Добрый вечер! Русский для меня не родной язык, так что писала со словарем )
Мужчина и женщина
Часть І
«Мужчина»
Пролог
Апрельским утром 1922 года лайнер-гигант "Олимпик" пришёл в порт Саутгемптона. Погода стояла еще прохладная, но в воздухе уже запахло весной. Корабль причалил к пристани, и через некоторое время пассажиры, кутаясь в верхнюю одежду, по дощатому настилу начали покидать судно. Среди них был высокий молодой мужчина, одетый в пальто немного старомодного покроя поверх черного костюма, его темные волосы были собраны в хвост на затылке. Мужчина явно волновался. Его взгляд блуждал по берегу, как будто он не решался спуститься вниз. Этим человеком был бродвейский актёр Терренс Грандчестер, он не был в Англии больше семи лет.
***
1917 год
Теренс Грандчестер сидел на диване в просторной гостиной дома семьи Марлоу, рядом с ним в инвалидном кресле сидела Сюзанна. Девушка держала в руках небольшой заварочный чайник, она разливала чай по чашкам на маленьком деревянном столике. Часть дивана была завалена модными журналами с выкройками свадебных платьев.
Терренс и сам не мог себе сказать, как это произошло, зачем он сделал это чёртово предложение. Просто когда парень вернулся в Нью-Йорк из Чикаго, то чувствовал себя очень виноватым перед Сюзанной, и не только перед ней. Он бросил театр, подвел коллег и режиссёра, за него волновалась мать. Когда он вернулся, Сюзанна приняла его, как ни в чём не бывало, как будто Терри только вчера был с очередным визитом, и смотрела на него преданными любящими глазами. Терри ожидал, что она будет кричать, ругаться, выставит за двери, но этого не произошло. И на его предложение поговорить об их отношениях, она расцвела, начала говорить, как долго этого ждала, надеялась, что её любви хватит на двоих, и он осознал, что дороги назад нет. По крайней мере, ему тогда так казалось. Теперь он понимал, что совершил ошибку, только как все исправить не знал. Особенно его угнетал тот факт, что Кенди, скорее всего, уже прочитала в газете о помолвке.
- Терри, о чем ты задумался? Ты не слышишь меня, не отвечаешь.
- Прости, Сюзанна, я устал после репетиции. О чем ты спросила?
- Про количество гостей, мама говорит, что еще нужно пригласить наших родственников из Бостона, а я сомневаюсь, не будет ли это уже слишком.
-Сюзи, мы можем это обсудить в следующий раз, хорошо. У меня очень разболелась голова, с твоего позволения, я пойду домой.
Девушка с досадой посмотрела на актёра, но через мгновение улыбнулась и сказала:
- Я понимаю, Терри, конечно, поговорим в следующий раз.
Грандчестер встал, попрощался и вышел из дома. Там, в середине, он чувствовал себя как человек, которому не хватает воздуха, и только покинув этот дом, смог дышать свободно.
В тот вечер Терри еще долго бродил вечерними улицами Нью-Йорка. Ему нужно было все обдумать. Он не представлял себе, что будет так тяжело, можно играть на сцене, но не в жизни, не каждый божий день изображать любовь, улыбаться, когда на душе так паршиво. Грандчестер привык говорить людям в лицо все, что он про них думает, а теперь должен сдерживаться, чтобы не сказать лишнего миссис Марлоу, чтобы не выдать себя перед Сюзанной. Терри все детство наблюдал трагедию под названием «брак с нелюбимой женщиной», сколько раз он говорил себе, что не поступит как Ричард, будет бороться за свою любовь. Но что если Кенди уже забыла его? Может, она счастлива с кем-то другим, например с Альбертом. Нет, Терри не мог в это поверить, ему была невыносима сама только мысль, что его ангел с веснушками может быть с другим. Ревность сжигала его изнутри. Нужно кончать с этим фарсом, он завтра же поговорит с Сюзанной, этого брака не будет.
На следующее утро он отправился в дом Марлоу с твердым намерением объясниться с Сюзанной. Девушка очень удивилась столь раннему приходу:
-Терри, что-то случилось, почему ты пришел так рано? Тебе не нужно на репетицию?
-Я взял несколько дней выходных. Сюзанна нам нужно поговорить. Выслушай меня и не перебивай, я много думал над тем, что хочу тебе сейчас сказать.
-Да, конечно, я тебя внимательно слушаю, - в голосе девушки слышались нотки сильного беспокойства.
- Нужно отменить помолвку, я не могу обманывать тебя и себя, из этого брака ничего хорошего не выйдет. Сюзанна, ты спасла мне жизнь, я очень тебе благодарен, но я не люблю тебя. Я обещаю, что буду рядом с тобой как друг, буду помогать и поддерживать как морально, так и материально, если это будет необходимо, но на этот брак я не могу согласиться. Пойми, ты заслуживаешь гораздо большего, и еще встретишь человека, который полюбит тебя и сделает счастливой.
- Ты поедешь к ней? – тихо спросила Сюзанна, по её щекам текли слезы, она нервно сжимала руками ручки своего кресла.
-Да, я к ней поеду. Надеюсь, ты сможешь понять и простить меня. Извини, мне пора.
Молодой человек резко развернулся и практически выбежал из комнаты, потому что не мог выдержать вида этих слёз. Он понимал, что если задержится еще ненадолго, то чувство вины и долга возьмет верх, и он останется с мисс Марлоу. Выйдя на улицу, он не думая, поймал экипаж и отправился на вокзал. На вокзале Теренс купил билет на ближайший поезд до Чикаго.
Поезд прибыл в Чикаго на следующий день, Гранчестер никак не мог вспомнить, где находилась та маленькая клиника, где работала Кенди. Но он читал газеты, а потому знал удивительные новости про мистера Альберта. Бродяга из Лондонского зоопарка оказался главой одной из самых влиятельных семей Америки. Терри решил не терять времени, и отправиться в особняк Эндри, благо чуть ли не каждый извозчик в городе знал, где он находиться. Экипаж подъехал к высоким каменным воротам особняка, Терри вышел и осмотрелся. Дом действительно был внушительных размеров, от соседних строений его отделял скорее не сад, а палисадник с многочисленными деревьями. Он прошел по центральной аллее, поднялся по лестнице и постучал в дверь, ему открыл дворецкий. От дворецкого Терри узнал, что хозяин сейчас дома, молодого человека впустили и попросили подождать в холле. Через несколько минут он уже сидел в просторном рабочем кабинете. Альберт был совсем на себя не похож, одетый в костюм, сшитый по последней моде, короткая стрижка, на руке дорогие часы. Кроме того, мужчина был явно чем-то расстроен и нервничал. Он как-то вымучено улыбнулся и пожал другу руку.
- Терри, какая неожиданность, что тебя привело ко мне?
- Альберт, я хотел бы узнать адрес Кенди, мне нужно с ней поговорить.
- Зачем ты это делаешь? Кажется, вы уже все давно решили, я слышал о твоей помолвке.
- Свадьба не состоится. Альберт, я прекрасно помню все, о чем мы с тобой говорили последний раз, но это сильнее меня, я не могу без неё.
- Впрочем, ты все равно опоздал. Кенди просила отдать тебе это, если ты будешь её искать, - Альберт вытащил с ящика стола письмо и передал Грандчестеру.
Молодой человек открыл письмо и пробежал его глазами:
«Терри, я не отправила письмо, чтобы тебя не тревожить. Теперь ты знаешь, что медсестра Кендис Уайт Эндри уехала в Европу на фронт. Я могу много писать о своем долге, призвании помогать людям, и это все будет правдой. Но тебе хочу признаться, что не выполнила свое обещание, я не счастлива. Собственно это и есть главная причина, по которой я решилась на эту поездку. Я больше не могла обманывать своих друзей фальшивыми улыбками, а своими проблемами печалить их не хотела, особенно после смерти Стира. Может, там, в далекой Европе, я смогу примириться с собой и со временем начать новую жизнь.
Береги себя, Терри, позаботься о Сюзанне, она хорошая девушка и очень тебя любит».
Грандчестер от злости скомкал в руке письмо:
- Как ты мог её отпустить?
- Я не знаю человека, который был бы способен её удержать, если она что-то решила. Кроме того, Кенди никому ничего не сказала, не попрощалась, только оставила письма.
