас свободные квартиры? - прямо спросил актёр.
Пряча улыбку, миссис Дрю проговорила:
- Мне жаль, но все квартиры заняты. С тех пор, как Вы покинули нас, все мои постояльцы остались прежними.
- Значит та квартира?
- Занята. Её занимает молодой человек по имени, - управляющая уже открыто улыбалась глядя на расстроенного парня, - Террус Гранчестер.
Отчаявшийся было юноша удивлённо вскинул голову и во все глаза уставился на довольно смеющуюся женщину:
- Но...
- Молодой человек, когда Вам будет столько же лет, как и мне сейчас, Вы тоже сможете угадывать и предвидеть поступки молодых. Что-то в том, как спешно Вы съехали, говорило мне, что однажды Вы также внезапно вернётесь. Как видите, я оказалась права! Так что квартиру я никому не сдавала. И, если Вас устаивала плата, то... Вот Ваши ключи, мистер Гранчестер. Я очень рада Вашему возвращению.
И на радостного, но все ещё удивлённого парня взглянули глаза умудрённой жизнью женщины. С по-матерински тёплой улыбкой она протягивала ему ключи. Сразу же договорились, что Терри завтра въезжает в свою квартиру, но плату за месяц внесёт сейчас.
Довольный решением хотя бы одной проблемы, актёр направился в театр, где предупредил режиссёра о том, что с завтрашнего дня переезжает на свой прежний адрес.
Решив к вечеру все эти вопросы, Гранчестер не спеша шёл по направлению к дому Марлоу и вёл сам с собой беседу: "Представляю себе их реакцию! Сюзанна сначала будет молча улыбаться, потом начнёт рыдать, а её мать опять примется за старое - начнёт обвинять меня во всех смертных грехах и требовать оставаться рядом с её дражайшей дочуркой всю мою оставшуюся жизнь. Нет уж! Хватит с меня! Да, Сюзанна своим поступком спасла мне жизнь, и я безмерно благодарен ей за это, но у нас нет никакого будущего! Тогда, в Рокстоуне, я действительно думал, что всё смогу. Смогу быть рядом с ней, смогу сделать её счастливой и, быть может, сам обрету счастье. Но я жестоко ошибся. Я не смогу полюбить кого-то, кроме Кенди. Моё сердце навсегда принадлежит только ей, моему Тарзану с веснушками. Я могу только постараться привыкнуть. А привыкнуть - совсем не то же самое, что полюбить. Просто... Я даже не хочу представлять себе, как буду жить в таком кошмаре! Это же просто ад кромешный. Лично мне ненавистна даже мысль о таком будущем".
Терри постоял пару минут около дверей и решительно вошёл. Встретившей его горничной юноша отдал свою верхнюю одежду с указанием отнести сейчас же в его комнату, а сам направился в гостиную. Едва актёр вошёл, как сразу же заметил и беспокойство Сюзанны, и решительное выражение на лице миссис Марлоу.
- Добрый вечер, леди, - вежливо поклонился юноша и, упреждая тираду матери Сюзанны произнёс, - с завтрашнего дня я покидаю Ваш гостеприимный дом, миссис Марлоу. Я и так слишком злоупотребил Вашим радушием. К тому же это стало просто неприлично по отношению к Сюзанне.
- Но, Терри? - в глазах актрисы стояли такие ожидаемые слёзы.
- Сюзанна, я буду навещать тебя ежедневно, если позволит миссис Марлоу, - увидев эти слёзы и чертыхнувшись про себя, Терри изо всех сил старался разговаривать вежливо и мягко, - после репетиций, а в выходные будем выходить в парк, на прогулку.
Молчавшая до сих пор мать Сюзанны резко спросила:
- Надо ли понимать, мистер Гранчестер, что Вы собираетесь навещать мою дочь, как и прежде?
Терри резко обернулся, отворачиваясь от Сюзанны. Девушка со страхом наблюдала за разворачивающейся сценой. Она увидела, как зло блеснули синие глаза и сильнее нахмурились брови. Еле сдерживаясь, актёр проговорил:
- Да, миссис Марлоу. Я буду навещать её.
- В качестве кого, хотелось бы мне знать?
- Мама!.. - в ужасе вскрикнула несчастная девушка.
Не обращая на неё внимания, её мать и любимый впервые открыто смотрели друг на друга, и в этих взглядах не было и следа добродушия и согласия. В глазах шатена разгорался огонь, злобный и непримиримый. Мать Сюзанны смотрела также решительно:
- Я повторяю свой вопрос, мистер Гранчестер. В качестве кого Вы собираетесь навещать мою дочь?
На минуту Сюзанна задержала дыхание, ожидая ответа любимого человека: "Ну, не молчи! Терри, любимый? Ответь, прошу". И обречённо опустила голову от одного-единственного слова:
- Друга.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:10

7. Немного свободы.

На пару минут в комнате повисла гнетущая тишина. Сюзанне казалось, что она ясно слышит, как безвозвратно рушится её воздушный замок. Её надежда только что растворилась в этом одном слове "Друг". В этих ледяных синих глубинах. В сжатых губах и сдвинутых хмуро бровях.
Казалось, что и молодой человек, и мать абсолютно забыли о присутствии в комнате бедняжки. Миссис Марлоу, прищурив в гневе глаза и сжав губы, была полна решимости добиться от молодого человека окончательного ответа, а стоящий напротив неё Гранчестер так же твёрдо и упрямо смотрел ей в глаза. Для себя Терри уже решил, что не сможет, да и не хочет быть рядом с Сюзанной всю свою оставшуюся жизнь. Да, он понимал всю упавшую на него ответственность за спасшую его такой ценой девушку, и готов был поддерживать её и морально, и материально сколько понадобиться. Но как друг. Как брат. Как коллега по сцене, но никак иначе.
- То есть, мистер Гранчестер, Вы хотите сказать? - голос женщины звенел от сдерживаемых с трудом эмоций.
- Миссис Марлоу, - Терри из последних сил пытался удержаться в рамках приличия и вежливости, - я намерен поддерживать Вашу дочь. Я не оставлю её на произвол судьбы и всегда буду ей опорой. Моральной. И материальной, насколько будет хватать моих скромных сил и возможностей. В этом Вы можете даже не сомневаться. Но как друг, как коллега по сцене.
Сюзанна сидела, опустив голову. Её последние, отчаянные надежды на будущее вместе с молодым актёром рушились с каждой минутой. Девушка, обречённо вздохнув, была готова согласиться даже на эту малость - дружбу Терри. Но её мать видела ситуацию по-своему:
- Мистер Гранчестер, моя дочь пожертвовала своим здоровьем, своим будущим и блестящей карьерой, спасая Вам жизнь! И Ваш долг...
- Стойте! Хватит! Прекратите!
Сюзанна, не скрывая чувств, рыдала. Она пыталась остановить, прекратить этот скандал. На неё одновременно взглянули две пары родных для неё глаз - слепые в охватившей обоих ярости спора.
- Мама, я очень прошу тебя? Пожалуйста! Не надо, - умоляла в отчаянье девушка.
- Сюзанна! Я ещё вчера вечером собиралась поговорить с мистером Гранчестером. Но, как верно ты мне заметила, было уже достаточно поздно. Утром же этот молодой господин отсутствовал. А теперь я хочу выяснить все до конца! - твёрдо стояла на своём миссис Марлоу.
Девушка посмотрела на Терри. Даже при её скромном опыте общения с этим непостижимым человеком и почти полном отсутствии понимания мотивов его поступков, она прекрасно видела, что молодой человек сейчас просто на грани. И для того, чтобы он окончательно потерял контроль над собой, достаточно одного слова. Девушка умоляюще глянула на мать:
- Мама, я прошу тебя? Не надо! Террус завтра переезжает и беспокоиться о мнении окружающих больше не придётся, а навещать меня он вполне может пока и как друг. Ведь так?
На юношу взглянули залитые слезами голубые глаза, полные горячей мольбы. Ссора с миссис Марлоу выбила актёра из колеи, он с трудом сдерживал себя. Все эти дни после своего возвращения молодой человек каждый день ждал такого разговора и понимал, к чему он может привести. Но только сейчас Терри вдруг ясно осознал, что если бы разговор с матерью Сюзанны состоялся вчера или позавчера, то, возможно, ему бы пришлось согласиться с ней и сделать предложение Сюзанне. А это означало бы одно - конец всему, конец всем его тайным мечтам. Но сегодня, после почти бессонной ночи у Гранчестера появилась робкая и почти невозможная надежда на чудо, и он не собирался упускать этот шанс. А для этого надо решить все раз и навсегда.
В запале спора с миссис Марлоу он на какое-то время перестал ощущать реальность, и когда Сюзанна закричала, то сначала и не понял, кто это. Несколько секунд юноша просто смотрел на сидящую в инвалидной коляске хрупкую блондинку, на её умоляющие плачущие голубые глаза. Она повторила свой вопрос, обращаясь уже прямо к нему:
- Ведь так, Терри?
- Да, - коротко ответил он и, круто развернувшись, вышел из гостиной, бросив напоследок через плечо. - Спокойной ночи. Ужинать я не буду. Завтра рано вставать.
Миссис Марлоу проводила ушедшего парня злым взглядом и, готовая наброситься на дочь с упрёками, повернулась к ней:
- Сюзанна, ты ничего не хочешь мне объяснить?
Та молча покачала головой, в голубых глазах сквозила отчаянная решительность. Наконец она произнесла:
- Мама, скажи мне... По-твоему, я правильно поступила?
- Что ты имеешь в виду, дорогая? - насторожилась мать неожиданному вопросу.
-Террус. Как ты думаешь, не совершила ли я ошибку? Ведь он давно и серьёзно был влюблён в другую, и я это знала точно. Я видела, как горят его глаза. Когда он читал её письма - то преображался до неузнаваемости! Ты не поверишь, какая ослепительная у него была тогда улыбка. Мне он так никогда не улыбнётся. Никогда, мама...
По бледным щекам скатилось несколько слезинок. Остановив мать решительным жестом, она продолжила:
- Подожди! Дай мне закончить, пожалуйста. Ведь когда я оттолкнула его из-под той балки, то думала только об одном: что ему грозит беда, а не о том, что он почувствует после этого ко мне. Вот и скажи мне, мама, правильно ли я поступаю? Удерживая его рядом, когда так ясно вижу его боль и отчаянье.
- Но, Сюзанна, - голос матери дрожал, - ведь ты так пострадала, спасая его! Он должен...
- Вот! Вот именно, мама. "Должен"! Понимаешь, я хочу, чтобы меня любили. Чтобы ко мне испытывали любовь и нежность, а не долг и жалость. Я не хочу так!
Девушка, плача, смотрела на мать. Та, в душе уже соглашаясь с дочерью, всё ещё сопротивлялась:
- Послушай, Сюзанна! Из-за него ты потеряла ногу. Ты пожертвовала здоровьем, сценой! И он... Он не может оставить тебя!
- Но не так, мама! Террус может быть другом. Пойми, он как будто за стеклом. Таким толстым, прочным стеклом. Я стучала-стучала, звала, но это такое звуконепроницаемое стекло. Нет, мама! Я так не хочу. Для всех будет лучше, если я сейчас отпущу его. И для театра, и для меня, и для него.
Грустная улыбка тронула губы девушки. Мать с удивлением смотрела, как загораются прежним огнём глаза дочери. А Сюзанна, обняв мать, ласково прижалась к её груди и взглянула в любящие родные глаза:
- Он гибнет, я это вижу. И как человек, и как актёр. Тогда, выходит, моя жертва была напрасной? Я уже решила, мама. Я должна отпустить его. Хотя бы так - из нашего дома. Может быть, тогда он станет немного счастливее?..
- А как же ты, доченька? - уже открыто плакала мать Сюзанны.
- А я тоже буду счастлива, - уверенно тряхнула та головой. - Только попозже. А сейчас... Мама, пойдём ужинать?
В эту ночь в доме Марлоу глядя в потолок и погрузившись в невесёлые мысли, каждый в своей комнате, лежали молодой актёр, хозяйка дома и её дочь - бывшая актриса Стратфордской труппы.
Миссис Марлоу для себя решала сложную задачу. С одной стороны, она понимала, что дочь права, а с другой, как мать, она хотела счастья для своего ребёнка. И как совместить эти две стороны, женщина не знала.
Сюзанна, уже успокоившись, обдумывала свои собственные слова. Оставшись одна, девушка снова и снова вспоминала всё, что случилось за последний год. Трагедия на репетиции, лишившая её ноги и перечеркнувшая всё её будущее. Потом это невероятное появление на крыше госпиталя той девушки, Кендис Уайт Эндри и её просьба сделать счастливым одного актёра.
- Прости меня, Кенди, но я не смогла сделать его счастливым. Вместо этого я погубила Терри - лишив его любви к тебе, его души, его смысла в жизни. Нет, я не хочу видеть, как он медленно угасает. Один раз он уже уехал... так что может помешать сбежать от этого затянувшегося кошмара ещё раз? Лучше уж я не буду давить на него и дам ему немного свободы, и кто знает, возможно, однажды его глаза все-таки посмотрят на меня с нежностью?
А сам актёр, сидя на полу у камина, негромко наигрывал что-то на губной гармошке. И было в этой мелодии что-то новое, что-то от птичьих крыльев и синего простора небес. Впервые за год Терри почувствовал себя хоть немного свободным.

