ГЛАВА ЧЕТЫРЕ: СТОЛКНОВЕНИЯ
Альберт и Кенди вышли из комнаты и стали спускаться, а Патти всё ещё скрывалась за портьерами. Побыв несколько минут в полной тишине, она решилась выйти из своего убежища. Девушка стала приводить в порядок своё платье, прежде чем спуститься вниз к остальным гостям. Через некоторое время пара любопытных глаз заметила её.
- Дорогая, прошло столько времени! Где Вы были?
Девушка обернулась на голос. Опять этот Макс Риппендейл! Она широко улыбнулась, чтобы скрыть свою глубокую неприязнь.
- Макс!
Он взял ее за руку и повел к террасе. Все это случилось настолько быстро, что Патти не успела даже возразить. Ей оставалось только с нетерпением ожидать любого повода, который мог освободить её от нежелательного спутника, и молча разглядывать сад. С ужасом она заметила, как Макс стал всё ближе придвигаться к ней, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от ее собственного. Как раз перед тем, как их губы встретились, она успела отодвинуться, разрушив его намерения.
- Вы видели, кто только что приехал? - спросил ее Макс, пытаясь замаскировать волнение, вызванное его неудачей.
Она воспользовалась возможностью, чтобы отойти от него под предлогом, что хочет взять бокал пунша со стола.
- Понятия не имею, Макс.
Молодой человек снова попробовал к ней приблизиться. В его темных глазах, обычно тусклых, сейчас мерцали странные огни.
- Терренс Грандчестер и его жена, - ответил он с мерзкой усмешкой.
Патти поднесла бокал к своим губам, изображая безразличие. Лицо Макса превратилось в сардоническую маску, и его близость доставляла ей всё больше дискомфорта.
- Я не знаю, что этот Англичанин здесь делает. Как он вообще смог получить приглашение?
Патти не могла не заметить, с каким снобизмом он произнёс эти слова.
- Я не понимаю, что Вы этим хотите сказать, Макс, - холодно ответила она, но тот даже не заметил её тона.
- Этот третьесортный актёришка, - стал он объяснять, - является внебрачным сыном Герцога Грандчестерского и его бывшей любовницы, актрисы Элеоноры Бейкер. Отец признал его, несмотря на протесты своей жены. Герцогиня родила ему четверых законных детей, но Терренс был самым старшим из всех его наследников. По этому, когда Герцог умер в прошлом году, несмотря на то, что Терренс является незаконорожденным, он унаследовал герцогский титул и все прилагающиеся к нему привилегии. Куда мы все придём, если даже Британия не заботится о сохранении своего достоинства? Скажите мне, Патти, разве Вы не думаете, что этот мужчина позорит вашу страну, выставляя себя напоказ, как будто он является уважаемым человеком, когда он - только нежелательный бастард?
Его предвзятое отношение, непочтительность его тона и невыносимое самодовольство переполнило чашу терпения Патти, и она уже стала неспособна скрывать то отвращение, которое он у неё вызывал.
- Знаете что, Макс?
Лицо девушки покраснело, а глаза наполнились яростью. Один миг - и она вскинула руку, отвесив ему хорошую пощёчину.
- Вы - идиот!
И не дав ему время ответить, она развернулась и ушла, оставив его в одиночестве на террасе.
Риппендейл проследил за нею глазами. Несмотря на позор, который он испытал, и румянец, покрывший его щёку, ироническая усмешка заиграла на губах юноши. Стерва, думал он. Клянусь, ты заплатишь мне за это. Если ты думаешь, что остудила этим мой интерес к тебе, то ты очень ошибаешься. Ты оскорбили моего друга Бечемпа, и я не позволю тебе проделать то же самое и со мной. Клянусь, что не успокоюсь, пока не увижу тебя на коленях, молящую меня о прощении за ту боль, которую ты мне причинила.
Потирая щёку, Риппендейл снова вернулся в танцевальный зал. Все гости собрались вокруг Альберта Эндри и его подопечной Кендис. Все еще чувствуя неловкость, Макс не испытывал желание пересечься с кем либо из знакомых, и предусмотрительно удалился в дальний угол залы, подальше от толпы. Блуждая в своих мыслях, он взял себе виски с намерением напиться.
Тем временем, Альберт испросил у гостей несколько минут внимания. Стихли разговоры, оркестр прекратил играть, и все глаза уставились на пару, стоящую в ожидании в центре зала.
- ... Мы собрались здесь сегодня вечером, - начал хозяин, - чтобы отметить двадцать первый день рождения моей подопечной, Кендис Уайт Эндри.
Он остановился на мгновение, ожидая реакции гостей, которая не заставила себя долго ждать. Аудитория ответила бурными аплодисментами, которые Альберт, как опытный оратор, прервал одобрительным жестом.
- ... Мы хотим поблагодарить вас, за то, что вы прибыли сюда сегодня вечером, чтобы разделить с нами этот особый праздник. Мы счастливы, что вы являетесь нашими близкими друзьями.
После этой хвалебной речи все как один снова разразились аплодисментами, и прозвучало даже несколько голосов, просивших тост за Кенди. Альберт поднял свой бокал, и множества рук повторили его жест.
- За Кенди! - кричали они.
- Как Вы знаете, - продолжил Альберт, когда гости успокоились, - Кенди была моей подопечной в течение семи лет и сегодня, когда она достигла своего юридического совершеннолетия, я хочу сделать ей особый подарок.
Он снова сделал паузу, и все люди в зале замерли в ожидании, надеясь на продолжение.
Кенди, которая до этого мыслями была не здесь, внезапно ощутимо напряглась и обратила своё внимание на Альберта. Ее нервы были напряжены до предела. Осознавая это, он взял Кенди за руку, чтобы успокоить её.
- Моя дорогая Кенди, - сказал он, посмотрев девушке прямо в глаза, - по случаю твоего двадцать первого дня рождения, я решил подарить тебе все мои владения в Лейквуде?
Он на мгновение остановился. В зале стояла абсолютная тишина.
- ?Это означает, что ты будешь распоряжаться доходами от ферм и земель, находящихся там, которые недавно были увеличены благодаря приобретению состояния Картингера, во владении коего находится Дом Пони.
Так как голос Альберта затих, удивлённый шепот, прерываемый восклицаниями, заполнил комнату. Кенди всё ещё оставалась стоять рядом с Альбертом, неспособная понять реальное значение его слов. Она смотрела в его глаза, почти физически ощущая эмоции, скрытые за его словами. Глаза юноши отражали глубокую нежность, смешанную с другим чувством, которое она не могла идентифицировать.
Зазвучали первые аккорды вальса.
Вы дарите мне Лейквуд и возможность всегда защищать благосостояние Дома Пони...
- А теперь, - продолжил Альберт, не зная ее мыслей, - Вы потанцуете этот танец со мной, моя леди?
Кенди безмолствовала, не в состоянии отреагировать. Она была слишком взволнована. Слишком много вопросов и различных чувств вспыхивали в её мыслях. Подавшись своему собственному импульсу, он мягко обнял ее за талию, и они начали танцевать под мелодию Штрауса, в то время как остальная часть гостей выжидала установленное время, в соответствии с протоколом, чтобы присоединиться к ним.
- Альберт, - прошептала она, пробуя восстановить самообладание, - я не знаю, что сказать. Слова благодарности кажутся слишком незначительными по сравнению с Вашим великодушием.
- Ш-шш! Не надо слов! - он прервал ее. - Не думай ни о чем сегодня вечером. Только наслаждайся!. Затем он склонился к её лицу, чтобы поцеловать ее в лоб и почувствовал, как она расслабилась в его руках.
Кенди чувствовала себя настолько истощенной обрушившимися на неё событиями, что прикрыла глаза, пробуя уйти от действительности. Она ощущала, как мелодия вернула ее в прошлое. Она танцевала под эту же самую музыку с Энтони, нежной любовью ее юности. Она помнила его застенчивость, когда он взял ее руку, ее собственную нервозность, когда она чувствовала себя так близко к нему, их неуклюжесть, когда они пытались синхронизировать шаги на танцполе. Воспоминания об Энтони заполнили ее сердце ностальгией.
Руки, которые теперь держали ее, были решительны и надёжны; шаги ее партнера подстраивались к ее шагам с удивительной непринужденностью; тело мужчины, который сейчас находился рядом с ней, испускало тепло, которое на мгновение окружило её. Она открыла свои глаза и посмотрела на Альберта, чьи глубокие синие глаза пристально смотрели на нее. Его завораживающий гипнотический взгляд вызвал у девушки странные покалывания, разбежавшиеся по всему её телу.
- Что происходит? Я краснею как маленькая девочка. Не глупи, Кенди! Это ведь только Альберт!
Альберт почувствовал, что он стал причиной едва заметного волнения мыслей и тела девушки. Только на мгновение он ощутил, как их сердца бились как одно целое, свидетельствуя о некоторых чувствах, в которых он сам никогда не смел признаться.
Я, должно быть, ошибаюсь, сказал он сам себе, пока они продолжали танцевать. Он отвёл взгляд от своей партнёрши, боясь, что она сможет прочесть по глазам его чувства. Альберт хотел сохранить в памяти каждую ее чёрточку, сознавая, что скоро они расстанутся на долгое время.
Моя милая Кенди! Я знаю, что твои мысли и сердце сейчас далеко от меня... Возможно, по этому я хочу тебя даже ещё больше... Любовь к тебе сделала меня счастливее, чем когда-либо я был в своей жизни. Живя рядом с тобой, деля с тобой простые радости и печали... Я дошёл до предела, за которым мои чувства начали тянуть меня вниз?. Быть так близко к тебе, и в то же время ? так далеко, стало для меня невыносимым. Я должен забыть эти чувства, если не хочу сойти с ума, и я знаю, что только расстояние сможет этому помочь. Только расстояние и время...
Кенди почувствовала, что объятия Альберта стали крепче. Она взглянула на него, но его лицо было непроницаемо, а взгляд витал где-то далеко. На мгновение, глубокое чувство потери пронзило ее, и она вспомнила свой странный сон. И только Кенди задумалась над взволновавшими её во сне картинами, как ее взгляд наткнулся на находящуюся рядом пару. Терри был так близко от них, что она почти, дотронулась до него в танце. Но незримая широкая пропасть отделяла их друг от друга, Кенди опять закрыла свои чувства внутри себя и погрузилась в воспоминания.