- У тебя есть влияние, связи.
- И что ты мне предлагаешь, вернуть Кенди с фронта и силой удерживать в особняке? Мы оба виноваты в том, что она уехала. Ты сделал свой выбор зимой в Нью-Йорке, позволив ей уйти, а я полностью погрузился в дела семьи, бизнес, рабочие поездки, у меня просто не оставалось свободного времени, мы практически не общались последние месяцы. Теперь остаётся только молиться и надеяться, что она вернётся живой.
- Альберт, что случилось со Стиром?
- Он погиб во Франции в воздушном бою. Про это не сообщалось в газетах, он уехал без разрешения семьи, мадам Элрой считает, что его смерть покрыла позором честь семьи Эндри. Мое мнение совершенно иное, но я не стал в это вмешиваться.
- Я не знал…
Терри считал Стира хорошим парнем и всегда относился к нему с уважением. Еще он понимал, каким потрясением стала для Кенди смерть одного из её близких друзей.
- Теперь еще и Нил пропал, - продолжал Альберт,- меня его родные скоро сведут с ума. По их мнению, я виноват и в этом. Если бы я не отменил его помолвку с Кенди, то их ненаглядный сыночек был бы дома.
- А что это за история? – в глазах Терри вспыхнул огонь ярости.
- Нил неожиданно решил, что влюблен в Кенди, он долго преследовал её, пытаясь добиться взаимности, а после хотел заставить её выйти за него замуж. Семья Леган и мадам Элрой обманули Кенди, сказав, что так решил дядюшка Уильям, а так как она несовершеннолетняя, то должна подчиниться. Я конечно про это ничего не знал. Забудь, это дело прошедшее.
- Я много пропустил. Ты пытался выяснить, где именно сейчас находится Кенди?
- Да, она работала в больнице в тылу на территории Бельгии, но сейчас её направили в полевой госпиталь где-то в районе Ипра. Точнее я не знаю.
- В любом случае, прошу, если будут какие-либо новости о ней, напиши мне, пожалуйста, - парень взял со стола перо и лист бумаги и написал адрес, - это мой адрес в Нью-Йорке.
- Хорошо, обещаю.
Мужчины попрощались, Терри покинул особняк и вернулся на вокзал.
Всю дорогу до Нью-Йорка молодой человек думал, что делать дальше. Его мучали угрызения совести, он понимал, что их разрыв был основной причиной, по которой Кенди решилась на этот страшный поступок. Он проклинал тот день, когда Альберт показал ему Кенди в Счастливой клинике. Да, она работала, улыбалась, но ему не дано было понять, что творилось у нее в душе. Кенди скрывала свои чувства даже от самых близких людей. А теперь она там, где её жизнь каждый день подвергается опасности. Единственным правильным решением ему казалось, поехать вслед за Кенди в Европу, отыскать её и вернуть в Штаты. Она должна его послушать, он верил, что сможет её уговорить. Терри решил, что отдохнет немного с дороги дома, потом поедет в порт за билетами.
Но дома, на полу у двери лежало письмо. Увидев адресата, парень скривился, как от зубной боли, записка была от матери Сюзанны. В ней она обвиняла Терри во всех смертных грехах, теперь хоть заслужено, и сообщала, что из-за него Сюзанна с горячкой попала в больницу после нервного срыва. Дальше шел адрес больницы. Прочитав письмо, Терри понял, что ему придётся отложить свои планы на неопределенный срок, он не может оставить Сюзанну в таком состоянии, если она что-то с собой сделает, как он сможет жить с этим дальше. Парень оставил свои вещи в квартире и отправился в больницу.
В больнице возле палаты Сюзанны, он столкнулся с миссис Марлоу, она смерила его презрительным взглядом:
-Я бы и близко не подпустила вас, Теренс, к моей дочери, но она все время вас зовет, и доктор сказал, что ваше присутствие может ускорить её выздоровление.
- Доброе утро, мем, мне тоже приятно вас снова увидеть, - съязвил Терри и прошел в палату к Сюзане.
Девушка лежала на кровати и была очень бледна, кроме того было видно, что она немного похудела за эти дни. Терри подошел к кровати, сел на стул рядом и взял девушку за руку. Она повернула голову и чуть приоткрыла глаза.
- Терри, ты пришел. Я думала, что больше тебя не увижу…
- Сюзи, я же сказал тебе, что хочу остаться твоим другом, что не брошу тебя и буду помогать и поддерживать.
- Другом, только другом, - грустно выдохнула Сюзанна. Парень сделал вид, что не услышал её последней фразы и продолжал.
- Так что поскорей выздоравливай. На улице такая чудесная погода, конец сентября, но все еще тепло, листья начали желтеть. Вот выйдешь отсюда, возьмем открытый экипаж и покатаемся до Сентрал-парка.
- Ты не шутишь, Терри? Ты раньше мне такого не предлагал.
- Ну, значит, раньше я был не прав, - Терри почти искренне улыбнулся, и подумал, что ему стало намного проще общаться с Сюзанной, когда не нужно притворяться.
- Сюзи, мне сейчас нужно сходить в театр, а завтра я приду к тебе снова. И хочу увидеть тебя в лучшем расположении духа, и попробуй хоть немного поесть.
- Я постараюсь, Терри, спасибо.
Всю неделю, после репетиций, Грандчестер приходил в больницу проведывать Сюзанну, приносил цветы, фрукты, иногда читал вслух или рассказывал театральные новости. Девушка быстро пошла на поправку, вернулся аппетит, она наслаждалась вниманием Терри и гнала от себя мысли о сопернице. Вскоре Сюзанну выписали из больницы, и Терри выполнил свое обещание. Они взяли открытый экипаж и катались по городу. Сюзанна одной рукой пыталась придерживать свою шляпу, ветер развевал её волосы, на щеках появился румянец. Сидя рядом, Терри подумал, что эта очаровательная девушка очень отличается от того затравленного существа, к которому он приходил в дом много месяцев подряд. Он понял, как неправильно поступал тогда, вместо того, чтобы показать Сюзанне, что жизнь не закончилась после несчастного случая, он заходил в её дом, как на Голгофу, и страдал вместе с ней. Теперь он знал, что нужно делать. Он постарается, чтобы девушка опять поверила в себя, стала жить полноценной жизнью, и тогда она поймет, что свет клином не сошелся на Теренсе Грандчестере. И он сможет со спокойной душою поехать в Европу.
День за днем Терри приводил свой план в жизнь. Он ходил с Сюзанной на выставки и концерты, гулял в парке, даже уговорил пойти на премьеру в театр. Сначала девушка очень переживала, как на нее будут реагировать окружающие, но Терри был таким настойчивым, что она не могла ему отказать. Со временем Сюзане было уже не так важно мнение чужих людей. Грандчестер уговорил её еще на один важный шаг – пойти на консультацию к доктору по поводу протеза. Протез достойной конструкции стоил больших денег, и сколько девушка не протестовала, Терри потратил свой гонорар практически за весь сезон, но приобрел именно его. Дальше были долгие дни тренировок, падений и разочарований. Но тут уже не хотела сдаваться Сюзанна, она понимала, что протез даст ей возможность передвигаться без коляски, не зависеть от помощи окружающих.
Одним ноябрьским днем после репетиции Терри традиционно отправился с визитом в дом Марлоу. Ему открыла миссис Марлоу, смерила его недовольным взглядом, но ничего не сказала. Даже миссис Марлоу не могла отрицать, что душевное здоровье её дочери пошло на поправку. С недавних пор у них было негласное перемирие. Молодой человек прошел в гостиную, Сюзанна сидела в противоположном конце комнаты.
- Терри, привет! Стой там, не подходи, у меня для тебя сюрприз.
Заинтригованный юноша остановился. Сюзанна поднялась с кресла и не очень уверенными шагами, прихрамывая, прошла всю гостиную и подошла к Терри. От радости она как девочка захлопала в ладоши. Парень улыбался и радовался вместе с ней.
- Я же говорил, что у тебя все получиться. Ты не представляешь, какая ты сильная.
- Это все благодаря тебе, Терри.
- Нисколечко, просто тебе нужно было поверить в себя, я просто немного помог.