8. Первый отчёт.

Наутро, упаковав все свои вещи, Терри переехал на свою прежнюю квартиру. Бросив багаж на пороге, актёр поспешил в театр. В тот же день в Чикаго полетел первый отчёт для мистера Эндри от частного детектива. Письмо застало Альберта на выходе из дома. Сегодня переезжал доктор Мартин, а молодой мужчина обещал Кенди помочь, да и самому очень хотелось увидеть этого добряка. Спрятав конверт в карман пиджака, он поспешил в "Счастливую клинику", где его уже ждали Арчи и Анни. Весело перебрасываясь шутками, молодые люди выносили весь нехитрый скарб врача. Увидев приближающийся автомобиль, Анни прокричала в сторону домика:
- Арчи, доктор Мартин! Мистер Эндри уже едет. Там ещё есть что упаковывать?
Из дома, отряхиваясь от пыли, вышел Арчи и недовольно пробурчал:
- Нет, уже всё упаковали. Осталось вынести несколько коробок. Анни, я никогда не думал, что в таком небольшом здании может быть столько пыли! Доктор Мартин, вот скажите честно, Вы, наверное, специально её копили, да?
Из дома вышел сам хозяин. Чихая, он попытался оправдаться:
- Просто? Апчхи!.. ох, извините. Просто, я не так часто переезжаю.
Альберт с интересом слушал эту беседу, и, не выдержав, рассмеялся, когда на вполне ожидаемый вопрос Арчи о количестве переездов врач спокойно пожал плечами:
- Это первый.
Погрузив и закрепив вещи, все дружно направились в новую клинику, где их с нетерпением уже ждали Патти и Кенди. Пока оба врача знакомились, и доктор Мэтью вводил доктора Мартина в курс дела и показывал ему место работы и квартиру, Арчи и Альберт с помощью девочек выгружали из машины вещи.
Улучив момент, Альберт отозвал в сторону Патти и прошептал:
- Я сегодня получил первый отчёт.
На мужчину взглянули пытливые и нетерпеливые карие глаза:
- И?.. Что там, мистер Альберт?
- Пока ещё не знаю. Я получил письмо, когда уже выезжал за доктором Мартином, так что даже не подозреваю о содержании. Узнаем позже, когда Кенди и Анни будут заняты на кухне. Только вот как же быть тебе? Ты ведь тоже будешь помогать им? - мистер Эндри задумчиво провёл по волосам рукой.
Осторожно обернувшись по сторонам, Патти хитро подмигнула и засмеялась:
- А мне всё равно надо к обеду быть в доме Пони - помогать мисс Пони и сестре Марии кормить детей. Я как раз хотела попросить Вас подвезти меня. Если, конечно, это не затруднит?
- Нисколько! - уверил смущённую шатенку Уильям. - Сейчас разгрузим вещи и можем ехать. По дороге узнаем, что же произошло там в Нью-Йорке. Заодно и поговорим, что будем делать дальше. Подождём?
Кенди удивлённо обернулась на смех и захлопала ресницами: рядом с высоким смеющимся блондином стояла довольно улыбающаяся Патриция:
- Не поняла? Это что-то новенькое. Вот только... Патти и мистер Альберт?! Да ну, глупости какие! Патти до сих пор любит и ждёт Стира. А что же тогда они такие странные?
Поставив на землю коробку, она направилась к стоящим около машины друзьям. Заметив упрямую решительность на лице Кенди, Альберт негромко проговорил, чуть склонив голову к девушке:
- Вот и дождались. Сюда идёт Кенди. И, судя по выражению лица, очень сердитая. Сейчас будет выяснять, чем это мы вдвоём тут заняты и отчего это так веселимся.
И, действительно, подошедшая к ним веснушчатая задира грозно скрестила руки на груди и поинтересовалась:
- А чем это вы тут заняты? И с чего так смеётесь?
Звонкий смех был ей ответом. Вытирая выступившие от смеха слёзы, Уильям развёл руками, обращаясь к весело хохочущей шатенке:
- А я что говорил?
- Ох, - стонала от смеха Патти. - Мне надо успеть к обеду, помнишь? Вот я как раз и просила мистера Эндри, чтобы он отвёз меня в дом Пони. Как тут к нам направилась ты. А мистер Альберт...
- А я сказал, что ты, милая моя Кенди, сейчас спросишь: чем это мы заняты и отчего веселимся, - невинно посмотрел на онемевшую зеленоглазку не в меру развеселившийся глава рода Эндри.
Вскоре Патти и мистер Уильям уехали в дом Пони. По дороге, отдав конверт девушке, Альберт попросил девушку читать оказавшийся там отчёт, не смущаясь. Согласно кивнув, девушка приступила к чтению.
- Вот значит, что, - задумчиво проговорил через несколько минут Альберт, останавливая машину около крыльца, - похоже, что у Гранчестера действительно проблемы. И, наверное, серьёзные, раз он переехал в отдельную квартиру.
- И что же теперь делать? - испытующе смотрела мисс О'Брайен на глубоко задумавшегося блондина.
- Пока не знаю. Буду думать, - пальцы нервно барабанили по рулю. - Ладно, я пока подожду тебя, Патти. Тебя ведь отвезти обратно?
- Да. Спасибо, мистер Альберт. Пообедаете с нами?
Выйдя из машины и чуть потянувшись, расправляя затёкшие мышцы, молодой человек довольно произнёс:
- С большим удовольствием, мисс О'Брайен. На обратном пути надо будет обязательно заехать в магазин. Уверен, что все буду очень голодны к нашему возвращению.
И оба заговорщика дружно направились к весело приветствующим их ребятишкам, пёстрой ватагой столпившимся на крыльце.
После обеда, пообещав мисс Пони приехать через неделю, Альберт повёз Патти обратно в больницу, где все помогали устроиться доктору Мартину. По пути они, как и собирались, купили продукты для врача и его проголодавшихся помощников. Они ещё ехали, когда мужчина, не открывая внимательного взгляда от дороги, проговорил:
- Вот что я решил. То, что я и есть тот самый таинственный дядюшка Уильям, нашему дорогому актёру уже, конечно, известно из газет. Так что придётся ехать открыто.
- Ехать открыто? - удивилась девушка.
- Вот именно. К тому же в Нью-Йорке как раз требуется моё присутствие по делам семейного бизнеса. Так что совмещу приятное с полезным: и с делами разберусь, и друга навещу.
- А когда вы планируете поездку? И, самое главное, как объясните эту поездку Кенди? - тревожно глянули из-за стёкол очков карие глаза.
- Завтра у меня поезд, билет я уже купил. В Нью-Йорке собираюсь провести дня три... или четыре? Пока не знаю. А объяснять свои действия я никому не обязан, - Альберт довольно подмигнул опешившей шатенке. - На то я и глава рода Эндри!
Остаток дня вся компания весело провела в доме доктора Мартина, помогая устраиваться добродушному ворчуну на новом месте. После того, как Арчи, распрощавшись со всеми, повёз Анни домой, мистер Эндри вызвался отвезти в дом Пони Кенди и Патти. В пути, улучшив момент, мужчина сообщил:
- Кенди, до субботы я не смогу приехать.
- Срочные дела? - оторвавшись от пейзажа за окном, беспокойно спросила блондинка.
- Да, - как можно спокойнее произнёс Уильям. - Срочные дела требуют моего личного присутствия. В Нью-Йорке...
В зелёных глазах полыхнула костром боль и тут же спряталась за густыми ресницами. Побелевшие губы задрожали. Сцепив пальцы, невероятным усилием воли Кенди попыталась обуздать свои эмоции. Патти, с тревогой глянув на подругу, притронулась к её руке:
- Кенди?
Притормозив, Альберт резко обернулся к сидящим на заднем сидении девушкам:
- Что с тобой, девочка моя? Кенди, ты меня слышишь?
Не открывая глаз и глотая слёзы, бедняжка глухо проговорила:
- Все в порядке. Правда. Просто это, наверное, пылинка в глаз попала. Вы же видели, сколько пыли умудрился собрать доктор Мартин?
И изо всех сил заулыбалась, вытирая с побледневших щёк сбегающие солёные капли.
Переглянувшись с Патрицией, Уильям тяжело вздохнул и, недоверчиво качая головой, завёл мотор: "Пылинка? Ха! Это ты, моя девочка, расскажешь Милли. Или маленькому Джону. Но никак не мне. Ох, Кенди... Не умеешь ты врать! Ладно, сделаю вид, что поверил. Ну, Гранчестер! Вот как?! Как это тебе удалось - никогда не пойму. Но, если моя поездка не получиться - лучше не появляйся на моем горизонте. Пожалеешь...".
Голубые глаза потемнели. Сдвинув грозно брови и скрипнув зубами, мужчина вцепился в руль. Альберт пытался смирить поднявшую голову ярость: "Так, стоп! Пока ничего не ясно. Единственное, что известно точно - это то, что Терри съехал от Марлоу на отдельную квартиру. Да ещё и через пару кварталов от них. Но про мотивы мы пока ничего не знаем. Ладно! Все дела я могу с успехом решить за день-два. Значит, оставшееся время уделю этому актёру. А пока что - спокойно. Эмоции порой только вредят".
Задумавшись, Альберт не заметил, как внимательно наблюдала за ним и отвернувшейся опять к окну Кенди мисс О'Брайен. От пристального карего взгляда не скрылась ни яростная боль в зелёных глазах, ни сдерживаемая ярость в голубых.
Доставив девушек до дома Пони, Уильям тепло попрощался и, заставив шуткой улыбнуться Кенди, отправился назад, в Чикаго, откуда ранним утром экспресс унёс его в Нью-Йорк.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:14

9. "Быть иль не быть?".