Она перенеслась в Колледж Святого Павла, в тот день, когда, переодетая Джульеттой, она танцевала этот же самый вальс с Терри... Он поцеловал ее тогда! Она все еще помнила вкус его поцелуя, свежий и мягкий. Сладость того момента всколыхнулась в ее сердце с такой же яркостью, как будто время в тот миг остановилось навсегда.
Мысли о неизбежном отъезде, наполнили сердце Альберта болью и горечью. Я покину ее, не сказав ни слова о том, что люблю ее. Но разве это имеет какое-либо значение?
Он опустил взгляд на девушку. Кенди как будто находилась в неком трансе. Ее яркие глаза пристально всматривались в невидимый образ, сердцебиение участилось, губы чувственно полуоткрылись. Ее женственное очарование восхитило Альберта. Любовь и желание вторглись в его душу, и он потерял контроль над ситуацией. Альберт, словно он видел это со стороны, почувствовал как его лицо склонилось к ее лицу.
- Я люблю тебя, Кенди? - услышал он собственный шепот.
Заплутавшей в своих воспоминаниях, девушке показалось естественным, что чьи-то губы коснулись ее собственных, одновременно требовательно и нежно. И в ответ на этот порыв её тело пробудилась ото сна навстречу страсти, дремавшей в нём долго время. Она почувствовала волну желания, нахлынувшую на нее, и, поражённая реакцией своего тела, вернулась к действительности.
Это - Альберт! Альберт!
Она резко отстранилась от него. Её щёки вспыхнули. Замешательство не позволяло ей взглянуть ему в лицо, а сердце наполнили опасения, что стряслось что-то непоправимое.
Почему, Альберт? Почему?
Кенди огляделась вокруг. Она должна была немедленно оставить его, чтобы забыть о том, что произошло. Ее сознание всё ещё отрицало случившееся. Весь ее мир был разрушен за несколько минут. Хотя никто не заметил того, что случилось, Кенди казалось, как будто она находилась в центре всеобщего внимания.
?Альберт, ты ? идиот?, сказал он себе, осознавая какую ошибку только что совершил, отходя от девушки, тихо попросившей оставить её, чтобы она могла побыть в одиночестве. В её взгляде смешались страх, желание и печаль. Он вышел на террасу, чтобы успокоить свои взбудораженные чувства.
О чем ты думал? Ты же знал, что она видит в тебе лишь старшего брата. Как ты посмел так сильно её смутить?..
Но я люблю ее, сказал его другая половина. Она была так красива сегодня вечером? Ее губы словно просили о поцелуе...
Да, но не о твоем. Что тебе ещё нужно, чтобы ты это понял?
Альберт уронил лицо в ладони, пытаясь сдержать слёзы.
Я не могу больше задержать мой отъезд, особенно после того, что случилось сегодня вечером. Я сам ускорил события и мой поступок не имеет никакого оправдания. Даже если она простит меня, как я сам смогу простить себя? Она больше не моя подопечная, а я воспользовался своим положением, и, что ещё хуже, её слабостью..
Он убрал руки от лица и посмотрел на великолепную луну, украшавшую небо. Альберт был так сосредоточен, что не заметил другую фигуру, кого-то, кто тоже нашел утешение в тишине террасы. Мягкое шуршание ткани пробудило его от тяжёлых мыслей. Он обернулся, пытаясь определить, кто прячется в тени. Мерцающие блики луны на парчовом платье подсказали ему, что там находится женщина.
- Я сожалею, что нарушил Ваше одиночество, мисс. Извините меня, - сказал он, собравшись уходить.
- Пожалуйста, не уходите, мистер Эндри, прервала она его, подходя ближе. - Вы не должны извиняться. Я должна была показаться, когда увидела, что Вы вошли. Думаю, это я должна извиниться перед Вами за то, что удивила Вас своим присутствием в такой сокровенный момент.
Её голос был глубок и наполнен бархатными нотками. Когда девушка приблизилась к нему, ее фигура приобрела знакомые очертания. Однако когда лунный свет полностью осветил её, Альберт с удивлением обнаружил, что, хотя он приветствовал ее при входе, он не мог идентифицировать её личность.
- Не притворяйтесь, что знаете меня, мистер Эндри. Я знаю наверняка, что Вы собираетесь это сделать, - она удивила его, и ее серебристый смех заполнил тишину.
И Альберт рассмеялся в ответ.
- Боюсь, Вы уличили меня, мисс.
Девушка встала рядом с ним, склонившись над балюстрадой, в то время как ее пальцы небрежно поигрывали с перьями на платье.
- Джули МакФерсон, - представилась она. - Я довольна совпадением, позволившим мне поговорить с Вами наедине. С тех пор как я вернулась из Европы, пять месяцев назад, я не имела удовольствия присутствовать в таком приятном обществе, как на этом вечере. Я хотела поблагодарить Вас за Ваше любезное приглашение.
Альберт молчал ещё несколько мгновений. Хотя хорошие манеры вынуждали его быть обходительным со своими гостями, сердце его стремилось побыть наедине с собственными мыслями.
- Я рад, что Вы хорошо проводите время среди нас, мисс МакФерсон, он заставил себя заговорить, снова входя в роль безупречного хозяина.
Ее глубокие угольно-черные глаза посмотрели на него с любопытством, и она снова начала громко смеяться.
- Простите за мое поведение, мистер Эндри, - сказала она, когда, наконец, справилась со своим несдержанным смехом. - Вы кажетесь таким невыносимо правильными... Я знаю, что Вы не испытываете желание говорить со мной и что предпочли бы остаться в одиночестве. Однако я очень хочу поговорить с Вами. Я должна признаться, что читал все Ваши статьи, которые Вы опубликовали в ?Обзоре Неизвестных Видов?. Я хотела поблагодарить Вас за столь великолепную работу.
Удивлённый, он повернул к ней своё лицо. Альберт несколько раз сотрудничал с тем журналом, посылая короткие эссе о зоологии. Ничего действительно серьезного, но это стимулировало его обновлять и продолжать исследования. Ему казалось невероятным, что она знала о его статьях, так как в США они были напечатаны в ограниченном количестве, адресованном только специалистам.
- Я потрясен, мисс МакФерсон. Как Вы получили эти статьи?
Она поднесла к лицу правую руку, чтобы откинуть непокорный темный локон со лба.
- О! Простите! Я должен была сразу Вам сказать? Я иногда веду себя как глупая девчонка! Я имею учёную степень в Зоологических науках, так как училась в Нью-Йоркском Университете. Конечно, тем, что я поступила на Факультет, я обязана влиянию моего отца. Все мужчины терпеть не могут умных женщин, и Профессора - не исключение.
Джули ещё раз осторожно взглянула на Альберта, прежде, чем решилась продолжить.
- ? я действительно надеюсь, что это - не Ваш случай, потому что я пришла сюда с предложением к Вам. И хочу надеяться, что Вы не разочаруете меня отказом.
Альберт нахмурился пытаясь угадать ее истинные намерения. Все в ней озадачивало его: ее короткие волосы, академический статус, столь редкий для женщины.
- Хмм.. мисс МакФерсон. В любом случае, я сомневаюсь, что такая скромная персона как я сможет выполнить любое из Ваших желаний. Я предполагаю, что Вы ? весьма непредсказуемый человек, а я, в свою очередь, очень занятой человек.
Вместо того, чтобы ответить ему, она обвила себя руками и начала плавно покачиваться в такт некой музыке, игравшей в её мыслях. Поймав его удивленный взгляд, она резко остановилась и сложила руки на груди. На сей раз ее лицо выражало большую сосредоточенность.
- Я решила, мистер Эндри, я сделаю всё, что требуется, чтобы получить то, что я хочу. Я долго и упорно работала, и я не сдаюсь так легко.
Альберт едва скрыл возглас разочарования. По правде говоря, несмотря на ее бесстыдство, эта девушка заинтриговала его. Он не имел понятия, чего она добивалась, но она казалась готовой на всё, чтобы получить это.
- Хорошо, мисс МакФерсон. Вы убедили меня. Скажите мне, как я могу помочь Вам и если это в моей власти, будьте уверенны, что Вы можете рассчитывать на меня.
В этот момент из танцевального зала донеслись звуки фокстрота. Альберт не замечал музыки, полностью поглощённый беседой. Джули, напротив, заслышав ритмичные звуки, в порыве своей обычной смелости, взяла его за руку и практически заставила войти в зал.
- Я скажу Вам это, после того, как мы станцуем фокстрот, - сказала она ему. - А теперь встряхнитесь, и покажите каждому, что Вы столь же респектабельны как и Ваша вечеринка.
Альберт не знал, сердиться или восхищаться смелостью этой девушки. Наконец, он выбрал последнее. Они начали танцевать, но у него едва получалось изображать приличного партнера, так как он никогда прежде не танцевал фокстрот. Однако, Джули, казалось, этого не замечала. Убедившись, что его партнерша поглощена танцем, Альберт поискал глазами Кенди и вскоре заметил её, беседующей с каким-то молодым человеком. Она выглядела весёлой. Альберт был рад видеть это и бремя, которое лежало на его душе, казалось, стало немного легче.
Хотя он и пробовал, но не смог избежать следующего танца. Поведение Джули, которая монополизировала его внимание, доставляло Альберту неудобство, но в то же время, не позволяло ему думать о более серьезных вещах. Он не мог не заметить, что беседовать с девушкой интересно и приятно, и, главное, она сумела заставить его не раз улыбнуться.
- Я не могу больше танцевать, мисс МакФерсон?, сказал он после следующего вальса. - Пожалуйста, скажите, что Вы от меня хотите.
Джули, наконец, отпустила молодого человека и повела его в угол комнаты. Она глубоко вздохнула, словно пробуя восстановить всю свою таинственность, и снова заговорила.
- Хорошо, я скажу Вам ?, я хочу поехать вместе с Вами в Бельгийское Конго.