Этим вечером, возвращаясь домой, Грандчестер понял, что настало время, чтобы уехать. Завтра он уладит все дела в театре, возьмет отпуск и отправиться в Европу.
Терри был переполнен решимости и еще не знал, что его планам не суждено было осуществиться.
***
1922 год
Добравшись до Лондона, Теренс Грандчестер отправился в отель Ритц, в котором у него был заранее забронирован номер. Уладив все формальности, мужчина поднялся в него. Он очень устал и решил, не распаковывая вещи, прилечь отдохнуть. Но в дверь постучали. Терри открыл дверь, на пороге стоял портье:
- Один джентльмен просил передать вам свою визитку, он ждет вас внизу в холле гостиницы.
Мужчина бегло взглянул на визитку, на ней значилось: «Харкорт Уильямс главный режиссёр театра Олд Вик»:
- Передайте этому джентльмену, что я спущусь через десять минут.
Теренс набросил пиджак, вышел из номера и спустился по ступенькам в холл отеля. К нему подошел элегантно одетый мужчина средних лет.
- Добрый день, мистер Грандчестер, меня зовут Харкорт Уильямс, можно переговорить с вами по одному делу.
- Как вы узнали, что я в Лондоне?
- Не хочу выдавать своих информаторов, - улыбнулся мужчина.
- Предполагаю, вы знаете, что я здесь по личным вопросам.
- Да, но мое к вам предложение ни к чему не обязывает.
- Я вас внимательно слушаю.
- Понимаете, Олд Вик единственный театр в городе, который с 1912 года на регулярной основе ставит спектакли по пьесам Шекспира. Но в последнее время кассовые сборы немного упали. Вот я и подумал, что нам нужно привлечь внимание прессы.
-Но чем я вам могу помочь.
- Мы сейчас ставим «Гамлета», материал для вас не новый, роль вы знаете. Я предлагаю вам сыграть у нас в нескольких спектаклях, конечно, за очень хорошую оплату. Мы не будем раскрывать имя главного актера до премьеры, это обеспечит усиленный интерес публики и прессы.
- Думаю, вы также осведомлены о моем скверном характере?
- Этим меня точно не испугать, кроме того, мы же не нанимаем вас на постоянную работу.
- Я не планировал работать, но если вы сможете скорректировать график репетиций с моим свободным временем, я согласен.
- Мы решим все вопросы, вы можете завтра прийти к 9-ти утра по этому адресу.
- Да.
- Тогда завтра все и уладим. Было приятно с вами познакомиться, мистер Грандчестер.
- Мне тоже, мистер Уильямс, мне тоже.
На следующее утро Теренс Гранчестер отправился в один из крупнейших лондонских театров. Да, это был не Глобус, в который он тайно от отца ходил на спектакли в юности, но Олд Вик имел свою неповторимую атмосферу, кроме того актёр всегда хотел сыграть в постановке Шекспира именно в своем родном городе.
На экипаже Терри добрался до района Ламбете, где на углу улицы Кат и Ватерлоо-роуд был расположен театр Олд Вик. В 1912 году он перешел во владение к Лилиан Бейлис, которая и сделала упор на шекспировском репертуаре. Здание театра было оформлено в классическом стиле, но без особых излишеств и роскоши, к основному зданию прилегала пристройка из коричневого кирпича, где располагалось фойе. Актёр зашел в здание через центральный вход, осведомился у швейцара, где расположен кабинет главного режиссёра и отправился к мистеру Уильямсу. Тот уже ждал мужчину в кабинете, сидя за своим столом, рядом с ним стояла молодая девушка.
- Доброе утро! Мистер Грандчестер, познакомьтесь, пожалуйста, это мисс Эмилия Джонсон, моя помощница.
- Приятно познакомиться, мисс Джонсон.
- Эмилия сейчас проведет вам экскурсию по театру, потом познакомит с труппой. С ней вы также можете обсудить ваш график работы. А я пока подготовлю ваш контракт.
Грандчестер с девушкой вышли из кабинета. Она кивнула и рукой показала направление начала осмотра театра.
- Мне всегда интересно работать с новыми людьми, особенно с теми, кто состоялся в профессии. Как вам Лондон?
- На самом деле я здесь вырос, Лондон мой родной город, - ответил Терри с явным британским акцентом.
- Тогда у вас не возникнет проблем с восприятием окружающих, - мило улыбнулась Эмилия, - это наш зал, немного претенциозно, но вы сами понимаете…
Они зашли в главный зал театра, взору актёра открылись балконы и ярусы, украшенные золотыми плетеными узорами, сцену скрывал красный бархатный занавес.
- В самом деле, очень впечатляет.
- На это и рассчитано, мистер Гранчестер. Вот чем театры Европы отличаются от американских. Сейчас еще рано, не все актёры уже пришли на работу, предлагаю пока уладить вопрос с вашим расписанием.
- Да, я не думаю, что с этим будут проблемы. Мне понадобятся несколько дней, желательно ближайших, первая половина дня, чтобы решить свои семейные вопросы, по вечерам я полностью свободен.
- Замечательно, мистер Грандчестер. Сейчас я возьму свой ежедневник, и мы все спланируем.
Через некоторое время Теренс получил листок со своим расписанием, вскоре он смог познакомиться с основным составом труппы Олд Вик. Актеры восприняли его достаточно доброжелательно, так как знали, что Гранчестер сыграет всего несколько спектаклей, и не составит никому конкуренцию в дальнейшем. Актрисы, особенно молодые, рассматривали актёра с нескрываемым интересом. Теренс это сразу отметил и принял холодно-вежливую линию поведения.
После ряда формальностей и подписания контракта на спектакли, Гранчестер покинул театр и решил прогуляться по городу. Многое изменилось за эти годы. Лондон значительно вырос, появились целые новые районы, застроенные таунхаусами, новые станции метро и трамвайные линии. Но все это мало трогало актёра, слишком много воспоминаний у него было связано с этим городом. И это были не только воспоминания о беспутной молодости, здесь он обрел любовь всей своей жизни. Именно тут он встретил человека, который разглядел в школьном хулигане израненную душу, дал ему надежду и поверил в его будущее.
***
1917 год
Рано утром в дверь квартиры постучали, Терри неохотно поднялся с кровати, он долго не мог заснуть этой ночью, обдумывая свои планы на поездку в Европу. Молодой человек открыл дверь, на пороге стоял посыльный.
- Вы мистер Теренс Грандчестер?
- Да.
- Вот, для вас срочная телеграмма, распишитесь, пожалуйста.
Терри расписался, попрощался с посыльным и закрыл дверь. Что-то подсказывало ему, что ничего хорошего в этой телеграмме он не прочитает. Парень подошел к окну, отодвинул штору, чтобы было больше света, и раскрыл листок. На нем печатными буквами значилось: «Она погибла. Похороны в понедельник. Альберт».
Телеграмма выпала из рук. Несколько минут Терри стоял в оцепенении, смотря стеклянным взглядом в окно. Потом в приступе нахлынувшей злости, он сбросил все вещи, что лежали на столе, швырнул в стену стул, табурет, тарелки, еще через мгновение он сел на пол, обнял колени руками и беззвучно зарыдал.
Он предал её дважды. Впервые там, на лестнице в больнице, когда не удержал, позволил уйти, а сам остался с Сюзанной. И второй раз теперь, вместо того, чтобы сразу поехать в Европу на её поиски, он остался на несколько месяцев в Нью-Йорке. Он опять выбрал Сюзанну.
Поезд медленно приближался к Чикаго, если прошлый раз, всего несколько месяцев назад, Терри ехал в этот город с большими надеждами, то теперь черный мрак окутывал его душу. Перед поездкой он искал Элеонору, чтобы разделить свою боль с близким человеком, но горничная в её доме ответила, что мисс Бейкер уехала в большое турне и вернётся только через несколько месяцев. Он не помнил, как собирал чемодан, ехал на вокзал и покупал билеты, мест в купе на ближайший поезд не осталось, и теперь он сидел в общем вагоне и смотрел пустым взглядом сквозь пассажиров поезда, кто-то попытался взять автограф, но молодой человек никак не отреагировал. В итоге попутчики решили оставить актера в покое.
В особняке Эндри дворецкий передал Терри записку с адресом часовни.