Сразу по прибытии Альберт направился в Нью-Йоркскую резиденцию Эндри. Оставив на пороге багаж и распорядившись на счёт ужина, мужчина отправился на поиски. Ещё в поезде он решил первым делом найти новую квартиру Гранчестера, поэтому заранее выписал из отчёта его адрес на небольшой лист бумаги. И теперь, немного поплутав в переулках, он вышел к трёхэтажному зданию. Сверившись с записанным адресом, мужчина подошёл к сидевшей на крыльце женщине:
- Добрый день, леди.
- Добрый день, - с интересом взглянула на него миссис Дрю. - Чем могу служить?
- Я приехал из Чикаго и немного заблудился. Я ищу вот этот адрес.
Уильям протянул женщине листок бумаги.
- Да, это здесь. Вы кого-то ищете?
- Одного молодого человека. Его имя Террус Гранчестер. Мы были близко знакомы в Англии, где он учился, но потом он вернулся в Америку и наши пути разошлись. А теперь я приехал по делам в Нью-Йорк и ищу его.
- Мистер Гранчестер снимает квартиру в этом доме. Но сейчас его нет. Он в театре. Ему что-то передать?
- Нет, благодарю Вас. Я зайду к нему в театр. Не говорите, пожалуйста, что я его искал. Я хочу сделать сюрприз. Всего хорошего, леди, - вежливо поклонившись, Альберт пошёл в сторону Бродвея.
Миссис Дрю несколько минут озадаченно смотрела вслед необычному посетителю:
- Какой странный молодой человек... По всему видно, что он богат и знатен, но для чего тогда этот маскарад? Ведь на первый взгляд он кажется простым бродягой... Ладно! Это не моё дело но, если он просил не говорить о его приходе - так и быть. Почему-то мне не хочется отказывать ему.
А Альберт, выйдя на оживлённую улицу, направился к ожидавшей его на площади машине, чтобы вернуться в резиденцию Эндри.
На следующий день Уильям с головой погрузился в проблемы бизнеса, по которым прибыл в Нью-Йорк. Встречи, совещания, бумаги, опять встречи... Альберт не отрывался от работы до позднего вечера, но всё же смог решить почти все свои дела. Уже в особняке, за поздним ужином, он смог перевести дух и довольно улыбнулся своим мыслям: "Замечательно! За один день я успел то, что планировал на два. Осталась одна важная встреча в банке, но тут уж ничего не поделать - для того, чтобы собрать совет директоров, нужно было время. И так всё уложилось в такие сжатые сроки, но тем лучше - вечер я намерен провести в театре".
И обратился к сидевшему неподалёку за столом управляющему:
- Мистер Джонсон, а что дают завтра в театре? Там сейчас идут спектакли или - увы?
- Нет, сэр. Завтра как раз должен состояться спектакль с участием знаменитой Стратфордской труппы, - вежливо наклонил голову пожилой мужчина.
- Вот как? - нетерпеливо забарабанил пальцами по столу Уильям. - И что за спектакль?
- Если я не ошибаюсь, "Гамлет", сэр.
-;Шекспир? Замечательно? Вы не знаете, случайно, кто играет главную роль? - в голубых глазах горел неподдельный интерес.
- О, Вам будет интересно. Это молодой актёр, юноша с необычайно яркой внешностью. Но, не взирая на столь юный возраст, с большим талантом! Недавно, около года назад, произошла какая-то неприятная история... да об этом писали в газетах! Его имя - Террус Гранчестер.
- Терри играет Гамлета? - довольно улыбнулся Альберт. - Очень хорошо! Забронируйте мне на завтра ложу, мистер Джонсон, и закажите букет роз. Алых. Гамлет? Это как раз то, что ему сейчас нужно...
- Мистер Эндри, Вы знакомы с этим молодым человеком? - восторгу управляющего не было предела. - С Вашего позволения, я - его большой поклонник.
- Да, мистер Джонсон, я давно знаю Терруса, и планирую завтра же увидеться с ним за ужином, в этом доме, - голубые глаза хитро блеснули. - Могу поспособствовать и попросить автограф для одного моего знакомого управляющего, - он довольно рассмеялся, глядя на смущённого и все же польщённого мужчину.
На следующий день, до обеда покончив с оставшимися делами, Альберт смог со спокойной совестью заняться подготовкой к вечеру. Молодой мужчина отдал распоряжение на счёт ужина, особо указав на присутствие в меню мяса. Билет был доставлен. Костюм готов. Запёршись в своём кабинете, мистер Эндри принялся раздумывать над своим разговором с актёром:
- Для начала, ещё до спектакля, мне надо дать знать ему о своём присутствии? А для этого через посыльного или служащего просто передам свою визитную карточку. С небольшой припиской...
Немного подумав, он коротко написал на обратной стороне:

"Надо поговорить.
Альберт"

Повертев в руках кусочек плотной бумаги, мужчина задумчиво проговорил:
- Что ж, будем надеяться, что он ещё помнит - кто такой Альберт. М-да... а о чём же я буду с ним разговаривать? Он, конечно, спросит о Кендис. Вот тут и возникает главный вопрос - что, а главное, как ему говорить? Ладно! - решительно встал из кресла мужчина. - Главное, убедить его принять моё приглашение в гости, на ужин. А там уже разберёмся!
Вечером, отдав последние распоряжения, мистер Эндри отправился в театр. Сразу же, едва войдя в ярко освещённое фойе, он нашёл посыльного и передал букет алых роз со своей визитной карточкой для мистера Гранчестера с просьбой выяснить, будет ли ответ и принялся нетерпеливо ждать. Через несколько минут посыльный вернулся:
-;Мистер Гранчестер просил передать это Вам, сэр.
Поблагодарив, Уильям нетерпеливо развернул листок бумаги, где твёрдым размашистым почерком было написано несколько строк:

"Друг мой!
Ты как всегда вовремя. Дождись меня в своей ложе после спектакля.
Т.Г."

Довольно улыбнувшись, мужчина направился в зрительный зал. Заняв место в ложе, Альберт с интересом стал ждать начала спектакля.
Терри, получив такое неожиданное известие от старшего друга, был взволнован. Увидев имя Эндри на визитной карточке, приложенной к букету, молодой человек похолодел: "Эндри?.. Ах да! В газетах же писали об этом. Тогда я ещё посмеялся над тем, как ломала свою прекрасную головку Кенди над загадочной личностью удочерившего её дядюшки Уильяма. Но что он делает здесь? И почему разыскал меня? Вот это первое, что я у него спрошу! А пока что, Гранчестер, соберись. Сейчас ты - Гамлет, принц датский, а вот когда опять снова станешь Терри, тогда и...". Отмахнувшись от одолевших его мыслей, актёр погрузился в подготовку к спектаклю.
Глядя на игру друга, Альберт не мог сдержать восторг: "Невероятный талант! Ну, Гранчестер... Удивил - это не то слово. Если раньше, слушая восторженные рассказы Кенди о спектаклях с его участием, я думал, что она просто приукрашивает... в силу своих, таких очевидных, чувств к нему, то теперь!"
Спектакль продолжался. И вот, освещённый лучом, Гамлет начал читать свой знаменитый монолог:

"Быть иль не быть, вот в чём вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть... и видеть сны? Вот и ответ".

Слушая глубокий голос, с такой силой произносящий знакомые слова, мужчина задумался: "Теперь я, кажется, понимаю весь этот восторг публики по поводу особы мистера Гранчестера. Даже я сейчас задался этим вопросом: быть или не быть?"
Дождавшись окончания спектакля, мистер Эндри с возрастающим нетерпением посматривал на дверь ложи. Наконец, на её пороге, улыбаясь своей прежней задорной улыбкой, вырос высокий стройный шатен:
- Альберт! Какими судьбами? Вот только не говори, что стал заядлым театралом, ни за что не поверю!
- И правильно сделаешь, - улыбнулся в ответ мистер Эндри, тепло приветствуя друга. - Я хотел пригласить тебя на ужин. Если, конечно, ты свободен сегодня вечером?
На какой-то момент лицо молодого человека будто накрыла чёрная тень: глаза потемнели, губы сжались, брови нахмурились. В голове у Терри вихрем пронеслось: "Свободен?! Смешно, Альберт. Очень смешно. Если я сегодня вечером не явлюсь на ежевечернюю проверку в свою тюрьму, то завтра мне устроят допрос с пристрастиями. К чёрту! Я не личная собственность Сюзанны. Я не обязан ей отчитываться в своих действиях, к тому же упускать такой редкий шанс узнать что-то о Кенди? Я пока еще относительно в своём уме! Решено - я принимаю приглашение Альберта". И, взяв себя в руки, молодой человек улыбнулся:
- Как раз сегодня я свободен. До появления твоего букета планировал провести вечер в скромной компании себя самого, но твоё общество, дорогой мой друг, мне нравиться больше.
И двое друзей, перебрасываясь шутками, направились в резиденцию Эндри.
Всю дорогу Альберт внимательно наблюдал за своим другом. От его взгляда не скрылось, как изменился за последнее время юноша. Даже сейчас, радуясь неожиданной встрече и улыбаясь, Терри был нахмурен, а в его глазах не было и намёка на улыбку. Только пустота да синий лёд, и это сочетание пустых холодных глаз и искренней улыбки просто потрясло Уильяма. Но, решив отложить трудный разговор, он радушно распахнул двери своего дома.
- Альберт, ты - волшебник! - проговорил, чуть ухмыльнувшись, Гранчестер. - Признайся, что заранее знал о том, что мы встретимся!
Чуть наклонив голову, светловолосый мужчина согласно кивнул:
- Скажем так: я планировал увидеть тебя, но о делах поговорим потом. А пока - ты мой гость. Присаживайся! Я знаю, что ты неравнодушен к мясу?
- И это ещё мягко сказано, - кивнул шатен и удивлённо приподнял бровь, - а что ты ещё знаешь?
- Не так много, - уклончиво ответил Уильям. - Если ты не против, давай поговорим позже? Мне кажется, нам есть что обсудить, - он внимательно глянул на своего друга.
Терри, чуть криво ухмыляясь, в ответ только кивнул. Ужин начался в напряжённом молчании.
Первым не выдержал Терри. Отложив в сторону приборы, он оперся подбородком в крепко переплетённые пальцы и прямо посмотрел на Альберта:
- Не тяни! Я ведь не ребёнок, в конце концов, и прекрасно понимаю, что просто так ты бы не стал искать встречи со мной. Что случилось?
Покрутив в руках вилку и отложив её, тот вздохнул и также прямо глянул на побледневшего актёра:
- Хорошо. Да, ты прав. Я действительно искал и очень хотел увидеть тебя. Но только это я собирался спросить тебя, Терри: что с тобой стряслось? Что случилось с тем парнем, которого я знал в Лондоне?
Несколько минут юноша молчал, опустив глаза. Потом в звенящей тишине глухо прозвучал горький ответ:
- Он умер прошлой зимой.

10. "Он умер прошлой зимой".