Его губы изумлённо приоткрылись, но все слова словно застряли в горле.
Я, должно быть, сплю!. Каким образом эта девушка узнала то, что я рассказал только Монти?
- Я не знаю, откуда Вы услышали об этом, и мне это всё равно. Но правда состоит в том, что я не могу взять Вас с собой, - сумел, наконец, он сказать, и его лицо внезапно посерьезнело.
На лице девушки не мелькнуло и тени разочарования, как будто она ожидала этого ответа.
- Если Вас это волнует, я скажу Вам, что меня информировал профессор Горацио Вебстер. Насколько я помню, он описал мне некоторые детали Вашей поездки в письме, которое прислал около двух месяцев назад. Профессор был моим руководителем, когда я училась в Университете, и он думал, что я могла бы подробнее изучить Ваши труды... Хотя теперь я могу подтвердить, что Вы ? шовинист, как и вся мужская интеллигенция, и не хотите сотрудничать с женщиной. Так или иначе, я заставила Вас впустую потратить Ваше драгоценное время. Прошу прощения.
Она собралась уходить, но Альберт взял ее за руку и остановил.
- Мисс МакФерсон, - сокрушённо сказал он. - Вы совсем меня не поняли. Это не имеет никакого отношения к тому, что Вы - женщина. Я восхищаюсь вашей храбростью, и я уверен, что Вы были бы превосходным помощником. Проблема в том, что я хочу поехать в это путешествие один... из-за личных причин. Я сожалею.
Лицо девушки смягчилось.
- Так или иначе, было приятно с Вами познакомится, мистер Эндри.
Альберта удивило то, настолько легко удалось убедить ее. Она казалась не той женщиной, которая могла спокойно принять отказ.
- Мне тоже, мисс МакФерсен. Я действительно сожалею.
Джули пожала плечами и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку. Прежде, чем Альберт успел что-либо сказать, она уже вбежала в вестибюль, взяла свою шаль и покинула Особняк.
Какая странная девушка! Однако, чего-чего, а в смелости ей не откажешь! - думал Альберт, присоединяясь к остальной части гостей. К счастью, никто не заметил его отсутствие. Решив до конца играть роль безупречного хозяина, он вступал в различные беседы и танцевал с некоторыми знакомыми девушками. Однако, пусть он и не хотел вмешиваться в жизнь Кенди, его глаза невольно продолжали искать её среди гостей. На этот раз ? безуспешно. И когда он снова собрался выйти на террасу, чтобы поискать её в саду, его остановил голос Патти.
- Альберт, перед отъездом я хотела поблагодарить Вас за этот замечательный вечер. Я замечательно провела время. Пожалуйста, попрощайтесь с Кенди за меня, когда она вернётся.
- Кенди? Вы знаете, где она, Патти?
- Я ... , - она замолчала, колеблясь, говорить ли ей то, что она знала.
В этот момент, какое-то движение в саду привлекло его внимание. Несмотря на темноту, Альберт узнал знакомый женский силуэт рядом с подтянутой мужской фигурой. Хотя жаркая волна ревности окатила его с головы до ног, Альберт сумел взять себя в руки и скрыть свой шок от представившейся ему картины.
- Не волнуйтесь о ней. Я убежден, она знает, что делает, - сказал Альберт, взяв Патти за руку поцеловав ее в щеку, - Я попрощаюсь с ней за Вас, обещаю.
Девушка кивнула. Она знала, что сейчас Альберт нуждался в словах утешения, но она была неспособна высказать их. Ее сердце тоже было ранено. Хотя именно она и Энни и были теми, кто планировал пригласить на этот вечер самых красивых девушек Чикаго, быть свидетельницей того, как Альберт танцевал со всеми из них, было слишком сильным испытанием для ее сердца. Кенди была ее подругой и Патти могла смириться с потерей Альберта ради её счастья, но Джули МакФерсон! Она заметила всё то восхищение и знаки внимания, которые эта девушка адресовала Альберту в течение бала и то, что она завладела его обществом на целую ночь. Патти сомневалась, что Кенди заметила хоть что-нибудь, как они того хотели, согласно их первоначальному плану.
Расстроенная, Патти покинула особняк, не замечая, что пара темных глаз пристально следили за нею до тех пор, пока ее фигура не исчезла в дали.
Продолжение следует?
© Rosa Carmona (2000 г.)
Перевод © Malena Matin (2008 г.)
Фанфик "Перекрёсток" (Rosa Carmona)
Модератор: Ksenia
Последний раз редактировалось Malena 12 мар 2009, 17:18, всего редактировалось 1 раз.
Вот, хотела я дозированно читать сие произведение, по мере оформления письменного перевода, но после вышеописанных событий (ну там ТАКОЕ 
) не удержалась и сорвалась - бегло дочитала все существующие главы и... судорожно стала искать валерьянки, новопассита там... так как если до этой главы сердце замирало от предвосхищения у альбертофанов, то со следующей - бальзам на душу терри-фанов..
Не смотря на то, что автор "Перекрёстка" в этом произведении явно замыслила пейринг Кенди/Альберт (я нашла-таки этому подтверждение в инете), но оборвала повествование на таком моменте, что приходится лишь вздыхать и.. искать новопасит Которого у мя дома нету, так что пришлось срочно искать ему альтернативную замену, и я откопала ещё один англоязычный фанфик, который оказался весьма не плохим, милым и временами вызывающим улыбку (хотя и не дотягивающий до писательского мастерства Росы), а главное - бальзам на душу альбертофанам. Буду,
наверно, тоже переводить его по главам и выкладывать отдельно. Тем более, можно немного сублимировать события, на которых оборвался "Перекрёсток" на этот новый фанфик, ибо ситуации в чём-то похожи.
Кстати, заметила, что в "Перекрёстке" сюжетный поворот чем-то похож на события, происходящие в ещё пока не дописанном (к сожалению) фанфе Aime ""Любовь всегда рядом..." Только у неё тогда уехала Кенди, а здесь - Альберт...
) не удержалась и сорвалась - бегло дочитала все существующие главы и... судорожно стала искать валерьянки, новопассита там... так как если до этой главы сердце замирало от предвосхищения у альбертофанов, то со следующей - бальзам на душу терри-фанов..Не смотря на то, что автор "Перекрёстка" в этом произведении явно замыслила пейринг Кенди/Альберт (я нашла-таки этому подтверждение в инете), но оборвала повествование на таком моменте, что приходится лишь вздыхать и.. искать новопасит
Которого у мя дома нету, так что пришлось срочно искать ему альтернативную замену, и я откопала ещё один англоязычный фанфик, который оказался весьма не плохим, милым и временами вызывающим улыбку (хотя и не дотягивающий до писательского мастерства Росы), а главное - бальзам на душу альбертофанам. Буду,наверно, тоже переводить его по главам и выкладывать отдельно. Тем более, можно немного сублимировать события, на которых оборвался "Перекрёсток" на этот новый фанфик, ибо ситуации в чём-то похожи.
Кстати, заметила, что в "Перекрёстке" сюжетный поворот чем-то похож на события, происходящие в ещё пока не дописанном (к сожалению) фанфе Aime ""Любовь всегда рядом..." Только у неё тогда уехала Кенди, а здесь - Альберт...
-
Anuta
- Победитель конкурса
- Сообщения: 6355
- Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
- Контактная информация:
Еще не читала четвертую главу, но по первым трем у меня возникло ощущение, что пары здесь Альберт-Патти и Кенди-Терри. Не почувствовала я в этих главах пейринга Кенди/Альберт.
Кстати, а какое точное значение слова пейринг?
Malena, спасибо большое за перевод. Никогда бы не прочитала на английском, а мне очень нравится.
Кстати, а какое точное значение слова пейринг?
Malena, спасибо большое за перевод. Никогда бы не прочитала на английском, а мне очень нравится.
Cпасибо и тебе, Anuta, за отзывыAnuta писал(а):Еще не читала четвертую главу, но по первым трем у меня возникло ощущение, что пары здесь Альберт-Патти и Кенди-Терри. Не почувствовала я в этих главах пейринга Кенди/Альберт.
Кстати, а какое точное значение слова пейринг?
Malena, спасибо большое за перевод. Никогда бы не прочитала на английском, а мне очень нравится.
Совсем без поддержки тяжело тратить предэкзаменационные ночи на перевод 
А пейринг - это та основная пара, о развитии взаимоотношений которой будет идти речь в произведении, так что ты всё правильно понимаешь
Насчёт пейринга здесь - с первых глав я первоначально почувствовала, что наконецто здесь покажут медленно, но верно, как Альберт и Кенди придут друг к другу (повествование началось и продолжилось от лица Альберта и много места уделялось его внутреннему миру, а терзания Кенди по поводу Терри весьма закономерны в начале проиизведения), но потом меня начали тмучить сомнения как раз из-за Патти, но три страницы фановских комментариев на английском форуме к произведению Росы Кармоны, где все, как один, говорили примерно "что не читали ещё лучшего фанфика о Кенди и Альберте, и что очень хочется узнать, как будут складываться их взимоотношения дальше", успокоили меня.
Но сейчас, после 4 главы, меня начали терзать смутные сомнения насчёт Альберт/Джули (валерьянки мне!
) вобщем, бардак 017Однако, хочется верить, что первое впечатление было верным, но чтобы окончательно успокоиться, мне нужны остальные главы! Знать бы, что они вообще написаны, хотьяб на итальянском...
ГЛАВА 5: ПРЕДРАССВЕТНЫЕ МЫСЛИ
От особняка Эндри начали разъезжаться автомобили. Время едва доходило до пяти часов утра, и улицы были тихи и мрачны. Сюзанна притворно зевала, пытаясь скрыть от мужа муку, вызванную толчками боли в управляющей протезом ноге, вернее, в том, что когда-то было ее левой ногой. Иногда она все еще чувствовала, будто нога была на месте, как если бы её никогда не ампутировали. Временами Сюзанна могла даже чувствовать движение пальцев, которых больше не было, небольшую щекотку, мускульное напряжение в лодыжке... Использование протеза потребовало снова разбередить хирургический рубец, а чуткая кожа все ещё остро реагировала на твердость нового протеза. Чтобы избежать боли и быстрее привыкнуть, дабы неизбежные гримасы боли не тревожили Терри, она невозмутимо перемещала свой протез в то положение, где боль достигала терпимого уровня.