- Вот, мистер, панихида начнётся в первом часу дня. Такое горе, вторые похороны в семье за последние месяцы.
- Еще кто-то умер?
-Да, мистер, Нил Леган. Он тоже погиб на фронте, проклятая война. Вы его знали?
- Да, мы вместе учились в колледже, - автоматически ответил Терри. На большее сил у него не было. Он поблагодарил дворецкого и отправился в семейную часовню клана Эндри.
Церковь стояла на холме, и её было хорошо видно с дороги, внизу раскинулось кладбище. Терри зашел в часовню. На возвышении стоял закрытый гроб, украшенный белыми розами, теми самыми, новый сорт которых когда-то вывел для своей любимой Энтони. Он прошел по проходу и присел на ближнюю скамейку. Терри до последнего не верил, что это правда, что её тело действительно находиться в этом гробу.
- Нам написали, что она умерла сразу, не мучилась…
Молодой человек развернулся к входу, там стоял Альберт:
- Я хочу увидеть её.
- Не стоит, тело сильно пострадало при обстреле, кроме того дорога заняла много времени…
-Тогда откуда ты знаешь, что это точно Кенди? – Терри перешел на крик, его тело нервно вздрагивало.
- При ней были личные вещи: крестик, подарок сестры Марии, она никогда с ним не расставалась, и ленты… я их узнал, потому что сам подарил когда-то. Похоже на нашей семье какое-то проклятье. Мадам Элрой была против, чтобы её хоронили на семейном кладбище, она практически не в себе после смерти Нила. Но я настоял, так будет правильно, она была частью семьи Эндри.
Терри опять присел на скамейку, опустил голову, обхватив её руками. В такой позе он просидел до начала церемонии. В церковь начали заходить люди. Он узнал Арчи, Анни, Патти, были сестра Мария и мисс Пони, какой-то молодой человек очень похожий на ковбоя, и еще много людей, которых он не знал. Арчи прожёг его взглядом, этот взгляд был красноречивее тысячи слов. Корнуэлл считал именно его виновником всего случившегося.
После службы все отправились на кладбище. Когда гроб начали медленно опускать в могилу, Терри не смог сдержаться, слёзы текли по его щекам, он развернулся и упал на плечо Альберта. Через минуту он услышал над ухом жесткий шёпот:
- Ты думаешь, я сделан из железа, Грандчестер? Будь мужчиной, держи себя в руках.
Тут послышалось сдавленное шипение Арчи:
- Зачем ты сюда приехал, Грандчестер? Убедиться, что она мертва? Чтобы потом посмеяться над этим со своей невестой. Ты хоть знаешь, в каком состоянии она тогда вернулась с Нью-Йорка? Её чуть живую нашли на подножке поезда. Не будь лицемером, и не разыгрывай трагедию перед нами. Ты, только ты виноват в том, что случилось.
- Арчи, не нужно, - заплаканная Анни повисла на плече у парня.
Терри бросился с кулаками на Корнуэлла, но между ними стал Альберт:
- Я не позволю устраивать здесь сцен. Во имя памяти о ней ведите себя достойно.
Похороны подошли к концу, все разошлись, и только Терри не мог заставить себя уйти. Он все смотрел на крест, на могилу усыпанную цветами, в основном розами, она так их любила. К нему подошла девушка в черном платье, это была Патрисия О'Брайен. Она молча, некоторое время, стояла возле молодого человека, потом сказала:
- Сначала ты не можешь поверить, что это произошло, отрицаешь очевидные факты, не слышишь людей рядом с собой, потом в определенный момент страшная действительность обрушивается на тебя снежным комом и придавливает к земле. Тогда и приходит сильная жгучая боль. Она всегда будет с тобой. Со временем она не уйдет, но притупиться, и тебе станет легче.
- Как ты живешь с этим, Патти?
- Живу, Терри. Ведь мы с тобою живы. Мы не можем похоронить себя заживо на этом кладбище. Наверное, моей ошибкой было то, что я замкнулась в себе после смерти Стира, не хотела ни с кем общаться, не принимала помощь друзей. Теперь я понимаю, что поступила неправильно. Если кто-то захочет помочь тебе справиться с горем, не отталкивай этого человека.
Патрисия дотронулась до плеча Терри, развернулась и беззвучно ушла с кладбища. Поднялся холодный осенний ветер, он трепал полы пальто молодого человека, но тот не чувствовал физический холод, намного страшнее был холод в его душе.
***
1922 год
Месяц назад Теренс получил письмо от своего отца. Его передала Элеонора, и очень просила прочитать. Раньше он мог бы выбросить конверт, даже не раскрыв, но с годами Теренс начал смотреть на многие вещи по-другому. В письме Ричард Грандчестер сообщал, что в последние годы его здоровье ухудшилось, он постоянно болеет, и хочет наладить отношения с сыном, а также решить все вопросы по поводу наследства и имущества. Врачи настойчиво не советовали ему ехать в Америку, поэтому он просил сына встретиться с ним в Англии. Терри мало волновали вопросы наследства, за последние годы его гонорары значительно возросли, а тратил он не много, кроме того, ему претила сама мысль получения этих денег. Но осознание того, что его отец может умереть, а он так с ним и не поговорит, не так как раньше, будучи обиженным подростком, а как взрослый человек с определенным жизненным опытом, не давало ему покоя. По этому, взвесив все за и против, Терри взял отпуск в театре и купил билеты на корабль.
Уже в Лондоне, мужчина отправил отцу записку, в которой сообщил, что он приехал и может с ним встретиться. В записке он также просил назначить встречу на нейтральной территории, у Терри не было никакого желания встречаться с мачехой и её детьми.
На следующий день после визита в театр, Терри сидел за столиком в одном из приличных ресторанов Лондона, насколько он помнил, это был один из любимых ресторанов отца. Через несколько минут в зал зашел Ричард Грандчестер. Терри для себя отметил, что выглядит отец действительно не очень хорошо, герцог очень сдал за последние годы. Мужчина увидел сына, подошел к его столику и хотел обнять, но Терри чуть отстранился и пожал ему руку.
- Такое проявление чувств, на вас это не похоже, герцог.
- Терри, не нужно начинать все заново. Наши отношения никогда не были идеальными, но все же ты мой сын.
- Прости, от старых привычек сложно отказаться. Нет, я совершенно не намерен продолжать этот конфликт, как и выяснять, кто был прав, а кто виноват в прошлом. Итак, отец, о чем вы хотели поговорить?
- Я уже писал тебе о своем здоровье, не знаю, сколько мне осталось, но я решил уладить все спорные вопросы при жизни, дабы не обременять наследников судебными тяжбами после смерти.
- Очень здравое решение, но что вы хотите от меня?
- Теренс ты мой старший сын, по документам герцогиня Грандчестер считается твоей матерью, а значит, ты имеешь полное право унаследовать титул герцога и основную часть имущества. Ты сам понимаешь, как к этому относиться герцогиня и твой младший брат. Но если ты захочешь взять на себя эту ответственность, поменять свой образ жизни, я постараюсь составить завещание таким образом, чтобы мое решение не смогли оспорить.
- Нет, отец, вы же сами понимаете, что мне это не нужно. Более того, я готов подписать бумагу, в которой откажусь от титула и наследства в пользу брата.
- Хорошо, это твое решение. По поводу наследства, я все же настаиваю, чтобы ты получил определенную его часть.
- Ричард, я не нуждаюсь в деньгах и вполне могу себя обеспечивать.
- А если у тебя появиться семья, дети?
- Нет, с меня хватит. Я не думаю, что это случится, - Терри нервно замотал головой.
- Я в курсе испытаний, которые тебе довелось пройти, и понимаю тебя, но в жизни все бывает.
- Мы можем закрыть тему моей личной жизни, - попросил мужчина.
- Как хочешь, но подумай, может ты бы хотел получить в наследство какое-то имущество?
Мужчина, неожиданно, задумался, и герцог понял, что нашел слабое место в обороне сына.
- Ты можешь выбрать все, что пожелаешь, кроме главного особняка.
- Поместье в Шотландии, - глухо произнес Терри.