Альберт внимательно смотрел на сидящего напротив него шатена, который так глубоко ушёл в свои мысли, что не замечал ничего. Мистер Эндри всматривался изо всех сил, искал и никак не мог найти того озорного и ехидного мальчишку, которого знал когда-то в Лондоне. Вместо него в кресле сидел незнакомый ему близнец, копия, тень...
Бледный, исхудавший. Под глазами - круги. Губы плотно сжаты, улыбка исчезла. Руки упали на подлокотники. Тонкие кисти, длинные пальцы чуть подрагивают, словно юноша наигрывает что-то на невидимых струнах. Брови нахмурены, между ними - чуть заметная тонкая морщинка. Глаза... Вот что самое поразительное в этом знакомом незнакомце.
У того, прежнего Терри, синие глаза горели каким-то невероятным, дерзким огнём. В глубине пряталась насмешка, какое-то мальчишеское хулиганство, его глаза напоминали океан - глубокий и обманчиво-спокойный. У нового Терри глаза наводили на мысли о ночном зимнем небе - холодные, равнодушные. Пустые. С момента их встречи выражение этих глаз ни разу не изменилось, даже когда сжатые губы изгибались в подобии улыбки - в синих глубинах стыл лёд, за которым гудело яростное пламя тщательно спрятанной от всех жгучей боли.
В гнетущей тишине они просидели ещё несколько минут. Всё это время Уильям ждал, когда эта плотина молчания прорвётся. Криком, шёпотом, слезами, взрывом эмоций. Хоть чем-то... Наконец Терри тяжело глянул на своего друга:
- Альберт... Всё же, зачем ты искал меня? Чтобы узнать, что со мной случилось? Ну, так я тебе уже ответил. Я умер. Умер прошлой зимой. Если хочешь, я даже покажу тебе где. Пойдём? Прямо сейчас?!
Глядя в лихорадочно заблестевшие синие глаза, мужчина молча кивнул. Через несколько минут они уже подъезжали к госпиталю Святого Якоба. Поднявшись на крыльцо, Гранчестер некоторое время колебался. Даже само здание будило те воспоминания и оживляло страшных призраков, но он должен был зайти. Наконец, решительно тряхнув головой, он решительно вошёл внутрь. Вечером в холле госпиталя было пустынно. Альберт, оглянувшись по сторонам, посмотрел на замершего около лестницы парня.
Терри стоял и смотрел на ступени, ведущие на второй этаж, широко открытыми глазами. Заглянув в них, Уильям невольно отшатнулся: столько ужаса, гнева, ненависти и боли в одном взгляде ему ещё не доводилось видеть. Он осторожно положил на плечо друга руку и легонько тряхнул:
- Терри? Терри!
Не отрывая жуткого взгляда от лестницы, шатен указал рукой на ступени:
- Вот здесь я умер, Альберт. Вот на этих ступенях...
Из самой дальней темницы памяти на свободу вырвалась самая жуткая ночь в его жизни. Терри как наяву видел их призраков на этой лестнице:
"Вот, захлопнув дверь палаты Сюзанны, Кенди прислонилась к ней спиной. Из глаз потекли слёзы, но задержаться она не могла: он стоял у пролёта на пути вниз.
- До свиданья, - торопливо произнесла она.
- Я провожу?
- Не надо? - миновав его, Кенди пошла по ступенькам.
- Я отвезу тебя?
- Нет, спасибо, я сама, - она старательно избегала встречи взглядов.
Вот он поспешил за ней и остановил, тронув за плечо.
- Я приеду на вокзал, - упорствовал он.
- Как ты не понимаешь, мне и так тяжело! - впервые боль и слёзы прорвались в её голосе, и он поразился. - А если ты приедешь на вокзал... я просто не вынесу!..
Она вырвалась и побежала по ступенькам вниз, удаляясь от него всё дальше и дальше. Это тогда казалось каким-то сном, кошмаром. Как мог он позволить так просто уйти своему счастью и любви?!
- Кенди!.. - он устремился за ней и быстро настиг, его руки сцепились на её талии, прижав спиной к себе.
- Я совсем не хочу... отпускать тебя... - его шепчущий голос срывался. - Я мечтаю о том, чтобы...
- Терри... - с зелёных глаз катились слёзы.
- Не говори ничего. Давай побудем так. Я умоляю тебя! - из-под тёмной густой чёлки по щеке тоже пробежал сверкающий ручеёк.
- Но ведь... ты будешь... ты будешь счастливой, Кенди, скажи мне, - почти умолял он, отпустив её талию и взяв за плечи. - Обещай, слышишь?
- Терри, - обернувшись с улыбкой, она тронула его руку своей и попросила, - и ты тоже будь счастлив.
И она сошла с лестницы. Далее он не посмел тогда последовать за ней..."
Призрак заливающейся слезами девушки пронёсся мимо остолбеневшего юноши и скрылся за дверью. Не обращая внимания на тревожно смотревшего на него Альберта и не отдавая себе отчёта в происходящем, Терри выбежал следом на улицу. Но там уже никого не было. Призрак растаял, вернувшись снова на лестницу.
Когда белый как снег парень внезапно выскочил за двери, встревоженный блондин поспешил за ним. Несколько секунд поиска и актёр был обнаружен. Задыхаясь от сдерживаемых эмоций, Терри стоял, вцепившись в решётку забора, окружавшего госпиталь. Взяв друга за плечи, мистер Эндри осторожно повёл его к машине. Усадив парня на заднее сидение, он завёл мотор, и автомобиль двинулся по направлению к особняку Эндри.
Когда машина замерла у крыльца, Терри проговорил безжизненным голосом:
- Извини? Я испортил тебе вечер. Пожалуй, я пойду домой.
Развернувшись, Альберт посмотрел на него: бледный до синевы, губы искусаны, глаза потухли. "Нет, дружище. Такого я тебя одного не оставлю. Мало ли что взбредёт в эту горячую голову? От греха подальше? Да Кенди, узнав, мне потом голову оторвёт!" - подумал мужчина, а вслух произнёс:
- Нет, Терри. Я тебя сегодня в таком состоянии никуда не отпущу. Ты останешься в моем доме - потом сам же "спасибо" скажешь! Так что даже и не думай! И не пытайся возражать. Поверь, это совершенно бесполезно. Пойдём-ка?
Он повёл слабо сопротивляющегося юношу в дом. Усадив его в кресло около камина, Альберт вышел из гостиной, прикрыв за собой двери, подозвал управляющего и отдал распоряжение насчёт комнаты для мистера Гранчестера, который сегодня гостит в его доме, и категорически предупредил о том, что никто не должен узнать о присутствии в этом доме знаменитого актёра под страхом немедленного увольнения без жалования. Затем вернулся к другу.
Терри так и сидел, уставившись на горящий огонь пустым взглядом. Альберт минуту молча смотрел на юношу, а потом налил в два бокала коньяк и протянул один другу. Но актёр даже не пошевелился. Нахмурившись, Уильям позвал его:
- Терри! Ты меня слышишь? Держи-ка...
Медленно переведя взгляд с огня на стоявшего рядом с креслом блондина, Гранчестер также молча покачал головой и отодвинул от себя протянутый бокал. Тогда Альберт рядом сел в кресло и, потягивая янтарную жидкость, погрузился в свои размышления: "Да уж... Поужинали, называется. Таким я Гранчестера не видел ещё никогда - он действительно убит этим разрывом. Теперь я просто обязан помочь этим двоим. Но для начала надо вывести Терри из этого состояния шока. Но как?.. Думай, Альберт, думай!". Мужчина лихорадочно искал решение и вдруг, довольно улыбнувшись, стремительно вышел по направлению к своему кабинету. Схватив со стола небольшой портрет в дорогой рамке, он также быстро вернулся в гостиную. Глянув на окончательно ушедшего в себя Гранчестера, Альберт поставил на столик рядом с ним рамку с изображением и стал ждать.
Терри, глядя на пляшущие языки пламени, погрузился в воспоминания. Он снова видел тот вечер, дождливый вечер в Шотландии. И его девочка, его Тарзан с веснушками, в халате его матери рядом с ним около камина. В какой-то момент он вновь увидел её смеющиеся глаза. Терри моргнул раз, другой. Наваждение не проходило? Медленно юноша повернул голову. Рядом с ним на столике стоял цветной портрет. С него задорно улыбалась курносая блондинка с россыпью веснушек и самыми зелёными в мире глазами. Осторожно, словно боясь спугнуть её и разрушить грёзы, юноша взял в руки рамку. Пальцы чуть прикоснулись к изображённой на портрете девушке. Искусанные, побелевшие губы актёра тронула лёгкая, едва уловимая улыбка и он чуть слышно прошептал:
- Кенди... Любовь моя... Кенди...
Голос, дрогнув, сорвался, руки задрожали. Юноша бережно вернул портрет на место. Альберт тревожно подался вперёд, готовый к любым действиям шатена. По бледной щеке, блеснув в свете камина, скользнул первый ручеёк. Глухо застонав, юноша сжал руками голову, его плечи вздрогнули. Уильям облегчённо вздохнул: "Ну, слава Богу! Теперь станет легче. Надо его оставить одного ненадолго. Распоряжусь-ка я, пожалуй, пока насчёт кофе". Он тихо вышел из гостиной, плотно закрыв за собой двери. Распорядившись приготовить кофе, мистер Эндри уточнил, приготовлена ли комната для гостя. Дождавшись сервировочный столик с кофе, хозяин отпустил всю прислугу до утра отдыхать и осторожно зашёл в гостиную.
Терри сидел, осторожно держа в руках портрет. Не отрываясь от изображения, он проговорил чуть хрипло:
- Спасибо тебе, Альберт.
- За что? - просто спросил тот. - Я не сделал ничего такого, чего бы на моем месте не сделал бы ты для меня, окажись (не дай Бог!) в подобной ситуации я. Но я рад, что тебе, кажется, стало лучше...
- Да, значительно, - на Альберта взглянули ещё залитые слезами, но уже прежние, живые синие глаза.
- Кофе будешь? - поинтересовался мистер Эндри и, получив утвердительный кивок, протянул другу чашку. - От коньяка ты почему-то отказался.
Поставив на стол портрет, Гранчестер взял чашку с кофе и, сделав глоток, чуть заметно улыбнулся:
- Теперь совсем хорошо... За кофе - отдельное спасибо. А вот коньяк лучше убери.
- Что так? - удивлённо взлетели брови над голубыми глазами.
- С некоторых пор я не пью? - начал Терри. - Одно время я почти спился, был на грани. Остановиться тогда мне помогло чудо. С тех пор я и не пью.
Альберт видел, как трудно даётся актёру эта исповедь, и поэтому решил прервать его:
- Если не хочешь, можешь не рассказывать...
Упрямо тряхнув непокорной каштановой чёлкой, падающей на глаза, юноша продолжал:
- Нет. Я считаю, что ты должен знать. Ты, наверное, винишь меня в том, что я и..., и... и Кенди... расстались? - слова давались Терри с трудом и поэтому Уильям лишь молча отрицательно помотал головой. - Спасибо... но даже если и так, то я тебе скажу одну вещь. Я виновен в этом, и только я один. Чтобы там не писали газеты, не рассказывала она. Я не должен был отпускать её. Не должен! Просто... Я не мог тогда спокойно и трезво рассуждать. Все, весь мир был против меня.
- Ты просто был растерян и подавлен. Ситуация с Сюзанной, эта трагедия, - Альберт горько покачал головой. - Терри, скажи мне честно, что у тебя с ней?
- Ничего, - опять глядя на огонь в камине, просто ответил юноша и пожал плечами. - Сюзанна любит меня.
- А ты? - на Гранчестера жёстко посмотрели голубые глаза.
Выдержав этот жёсткий, почти грозный взгляд, Терри твёрдо ответил:
- А я... Я всегда буду любить только одну Кенди. Поэтому я и переехал. Да ты, наверное, знаешь. Пойми, Альберт, я просто не могу находиться рядом с Сюзанной. Её улыбка вызывает почти физические страдания. А её мамаша? При нашей последней встрече она практически потребовала у меня жениться на Сюзанне! Как она выразилась: "Моя дочь спасла Вам жизнь, молодой человек и Ваш долг жениться на ней!" Большего бреда трудно придумать... Альберт, я прекрасно понимаю, что Сюзанна сделала для меня и чем пожертвовала, но прожить с ней рядом всю оставшуюся жизнь?! Да меня через месяц, если не раньше, зароют в могилу.
Терри не заметил, что уже давно меряет шагами комнату. Уильям внимательно слушал, начиная довольно улыбаться своим мыслям: "Значит, я в нём не ошибся. Прекрасно! Ладно, если это принесёт счастье моей маленькой Кенди, я помогу им. О, надоело бегать по комнате? По глаза вижу, что сейчас он у меня спросит".
И действительно, юноша горячо спросил:
- Альберт, скажи мне...
- Как там она? - две пары глаз одновременно глянули на портрет, и актёр нетерпеливо кивнул. - Работает в сельском госпитале, а живёт в доме Пони. Ты, наверное, в курсе этой чудовищной истории с Нилом?
- Да, - скрипнули зубы и в синих глазах загорелся лесной пожар ярости, - я читал в газетах. Но только объясни мне, пожалуйста, как это случилось? Что этот мерзавец возомнил о себе и как посмел прикоснуться к ней?!
Посмотрев на сжавшего кулаки и грозно сдвинувшего брови молодого человека, Альберт мысленно зааплодировал: "Браво, Терри! Вот теперь я за тебя окончательно спокоен. Если в тебе подняла голову твоя знаменитая ярость - значит, душа твоя скоро исцелится от этого ужаса, и я с чистой совестью начинаю помогать тебе исправлять все те ошибки, что ты натворил..."
- Он отчего-то решил, что любит Кенди и принялся домогаться её, - Уильям с каким-то непонятным удовольствием наблюдал ярость друга. - В конце концов, он добился того, что за моей спиной было объявлено о его помолвке с Кендис, но мне вовремя удалось избавить её от этого недоразумения. И, вскоре после этого, всё семейство Лэганов окончательно покинуло Чикаго и переехало на побережье Флориды, в своё поместье. Насколько я осведомлён, Нил горевал недолго и через четыре месяца уже объявил о своей помолвке с дочерью одного из местных миллионеров. Элиза тоже нашла себе достойную партию - её помолвка состоялась два месяца назад.
Двое друзей просидели в гостиной до рассвета. Терри искренне горевал, узнав о гибели Стира, но тут же горячо поддержал мнение на этот счёт мисс О'Брайен. Альберт, упуская некоторые подробности, рассказал о том, как жила все это время Кенди. Гранчестер в свою очередь делился со своим старшим другом своими сомнениями, тревогами и своей болью. Когда за окном забрезжил рассвет и друзья пришли к общему мнению, что надо бы отдохнуть, Терри тоскливо посмотрел на портрет. Перехватив этот больной взгляд, Альберт похлопал его по плечу:
- Можешь взять его себе. Считай это - подарок, - и улыбнулся, заглянув в потеплевшие синие глаза.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:17

11. Пари? Пари!