Сюзанна пристально смотрела на приближающегося молодого человека. Его быстрые и эффектные движения никогда не прекращали восхищать ее. Она покраснела, когда подумала, какое ещё приятное применение этим рукам он находил. Сюзанна чувствовала себя весьма довольной отношением к ней мужа. Благодаря его присутствию, она нашла силы преодолеть депрессию, в которую провалилась после того трагического несчастного случая. Она даже с радостью оставила свою карьеру. Никогда в своей жизни Сюзанна не была настолько счастливой. Хотя, в начале их отношений, Терри и был весьма отдаленным и холодным, теперь она могла чувствовать уверенность в том, что он нашел для неё место в маленьком уголке своего сердца.
Сюзанна с нетерпением ожидала свою первую брачную ночь. Но Терри, так или иначе, сумел отложить этот момент, используя ее слабое здоровье как предлог. После года совместной жизни в браке, их союз все ещё по настоящему не осуществился и молодая девушка, наконец, предоставила себя течению событий. Она предпринимала огромные усилия, чтобы реабилитировать ту часть плоти, что, прежде была красивой ногой, а теперь неподвижно висела на ее теле. Девушка ненавидела свою культю, ненавидела ее уродство и то, что она становилась препятствием. Но, прежде всего, она ненавидела свой эгоизм и то, что не оставила Терри женщине, которую он действительно любил. Именно поэтому она смирилась с его положением рядом с ней в качестве компаньона, так как не справедливо будет с её стороны просить о чем-нибудь большем. Она хорошо знала, что он все еще любил Кенди, и что, вероятно, он любил бы ее всегда.
Все же, несмотря на это, судьба была милосердна к ней. Однажды Сюзанна заметила, что взгляд, которым ее муж смотрел на нее, изменился. Внезапно обнаружилось тонкое различие. Он полюбил бывать в ее компании при свечах, рассматривая ее в тишине, потерявшись в своих собственных мыслях. Иногда он даже улыбался ей. В эти моменты, она стремилась сделать что-нибудь, чтобы развлечь его, желая удержать его с нею подольше. Вскоре после этого Терри начал говорить с ней о себе, доверять ей свои мечты и надежды. Они стали друзьями. Для Сюзанны это походило на осуществление её мечты.
Она помнила как они путешествовали в Бостон. Терри должен был участвовать в репетиции религиозной пьесы, которая ставилась на Пасху. Зная Терри, Сюзанна была благодарна ему за совместное путешествие и стала помогать мужу каждую ночь учить его роль, что было совершенным оправданием для того, чтобы проводить несколько часов с ним наедине.
Это случилась той ночью. Девушка чувствовала себя весьма утомленной, ее глаза закрывались, несмотря на все усилия сопротивляться сонливости. Она потратила весь день, пытаясь управлять своим новым инвалидным креслом, а так же проделывая свои обычные восстанавливающие упражнения, чтобы активировать вялые мускулы. Хотя она занималась в течение многих месяцев, с тех пор, как Терри начал показывать немного привязанности к ней, девушка чувствовала себя более сильной чем когда-либо. Она даже хотела уменьшить свою зависимость от Эстер, ее частной медсестры, и попросила Дорин, бортпроводницу, давать ей уроки кулинарии.
Ее нынешняя беспомощность заставила Сюзанну понять, что она жила в неком защитном коконе, окружавшем её в детстве и в юности. По этой причине, она начала предпринимать всё возможное, чтобы стать независимой. Ей было весьма болезненно попросить мать, чтобы она стала жить отдельно от них с Терри. Все же, ее матушка приняла это решение, зная, что это было единственным способом обеспечить её дочери супружеское и психологическое благополучие.
Той ночью, в Бостоне... Ее тело чувствовало себя так, как если бы его искололи тысячами игл, а всё из-за физических усилий, которые она предпринимала. Ладони даже покрылись мозолями и волдырями от ее бесчисленных попыток управлять инвалидным креслом. Хотя Сюзанна и пыталась, она не смогла скрыть свою боль от глаз Терри, так как помогла ему с репетицией. Но Терри удивил ее самым неожиданным образом когда, взяв ее лицо в свои руки и изучая ее недоверчивые глаза, он начал целовать ее.
Позже, этой ночью, она ощутила себя словно в своей мечте, когда, наконец, он сделал ее своей женой во всех смыслах этого слова. Даже самые великолепные аплодисменты, которые она получала в течение своей успешной карьеры, не подготовили ее к тем сенсационным открытиям, которые настигли её, когда он сделал её своей. Ничто никогда до этого не доставляло ей такого удовольствия. Терри пристально рассматривал её обнажённое тело, его глаза останавливались на ее уродстве и в них не было отвращения. Напротив, он целовал её с таким волнением и нежностью, которые, она и думать не могла, что он испытывает. Он снова сделал её счастливой. С тех пор она начала чувствовать себя желанной, молодой, и сияние радости наполнило ее глаза.
- Как ты чувствовала себя сегодня вечером, дорогая? - Голос Терри нарушил тишину, которая установилась между ними, выведя Сюзанну из ее мыслей.
- Очень хорошо. Это был прекрасный вечер. И Кенди потрясающе выглядела. Я с удовольствием поприветствовала бы ее лично, но там было так много гостей, и она была столь занята, сопровождая их. Но, может, хотя бы ты смог поговорить с нею?
Сюзанна с удивлением почувствовала, что больше не испытывает ревности к той, что когда-то была ее соперницей. Она согласилась сопровождать Терри, готовая принять и то, что когда он снова увидит свою настоящую любовь, Терри может решить оставить Сюзанну. Она искренне уважала Кенди, и, произойди это, она не была бы вправе упрекнуть любого из них. Но по некоторому, странному и чудесному велению, он выбрал именно ее.
Терри утвердительно кивнул, и Сюзанна облегчённо вздохнула, наслаждаясь его присутствием, как будто это был самый первый раз, когда она была с ним.
- Я рада слышать это, Терри. Я волновалась, думая, что мы, возможно, произвели плохое впечатление на Кенди. Я оставила ей подарок в одной из спален, которую указала горничная. Ты думаешь, он ей понравится?
Он улыбнулся, не отводя взгляда от дороги, а правую руку положил на поврежденное колено молодой женщины.
- Не волнуйся, дорогая, Кенди - простая девушка, а у тебя хороший вкус.
- О, Терри! Я никогда не буду способна заплатить ей за то, что она спасла мою жизнь. Я всегда буду обязана ей. Я обязана ей всем, что имею, особенно - тобой.
Терри продолжал мягко поглаживать её колено. Он чувствовал, как ее мускулы расслабились от прикосновения его пальцев.
- Как ты сегодня справлялась со своим новым протезом, Сьюз?
Сюзанна задержала дыхание перед ответом.
- Очень хорошо. Не волнуйся.
Терри не мог не заметить выражение усталости, промелькнувшее на её лице, несмотря на все попытки скрыть это.
- Когда мы доберёмся до дома, я в любом случае сделаю тебе массаж со специальными маслами, рекомендованными врачом. Ты ведь знаешь, что должна быть очень осторожна с нагрузками, теперь, когда ты используешь эту ногу.
Сюзанна покачала головой.
- Но Терри, уже слишком поздно. Ты, должно быть, утомлён прошедшим вечером. Я попрошу Эстер, чтобы она завтра мне помогла.
Он некоторое время молчал, но, судя по его взгляду, Сюзанна могла убедиться, что настроен он был решительно. Она пожала плечами, так как с большим волнением предвкушала то удовольствие, которое, казалось, обещали его глаза. Массаж Терри всегда был восхитителен и сопровождался поощрениями, которые неизменно радовали ее.
- Ты знаешь, я обещала маме, что завтра мы навестим ее? - вспомнила она внезапно. - Я знаю, что вы не очень ладите, но мы не виделись так давно, и, по крайней мере, я должна поехать навестить ее.
Терри ничего не говорил, он просто продолжал вести машину. Тогда его жена приблизилась к нему и поцеловала в шею.
- Сюзанна, я за рулём, - сказал он ей, пытаясь сохранить невозмутимость.
- Я знаю, - она ответила, не отодвигаясь от него.
Губы молодого человека изогнулись в улыбке.
- Хорошо, я пойду с тобой. А теперь - будь хорошей девочкой.
Вместо того, чтобы прекратить, она обвила руками его шею и продолжила целовать его даже ещё более страстно, чем прежде.
- Сюзанна... Я же сказал, что пойду с тобой.
Она на мгновение остановилась.
- Очень хорошо, что ты пойдёшь со мной. Спасибо, любовь моя, - сказала она и снова его поцеловала.
Терри громко вздохнул. Иногда ее поведение было точно таким же, как у капризного подростка, которым она была раньше. В конце концов, это понятно. Ей только двадцать лет, тут же подумал он.
Она почувствовала его серьезность и испугалась.
- Ты действительно рассердился на меня, любимый? - спросила она, с сожалением останавливая себя.
Он покачал головой.
- Ты думаешь, что я все еще невозможно испорченная девочка, не так ли? Я не хочу, чтобы ты так думал обо мне. Я действительно пытаюсь измениться. Ты мне веришь?
Молодой человек согласился, поскольку она смиренно сидела на своём месте. Однако, её сокрушающийся вид, разбудил и в нём неловкое чувство раскаяния.
- Иди сюда, глупышка, - сказал он, и подарил ей пламенный поцелуй в губы. - Не грусти. Ты же знаешь, что можешь играть со мной так, как захочешь.
Глаза молодой женщины снова наполнились жаром, когда она услышала его слова, а ее лицо еще раз осветилось счастьем и жизнью.
- О, любимый мой... Ты абсолютно прав. Я могу подождать, пока мы не доберёмся до дома.
Терри взял её руку в свою и стал мягко поглаживать её ладонь.
- Ты можешь положить голову на мое плечо и закрыть глаза, если хочешь. Расслабься немного. Ты увидишь, что мы скоро будем дома, - предложил он, не оборачиваясь к ней, так как продолжал внимательно следить за дорогой.