- Отлично, только я думаю, что для этого не нужно ждать моего ухода, - улыбнулся герцог, - мое предложение такое. В ближайшие дни мои юристы подготовят два документа: твой отказ от титула и дарственную на поместье в Шотландии, кроме того, на содержание особняка будет выделяться ежегодная сумма, это будет прописано и в завещании. И еще одно, Терри, и не спорь со мной по этому поводу, по завещанию я оставлю тебе часть своего капитала, которым ты сможешь распоряжаться при условии наличии у тебя законных наследников.
- Вижу, что переубедить вас у меня не выйдет. Хорошо, Ричард, я согласен.
- Тогда, мне нужно несколько дней для подготовки документов. Я свяжусь с тобой, как только все будет готово. И, Терри, я могу рассчитывать на то, что мы продолжим наше общение? Для меня это важно.
- Не могу обещать проявлений большой сыновьей любви, но, да, отец, мы будем общаться.
- Этого мне достаточно, - сказал Ричард, вставая, - до скорой встречи.
Терри кивнул и взглядом проводил отца. Он не устоял и поддался искушению, слишком дороги были ему воспоминания о днях, проведенных в Шотландии с ней.
***
1917 год
Было пасмурное утро поздней осени, деревья стояли голые и клонились от сильного ветра, с неба срывался дождь с мокрым снегом. В дом семьи Марлоу постучали, двери открыла Сюзанна и очень удивилась, впрочем, как и её гость.
- Мистер Хетуэй, какая неожиданность, что привело вас к нам сегодня?
- Здравствуй, Сюзанна, я впечатлен твоими успехами. Мне нужно с тобой поговорить.
- Проходите, пожалуйста, в дом, Роберт.
Гость зашел в дом, снял мокрый плащ, и они с Сюзанной проследовали в гостиную. Роберт предпочел перейти сразу к делу.
- Сюзанна, ты знаешь, что происходит с Терри?
- Нет, он опять куда-то пропал, и ничего мне не сказал, - печально сообщила Сюзанна.
- Я точно знаю, что он в городе. Несколько недель назад Терри пришел ко мне в очень странном состоянии, сказал, что ему нужно на пару дней уехать в Чикаго, с тех пор он не появлялся в театре. По моей просьбе его коллеги заходили к нему на квартиру, но он не открыл им дверь. Хотя соседка утверждает, что он дома. Его матери сейчас нет в Нью-Йорке, мне больше не к кому обратится. Сюзанна, может, тебе удастся с ним поговорить.
- Хорошо, мистер Хетуэй, я попытаюсь сделать все, что смогу. Как только я что-то узнаю, я отправлю вам записку.
- Буду очень благодарен, Сюзанна. Ты знаешь, я отношусь к Терри как к сыну и очень за него переживаю.
Мисс Марлоу поднималась по ступенькам в доме, где жил Теренс Грандчестер, давалось ей это очень нелегко. Она еще не привыкла ходить с протезом, и хотя взяла с собой трость, каждая следующая ступенька отбирала все больше сил. И вот перед ней показалась заветная дверь, девушка постучала, никто не ответил. Сюзанна постучала еще несколько раз и позвала:
- Терри, открой, пожалуйста, дверь, это Сюзанна, я знаю, что ты дома.
За дверью было тихо, Сюзанна уже собиралась уходить, как вдруг дверь открылась, на пороге стоял юноша, вернее его тень. На Терри была несвежая, помятая рубашка поверх брюк, грязные волосы висели слипшимися прядями, на бледном лице виднелись черные круги под глазами, он сильно похудел. Парень молча отошел от двери, пропуская Сюзанну внутрь. В квартире чувствовался стойкий запах алкоголя и табака, кругом были разбросаны вещи, валялась поломанная мебель и пустые бутылки. Терри безразлично лег на диван, как будто девушки и не было в комнате. Сюзанна подумала, что молодой человек никогда не позволял себе при ней подобного. Она подошла к дивану и дотронулась до его руки.
-Терри, Терри, что случилось? Почему ты в таком состоянии? Когда ты последний раз ел?
Но молодой человек не реагировал на её вопросы. Тогда Сюзанна начала осматривать комнату в надежде найти подсказку. Возле стола она наткнулась на письмо, на нем не было ни марки, ни адресата. Она понимала, что нарушает все правила приличия, но желание разобраться в произошедшем взяло верх, Сюзанна вытащила листок с конверта, и прочитала. Это было письмо Кенди, в котором она сообщала, что уезжает на фронт. С письмом в руках девушка бросилась к парню.
- Терри, это из-за письма, потому что она уехала? Не переживай, Терри, еще все можно исправить, можно отыскать её, с ней будет все хорошо, она вернётся, вот увидишь, - повторяла Сюзанна сидя около юноши. И тут он, наконец, ответил:
- Ничего не будет…она мертва, Сюзанна. Я ездил в Чикаго на похороны.
Девушка замолчала, она не могла произнести ни слова, в горле стоял ком. Терри продолжил:
- Это письмо я получил несколько месяцев назад, но вместо того, чтобы поехать на её поиски, остался в Нью-Йорке…
- Остался со мной, - закончила Сюзанна. В комнате повисла тишина, девушка пыталась осознать все случившееся, на улице начало темнеть, комната погружалась в сумрак. Через некоторое время Терри услышал её голос:
- Это я во всем виновата, ты остался со мной из чувства долга, я разлучила тебя с любимым человеком. Если бы не я, Кенди не пошла бы на фронт. Если бы не я, ты нашел бы её в Европе и вернул домой.
- Не нужно, Сюзанна, я сам принял эти решения, и мне дальше с этим жить… или не жить…
- Прекрати немедленно, не хочу даже слышать такое. Терри, мне нужно уйти, но я скоро вернусь, обещай, что ничего с собой не сделаешь.
Парень слабо кивнул в ответ. Мисс Марлоу сняла запасной ключ с ключницы, вышла из квартиры и отправилась к себе домой, по дороге она обдумывала свои дальнейшие действия. Она не может оставить любимого человека в таком состоянии, но и приходить сюда ей будет очень тяжело. Когда экипаж доехал до дома Марлоу, Сюзанна уже знала, что ей делать. Первым делом она отправила служанку за билетом на вокзал, потом написала записку мистеру Хетуэю с просьбой подойти к дому, где живет Терри, завтра утром. Миссис Марлоу в это время возилась на кухне, когда она вышла в гостиную, Сюзанна собрала всю свою решительность и обратилась к матери:
- Мама, нам нужно поговорить.
- Да, доченька, что ты хочешь мне сказать?
- Я думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга, а тебе развеяться, ты столько времени была со мной, когда я болела. Сейчас я могу передвигаться без посторонней помощи и смогу о себе позаботиться.
- Сюзанна, но что ты мне предлагаешь сделать?
- Поехать, погостить у наших родственников в Бостон. Тетя тебя уже давно приглашает.
В разгар разговора в гостиную зашла горничная Ненси и доложила:
- Мисс Марлоу, я купила билет в Бостон, первый класс, на завтра на семь утра.
- Чудесно, Ненси, большое спасибо, - ответила девушка.
- Сюзанна, так быстро, ты все уже за меня решила, - возмутилась миссис Марлоу.
-Мама, это для того, чтобы ты не смогла отказаться.
- Но ты уверенна, что справишься без меня?
- Все будет хорошо, Ненси мне поможет, еще пригласим кухарку, на время твоего отъезда.
- Но это большие финансовые траты.
- Мама, Терри оплачивал практически все счета за мое лечение, так что у меня остались кое-какие сбережения.
Миссис Марлоу скривилась при упоминании юноши, но промолчала. Сюзанна поднялась с дивана и тоном, не предполагающим никаких возражений, сказала:
- Думаю, мы обо всем договорились, мама. А сейчас тебе нужно заняться сборами в дорогу, осталось не так много времени.
Миссис Марлоу хотела еще выдвинуть ряд аргументов, почему не может уехать. Но потом женщина задумалась, она действительно очень устала за последние несколько месяцев, и давно не видела сестру, ничего страшного не произойдет, если она ненадолго уедет. С этими мыслями миссис Марлоу пошла, собирать чемоданы.