Терри зашёл в комнату, указанную Альбертом:
- Вот, на сегодня - это твои апартаменты. Пока отдыхай, потом решим, что делать. Кстати, тебе сегодня надо быть в театре?
- Нет. До завтра я свободен, так что с удовольствием подействую тебе на нервы, - скорчил гримасу юноша.
Шутливо погрозив шатену, Альберт рассмеялся:
- Это мы ещё посмотрим, кто кому на нервы будет действовать! Но если серьёзно, то я приглашаю тебя в гости. Я пробуду в Нью-Йорке пару дней, так что - милости просим! Думай, ответ дашь позже, а к обеду я приду и разбужу тебя.
Закрыв за собой дверь, юноша огляделся. Комната была не очень большой, но уютной. Справа - камин, около которого стояли кресло и кофейный столик. Напротив - кровать с прикроватной тумбочкой. Присев на неё, Терри бережно поставил на тумбочку драгоценный портрет и начал расстёгивать рубашку. Раздеваясь, он разговаривал, обращаясь к изображённой на портрете девушке:
- Знаешь, Кенди, а я рад, что сегодня всё так случилось... Правда! Рад этой неожиданной встрече с Альбертом и нашему с ним разговору. Да, согласен, это был нелёгкий разговор... Не поверишь, но я даже рад этой поездке в госпиталь. Наверное, мне надо было это сделать давно, как ты думаешь? Чтобы вновь пережить весь этот ужас? Ладно, мне действительно надо поспать. Спектакль, госпиталь, разговоры до утра... Альберт прав - надо отдохнуть, а ещё знаешь, что? Я рад, что у меня теперь есть твой портрет. Это создаёт некую иллюзию твоего присутствия и мне немного легче продолжать жить в моем личном аду, в моей тюрьме. Не грусти, Кенди. Я постараюсь быть сильнее. Только не исчезай! Ты так нужна мне...
И, нежно коснувшись лица девушки, он лёг и через минуту уже крепко спал спокойным и глубоким сном. Таким его и застал мистер Эндри, пришедший чтобы разбудить к обеду. Рука актёра всё ещё лежала на тумбочке рядом с портретом, пальцы едва касались рисунка, а сам юноша чуть улыбался во сне. Глядя на спящего друга, Альберт подумал: "Невероятно! Даже во сне он тянется к ней. Как же ему помочь? Может быть, попытаться поговорить с Сюзанной? Или, для начала, с Кенди?.. Пожалуй, что сперва я всё должен выяснить у этой зеленоглазой непоседы, и уже потом решать - как поступить и чем помочь". Договорившись с самим собой, светловолосый мужчина осторожно потряс за плечо спящего:
- Терри... Просыпайся.
Юноша глубоко вздохнул и чуть нахмурился. Пальцы дрогнули и ласково провели по краю портрета. Через секунду на Уильяма смотрели улыбающиеся синие глаза:
- Добрый день, а который час?
Скрестив на груди руки и довольно посмеиваясь, блондин не удержался:
- Добрый-добрый. Обед, соня! Давай вставай, я жду тебя внизу. Дорогу сам найдёшь? Или тебе нарисовать карту?
- Остряк, - пробурчал в ответ Терри. - Вот только дай мне умыться! Мы тогда посмотрим, кому тут нужна карта...
Через несколько минут умывшийся и одевшийся Гранчестер уже сбегал вниз. В гостиную он вошёл посмеиваясь, чем немало удивил мистера Эндри:
- И что это тебя успело так насмешить, позволь узнать?
- Да так, ничего! - хмыкнул шатен, но поняв по выражению лица друга, что уйти от ответа всё равно не получиться, вздохнул: - Я могу быть с тобой откровенным? Не обижайся и пойми меня правильно, просто...
Несколько минут двое мужчин смотрели друг другу в глаза. Терри смотрел с насторожённостью и тревогой - несмотря на долгий разговор прошлой ночью, о многом он умолчал, и теперь одна неосторожная фраза вынуждала его раскрыть то, о чём не хотелось говорить. Альберт же задумчиво изучал напряжённое лицо шатена: "Так, сейчас Терри расскажет что-то очень личное. Но, по-видимому, не очень радостное. Послушаем? Возможно, это пригодиться в дальнейшем". Он поторопился успокоить взволнованного актёра:
- На этот счёт можешь не беспокоиться, все наши разговоры останутся исключительно между нами двумя. Теперь ты ответишь на мой вопрос?
На глазах изумлённого блондина по лицу Терри поползла злобная, кривая улыбка. Минуту он молчал, а потом жёстко заговорил:
- Дело в том, что вчера я не явился на ежевечернюю проверку в свою тюрьму. И ещё, Альберт, то твоё приглашение... оно ещё в силе? Я намерен им воспользоваться, чтобы милейшая мисс Марлоу, - он криво усмехнулся, - наконец отдохнула от моего назойливого присутствия и потом с новыми силами смогла взяться за своё любимое развлечение: смотреть на меня своими преданными щенячьими глазами и глупо улыбаться. А её мамаша в это время будет медленно и по каплям пить мою кровь.
Глядя на злого кривляющегося шатена, Альберт пришёл в ужас: "Господи, Гранчестер, в каком аду ты живёшь! Это невероятно. Сразу же, как только вернусь в Чикаго, поговорю с Патти, и вместе мы подумаем, как лучше всё это донести до ведома Кендис".
- Альберт! - помахал рукой Терри. - Ты меня слышишь? Мы обедать будем? Это первый вопрос. И второй, что там с твоим приглашением?
- Обедать будем через несколько минут, на стол уже должны были накрыть, - вынырнув из невесёлых размышлений, Альберт в который раз удивился быстрой перемене в настроении актёра. - И, да, моё приглашение в силе. Когда тебе в театр?
- Репетиция завтра в десять. Как долго ты пробудешь в Нью-Йорке?
- В пятницу у меня поезд, так что у нас всего пара дней. И, надеюсь, до моего отъезда ты пробудешь в моем доме, - прищурился Альберт.
- В пятницу? Утренний экспресс, я прав? - юноша задумчиво посмотрел на кивнувшего друга. - Тогда я даже смогу проводить тебя! Репетиции всё равно не начинаются раньше десяти. Так что решено! Ну, и какие у нас будут планы на эти два дня? Задушевные беседы не в счёт.
Двое друзей озадаченно уставились друг на друга. Первым не выдержал Терри, у него после ночного разговора, а главное - подарка друга, было на редкость отличное настроение. "Господи! Как давно я не чувствовал себя так замечательно, а сегодня у меня для этого есть целых два повода. Во-первых, подарок Альберта, этот восхитительный портрет моей Кенди. А во-вторых, эти два дня вдали от Сюзанны и её матери, да ещё и в таком месте, где они меня никогда не найдут!", - порадовался юноша, а через пару секунд уже открыто развеселился:
- Замечательно! Двое давних друзей не виделись больше двух лет, а встретились - и не знают, чем заняться. Кому скажу - не поверят! Жалко, что сейчас не лето. Летом больше простора для фантазии... Ладно, давай думать вместе? Только учти - в театр не пойду! Это слишком даже для меня - идти на работу, чтобы отдохнуть.
Погрузившихся в раздумья друзей отвлёк слуга, пришедший с известием, что обед подан.
- Ладно, пойдём обедать. Потом придумаем, - первым сдался Альберт.
Ближе к концу обеда мнения разошлись. Терри предлагал идти на ипподром, где сегодня проходили скачки, или даже самим совершить конную прогулку. Альберт хотел посетить городской зоопарк, которому оказывал покровительство. Но, как известно в споре рождается истина, поэтому на сегодня решили оставить зоопарк и ипподром. Конную прогулку было решено отложить на завтрашний день, и то, если позволят обстоятельства и репетиция Терри. Немного помолчав, Альберт посмотрел на Гранчестера:
- Терри, я рад тому, что твоё настроение улучшилось. Видит Бог, как я не хочу его опять портить, но, возможно, я могу предложить тебе помощь? Относительно мисс Марлоу? Ты только скажи, чем я могу помочь.
Молодой человек грустно усмехнулся:
- Спасибо тебе, Альберт, за предложение, только помочь ты мне не можешь никак. Чем тут поможешь? Постараешься убедить её отпустить меня, рассказав о моих истинных чувствах? Но Сюзанна с самого начала всё знала! Я предупреждал её, что всегда буду с Кенди. Это произошло накануне трагедии, когда Сюзанна решилась открыть мне свои чувства, так что мисс Марлоу прекрасно знала, что я любил, люблю и всегда буду любить только Кенди. Чтобы ни случилось.
- Но, возможно, тогда я могу помочь материально? Ты не горячись, пожалуйста. А для начала выслушай и трезво все взвесь. Согласись, что у меня финансовые возможности не ограничены, и я действительно искренне хочу тебе помочь, - пытался убедить упрямца мистер Эндри.
Терри, нахмурившись, слушал своего друга. С одной стороны, молодой человек был абсолютно согласен с Альбертом. Ведь лечение Сюзанны обходилось недёшево, и актёр это прекрасно знал, так как не только видел все больничные счета, но и лично оплатил большую их часть. Потом, в день своего побега, он передал матери Сюзанны все свои сбережения, довольно крупную сумму, а впереди предстояло ещё протезирование. Ведь, если верить лечащему врачу актрисы, тянуть с этим уже нельзя, а это - дополнительные и немалые расходы. Ведь лёгкий и качественный протез, который бы не уродовал походку молодой девушки, стоил очень дорого. С другой стороны, в парне поднимало непокорную голову знаменитое гранчестерское упрямство и пресловутая гордыня. Да, он мечтал избавиться от цепей этого долга. Но своими силами! Без чьей-либо помощи. "Вот только на это может уйти вся моя оставшаяся жизнь. Альберт прав - с финансовой точки зрения мне с ним пока не стоит даже и тягаться...", - в отчаянье думал юноша. Немного помолчав, он задумчиво посмотрел на ожидавшего ответа друга:
- Я благодарен тебе, Альберт, за твоё предложение помочь, но пока ответить ничего не могу. Ты прав - я должен всё трезво обдумать и взвесить. Мне надо подумать. С одной стороны - это бы намного облегчило мою жизнь, так как на лечение Сюзанны уходят все деньги, которые мне удаётся заработать. Для себя я оставляю только небольшую сумму для оплаты жилья и на еду. А с другой стороны... - молодой человек, грустно пожав плечами, развёл руки.
- С другой стороны - твоя гордость, твоя честь, - кивнул в ответ Альберт. - Я понимаю тебя и не буду торопить с ответом. Но пообещай мне: как только решишь принять мою помощь - тут же телеграфируешь мне. Адрес я тебе оставлю.
- Хорошо, - кивнул Терри. - Я тебе это обещаю. Свой адрес тебе оставлять?
- Вечером, после ипподрома. Хочешь пари, Террус? - подбивая друга на спор, прищурился Уильям.
- Пари? - повёл тот в ответ бровью. - Изволь. В чем суть?
- Если выиграет лошадь, на которую поставлю я - то срок на размышления тебе один месяц. После чего я начинаю решать финансовые вопросы мисс Марлоу самостоятельно, - скрестив руки на груди, вызывающе улыбнулся Альберт.
В ответ из-под длинной густой чёлки хитро блеснул синий огонь, настороживший Уильяма: "Ох, знаю я эти синие искры. Интересно, что он уже задумал? Зная Гранчестера, он не затянет с ответом? Уильям Альберт Эндри, чем ты думал, когда решил подбить его на это пари?!" А Гранчестер, медленно поднимая голову, произнёс:
- Тогда если первой придёт моя лошадь - ты передашь Кенди от меня подарок. Не вскрывая упаковку. Ну так что, Альберт? Пари?
Он дерзко усмехнулся, выжидающе глядя на оппонента: "Ну, и что ты ответишь на это, дорогой мой Альберт? Нравиться теперь тебе пари, на таких условиях? А?"
Светловолосый мужчина, прикусив губу, ругал сам себя: "Получил? Раньше надо было думать, прежде чем пытаться заставить этого фантастического упрямца принять помощь. Теперь отступать поздно. Ладно! В конце концов, я не думаю, что он рискнёт передавать для Кендис что-то, что может навредить ей или расстроить". Поколебавшись таким образом минуту, мистер Эндри решительно махнул рукой:
- Пари! Но мы немедленно едем на ипподром.
Терри состроил невинную гримасу и захлопал глазами:
- А зоопарк?..
Но распалённый спором Альберт лишь досадливо отмахнулся:
- В другой раз. Поехали!