Молодая женщина последовала его совету. Она положила голову на его широкое, удобное плечо и закрыла глаза. Несколько минут спустя Терри услышал её мерное дыхание и понял, что она заснула. Машина скоро покинула город и выехала на небольшую дорогу, ведущую к Особняку Форесстер, расположенному приблизительно в тридцати милях от Чикаго. Терри решил арендовать этот особняк ради здоровья своей жены. Даже учитывая, что Сюзанна никогда не попросила бы у него это, он знал, что сельское спокойствие внесет свой вклад в облегчение того напряжения, которое причиняли ей восстанавливающие упражнения и привыкание к протезу. Он не мог не признать, что ее восстановление было удивительным. Она приложила героические усилия для этого в прошлом году, а стойкость её духа и настойчивость захватил его сердце.
Карьера Терри требовала, чтобы он много путешествовал целыми месяцами, вынуждая сносить изматывающие репетиции и постоянное изменение графика и местоположения. Сюзанна переносила все это со стоицизмом, без единого слова упрека, но он знал, что подобный образа жизни не был из тех, которые могут помочь ей в выздоровлении. Тогда Терри решил взять год отпуска, чтобы полностью посвятить себя помощи в восстановлении Сюзанны. Кроме того, он серьезно рассматривал возможность постановки пьесы, основанной на истории, которую вынашивал в течение нескольких месяцев.
Внезапно Терри заметил, что молодая женщина дрожит от холода во время сна, он поспешно накрыл жену ее же шалью. Бессознательно она удержала его руку, дотронувшуюся до ее груди. Этот жест вызывал у Терри воспоминания о прикосновении другой женщины, аромат которой все еще не покинул его, пропитывая все его воспоминания, окутывая его волшебством прошлого.
Столкновение с нею этой ночью вызвало некоторый взрыв в них обоих. Она выглядела очень красивой, а ее обаяние превращало всех других женщин на вечере в бледные тени, по сравнению с ней.
Я предвидел, что она станет изящной, когда расцветёт, но в действительности она далеко превзошла все мои ожидания. Все в ней соблазнительно: ее красота, ее правильные, тонкие и восхитительные манеры... Ее глаза не потеряли ни унции соблазна, и она могла бы многого добиться, если бы захотела этого, с помощью своего совершенства и зрелости. Если когда-либо и была женщина на Земле, которая воплощала мой женский идеал, то ею была бы ты, Кенди.
Увидев, что она вышла из особняка, чтобы найти убежище в саду, он не колеблясь последовал за нею. Терри заметил Кенди сидящей на скамье, ее пристальный взгляд задержался на игривых огнях, мерцающих в струях фонтанов, в то время как молодой человек скрылся позади пышного каштанового дерева. До его слуха донеслись звуки музыкальной пьесы Шопена, в которой он узнал ту, что звучала в ночь, которую они провели в шотландском имении Грандчестеров. В течение нескольких минут он молча восхищался девушкой, которая, закрыв глаза, казалось, унеслась в прошлое. Потерянная в мечтах, она вновь напомнила ему того бойкого и непослушного подростка, которого он встретил на палубе судна, направлявшегося в Колледж Святого Павла в Лондоне более семи лет назад.
- Мой милый Тарзан с Веснушками, - прошептал он ей, присаживаясь рядом с нею.
Удивленная, она открыла глаза, ее щеки вспыхнули.
- Терри, это - ты!
Он совладал со своим лицом и рассмеялся. Его сердце было затронуто так же, как и ее. Быть так близко к ней походило на осуществление мечты. Однако, он не хотел, чтобы она увидела его настоящие чувства. Он решил быть сейчас сильным для них обоих, так как Кенди стала уже его прошлым.
- Кто же ещё это может быть, мисс Тарзан с Веснушками? Или есть кто-то другой, кто смеет так называть одну из самых красивых девушек на этом вечере?
Она вернула ему улыбку, разделяя его чувство юмора.
- Ты невозможен, Терренс Грандчестер! Ты всегда будешь оставаться грозой Колледжа Cвятого Павла! Всегда дерзишь девушкам! Я надеюсь, что, по крайней мере, ты не бросили играть на гармошке, которую я тебе подарила!
Терри подмигнул ей и достал продолговатый предмет из кармана своего жакета.
- Ты все еще её хранишь! - с волнением воскликнула Кенди.
Он открыл крышку, чтобы вынуть инструмент, затем сделал глубокий вдох и сконцентрировался на ритме вальса, который начал играть оркестр. Спустя короткое время Терри последовал за мелодией, безупречно переигрывая её, и в то же время, импровизируя, добавляя в мелодию сложные гармоничные и новые ритмы.
Кенди жадно слушала его. Всё время, пока он играл, глаза юноши с грустью пробегали по всему ее телу, его губы припали к холодному металлу так, как будто через мелодию он мог выразить и разделить с ней всю его страсть, столь долго подавляемую внутри него. Однако, барьер, который разделил их в прошлом оставался между ними. Когда музыка остановилась, он понял, что девушка прочитала в его душе всё это так же ясно, как будто он сказал ей всё сам.
- Я полюбил ее, Кенди, - сказал он тихим ровным голосом.
Услышав это признание, она могла только смотреть на него. Все слова застряли в её горле.
Почему я сказал ей это? Я только что снова ранил ее, сказал сам себе Терри. Но он знал, что не мог поступить иначе. Она хотела от него полной искренности и заслуживала этого.
- Если ты счастлив, я тоже буду счастлива, - наконец сумела произнести девушка, а ее искренний взгляд был полон нежности. - Я не перенесла бы, если б ты был несчастен. И Сюзанна заслуживает быть счастливой.
Кенди замолчала на некоторое время, прежде чем продолжила.
- Когда я оставила тебя той ночью в Нью-Йорке, что-то внутри сказало мне, что это навсегда. После, я иногда мечтал о нашем совместном будущем. Однако я всегда знала, что мои мечты были только утопией, нереальной фантазией. Видеть тебя здесь сегодня вечером! Быть рядом с тобой! Это походило на осуществление одной из моих фантазий, Терри... Я не хотела, чтобы Альберт приглашал вас. Я не знала, как буду реагировать, когда окажусь перед действительностью. Ты женат на Сюзанне и я не имею никаких прав на тебя, но... Я все еще люблю тебя, и не могу избежать этого. Это сильнее меня. Иногда я думаю, что буду любить тебя вечно?
Кенди опустила глаза, в попытке скрыть эмоции, которые переполняли ее, сдерживая ту печаль, в которой Терри узнал свою собственную. Он ощущал это как отражение его собственной меланхолии, той же самой глубокой пустоты, которая душила его в прошлом перед появлением причины, которая придала значение его жизни после расставания с Кенди в Нью-Йорке.
Он взял ее руку, желая передать ей частицу того внутреннего спокойствия, которого огромными усилиями он сам достиг. И, возможно, также маленькую надежду на будущее, ее собственное будущее.
- Здесь, - прошептал он, указывая пальцем на свое сердце, - здесь была создана невидимая нить, один конец которой безвозвратно присоединился к другой подобной нити, находящейся в твоём собственном сердце. Это - чрезвычайно тонкое волокно, но оно никогда не порвётся. Ты и я знаем это. Это сильнее нас, сильнее, чем жизнь, сильнее смерти. Эта нить всегда будет там, вне времени и расстояния. Ничто не уничтожит её, никакие обстоятельства, которые когда-либо были против нас.
Он открыл свои объятия, и она нашла убежище в них. Они замерли на мгновение, наслаждаясь этим контактом, прежде чем он продолжили говорить.
- Мы ? души-близнецы, Кенди. Я убежден, что мы были вместе в другой жизни, и что в будущем, когда мы больше не будем Кендис Уайт и Терренсом Грандчестером, мы будем снова вместе. Это - наша судьба. Поэтому, я не сожалею о том, что не могу быть с тобой в этой жизни. Хотя Сюзанна разделила нас, говорится, что Бог не дает нам обязательства, которые мы не в состоянии выполнить; груз, который превосходил бы наши силы. С тех пор как умер мой отец, я много думал, Кенди. Я думал много о нас. Прежде, я жил в пытке, неспособный простить как судьбу, которая обязала меня оставить тебя, так и себя, труса, принявшего это.
В этот момент Кенди мягко коснулась его щеки кончиками пальцев.
- Я помню один особенный день, Кенди. Я был в Лондоне, с Сюзанной, которая была моей женой уже почти в течение года. Наш брак не был счастливым. И это была всё моя ошибка. Я знал, что она любила меня, но я не мог выдержать ни ее взглядов, ни прикосновений. Я всегда пытался проводить большинство дней вне дома. Я предпочитал быть один, бродя по улицам, нежели быть рядом с нею. Ее навязчивая идея относительно меня, ее любовь ... ужасали меня, потому что я был неспособен ответить на ее чувства. В тот день, я случайно проходил мимо часовни Святого Майкла, и что-то заставило меня войти внутрь. Ты знаешь, что я никогда не был религиозным человеком, но тишина и спокойствие места привлекли меня. Я помню, что сидел на одной из церковных скамей, и редкое ощущение мира и покоя накрыло меня. Слышались молитвы каких-то людей, и их преданность и почтительное отношение заставили меня желать последовать их примеру. Прошло очень много времени с последнего раза, когда я молился, и я не мог вспомнить ни одной из тех молитв, которым моя мать обучала меня, когда я был ребенком. Но желание говорить с Богом было настолько сильно, что я составил свою собственную речь. После этого я почувствовал себя более спокойным, более счастливым, полным.
Терри снова прервал себя, подбирая наиболее подходящие слова к своим мыслям.
- Той ночью, когда я вернулся домой, я с удивлением увидел Сюзанну в новом свете. Ее поведение, ее чувства ко мне, ее страдание ... приобрели новое измерение. Я понял, что мое отношение к ней было эгоистично и несправедливо. Ее единственный грех был в том, что она слишком сильно меня любила. Но это был я, кто решил жениться на ней по доброй воле, и я сам должен был задуматься о своём собственном счастье.
Кенди открыла было рот, собираясь что-то сказать, но никакие слова не сорвались с её губ.