Терри уже который день не выходил из квартиры, он лежал на спине, на диване с открытыми глазами отрешенно глядя в потолок. Ему было трудно вставать, ходить, дышать, у него отсутствовал аппетит, и он не мог вспомнить, когда последний раз ел. Ему не хотелось никого ни слышать, ни видеть, ведь никто из окружающих не поймет, что на самом деле произошло. Кто она ему была? Ни его девушка, ни невеста. Мужчин с детства приучают к тому, что они должны быть сдержанными, не проявлять свои эмоции. Там, на кладбище, Альберт так и сказал «Будь мужчиной». Так легко это сказать, но как тяжело это сделать.
Ему все время снятся сны, в которых она просыпается рядом с ним в кровати, по подушке раскиданы её золотые локоны, он целует её курносый нос, они шутят, она босая спешит на кухню, оттуда слышен запах свежего кофе и булочек, в квартире раздаётся детский смех. Когда он просыпается, до него доходит осознание того, что эти мечты никогда не осуществляться. И возникает ощущение, что жить дальше не имеет смысла, что ушло что-то важное, незаменимое.
В бодрствовании, он все время вспоминал все, даже незначительные фрагменты их общения, что она делала, как говорила, смеялась, шутила.
Сознание того, что её больше нет, было намного больнее мыслей, что она может быть с другим. Плевать, кто бы обнимал её по ночам, от кого у неё родились бы дети, лишь бы она жила...
Поток его мыслей прервал звук ключа в замочной скважине, еще минута, дверь открылась, и в комнату вошли Сюзанна Марлоу и Роберт Хетуэй. Юноша только слегка повернул голову в их сторону. Заметив взгляд Роберта, блуждающий по разгромленной комнате, Сюзанна поспешила сказать:
- Мистер Хетуэй, я хочу, чтобы вы поняли всю серьёзность ситуации. Это не просто юношеский загул, Терри потерял очень близкого человека, который погиб на фронте. И я очень беспокоюсь, чтобы он чего-нибудь с собой не сделал. В другом случае, я бы не просила вашей помощи.
За свою жизнь Роберт еще не видел, чтобы так убивались за друзьями, но решил промолчать, и просто спросил:
- Чем я могу помочь, Сюзанна.
- Я сейчас соберу его вещи, а вы поможете мне довести его до экипажа. Я подозреваю, что Терри не совсем трезв, и еще он много дней ничего не ел.
Сюзанна взяла чемодан и сложила в него самые необходимые вещи молодого человека. Когда они подошли к Терри, и Роберт попытался его поднять, парень начал сопротивляться и просить, чтобы его оставили в покое. Сюзанна присела рядом с ним на диван и начала его уговаривать:
- Терри, позволь помочь тебе, как ты когда-то помог мне. Не нужно справляться с горем в одиночку, у тебя есть друзья. Пожалуйста, послушай меня.
В этот момент Терри почему-то вспомнил слова Патрисии О'Браен про то, что не нужно отталкивать людей которые могут помочь справиться с горем. Он кивнул и глухо ответил:
- Хорошо, я согласен.
Молодой человек поднялся с дивана и в этот же момент чуть не упал, Терри и сам не подозревал, насколько он слаб. Роберт подхватил парня и помог ему выйти с квартиры и спуститься вниз к экипажу. Когда они добрались до дома мисс Марлоу, Сюзанна попросила Роберта отвести Терри в комнату для гостей и помочь привезти себя в порядок, а также попробовать уговорить его поесть, еду горничная заблаговременно оставила в комнате. Через некоторое время Роберт спустился в гостиную.
- Как он? – спросила Сюзанна.
- Немного лучше, я заставил его принять душ и немного поесть. Теперь мне кажется, что это решение действительно правильное для Терри. Ты сможешь о нем позаботиться, кроме того, тут нет алкоголя. Но Сюзанна, это не правильно с точки зрения морали. Что скажут ваши друзья, соседи?
- Для меня это сейчас не важно, Роберт, главное, чтобы Терри стало лучше. У меня к вам еще одна просьба. Я очень боюсь, чтобы он не потерял место в театре, работа это единственное, что у него осталось.
- Ты забываешь про себя, Сюзанна.
Девушка грустно улыбнулась и продолжила:
- Но все же, я могу надеяться, что вы оформите для Терри небольшой отпуск, и будете держать меня в курсе событий в театре?
- Да, конечно, я тебе обещаю.
- Я очень вам благодарна за помощь. Со своей стороны, обещаю сделать все возможное, чтобы поскорее вернуть вашего актера на работу. Уверена, что ему это пойдет на пользу.
Проходили дни, а Терри практически не выходил из комнаты, лежал на кровати и смотрел в одну точку. Но Сюзанна Марлоу не сдавалась, на столике у кровати все время появлялись какие-то вкусности, она приходила к нему каждый день и подолгу читала вслух. Она старалась выбирать легкие пьесы и комедии, потом перешла на поэзию, с перерывами на детективные романы. Девушка пыталась заводить разговор на нейтральные темы про погоду или политику, сначала она говорила монологами, но со временем Терри даже начал что-то отвечать.
Через две недели Сюзанна, как обычно, постучала в дверь гостевой комнаты и, услышав ответ, зашла. Терри сидел на кресле и что-то читал, для девушки это было хорошим знаком, и она решилась на серьезный разговор.
- Терри, ты не можешь навечно остаться в этой комнате, тебе нужно приспособиться к изменившейся жизни и найти новые отношения с людьми и миром. Нужно идти дальше, я уверенна, что она, - на этих словах Сюзанна запнулась, - не хотела, чтобы ты похоронил себя заживо. У меня есть для тебя новости, в театре будут ставить «Гамлета», через три дня прослушивание. Я предлагаю тебе свою помощь в подготовке. Мне кажется, что это как раз то, что тебе сейчас нужно. Работа всегда давала тебе душевные силы…
- И в какой-то степени помогала забыться, - добавил юноша, - хорошо, Сюзанна, я попробую.
Стретфордская труппа собралась на прослушивание. Ни одна душа в стенах театра не любила процесс прослушивания. Он полон напряжения, неизвестности, занимает много времени и заставляет всех участников процесса ощущать дискомфорт. Каждый боролся со стрессом по-своему. Одни актеры нервно ходили по сцене, другие перебирали листки со словами пьесы, сомневаясь, правильно ли они выбрали отрывки, смогут ли они показать в этой сцене все на что способны. Но в какой-то момент взгляды всех присутствующих остановились на молодом человеке, который зашел в зал. Он был очень бледен, явно сильно похудел, и одет во все черное. Один из актеров решил над ним подшутить и громко обратился к вошедшему:
- По ком траур, Теренс, по загубленной карьере?
Молодой человек ничего не ответил, но актер наткнулся на тяжелый взгляд Роберта Хетуэя и решил не развивать тему дальше.
В зал подошли остальные члены комиссии, и прослушивание началось. После выступления нескольких претендентов, подошла очередь Терри. Из пьесы он выбрал несколько отрывков, в том числе и сцену похорон Офелии. Сюзанна была с этим не согласна, но спорить с ним было бесполезно. Юноша поднялся на сцену, и тут начало твориться что-то необъяснимое, все присутствующие бросили свои дела и неотрывно следили за игрой актера. В этот момент каждый поверил в безумство Гамлета и ощутил его боль потери любимой. Все, что копилось в нем за эти недели, выплеснулось наружу, разрывая душу на куски. Монолог закончился, но Терри понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, потом он поклонился и ушел со сцены. В зале стояла леденящая кровь тишина. Ни один актер не решился выступить после Грандчестера. Роберт был вынужден пригласить на пробы актрис.
Через два дня руководство театра огласило список актеров, утвержденных на роли в постановке «Гамлета», Теренс получил главную роль. И с этого момента он полностью погрузился в работу, парень практически жил в театре, приходя в дом Сюзанны только переночевать. Результатом стал ошеломляющий успех постановки, на каждом спектакле был аншлаг, про игру главного актера писали все газеты. Только это не принесло Терри никакой радости, казалось, что всегда нелюдимый актер еще больше ушел в себя и теперь в принципе не реагировал на окружающих. Сколько ни пытались бросать колкости в его сторону завистливые коллеги, ответа они не получили, а со временем махнули на актера рукой и оставили в покое.