12. "Так пусть же эта книга..."

Всю дорогу Альберт искренне недоумевал, как он мог попасться в собственную ловушку? Но уже через полчаса двое друзей, сделав ставки, с волнением ожидали начала заезда.
Террус, в надвинутой на глаза кепке и широком скрывающем лицо шарфе, прикрыв глаза, горячо молился: "Господи! Я не так часто просил Тебя о чём-то, но сегодня я умоляю Тебя от всего сердца: пусть первой придёт лошадь, на которую поставил я! Тогда у меня появится шанс передать подарок для моей девочки, моей Кенди. Это просто книга, моя любимая пьеса. Благодаря ей однажды я решил связать свою судьбу с театром, но которая же и разлучила нас. Надеюсь, Кенди не расстроится? Пожалуйста, Господи! Я честно пытался стать счастливым без неё, но у меня ничего не вышло.
Наверное, я слаб или, всё-таки, это - судьба? Я просто хочу, чтобы она знала, что я до сих пор люблю её. Что не забыл... Не смог забыть".
Альберт, поглядывая через тёмные стекла любимых солнцезащитных очков на задумавшегося шатена, в беспокойстве кусал губы: "Зачем я только решил подбить его на это пари?! Ведь понимал, что таким образом заставить его принять мою помощь вряд ли удастся. Но тогда оставалась надежда, что Терри, в случае проигрыша, пойдёт на уступки, как вдруг этот хитрец всё-таки нашёл способ повернуть пари в свою пользу! Кто знает, что этот отчаянный и безрассудный мальчишка решит передать Кендис? И как я буду оправдываться перед ней? Да уж... Заварил кашу - нечего сказать! О, начало заезда!".
Две пары горящих глаз нетерпеливо принялись следить за наездниками. В шумной, кричащей толпе, пожалуй, только эти двое хранили полное молчание. Лошади, на которых сделали свои ставки друзья, мчались практически бок о бок. Финиш приближался. Напряжение нарастало. Спорщики, не в силах сдержать эмоции, вскочили со своих мест. Вот прозвенел колокол, и по ипподрому разнеслось:
- Первой к финишу пришла лошадь номер 13, "Дестини"!
- Да! - радостно крикнул Гранчестер и, счастливо хохоча, повернулся к мрачноватому другу. - Я знал, что Господь не откажет моей молитве! Что скажешь, Альберт?
- Что я могу сказать? Ты выиграл. Чёрт, Терри! Вот как это тебе удалось? - как ни старался Уильям, скрывать досаду не получалось.
- Поехали в твой зоопарк, по дороге я всё расскажу, - примирительно похлопал по плечу насупившегося блондина смеющийся актёр.
Сидя в автомобиле, он продолжил прерванную беседу:
- Альберт, а я знаю, о чём ты беспокоишься, и в этом кроется главная причина твоего недовольства своим проигрышем!
- Да ну? - съязвил тот в ответ. - Просвети меня, сделай одолжение.
Терри заглянул в голубые глаза и спокойно пожал плечами:
- Тебя очень беспокоит, что я передам Кенди. Хочу успокоить тебя - это книга. Просто книга.
Уильям вытаращился на юношу:
- Книга??? Ты хотел передать ей в подарок книгу?!
- Да. Эта книга много значит для меня. Да и для неё, думаю, тоже? Когда-то благодаря этой книге я решил связать свою судьбу с театром и рассказал о своей любви к сцене Кенди. Она горячо поддержала меня в моей мечте. Мне было бы приятно, если бы она стала принадлежать ей. А поскольку теперь ты знаешь, что это книга, я даже не стану её упаковывать, - на все ещё онемевшего от удивления блондина смотрели весёлые синие глаза, - так тебе не придётся выкручиваться, придумывая для неё оправдания!
Юноша, весьма довольный собой, задорно расхохотался, глядя на вытянувшееся лицо друга.
Возвращаясь из зоопарка двое молодых людей пустились в воспоминания. Альберт весело дразнил Гранчестера, вспоминая их необычное знакомство, а потом ему самому пришлось туго, когда язвительный шатен припомнил ему роковую ошибку, благодаря которой в историю оказалась втянута зеленоглазая хулиганка.
Глядя на искрящиеся синие глаза, Альберт вздохнул: "Это бесполезно! Любой разговор он сводит к Кенди. Да оно и не удивительно - насколько я успел понять, Террус до сих пор глубоко любит мою маленькую девочку и очень болезненно переживает их разрыв. А тут такой шанс что-то узнать, с кем-то поговорить без опаски быть непонятым или, того хуже, спровоцировать новый скандал... впрочем, мне это только на руку - сам того не ведая, Терри помогает мне понять свои чувства к Кендис. Насколько он скрытен, настолько она открыта - её чувства всегда были написаны на лице!".
Размышляя таким образом, блондин не заметил, как они подъехали к трёхэтажному дому, пока его не окликнул Терри:
- Альберт! Подожди меня пару минут, хорошо? Я быстро, - неугомонный шатен вихрем унёсся в дом.
Нахмурившись в недоумении, мистер Эндри вопросительно глянул через зеркало заднего вида на водителя. Тот в ответ лишь развёл руками:
- Извините, мистер Эндри! Вы так глубоко задумались, а ваш друг назвал этот адрес. Сказал, что ему надо взять какие-то личные вещи.
- Ничего, Майкл. Всё в порядке, - успокоил встревоженного водителя Альберт и подумал: "Действительно! Ведь Гранчестеру элементарно надо переодеться. Да и книга эта... Ага, вот и он! Что стряслось?.. На нём лица нет".
В машину сел хмурый, побледневший юноша. Губы сжаты, глаза потухли. В подрагивающих руках - небольшой саквояж. Спустя несколько секунд он кивнул водителю:
- Благодарю. Мы можем ехать.
До особняка они доехали в гробовой тишине. Альберт с нарастающей тревогой смотрел на погасшие, пустые глаза и задавался вопросом: "Что случилось с ним за эту пару минут? Не буду на него давить. Захочет - сам скажет".
В таком же молчании друзья вошли в дом. Передав саквояж слуге, Терри вежливо попросил доставить вещи в его комнату, затем повернулся к стоявшему рядом блондину:
- Мне нужен совет. Где мы можем поговорить? Сейчас.
Было что-то такое в этом синем взгляде, что Уильям в ответ молча положил другу на плечо руку и кивнул в сторону кабинета на втором этаже:
- Пойдём!
Войдя в кабинет и заперев дверь на ключ, мистер Эндри указал актёру на кресло около камина и сам присел рядом. Несколько минут Терри молчал, а потом просто протянул тонкий конверт:
- По словам домоправительницы, вчера меня долго разыскивала какая-то женщина, а утром доставили это письмо... Читай! Я хочу услышать, что ты на это скажешь.
- Но, Терри? - попытка избежать этого провалилась.
На Альберта смотрели тоскливые, какие-то больные глаза. Он молча взял конверт и достал небольшой лист бумаги. Округлым, женским почерком там было написано:

"Мистер Гранчестер!
Вы не пришли после спектакля. Между тем Сюзанна со слезами прождала Вас до глубокой ночи. Надеюсь, сегодня Вы почтите нас своим визитом и не забудете о нашем разговоре.
Вы должны помнить, чем ради Вас пожертвовала моя дочь! Мы ждём Вас к ужину. Будьте так любезны не опаздывать.
Миссис Марлоу"

Альбер, также не произнося ни слова, вернул конверт парню:
- Что тут скажешь? Мне жаль, Терри. Я не знал, что все так плохо... как ты намерен поступить?
- Не знаю. Проклятье! Альберт, если бы ты знал, как я не хочу возвращаться в эту тюрьму? Особенно после всех этих часов вдали от них, после вчерашнего вечера, - юноша в полном отчаянье сжал голову руками. - Но если я и сегодня не явлюсь, то уже завтра эта... миссис Марлоу... устроит мне грандиозный скандал прямо в театре.
Уильям задумчиво смотрел на друга и вдруг ему в голову пришла совершенно шальная идея:
- Послушай, Терри! А что если вместе с тобой приду я?
- Ты? - удивился актёр. - Это ещё зачем?..
- Представь себе, что я хочу познакомиться с мисс Марлоу, - загадочно прищурился Альберт. - Каприз миллионера и филантропа.
Юноша внимательно посмотрел на блондина:
- Альберт, лучше сразу признавайся - что ты задумал? У меня и так достаточно неприятностей и новых я не хочу!
- Скажем так: я хочу заключить с тобой договор. Наше пари не утратит своей силы!
- Договор? - удивлённо нахмурился актёр. - Что ещё за договор?
- Ты знакомишь меня сегодня с Сюзанной Марлоу, а я...
- А ты? - нетерпеливо ждал Терри.
- А я начинаю помогать тебе вернуть Кенди, - твёрдо посмотрел на онемевшего от удивления друга Альберт.
Несколько минут шатен сидел, открыв рот, а потом только и смог, что произнести:
- Но...
Альберт кивнул головой и продолжил:
- Признаюсь, что до вчерашнего дня, то есть до нашей с тобой встречи, я сомневался. Стоит ли мне вмешиваться в ваши отношения? Или лучше для вас двоих ставить всё, как есть? Но теперь я прекрасно вижу, насколько глубоки твои чувства к ней и что спустя год ты всё ещё... Но! Одно условие: прежде я поговорю с ней. И если чувства к тебе у неё остались прежними, я могу передать ей от тебя небольшое послание. Ручка и бумага - на столе. Пиши, а потом отдашь его мне.
Через минуту Гранчестер уже что-то бегло писал. Альберт смотрел на вновь вспыхнувшие глаза, на загоревшегося надеждой парня и сомнения поднимались в нём: "Что я творю?! Я же ведь хотел сначала все выяснить? Поговорить с Патти. Потом - с Кенди. Куда я влезаю? Ох, не пожалеть бы потом!".
- Вот. Это всё, - в подрагивающих пальцах белел лист бумаги.
Мистер Эндри взял его и принялся читать:

"Как тот актёр, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -
Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладёт печать
Моя любовь, которой нет предела.
Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идёт к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.
Прочтёшь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?"

- Что это? - потрясённо глянул он на парня.
- Шекспир. Сонет номер 23, - с лёгкой улыбкой пожал плечами Терри.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:18

13. "Придётся играть в открытую..."