- Ты - сильная, Кенди, - продолжил он, - Ты прошла сама через каждую трудность, которая встречалась на твоём пути. Но Сюзанна - только девочка, которая всё ещё не выросла, и потерялась в мире, который она совсем не понимает. Она нуждается во мне, Кенди. Я знаю, что ты презирала бы меня, если б я бросил её. Ты никогда не была бы счастлива со мной, зная, что я оставил заблудившуюся душу.
Кенди молча согласилась, оказавшись перед правдой, скрытой в его словах. Терри продемонстрировал ей, что он знает ее лучше, чем она сама себя.
- Раз мы не можем быть вместе в этой жизни, моя дорогая, то будут другие жизни для нас, - шептал он ей на ухо, думая, что она всё ещё напряжена.
Он чувствовал, дрожь, пробегающую по телу девушки, хотя ее лицо оставалось спокойным. Когда она, наконец, заговорила, ее тон был неистов, ее щеки красны из-за внутреннего волнения, а жесты - порывисты.
- Я задавалась много раз вопросом, почему я позволила тебе уйти! Я восстанавливала день нашей встречи на той лестнице много раз! В моих мечтах ты всегда уводил меня к железнодорожному вокзалу и возвращался со мной в Чикаго. Но ты прав в одном: мы никогда не могли бы быть счастливы вместе, чувствуя себя виновными в несчастье Сюзанны. Хотя я лгала самой себе, я всегда это знала...
Девушка прижала свою правую руку к груди, словно искала немного внутренних сил, чтобы продолжить.
- Даже в этом случае, я не могу не жалеть, что мы не вернулись к тем счастливым дням в Колледже Cвятого Павла, когда мы влюбились, когда мы думали, что целая жизнь впереди, которую мы собирались провести вместе. Я хочу, чтобы ты возвратился сегодня со мной к этому прошлому, к тому Майскому Балу, когда ты поцеловал меня... Я хочу, чтобы ты поцеловал меня в последний раз, Терри...
На мгновение, он остановился.
Ты не понимаешь, что требуешь от меня, Кенди, думал он. Это будет пытка для меня. Запомнить вкус твоих губ, зная, что я никогда больше не буду держать тебя в своих объятиях. Ты хочешь воскресить во мне желание, которое я подавил, с тех пор, как мы разошлись. Разве ты не можешь этого понять?
Но, посмотрев на нее, такую хрупкую и умоляющую, он сломался. Повернув свое лицо к ней, он запечатлел на ее губах поцелуй. На мгновение, не было никакого настоящего. Он вообразил себя в своём костюме французского всадника, держащего в объятиях свою Джульетту, настоящую, живую, полную энергии. Хотя он пытался, чтобы этот поцелуй был целомудренен, Терри почувствовал, что некая сила, более могущественная, чем он сам, вторглась в его чувства. Все годы, проведённые вдали от неё, вырвались из него глубоким стоном.
В этот миг он снова ощутил себя наполненным светом, который прежде был украден у него, а сейчас возвратился, более яркий, чем когда-либо. Его дыхание стало ровным, сердце - легким, душа, наконец, обрела полноту.
Огни фейерверка, прорезавшие ночь, осветили их фигуры. Как будто в последнем слове прощания Небеса хотели, чтобы они ощутили совершенное счастье.
Я люблю тебя, Терри, эта любовь всегда будет в глубине моего сердца.
Я люблю тебя, Кенди, эта любовь всегда будет в глубине моего сердца.
Хотя они и не произнесли этого вслух, они оба могли слышать эти слова в мыслях друг друга. Когда они разомкнули объятия, часть их ностальгии исчезла, и в то же самое время, новое принятие засияло в их глазах.
- Обещай мне одну последнюю вещь, Кенди, - попросил он ее, взяв руку девушки в свою, - будь счастлива с тем, кто по-настоящему полюбит тебя. И попытайся любить его столь же сильно, как он любит тебя. Только в этом случае я буду счастлив.
Кенди посмотрела на него глазами, полными веры в будущее. И Терри поверил ей.
Теперь, в своей машине, Терри не мог избежать мысли, что оставил самое драгоценное сокровище из всех возможных; однако, когда он посмотрел вниз, на нежное личико, склонившееся к его плечу, он почувствовал, что эта потеря никогда не будет столь жестока, как могла бы быть.
Прощай, мой милый Тарзан в Веснушках. Я надеюсь, что ты сможешь найти своё счастье. Я обещаю тебе, что буду бороться, чтобы достигнуть моего собственного. И конечно, когда-нибудь, где-нибудь, мы попробуем начать нашу историю снова?
Продолжение следует?
© Rosa Carmona (2000 г.)
Перевод © Malena Matin (2008 г.)
От особняка Эндри начали разъезжаться автомобили. Время едва доходило до пяти часов утра, и улицы были тихи и мрачны. Сюзанна притворно зевала, пытаясь скрыть от мужа муку, вызванную толчками боли в управляющей протезом ноге, вернее, в том, что когда-то было ее левой ногой. Иногда она все еще чувствовала, будто нога была на месте, как если бы её никогда не ампутировали. Временами Сюзанна могла даже чувствовать движение пальцев, которых больше не было, небольшую щекотку, мускульное напряжение в лодыжке... Использование протеза потребовало снова разбередить хирургический рубец, а чуткая кожа все ещё остро реагировала на твердость нового протеза. Чтобы избежать боли и быстрее привыкнуть, дабы неизбежные гримасы боли не тревожили Терри, она невозмутимо перемещала свой протез в то положение, где боль достигала терпимого уровня.
Сюзанна пристально смотрела на приближающегося молодого человека. Его быстрые и эффектные движения никогда не прекращали восхищать ее. Она покраснела, когда подумала, какое ещё приятное применение этим рукам он находил. Сюзанна чувствовала себя весьма довольной отношением к ней мужа. Благодаря его присутствию, она нашла силы преодолеть депрессию, в которую провалилась после того трагического несчастного случая. Она даже с радостью оставила свою карьеру. Никогда в своей жизни Сюзанна не была настолько счастливой. Хотя, в начале их отношений, Терри и был весьма отдаленным и холодным, теперь она могла чувствовать уверенность в том, что он нашел для неё место в маленьком уголке своего сердца.
Сюзанна с нетерпением ожидала свою первую брачную ночь. Но Терри, так или иначе, сумел отложить этот момент, используя ее слабое здоровье как предлог. После года совместной жизни в браке, их союз все ещё по настоящему не осуществился и молодая девушка, наконец, предоставила себя течению событий. Она предпринимала огромные усилия, чтобы реабилитировать ту часть плоти, что, прежде была красивой ногой, а теперь неподвижно висела на ее теле. Девушка ненавидела свою культю, ненавидела ее уродство и то, что она становилась препятствием. Но, прежде всего, она ненавидела свой эгоизм и то, что не оставила Терри женщине, которую он действительно любил. Именно поэтому она смирилась с его положением рядом с ней в качестве компаньона, так как не справедливо будет с её стороны просить о чем-нибудь большем. Она хорошо знала, что он все еще любил Кенди, и что, вероятно, он любил бы ее всегда.
Все же, несмотря на это, судьба была милосердна к ней. Однажды Сюзанна заметила, что взгляд, которым ее муж смотрел на нее, изменился. Внезапно обнаружилось тонкое различие. Он полюбил бывать в ее компании при свечах, рассматривая ее в тишине, потерявшись в своих собственных мыслях. Иногда он даже улыбался ей. В эти моменты, она стремилась сделать что-нибудь, чтобы развлечь его, желая удержать его с нею подольше. Вскоре после этого Терри начал говорить с ней о себе, доверять ей свои мечты и надежды. Они стали друзьями. Для Сюзанны это походило на осуществление её мечты.
Она помнила как они путешествовали в Бостон. Терри должен был участвовать в репетиции религиозной пьесы, которая ставилась на Пасху. Зная Терри, Сюзанна была благодарна ему за совместное путешествие и стала помогать мужу каждую ночь учить его роль, что было совершенным оправданием для того, чтобы проводить несколько часов с ним наедине.
Это случилась той ночью. Девушка чувствовала себя весьма утомленной, ее глаза закрывались, несмотря на все усилия сопротивляться сонливости. Она потратила весь день, пытаясь управлять своим новым инвалидным креслом, а так же проделывая свои обычные восстанавливающие упражнения, чтобы активировать вялые мускулы. Хотя она занималась в течение многих месяцев, с тех пор, как Терри начал показывать немного привязанности к ней, девушка чувствовала себя более сильной чем когда-либо. Она даже хотела уменьшить свою зависимость от Эстер, ее частной медсестры, и попросила Дорин, бортпроводницу, давать ей уроки кулинарии.
Ее нынешняя беспомощность заставила Сюзанну понять, что она жила в неком защитном коконе, окружавшем её в детстве и в юности. По этой причине, она начала предпринимать всё возможное, чтобы стать независимой. Ей было весьма болезненно попросить мать, чтобы она стала жить отдельно от них с Терри. Все же, ее матушка приняла это решение, зная, что это было единственным способом обеспечить её дочери супружеское и психологическое благополучие.
Той ночью, в Бостоне... Ее тело чувствовало себя так, как если бы его искололи тысячами игл, а всё из-за физических усилий, которые она предпринимала. Ладони даже покрылись мозолями и волдырями от ее бесчисленных попыток управлять инвалидным креслом. Хотя Сюзанна и пыталась, она не смогла скрыть свою боль от глаз Терри, так как помогла ему с репетицией. Но Терри удивил ее самым неожиданным образом когда, взяв ее лицо в свои руки и изучая ее недоверчивые глаза, он начал целовать ее.
Позже, этой ночью, она ощутила себя словно в своей мечте, когда, наконец, он сделал ее своей женой во всех смыслах этого слова. Даже самые великолепные аплодисменты, которые она получала в течение своей успешной карьеры, не подготовили ее к тем сенсационным открытиям, которые настигли её, когда он сделал её своей. Ничто никогда до этого не доставляло ей такого удовольствия. Терри пристально рассматривал её обнажённое тело, его глаза останавливались на ее уродстве и в них не было отвращения. Напротив, он целовал её с таким волнением и нежностью, которые, она и думать не могла, что он испытывает. Он снова сделал её счастливой. С тех пор она начала чувствовать себя желанной, молодой, и сияние радости наполнило ее глаза.