***
Миссис Марлоу пробыла в гостях у сестры несколько месяцев, и когда она вернулась домой, её ждал неприятный сюрприз. У них дома жил Теренс Грандчестер. Женщина в гневе решила, не медля, выяснить отношения с дочерью.
- Сюзанна, как ты могла так поступить. Мало того, что ты меня обманула, ты нарушила все нормы морали, жила несколько месяцев одна под одной крышей с мужчиной, который на тебе даже жениться не собирается.
- Во-первых, мама, не одна, в доме проживает горничная и кухарка. А, во-вторых, я ни о чем не жалею, Терри нужна была моя помощь.
- Но что об этом думают соседи, а наши друзья, теперь нас не пустят ни в один приличный дом.
- Ты преувеличиваешь, мама, - уже выходя из себя, ответила Сюзанна.
- Я полностью согласен с твоей матерью, - послышался от двери голос молодого человека. Миссис Марлоу потеряла дар речи и с недоверием смотрела на юношу. Терри продолжил,- так дальше продолжаться не может, завтра я уезжаю на два месяца на гастроли, а когда вернусь, мы обсудим все детали нашей с Сюзанной свадьбы.
Девушка что-то хотела сказать, но Терри развернулся и ушел к себе в комнату.
На следующий день он с коллегами сел в поезд и отправился в длительные гастроли по стране. Под стук колес Терри обдумывал, что будет дальше делать со своей жизнью. Он не жалел о сказанном накануне вечером и своего решения менять не собирался. Сюзанна стала для него близким другом, и теперь он был обязан ей вдвойне. Его душа окаменела, все надежды на счастливое будущее похоронены на чикагском кладбище, Терри уже было все равно, кто будет с ним рядом. Вот только он сомневался, заслуживает ли этого Сюзанна. Со своей стороны, он постарается выполнять все обязанности мужа, но играть роль влюбленного человека это выше его сил. В итоге юноша твердо решил, что по приезду поговорит откровенно с Сюзанной, и если она согласна на подобный союз, они поженятся.
Мисс Марлоу, наученная горьким опытом, не питала особых надежд, и понимала, что Терри может передумать. Поэтому, когда молодой человек вернулся с гастролей и сказал, что им нужно серьёзно поговорить, она приготовилась к худшему. Выслушав Терри, она все же решила рискнуть. Во-первых, девушка безумно его любила, и одно осознание того, что любимый человек будет рядом, уже делало её счастливой. А во-вторых, Сюзанна надеялась, что со временем сможет завоевать сердце Терри, ведь соперница, которой она так боялась, уже не сможет помешать. Теренс попросил, чтобы свадьба была скромной, только самые близкие родственники и друзья. Сюзанна была вынуждена согласиться и на это.
День свадьбы прошел без сюрпризов. Жених был сдержан, но достаточно внимателен к своей невесте. Сюзанна, наоборот, сияла от счастья, и радовалась за двоих. Ближе к вечеру немногочисленные гости разъехались по домам и супруги поднялись в спальню. Это была самая неловкая ночь в их жизни. К концу праздника Терри сначала думал о том, чтобы напиться, но здравый смысл взял гору. Он не мог так оскорбить свою супругу в первую брачную ночь. Молодой человек решил быть с ней внимательным и нежным, а там природа должна взять свое, ведь Сюзанна очень привлекательная девушка. В свою очередь, Сюзанна очень нервничала, к волнениям неопытной девушки добавилось стеснение из-за покалеченной ноги. Она даже маме не позволяла смотреть и дотрагиваться до неё, что уж говорить про мужчину. Когда супруги легли в кровать и Терри хотел раздеть её, она сказала, что сделает это сама, при этом отказалась снимать нижнюю юбку. Парень шептал ей на ухо: «Сюзи, милая попытайся расслабиться, не зажимайся так», но это не помогало. В итоге их брачная ночь прошла в точности, как описано «В руководстве по браку для молодых людей» мистера Дж. Хадсона в темноте, без шума, быстро и со стыдом.
В дальнейшем Терри переделал гостевую комнату, где он раньше жил, под свой кабинет, и основную часть времени проводил там, лишь изредка заглядывая в супружескую спальню. Потому что чувствовал, что при каждой близости с Сюзанной он как будто предавал Кенди, осквернял память о ней.
Дни проходили за днями, супруги неплохо ладили, Сюзанна помогала мужу учить роли, готовиться к прослушиваниям и выступлениям. Она все больше интересовалась литературой, а точнее драматургией, вскоре сама начала писать пьесы. Терри показывал эти тексты разным режиссёрам, и один из Бродвейских театров рискнул и взял её пьесу в работу. Постановка имела успех, на премьере Сюзанна первый раз за прошедшие годы поднялась для поклона на сцену. После этого и другие театры начали брать её произведения, а киностудии заказывали сценарии. В газетах то и дело мелькали заметки об успешном союзе талантливого актера и сценаристки. Миссис Марлоу решила не мешать семейной жизни молодоженов и большую часть года проводила у родственников в Бостоне.
Так прошло несколько лет. Нельзя сказать, что Сюзанну все устраивало в семейной жизни, со временем она начала понимать, что никогда не займет места соперницы в его сердце. Призрак Кенди как будто все время стоял между ними, это была стена, которую она не могла сломать, сколько не старалась. Сюзанна находила утешение в работе, но ей хотелось женского счастья. В какой-то момент женщина поняла, что всю свою нерастраченную любовь она может отдать своим детям. С этого времени у неё появилась цель – родить ребенка. Но забеременеть никак не получалось. Терри сопровождал её в походах по врачам и стоически выслушивал все упреки.
- И в этом месяце ничего не получилось, - жаловалась женщина мужу, - доктор говорил, что нужно пробовать чаще, а ты большую часть ночей спишь у себя в кабинете.
- Ты слышала, что врачи говорили и другие вещи. Сюзанна, у тебя очень слабое здоровье, ты можешь и не выносить этого ребенка. Я не хочу потерять и … тебя, - тихо сказал Терри.
- Глупости, все будет нормально, я хочу, чтобы у нас была полноценная семья, чтобы у нас были дети, или хотя бы один ребенок. Неужели ты этого не хочешь?
- Хочу, но если это угрожает твоей жизни…
- Все, ничего ни хочу слышать. Мы сделаем это Теренс и точка.
Терри опустил голову, спорить с женой ему не хотелось, да и не было смысла, если у Сюзанны появлялась какая-то навязчивая идея, её невозможно было переубедить. Как тогда, когда она решила, что любит молодого актера Стретфорской труппы.
Теплым весенним вечером, Теренс возвращался домой со спектакля, представление прошло достаточно успешно, у него было хорошее настроение, и он захватил один из подаренных букетов для жены. Дома происходило что-то странное: в столовой был накрыт праздничный стол, Сюзанна надела новое платье и вся сияла. Она приняла букет цветов и пригласила мужа за стол. Уже за столом мужчина попытался выяснить, что происходит.
- Сюзи, что мы празднуем?
- Попробуй угадать, - загадочно улыбнулась женщина.
- Твою новую пьесу взяли для постановки в театр? – сделал попытку Терри.
- Нет, это не связано с работой. Ладно, не буду тебя мучать. Терри, у нас будет ребенок.
Мужчина уронил вилку, она со звоном упала на пол. Он внимательно посмотрел на Сюзанну:
- Это точно, ты уверенна.
- Да, доктор подтвердил, - с победной улыбкой произнесла миссис Грандчестер, - Терри, ты рад?
- Да, конечно, я рад, - медленно ответил актер, - Сюзанна, но риск для твоего здоровья…
- Давай не будем об этом в такой счастливый день. Обещаю, что буду ходить регулярно к врачу и соблюдать все предписания.
Мужчина поднялся, подошел к жене и обнял её. В этот момент у него было столько противоречивых чувств. Он действительно переживал за Сюзанну, за эти годы она стала для него очень близким человеком. Их объединяло много общих интересов. У Терри не было к ней ни большой любви, ни страсти, но появилась нежность, желание защитить это хрупкое, но такое сильное духом, создание. И в тоже время в душе отдавало болью. Как он мечтал когда-то, что у них с Кенди будут дети, о маленькой дочке с зелеными, как у мамы глазами. Есть мечты, которым не суждено осуществиться, подумал мужчина.