- Теперь скажи мне, Альберт, что ты намерен делать. Только, пожалуйста, не лги! - тревожно спросил Гранчестер.
Откинувшись в кресле и задумчиво опёршись щекой на руку, Уильям произнёс не спеша:
- Как я тебе уже сказал, для начала я поговорю с Кендис. Пойми, Терри, я должен быть уверен, что она, как и ты, продолжает любить и тосковать. Я должен услышать это от неё! Потому что пока всё, что я вижу - на уровне догадок. С одной стороны, у неё всегда всё на лице было написано: и гнев, и радость, и обида, а с другой стороны - она старательно скрывает свою боль. Но в этом - вся Кенди: она не хочет доставлять другим проблем и волнений...
Услышав последние слова, актёр горько усмехнулся: "Бедная моя девочка! Как же ты, наверное, мучаешься... Ты должна ненавидеть меня за всю ту боль, что я тебе причинил. Кенди... Как это на неё похоже - думать в первую очередь о благе других!". Последнюю фразу, задумавшись, шатен невольно произнёс вслух, чем немало удивил мистера Эндри:
- Ты только что проделал коронный фокус Кенди: думал вслух. Не смотри на меня такими глазами! Эта неугомонная медсестра постоянно проделывает этот номер. Жаль только не всегда понятно, о чём она думала, потому что обычно вслух у неё прорывается одна-две последние фразы. Так вот. Я повторюсь: для начала я выясню всё у Кендис.
- Но как? - спросил шатен, подавшись вперёд. - Просто подойдёшь и прямо спросишь: "Кенди, а ты все ещё любишь Гранчестера? Тебе без него плохо? Или всё уже в прошлом?" Так что ли?!
Невольно представив себе подобную картину и лицо блондинки в этот момент, Альберт расхохотался:
- Нет, конечно! Ты хочешь, чтобы она заподозрила у меня душевное расстройство? Для этого у меня есть шпион. Не понял, да? Ну, подумай хорошенько: кто находится рядом с ней почти что круглый сутки? Кому Кенди легко и свободно может открыть свои мысли и чувства? Кто может понять её, как никто другой?
Понимающе улыбаясь, шатен довольно закивал головой:
- Мисс О'Брайен... Такая, чуть полноватая шатенка, в очках? Подружка Стира - Патти!
Альберт встал из-за стола и, открыв двери, подозвал слугу:
- Принесите нам кофе. И побольше!
Потом вернулся к прерванному разговору с актёром:
- Да. Ты угадал. Она в курсе всего и готова нам помогать, и сейчас с ума сходит от неизвестности. Это ведь Кендис наивно полагает, что в Нью-Йорк я поехал исключительно по делам бизнеса, но милейшая мисс О'Брайен знает, что первейшей моей целью было увидеться с неким актёром и разрешить свои подозрения относительно мисс Марлоу.
Терри с непонимание уставился на друга:
- Прости, я не очень понимаю? Какие ещё подозрения? Альберт, не темни...
В этот момент принесли кофе. Разлив по чашкам ароматный напиток, слуга вышел из кабинета. Альберт подошёл к двери и, опять заперев её, заговорил, стоя спиной к шатену и опустив голову:
- Из газет я узнал, что ты после своего... скажем так, возвращения из путешествия... живёшь в одном доме с мисс Марлоу. Однако нигде не было и слова о вашей помолвке! Я стал наводить справки. И узнал о твоём переезде. Я поделился об этом с мисс О'Брайен и вдвоём мы решили, что надо срочно всё узнать на месте, а тут как раз безотлагательно понадобилось моё личное присутствие в Нью-Йорке по делам семейного бизнеса. И я решил, что разыщу тебя и попробую все выяснить сам.
Обернувшись, Уильям увидел разгорающееся синее пламя гнева: "Похвально! Мне удалось разозлить его. Сейчас он просто взорвётся от бешенства...". И действительно, уже через несколько секунд Гранчестер в ярости вскочил с места:
- Невероятно! Альберт, ты что - следил за мной?! "Наводить справки"? Очень мило! Значит, весь вчерашний вечер был тобой тщательно спланирован, да?!
В ответ мистер Эндри грустно покачал головой:
- Нет. Я действительно собирался просто поужинать со своим другом, которого давно не видел. Прости меня, Терри. Но всё, что случилось вчера... Поверь, я не собирался намерено причинять тебе страдания. Я был действительно глубоко потрясён твоей болью. Я не знал, как поскорее вывести тебя из этого шока. Ты сидел, такой подавленный, уставившись стеклянными глазами в камин. Тут мне в голову пришла нелепая поначалу мысль, что вытащить тебя из этого состояния под силу только одному-единственному человеку на земле?
- Кенди... - простонал актёр.
- Да. И тогда я вспомнил об этом портрете. Его нарисовал один художник, совсем недавно - портрету чуть больше месяца. Я привёз его с собой из Чикаго...
Опустив голову, Гранчестер несколько минут разглядывал чашку с кофе на столике рядом. Протянув руку, он взял её и сделал глоток. Только потом произнёс:
- У тебя вышло. Прости меня, Альберт?
- За что? - внутренне обрадовавшись спокойному течению беседы, блондин тоже взял себе кофе. - У тебя были все основания злится на меня, Терри. Мне следовало быть с тобой откровенным с самого начала. Я ведь прекрасно знал, как противны тебе ложь и фальшь.
- Но тогда бы я тебе ничего не стал рассказывать. Не смотри на меня так! Да, я не стал бы ничего тебе говорить. Но всё случилось, как случилось, - Гранчестер поднял к потоку взгляд. - Да, Альберт... Ты можешь задавать свои вопросы, если хочешь. Давай начнём наш разговор с начала.
Уильям на минуту сидел, сцепив пальцы рук и уперев на них подбородок: "Внимание, Уильям! Осторожно: второй раз он не поверит. Придётся играть в открытую, иначе всё только испортишь. Этот мальчишка сразу же почувствует фальшь. С начала? Хм, почему бы нет?". И, вздохнув, заговорил:
- Давай начнём сначала. Итак, Террус, что у тебя с Кендис?
- Я люблю эту девушку, Альберт. Очень. С первой нашей встречи на том корабле, что вёз её и меня в Англию, - улыбнулся воспоминаниям юноша. - Я долго скрывал от самого себя это чувство; боялся признаться в том, что искренне люблю эту веснушчатую непоседу. Я ответил тебе на первый вопрос?
- Да. Если бы это зависело от тебя, вы бы расстались тогда?
Помолчав, актёр грустно отвернулся к окну и глухо проговорил:
- На этот вопрос я уже ответил тебе. Вчера.
- Ладно. То, что ты до сих пор не смирился с этим, я уже понял. Как и то, что мечтаешь вернуть её. Я прав?
Юноша вздохнул и посмотрел на друга:
- Нет. Я не просто мечтаю - я молюсь об этом! Ты можешь в это поверить? Спроси у Патти - часто меня видели на молитвах в колледже? Вот то-то же... У тебя ещё остались вопросы?
- Всего один или два, - успокоил погрустневшего парня Альберт. - Но они тебе не понравятся...
- Сюзанна?.. - просто спросил тот.
Кивнув, мистер Эндри некоторое время колебался. Но вскоре решился:
- Как я понял, она в курсе твоих чувств к Кенди? Так? И ты думаешь, что убедить её отступиться от тебя не удастся?
Терри обречённо покачал головой:
- Пустой номер. Даже не пытайся! Она прекрасно видит и моё состояние, и моё отношение к себе. Поверь, сыграть можно удивление, досаду, даже гнев. Но не любовь. Это я тебе как актёр говорю. В театре, на сцене для зрителей - да, но не находясь рядом. Вблизи ведь станут видны и холодный равнодушный взгляд, и крепко сжатые губы...
- Тогда я не понимаю, - озадачено пожал плечами Уильям.
- Все просто - Сюзанна надеется, что со временем я забуду Кенди и полюблю её. Наивная! Она, наверное, просто позабыла о том, что я говорил тогда, на сцене. Когда за несколько дней до трагедии она решилась открыть мне свои чувства. Я ведь честно и прямо сказал ей, что всегда буду с Кенди. Что буду любить ее, что бы ни случилось! А после этого кошмара, этого несчастного случая на репетиции... Да и мать её подливает масла в огонь, убеждая Сюзанну в том, что я просто обязан жениться на ней! Вот, Альберт, скажи мне? Ты старше меня, опытнее. Неужели я действительно должен жениться на Сюзанне?! - в отчаянье взмолился юноша.
- Нет, Терри. Я так не считаю, - успокаивал актёра блондин. - Да, с одной стороны, она спасла тебе жизнь. Пожертвовав своим здоровьем, будущим, карьерой. Но, с другой стороны - в том, что произошла такая чудовищная трагедия, и рухнула эта балка нет твоей вины?
- Да откуда?! - махнул рукой Терри. - Там просто лопнул канат. Уж кто его просмотрел - не знаю, но только в мои обязанности это не входит! Я - актёр. Моё дело - знать роль, уметь раскрыть своего персонажа, объяснить его поступки и мотивы, но отчего-то миссис Марлоу вбила в свою голову и внушила также своей дочери эту нелепую мысль. И, как ты уже видел из записки, всячески отравляет этим мне жизнь. Первое время было даже хуже...
- Хуже?! - поразился мистер Эндри. - Да куда уж хуже!
Терри усмехнулся - зло и печально:
- Да! Первое время Сюзанна... После нашего разрыва с Кендис... Умело пользовалась той ситуацией.
- То есть? - не понял его Альберт.
- Тогда, в тот вечер, Кенди спасла жизнь Сюзанне, - горько вздохнул Гранчестер. - Не смотри на меня так! Это правда. Сюзанна пыталась... покончить с собой, сбросившись с крыши госпиталя Святого Якоба. Кенди успела буквально в последнюю минуту и удержала её, а потом...
Альберт потрясённо смотрел на осунувшегося, погрустневшего шатена и не мог собраться с мыслями: "Господи! Кенди... И после всего этого тебе пришлось оставить Терри?! Где-то же должен быть предел твоей доброте! Отказаться от счастья, от любви, от любимого человека? И всё - ради чего? Ради призрачного счастья? Какое уж тут счастье?! Более несчастных людей, тем Терри и Кенди, я не встречал. Да и сама Сюзанна, не думаю, что счастливее их..."
- А потом, после того, как Кенди ушла, я буквально умер, - продолжал тем временем Гранчестер. - Я не ощущал ничего, только сжигающую изнутри боль. Эта боль рвала на части, испепеляла. Тогда я опять начал пить, но от этого становилось только хуже.
- Не надо, Терри, - прервал друга поспешно Альберт, видя, как он снова, погружаясь в болезненные воспоминания, уходит в себя. - Поэтому ты и уехал?
- Да. Потом вернулся. Бросил пить, возвратился в театр. И к Сюзанне... Поверь, Альберт, я честно пытался сделать её счастливой! Но у меня не получилось, я понял, что не могу полюбить кого-то кроме Кенди! И не смогу никогда, - юноша обречённо обхватил голову руками. - Скорее уж я умру.
- Это ты всегда успеешь. Возьми себя в руки, Терри! В конце концов, всё ещё можно исправить, - ободряюще улыбнулся мистер Эндри.
- Как?! - отчаянно простонал, не меняя позы, шатен.
- Предоставь это мне! Только пообещай мне одну вещь?
- Да все, что угодно!
- Продержись пару месяцев, дружище, - тепло улыбался Альберт. - Надеюсь, что за это время я смогу что-нибудь выяснить у Кендис и придумаю, как нам правильнее действовать. Не поддавайся на провокации Сюзанны и её матери. И наберись терпения на этот вечер! Нам просто необходимо сегодня нанести визит в дом Марлоу.