- Как ты чувствовала себя сегодня вечером, дорогая? - Голос Терри нарушил тишину, которая установилась между ними, выведя Сюзанну из ее мыслей.
- Очень хорошо. Это был прекрасный вечер. И Кенди потрясающе выглядела. Я с удовольствием поприветствовала бы ее лично, но там было так много гостей, и она была столь занята, сопровождая их. Но, может, хотя бы ты смог поговорить с нею?
Сюзанна с удивлением почувствовала, что больше не испытывает ревности к той, что когда-то была ее соперницей. Она согласилась сопровождать Терри, готовая принять и то, что когда он снова увидит свою настоящую любовь, Терри может решить оставить Сюзанну. Она искренне уважала Кенди, и, произойди это, она не была бы вправе упрекнуть любого из них. Но по некоторому, странному и чудесному велению, он выбрал именно ее.
Терри утвердительно кивнул, и Сюзанна облегчённо вздохнула, наслаждаясь его присутствием, как будто это был самый первый раз, когда она была с ним.
- Я рада слышать это, Терри. Я волновалась, думая, что мы, возможно, произвели плохое впечатление на Кенди. Я оставила ей подарок в одной из спален, которую указала горничная. Ты думаешь, он ей понравится?
Он улыбнулся, не отводя взгляда от дороги, а правую руку положил на поврежденное колено молодой женщины.
- Не волнуйся, дорогая, Кенди - простая девушка, а у тебя хороший вкус.
- О, Терри! Я никогда не буду способна заплатить ей за то, что она спасла мою жизнь. Я всегда буду обязана ей. Я обязана ей всем, что имею, особенно - тобой.
Терри продолжал мягко поглаживать её колено. Он чувствовал, как ее мускулы расслабились от прикосновения его пальцев.
- Как ты сегодня справлялась со своим новым протезом, Сьюз?
Сюзанна задержала дыхание перед ответом.
- Очень хорошо. Не волнуйся.
Терри не мог не заметить выражение усталости, промелькнувшее на её лице, несмотря на все попытки скрыть это.
- Когда мы доберёмся до дома, я в любом случае сделаю тебе массаж со специальными маслами, рекомендованными врачом. Ты ведь знаешь, что должна быть очень осторожна с нагрузками, теперь, когда ты используешь эту ногу.
Сюзанна покачала головой.
- Но Терри, уже слишком поздно. Ты, должно быть, утомлён прошедшим вечером. Я попрошу Эстер, чтобы она завтра мне помогла.
Он некоторое время молчал, но, судя по его взгляду, Сюзанна могла убедиться, что настроен он был решительно. Она пожала плечами, так как с большим волнением предвкушала то удовольствие, которое, казалось, обещали его глаза. Массаж Терри всегда был восхитителен и сопровождался поощрениями, которые неизменно радовали ее.
- Ты знаешь, я обещала маме, что завтра мы навестим ее? - вспомнила она внезапно. - Я знаю, что вы не очень ладите, но мы не виделись так давно, и, по крайней мере, я должна поехать навестить ее.
Терри ничего не говорил, он просто продолжал вести машину. Тогда его жена приблизилась к нему и поцеловала в шею.
- Сюзанна, я за рулём, - сказал он ей, пытаясь сохранить невозмутимость.
- Я знаю, - она ответила, не отодвигаясь от него.
Губы молодого человека изогнулись в улыбке.
- Хорошо, я пойду с тобой. А теперь - будь хорошей девочкой.
Вместо того, чтобы прекратить, она обвила руками его шею и продолжила целовать его даже ещё более страстно, чем прежде.
- Сюзанна... Я же сказал, что пойду с тобой.
Она на мгновение остановилась.
- Очень хорошо, что ты пойдёшь со мной. Спасибо, любовь моя, - сказала она и снова его поцеловала.
Терри громко вздохнул. Иногда ее поведение было точно таким же, как у капризного подростка, которым она была раньше. В конце концов, это понятно. Ей только двадцать лет, тут же подумал он.
Она почувствовала его серьезность и испугалась.
- Ты действительно рассердился на меня, любимый? - спросила она, с сожалением останавливая себя.
Он покачал головой.
- Ты думаешь, что я все еще невозможно испорченная девочка, не так ли? Я не хочу, чтобы ты так думал обо мне. Я действительно пытаюсь измениться. Ты мне веришь?
Молодой человек согласился, поскольку она смиренно сидела на своём месте. Однако, её сокрушающийся вид, разбудил и в нём неловкое чувство раскаяния.
- Иди сюда, глупышка, - сказал он, и подарил ей пламенный поцелуй в губы. - Не грусти. Ты же знаешь, что можешь играть со мной так, как захочешь.
Глаза молодой женщины снова наполнились жаром, когда она услышала его слова, а ее лицо еще раз осветилось счастьем и жизнью.
- О, любимый мой... Ты абсолютно прав. Я могу подождать, пока мы не доберёмся до дома.
Терри взял её руку в свою и стал мягко поглаживать её ладонь.
- Ты можешь положить голову на мое плечо и закрыть глаза, если хочешь. Расслабься немного. Ты увидишь, что мы скоро будем дома, - предложил он, не оборачиваясь к ней, так как продолжал внимательно следить за дорогой.
Молодая женщина последовала его совету. Она положила голову на его широкое, удобное плечо и закрыла глаза. Несколько минут спустя Терри услышал её мерное дыхание и понял, что она заснула. Машина скоро покинула город и выехала на небольшую дорогу, ведущую к Особняку Форесстер, расположенному приблизительно в тридцати милях от Чикаго. Терри решил арендовать этот особняк ради здоровья своей жены. Даже учитывая, что Сюзанна никогда не попросила бы у него это, он знал, что сельское спокойствие внесет свой вклад в облегчение того напряжения, которое причиняли ей восстанавливающие упражнения и привыкание к протезу. Он не мог не признать, что ее восстановление было удивительным. Она приложила героические усилия для этого в прошлом году, а стойкость её духа и настойчивость захватил его сердце.
Карьера Терри требовала, чтобы он много путешествовал целыми месяцами, вынуждая сносить изматывающие репетиции и постоянное изменение графика и местоположения. Сюзанна переносила все это со стоицизмом, без единого слова упрека, но он знал, что подобный образа жизни не был из тех, которые могут помочь ей в выздоровлении. Тогда Терри решил взять год отпуска, чтобы полностью посвятить себя помощи в восстановлении Сюзанны. Кроме того, он серьезно рассматривал возможность постановки пьесы, основанной на истории, которую вынашивал в течение нескольких месяцев.
Внезапно Терри заметил, что молодая женщина дрожит от холода во время сна, он поспешно накрыл жену ее же шалью. Бессознательно она удержала его руку, дотронувшуюся до ее груди. Этот жест вызывал у Терри воспоминания о прикосновении другой женщины, аромат которой все еще не покинул его, пропитывая все его воспоминания, окутывая его волшебством прошлого.
Столкновение с нею этой ночью вызвало некоторый взрыв в них обоих. Она выглядела очень красивой, а ее обаяние превращало всех других женщин на вечере в бледные тени, по сравнению с ней.
Я предвидел, что она станет изящной, когда расцветёт, но в действительности она далеко превзошла все мои ожидания. Все в ней соблазнительно: ее красота, ее правильные, тонкие и восхитительные манеры... Ее глаза не потеряли ни унции соблазна, и она могла бы многого добиться, если бы захотела этого, с помощью своего совершенства и зрелости. Если когда-либо и была женщина на Земле, которая воплощала мой женский идеал, то ею была бы ты, Кенди.
Увидев, что она вышла из особняка, чтобы найти убежище в саду, он не колеблясь последовал за нею. Терри заметил Кенди сидящей на скамье, ее пристальный взгляд задержался на игривых огнях, мерцающих в струях фонтанов, в то время как молодой человек скрылся позади пышного каштанового дерева. До его слуха донеслись звуки музыкальной пьесы Шопена, в которой он узнал ту, что звучала в ночь, которую они провели в шотландском имении Грандчестеров. В течение нескольких минут он молча восхищался девушкой, которая, закрыв глаза, казалось, унеслась в прошлое. Потерянная в мечтах, она вновь напомнила ему того бойкого и непослушного подростка, которого он встретил на палубе судна, направлявшегося в Колледж Святого Павла в Лондоне более семи лет назад.
- Мой милый Тарзан с Веснушками, - прошептал он ей, присаживаясь рядом с нею.
Удивленная, она открыла глаза, ее щеки вспыхнули.
- Терри, это - ты!
Он совладал со своим лицом и рассмеялся. Его сердце было затронуто так же, как и ее. Быть так близко к ней походило на осуществление мечты. Однако, он не хотел, чтобы она увидела его настоящие чувства. Он решил быть сейчас сильным для них обоих, так как Кенди стала уже его прошлым.
- Кто же ещё это может быть, мисс Тарзан с Веснушками? Или есть кто-то другой, кто смеет так называть одну из самых красивых девушек на этом вечере?
Она вернула ему улыбку, разделяя его чувство юмора.
- Ты невозможен, Терренс Грандчестер! Ты всегда будешь оставаться грозой Колледжа Cвятого Павла! Всегда дерзишь девушкам! Я надеюсь, что, по крайней мере, ты не бросили играть на гармошке, которую я тебе подарила!
Терри подмигнул ей и достал продолговатый предмет из кармана своего жакета.
- Ты все еще её хранишь! - с волнением воскликнула Кенди.
Он открыл крышку, чтобы вынуть инструмент, затем сделал глубокий вдох и сконцентрировался на ритме вальса, который начал играть оркестр. Спустя короткое время Терри последовал за мелодией, безупречно переигрывая её, и в то же время, импровизируя, добавляя в мелодию сложные гармоничные и новые ритмы.
Кенди жадно слушала его. Всё время, пока он играл, глаза юноши с грустью пробегали по всему ее телу, его губы припали к холодному металлу так, как будто через мелодию он мог выразить и разделить с ней всю его страсть, столь долго подавляемую внутри него. Однако, барьер, который разделил их в прошлом оставался между ними. Когда музыка остановилась, он понял, что девушка прочитала в его душе всё это так же ясно, как будто он сказал ей всё сам.
- Я полюбил ее, Кенди, - сказал он тихим ровным голосом.
Услышав это признание, она могла только смотреть на него. Все слова застряли в её горле.
Почему я сказал ей это? Я только что снова ранил ее, сказал сам себе Терри. Но он знал, что не мог поступить иначе. Она хотела от него полной искренности и заслуживала этого.
- Если ты счастлив, я тоже буду счастлива, - наконец сумела произнести девушка, а ее искренний взгляд был полон нежности. - Я не перенесла бы, если б ты был несчастен. И Сюзанна заслуживает быть счастливой.
Кенди замолчала на некоторое время, прежде чем продолжила.
- Когда я оставила тебя той ночью в Нью-Йорке, что-то внутри сказало мне, что это навсегда. После, я иногда мечтал о нашем совместном будущем. Однако я всегда знала, что мои мечты были только утопией, нереальной фантазией. Видеть тебя здесь сегодня вечером! Быть рядом с тобой! Это походило на осуществление одной из моих фантазий, Терри... Я не хотела, чтобы Альберт приглашал вас. Я не знала, как буду реагировать, когда окажусь перед действительностью. Ты женат на Сюзанне и я не имею никаких прав на тебя, но... Я все еще люблю тебя, и не могу избежать этого. Это сильнее меня. Иногда я думаю, что буду любить тебя вечно?
Кенди опустила глаза, в попытке скрыть эмоции, которые переполняли ее, сдерживая ту печаль, в которой Терри узнал свою собственную. Он ощущал это как отражение его собственной меланхолии, той же самой глубокой пустоты, которая душила его в прошлом перед появлением причины, которая придала значение его жизни после расставания с Кенди в Нью-Йорке.
Он взял ее руку, желая передать ей частицу того внутреннего спокойствия, которого огромными усилиями он сам достиг. И, возможно, также маленькую надежду на будущее, ее собственное будущее.
- Здесь, - прошептал он, указывая пальцем на свое сердце, - здесь была создана невидимая нить, один конец которой безвозвратно присоединился к другой подобной нити, находящейся в твоём собственном сердце. Это - чрезвычайно тонкое волокно, но оно никогда не порвётся. Ты и я знаем это. Это сильнее нас, сильнее, чем жизнь, сильнее смерти. Эта нить всегда будет там, вне времени и расстояния. Ничто не уничтожит её, никакие обстоятельства, которые когда-либо были против нас.
Он открыл свои объятия, и она нашла убежище в них. Они замерли на мгновение, наслаждаясь этим контактом, прежде чем он продолжили говорить.
- Мы ? души-близнецы, Кенди. Я убежден, что мы были вместе в другой жизни, и что в будущем, когда мы больше не будем Кендис Уайт и Терренсом Грандчестером, мы будем снова вместе. Это - наша судьба. Поэтому, я не сожалею о том, что не могу быть с тобой в этой жизни. Хотя Сюзанна разделила нас, говорится, что Бог не дает нам обязательства, которые мы не в состоянии выполнить; груз, который превосходил бы наши силы. С тех пор как умер мой отец, я много думал, Кенди. Я думал много о нас. Прежде, я жил в пытке, неспособный простить как судьбу, которая обязала меня оставить тебя, так и себя, труса, принявшего это.
В этот момент Кенди мягко коснулась его щеки кончиками пальцев.
- Я помню один особенный день, Кенди. Я был в Лондоне, с Сюзанной, которая была моей женой уже почти в течение года. Наш брак не был счастливым. И это была всё моя ошибка. Я знал, что она любила меня, но я не мог выдержать ни ее взглядов, ни прикосновений. Я всегда пытался проводить большинство дней вне дома. Я предпочитал быть один, бродя по улицам, нежели быть рядом с нею. Ее навязчивая идея относительно меня, ее любовь ... ужасали меня, потому что я был неспособен ответить на ее чувства. В тот день, я случайно проходил мимо часовни Святого Майкла, и что-то заставило меня войти внутрь. Ты знаешь, что я никогда не был религиозным человеком, но тишина и спокойствие места привлекли меня. Я помню, что сидел на одной из церковных скамей, и редкое ощущение мира и покоя накрыло меня. Слышались молитвы каких-то людей, и их преданность и почтительное отношение заставили меня желать последовать их примеру. Прошло очень много времени с последнего раза, когда я молился, и я не мог вспомнить ни одной из тех молитв, которым моя мать обучала меня, когда я был ребенком. Но желание говорить с Богом было настолько сильно, что я составил свою собственную речь. После этого я почувствовал себя более спокойным, более счастливым, полным.
Терри снова прервал себя, подбирая наиболее подходящие слова к своим мыслям.
- Той ночью, когда я вернулся домой, я с удивлением увидел Сюзанну в новом свете. Ее поведение, ее чувства ко мне, ее страдание ... приобрели новое измерение. Я понял, что мое отношение к ней было эгоистично и несправедливо. Ее единственный грех был в том, что она слишком сильно меня любила. Но это был я, кто решил жениться на ней по доброй воле, и я сам должен был задуматься о своём собственном счастье.
Кенди открыла было рот, собираясь что-то сказать, но никакие слова не сорвались с её губ.
- Ты - сильная, Кенди, - продолжил он, - Ты прошла сама через каждую трудность, которая встречалась на твоём пути. Но Сюзанна - только девочка, которая всё ещё не выросла, и потерялась в мире, который она совсем не понимает. Она нуждается во мне, Кенди. Я знаю, что ты презирала бы меня, если б я бросил её. Ты никогда не была бы счастлива со мной, зная, что я оставил заблудившуюся душу.
Кенди молча согласилась, оказавшись перед правдой, скрытой в его словах. Терри продемонстрировал ей, что он знает ее лучше, чем она сама себя.
- Раз мы не можем быть вместе в этой жизни, моя дорогая, то будут другие жизни для нас, - шептал он ей на ухо, думая, что она всё ещё напряжена.
Он чувствовал, дрожь, пробегающую по телу девушки, хотя ее лицо оставалось спокойным. Когда она, наконец, заговорила, ее тон был неистов, ее щеки красны из-за внутреннего волнения, а жесты - порывисты.
- Я задавалась много раз вопросом, почему я позволила тебе уйти! Я восстанавливала день нашей встречи на той лестнице много раз! В моих мечтах ты всегда уводил меня к железнодорожному вокзалу и возвращался со мной в Чикаго. Но ты прав в одном: мы никогда не могли бы быть счастливы вместе, чувствуя себя виновными в несчастье Сюзанны. Хотя я лгала самой себе, я всегда это знала...
Девушка прижала свою правую руку к груди, словно искала немного внутренних сил, чтобы продолжить.
- Даже в этом случае, я не могу не жалеть, что мы не вернулись к тем счастливым дням в Колледже Cвятого Павла, когда мы влюбились, когда мы думали, что целая жизнь впереди, которую мы собирались провести вместе. Я хочу, чтобы ты возвратился сегодня со мной к этому прошлому, к тому Майскому Балу, когда ты поцеловал меня... Я хочу, чтобы ты поцеловал меня в последний раз, Терри...
На мгновение, он остановился.
Ты не понимаешь, что требуешь от меня, Кенди, думал он. Это будет пытка для меня. Запомнить вкус твоих губ, зная, что я никогда больше не буду держать тебя в своих объятиях. Ты хочешь воскресить во мне желание, которое я подавил, с тех пор, как мы разошлись. Разве ты не можешь этого понять?
Но, посмотрев на нее, такую хрупкую и умоляющую, он сломался. Повернув свое лицо к ней, он запечатлел на ее губах поцелуй. На мгновение, не было никакого настоящего. Он вообразил себя в своём костюме французского всадника, держащего в объятиях свою Джульетту, настоящую, живую, полную энергии. Хотя он пытался, чтобы этот поцелуй был целомудренен, Терри почувствовал, что некая сила, более могущественная, чем он сам, вторглась в его чувства. Все годы, проведённые вдали от неё, вырвались из него глубоким стоном.
В этот миг он снова ощутил себя наполненным светом, который прежде был украден у него, а сейчас возвратился, более яркий, чем когда-либо. Его дыхание стало ровным, сердце - легким, душа, наконец, обрела полноту.
Огни фейерверка, прорезавшие ночь, осветили их фигуры. Как будто в последнем слове прощания Небеса хотели, чтобы они ощутили совершенное счастье.
Я люблю тебя, Терри, эта любовь всегда будет в глубине моего сердца.
Я люблю тебя, Кенди, эта любовь всегда будет в глубине моего сердца.
Хотя они и не произнесли этого вслух, они оба могли слышать эти слова в мыслях друг друга. Когда они разомкнули объятия, часть их ностальгии исчезла, и в то же самое время, новое принятие засияло в их глазах.
- Обещай мне одну последнюю вещь, Кенди, - попросил он ее, взяв руку девушки в свою, - будь счастлива с тем, кто по-настоящему полюбит тебя. И попытайся любить его столь же сильно, как он любит тебя. Только в этом случае я буду счастлив.
Кенди посмотрела на него глазами, полными веры в будущее. И Терри поверил ей.
Теперь, в своей машине, Терри не мог избежать мысли, что оставил самое драгоценное сокровище из всех возможных; однако, когда он посмотрел вниз, на нежное личико, склонившееся к его плечу, он почувствовал, что эта потеря никогда не будет столь жестока, как могла бы быть.
Прощай, мой милый Тарзан в Веснушках. Я надеюсь, что ты сможешь найти своё счастье. Я обещаю тебе, что буду бороться, чтобы достигнуть моего собственного. И конечно, когда-нибудь, где-нибудь, мы попробуем начать нашу историю снова?
Продолжение следует?
© Rosa Carmona (2000 г.)
Перевод © Malena Matin (2008 г.)
Последний раз редактировалось Malena 12 мар 2009, 17:50, всего редактировалось 7 раз.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 10 гостей