14. Визит в дом Марлоу

Не обращая внимания на протесты друга, Альберт твёрдо сказал:
- Так надо! И кончим на этом. Сколько у нас времени?
Юноша пожал плечами:
- Час или полтора? Репетиции обычно заканчиваются в шесть вечера, пока соберусь, пока дойду... Так что из театра я обычно возвращался примерно в семь вечера, и всякий раз к моему приходу уже накрывали на стол.
Мистер Эндри встал и подошёл к окну. За ним открывался вид на парк, разбитый вокруг особняка. В это время года деревья стояли уже с оголёнными ветвями, рисуя своими черными силуэтами на низком сером небе причудливые кружева. Землю и дорожки ковром накрывали опавшие листья. Глядя на осенний пейзаж, мужчина медленно проговорил:
- Тогда мы как раз успеваем с тобой как следует подготовиться. Ты сейчас захватил из дома какие-нибудь вещи?
- Да, - всё ещё не до конца понимая, в чём дело, проговорил юноша. - Пара рубашек, брюки. Книга для Кенди... и так, по мелочи.
- Замечательно! Тогда давай пока решим - как и о чём будем говорить.
- Давай, - внимательно смотрел на старшего друга Терри. - Скажу сразу, Альберт, что если у тебя получиться хоть немного смягчить миссис Марлоу и она не станет пить мою кровь с самого начала - обещаю всегда и во всём тебя слушаться!
Синеглазый хулиган склонил голову в театральном поклоне. Альберт в ответ отмахнулся с улыбкой:
- Брось! Но я запомню эти слова, учти! Так... Меня ты представишь, как своего друга, мистера Эндри, Уильяма Альберта Эндри - миллионера, филантропа, театрала.
- Я не ослышался? Театрала??! - вытаращился актёр.
- Именно театрала, - твёрдо сказал мужчина. - Так. Вчера, после спектакля, мы с тобой встретились и отправились на ужин. Но так как мы друзья и давно не виделись, то разговор затянулся до утра.
- То есть, если я тебя верно понял, рассказать правду? - усмехнулся юноша.
- Именно! Правда всегда лучше лжи. Уже тем, что потом не придётся мучительно вспоминать, что ты говорил. Другое дело, что знать подробности вчерашнего вечера мисс Марлоу пока не обязательно, - прищурил хитро блеснувшие голубые глаза блондин.
- Пока? - повёл бровью актер. - Мне это нравиться. И что дальше?
Альберт пожал плечами, садясь в кресло:
- Там посмотрим, а пока - пошли готовиться. И ещё! Самое главное, Гранчестер!
Юноша внимательно взглянул на друга, который сейчас строго грозил ему:
- Убери со своего лица улыбку и избавься от этого вдохновлённого выражения! Всё должно быть как раньше. Ничего не должно возбуждать подозрения и давать повод для излишнего внимания к тебе. Понимаешь меня? Ты сможешь?
- Запросто, - красивое лицо шатена исказила кривая ухмылка. - Сам увидишь на пороге их милого дома.
Позже, когда они подъезжали к дому Марлоу, Альберт в очередной раз удивился быстрой перемене в настроении Гранчестера. Казалось - только что он весело рассказывал что-то из своей театральной жизни, искрясь прежним озорством и остроумием, как вдруг, в какой-то непостижимый миг на его месте уже сидел незнакомый Альберту юноша. Побледневший, нахмуренный, губы сжаты, в потемневших глазах - лёд и пустота. Спина прямая и напряжённая. Чуть повернув голову, актёр холодно поинтересовался:
- Что?
- Да так... Ничего... Но если это и есть - как раньше, то я буду очень рад этого больше никогда не видеть, - проговорил, изучая актёра, ошеломлённый Альберт.
А в ответ получил только лёгкое движение бровей и полное безразличия молчание. В этот миг автомобиль остановился около крыльца. Предупредив водителя забрать их через два часа, Альберт отпустил машину. В полном молчании они поднялись по ступеням и Терри, тяжело вздохнув, постучал. Через минуту дверь открыла горничная. Увидев на пороге двух молодых людей, она вежливо посторонилась:
- Добрый вечер, джентльмены. Прошу, входите.
Потом, забирая пальто у актёра, негромко проговорила:
- Мистер Гранчестер, не обращайте внимания!
Неожиданно для Альберта, юноша тепло улыбнулся девушке:
- Пустяки, Джудит. Я уже привык. Но все равно - благодарю Вас. Леди в гостиной? Отлично. Пойдёмте, мистер Эндри.
Он повёл своего друга вдоль просторного коридора с лестницей в конце. Около одной из трёх дверей юноша на миг остановился и обернулся к блондину:
- Ничему не удивляйся. Обо всём поговорим потом у тебя. Договорились? - и резко распахнул двери.
В просторной гостиной пылал камин. Около него в инвалидном кресле сидела хрупкая блондинка с голубыми глазами, которая, не отрываясь, смотрела на вошедших мужчин. Альберта сразу поразил её взгляд: напряжённый, преданно-просящий и ждущий. Он взглянул на друга - тот никак не отреагировал на девушку, а совершенно спокойным, безразличным и холодным тоном произнёс:
- Добрый вечер, леди. Позвольте представить: мой друг, мистер Уильям Альберт Эндри.
Сидящая на диване с книгой женщина удивлённо переглянулась с девушкой. От Альберта не скрылось, с какой неприкрытой неприязнью посмотрела на его друга мать актрисы, но актёр смог отвлечь внимание от своей персоны, опередив её негодование и упрёки своей фразой. И то, что личность мистера Эндри была широко известна, весьма облегчило эту задачу.
- Мистер Эндри, для нас большая честь принимать сегодня Вас в нашем доме, - улыбнулась миссис Марлоу и встала с дивана. - Оказывается, Вы знакомы с мистером Гранчестером? Я - миссис Марлоу, а это моя дочь, Сюзанна.
Альберт, в который раз мысленно поблагодарив тётушку Элрой за её настойчивость и терпение в обучении племянника этикету, безупречно вежливо поцеловал руку леди, показав идеальные манеры. Роль миллионера никогда не была у него любимой, но в этот раз принесла очевидную пользу. Миссис Марлоу переключила всё своё внимание на персону молодого мужчины:
- Мистер Эндри, надеюсь, Вы поужинаете с нами?
- Почту за честь, миссис Марлоу, - вежливо поклонился Альберт. - Я позволил себе принять приглашение мистера Гранчестера посетить Ваш прекрасный дом.
- Мистер Эндри, - чуть потемнели глаза матери Сюзанны. - Как давно Вы знакомы с мистером Гранчестером?
Глядя на женщину, Альберт подумал: "Ну вот, началось... Осторожно, Альберт! То, что Терри раздражает миссис Марлоу было ясно с самого начала, и если бы он не опередил её, то, боюсь, даже моё присутствие не сдержало бы её упрёки. Вон как глаза потемнели - миссис Марлоу изо всех сил старается держать себя в рамках приличия. Что ж, продолжаем ранее избранную тактику: правда лучше лжи, однако знать всё им не обязательно, и ни словом не обмолвиться о Кендис! Судя по всему, Сюзанна отлично помнит её фамилию. Она сразу побледнела, едва услышав моё имя!". А вслух произнёс, отвечая на вопрос:
- С мистером Гранчестером мы знакомы чуть больше двух лет. Познакомились мы в Англии, в Лондоне. Но, как это часто бывает, дела бизнеса предусматривают разъезды... так что примерно полтора года назад наши с ним пути разошлись, но недавно я вернулся из Европы в Америку, и вчера небо подарило мне возможность вновь повстречать друга. Я был на его спектакле.
- Мистер Эндри, извините? Но расскажите, пожалуйста, нам о спектакле, - внезапно подала голос Сюзанна. - Мне бы хотелось знать Ваше мнение.
- Мисс Марлоу, - улыбнулся Альберт, - Шекспир всегда прекрасен! Но такого Гамлета, надо признать, я не видел нигде. Террус великолепно передал всю глубину роли. У него несомненный талант! В какой-то момент даже я задумался: "Действительно: быть или не быть?"
Вскоре подали ужин, и все переместились в столовую. Разговор некоторое время продолжал вращаться около театра и вчерашнего спектакля. Мисс Марлоу интересовало всё: актёры, декорации, роли. Миссис Марлоу в это время переключилась на Терри:
- Мистер Гранчестер, так вчера...
- Вчера, миссис Марлоу, - холодно произнёс актёр, - я провёл весь вечер в обществе мистера Эндри. Он пригласил меня на ужин, и так уж получилось, что беседа затянулась до утра. Но сегодня, как видите, мистер Эндри изъявил желание посетить с визитом Ваш дом - и вот мы здесь.
Удивлённая миссис Марлоу обернулась к Альберту. Он спокойно отвечал, успев разглядеть в синих глазах посмотревшего на него друга тоскливое отчаянье:
- Мистер Гранчестер в нашем разговоре за вчерашним ужином рассказал мне о том, что близко знаком с мисс Сюзанной Марлоу. Хотя я долго жил в Европе, но из газет, которые по моему указанию пересылались за океан, я знал о таланте мисс Марлоу и надеялся однажды посетить спектакль с её участием.
- Увы, - вздохнула мать актрисы. - Она уже не играет. Вы, наверное, знаете из газет об этой ужасной трагедии.
Альберт успел заметить быстрый взгляд миссис Марлоу, брошенный в сторону Терри, и поразился: настолько он был злобным! Решив обо всём поговорить с другом позже, мистер Эндри постарался держать себя в руках и продолжил трудный разговор:
- Это такая потеря для театра! Мисс Марлоу была и останется талантливейшей актрисой. Прошу простить меня, но это действительно так.
Сюзанна, смущённо покраснев, улыбнулась и пролепетала:
- Благодарю, мистер Эндри. Приятно слышать это от Вас.
Вскоре, вспомнив о времени, молодые люди засобирались. Попрощавшись с леди, мистер Эндри выразил свою надежду вскоре вновь посетить дом Марлоу и получил благосклонное приглашение от матери Сюзанны. Но, когда он уже выходил, женщина остановила актёра, который шёл сразу за ним:
- Мистер Гранчестер, задержитесь на минуту!
Обернувшись, Альберт ободряюще улыбнулся и произнёс:
- Я буду ждать тебя в машине, Террус, - и вышел на крыльцо, а вслед уже неслось:
- Мистер Гранчестер, Вы подумали над нашим разговором? Сюзанна...
- Сюзанна всё прекрасно знает обо мне, - холодно отрезал Терри, смертельно уставший от этого вечера. - Почему бы Вам, миссис Марлоу, не задать свой вопрос обо мне своей дочери? Заодно и уточните - что я ей сказал накануне той трагедии? Спросите, обязательно спросите! Только, боюсь, Ваша дочь Вам ничего не скажет. И на Ваш вопрос не ответит.
- Что Вы себе позволяете?! - возмущалась мать Сюзанны. - Почему это моя девочка не станет мне отвечать?
Теряя терпение, Терри сжал в руках шарф и впервые за весь вечер посмотрел прямо на стоявшую в коридоре женщину:
- Тогда заодно спросите её: как звали ту девушку, что тогда спасла Сюзанне жизнь, остановив её на краю крыши и кто это была такая! Спокойной ночи, миссис Марлоу!
Взбешённый шатен вылетел за двери, оставив мать актрисы в недоумении.
Вскочив в автомобиль, юноша ещё некоторое время возмущался про себя: "Подумал ли я над нашим разговором? Да делать вчера мне больше нечего было! Только думать над всяким бредом! К чёрту, надоело! Так, спокойно, Гранчестер... сейчас приедем к Альберту и за кофе обсудим этот кошмар. Ох, как же мне интересно: что он думает об этом чудном вечере в кругу семейки Марлоу?! Проклятье! Как только у него хватило терпения? Кенди, ангел мой, ты так мне нужна!", и только тут заметил пристальный взгляд. Повернувшись к другу, актёр проговорил:
- Ну что? Как тебе этот ужин?
Альберт, дожидаясь в машине Терри, успел для себя решить, что сразу по приезду в особняк они поговорят: "Да уж... по-моему, там все намного сложнее, чем мне рассказал Гранчестер. Будет очень трудно. Но тем желаннее победа! Не буду донимать его расспросами до самого дома. Очевидно, что он просто в бешенстве. Пусть немного поостынет в дороге?" Поэтому на вопрос друга уклончиво и спокойно ответил:
- Своеобразный. Кофе хочется. Очень. Поехали, Майкл! В резиденцию Эндри.
Автомобиль, рыча мотором, понёсся по пустеющим улицам Нью-Йорка.

Syuil · Сообщение **Syuil** » 11 июн 2015, 15:22

Пока это все... Сразу сообщу - фанфик почти дописан. И обязательно будет выложен полностью. Просто это - вопрос времени)))
Итак, друзья мои... как вам?

Flanny · Сообщение **Flanny** » 17 июн 2015, 00:14

Мне оочень понравилось

И очень хотелось бы дочитать, как они это всё "разрулят".

Candy-Candy.club