Беременность Сюзанны протекала очень тяжело, её все время тошнило, не было сил подняться с кровати, иногда подымалась температура. Терри разрывался между домом и театром, пытаясь уделять жене максимум времени. Он покупал её любимые сладости, занимал рассказами о театре, читал вслух новые рецензии на её пьесы, конечно если они были позитивные. Через три месяца женщина почувствовала себя лучше, они выходили гулять в парке, Сюзанна встречалась с друзьями и знакомыми из театра, посещала деловые встречи. Но со временем появилась новая проблема, её положение усложняло возможность пользоваться протезом, она очень уставала, ей трудно было ходить и, к большому разочарованию женщины, она была вынуждена вновь пользоваться инвалидным креслом. Миссис Грандчестер уговаривала себя, что это временная мера и что после рождения ребенка, она снова сможет ходить.
В театре полным ходом шла репетиция, часть актеров была на сцене, другие сидели в зале. До премьеры оставалось мало времени, в воздухе витало напряжение. И тут в зал забежала растрепанная перепуганная девушка, это была горничная из дома Марлоу – Ненси.
- Мистер Грандчестер, мистер Грандчестер, где вы? – закричала она. Теренс спрыгнул со сцены и поспешил к девушке.
- Ненси, что ты тут делаешь? Что случилось? – волнение девушки передалось мужчине.
- Мистер Гранчестер, миссис Сюзанна… она, она…
- Что с ней Ненси, - мужчина взял девушку за плечи и слегка встряхнул, чтобы привести в чувства.
- Я поднималась по лестнице, чтобы позвать ее завтракать, а она вышла из комнаты, на костылях, а рубашка, Божички, вся в крови, и сама такая бледная…
- И что ты сделала?
- Я доктора вызвала, он её в больницу святого Якова забрал, а я сюда к вам побежала.
- Понятно, Ненси, вот тебе деньги, иди на почту, отправь телеграмму миссис Марлоу в Бостон, чтобы она возвращалась. А я сейчас же еду в больницу.
Терри схватил свой пиджак, не сказав ни слова присутствующим, вылетел из зала. Он ехал на машине, не разбирая дороги, на большей скорости, и просто чудом не попал в аварию, в его голове повторялась одна и та же мысль: я же говорил, я же предупреждал её, врачи предупреждали, почему она не послушалась.
Он сидел на скамейке в белом коридоре больницы, за дверями в операционной врачи боролись за жизнь Сюзанны. У него мелькнула мысль, что все это уже было… тогда, после несчастного случая в театре, он точно так же ждал вердикта врачей, тогда они сохранили ей жизнь… Прошло не так много времени, но ему казалось, что прошла вечность. В коридоре появилась высокая красивая женщина, она быстро подошла к Терри и обняла его.
- Мне позвонили из театра, я сразу поехала сюда. Как она?
- Ничего не известно, ее оперируют. Нужно ждать, - односложными фразами ответил мужчина.
- Сынок, все будет нормально, она сильная, она справиться.
- Я в этом так не уверен, мама.
Тут двери открылись, вышел врач и несколько медсестер. По выражению их лиц было понятно, что хороших новостей ждать не стоит. Доктор вздохнул и начал говорить:
- Мы ничего не смогли сделать, она потеряла слишком много крови… приносим вам наши самые глубокие соболезнования.
Медики покинули коридор. Терри молча сел на скамейку, он был очень бледный и как будто не дышал. Элеонора бросилась к сыну:
- Терри, мальчик мой, я рядом, позволь мне помочь тебе. Меня не было в городе прошлый раз, когда тебе нужна была помощь, я так об этом жалею, но сейчас… мы переживем это вместе.
- Не нужно, мама, я справлюсь со всем сам. Обещаю, что ничего с собой не сделаю, собственно я уже давно умер, еще там, в Чикаго. И даже пить не буду, действительность такая, как она есть, и рано или поздно, ты протрезвеешь, а вещи останутся прежними.
Терри сдержал свое слово, он не притронулся к алкоголю. Собрав всю силу воли, он ездил по городу, организовывая похороны. Возле их дома все время дежурили журналисты, им было плевать на чужое горе, они хотели подробностей случившегося. Смерть единственной дочери сильно подкосила миссис Марлоу, и, как всегда, она во всем обвиняла зятя. Терри бесстрастно выслушал все обвинения, он как никто понимал боль этой женщины. После Грандчестер собрал свои вещи и навсегда покинул дом Марлоу.
Супруги Грандчестер были публичными людьми и много поклонников Сюзанны пришли на похороны, чтобы с ней попрощаться. В отличие от церемонии в Чикаго, миссис Грандчестер хоронили в открытом гробу. В светлом платье, утопая в цветах, она была особенно прекрасна, и напомнила Терри Офелию с картины Джона Милле. Только Офелия сама выбрала смерть, а Сюзанна боролась за свою жизнь, и жизнь своего ребенка, и в этой борьбе потерпела поражение.
***
1922 год
В театре Олд Вик проходила последняя репетиция перед премьерой спектакля «Гамлет». В этой пьесе, написанной много лет назад, для Терри всегда было много личного. Он так же как Гамлет чувствовал себя лишним в своей семье, ему лгали о матери, окружающие люди не понимали его, он был одинок и потерял любимую. Но сейчас актер играл немного по-другому, чем тогда в Нью-Йорке. Тогда он использовал этот спектакль, чтобы выплеснуть всю свою боль, доходя до реального безумия на сцене. Сейчас в нем больше говорил жизненный опыт, желание осознать себя.
После прогона спектакля, режиссёр и другие художественные руководители театра спорили в зале об особенностях постановки, часть актеров стояла на сцене, некоторые спустились в зал, Терри присел на краю сцены. Помощник режиссёра обратился к главному актеру:
- Больше перепадов, Теренс, вот там «быть или не быть…» там получилось, и мне очень нравиться, как это получилось, - мужчина кивнул в ответ. Кто-то из зала высказал свои сомнения по поводу постановки:
- Господа, мне кажется, что наш Гамлет слишком выходит за рамки канона, я понимаю, это личное видение актера, может, для Америки это приемлемо, но у нас публика более консервативна, - Терри пожал плечами и ничего не ответил. За него вступился Харкорт Уильямс:
- Да, образ Гамлета отличается от прежних постановок. Но в этом и есть наш козырь. Я убежден, Сэм, что этот спектакль будет сенсацией нынешнего сезона. И это очень хорошо, потому что театр, живущий без сенсаций, без взрывов, без потрясений, без открытий, такой театр не имеет будущего. Мировое значение имеют только те постановки, в которых есть что-то новое.
- Я думаю, что в сцене на кладбище вначале не хватает музыки, - заметил художественный руководитель, - что можно взять, чтобы по тональности соответствовало ситуации?
- Можно взять волынки, - задумавшись, сказал режиссёр.
- Какие волынки, это же Дания? – послышалось несколько голосов.
- А почему бы и нет, тональность очень подходит, - поддержал помощник режиссёра.
Артисты устало бродили по залу, а споры все не прекращались, в итоге режиссёр решил не мучать исполнителей перед премьерой и отправил всех по домам.
Теренс покинул театр, и отправился прогулять по знакомым с дней юности местам. По сравнению с Нью-Йорком, где жизнь проходит в вечной спешке, Лондон был не такой «быстрый и активный» город, где человек предоставлен себе и своему одиночеству. Жители лондонских кварталов хорошо знали друг друга, помогали в трудные минуты, собирались на общие мероприятия, отмечали праздники всей общиной. В пятницу вечером все пабы были настолько переполнены, что можно было увидеть множество людей, которые просто стояли на улице, общались и угощали друг друга вином или пивом. Терри зашел в одно из таких заведений, но на удивление хозяина, попросил чашку горячего чая. Получив заказ, актер щедро расплатился, сделал вид, что не заметил интереса к своей персоне и расположился за самым дальним столиком в пабе. Ему хотелось не только вспомнить прошлое, но и привести свои мысли в порядок. Это было особенно важно перед спектаклем, да, он не собирался дальше здесь работать, но ему хотелось оставить о себе хорошее впечатление, все-таки он считал Лондон своим родным городом.
Со дня приезда в Англию Терри удалось уладить все юридические формальности с отцом, теперь он был обладателем особняка в Шотландии без каких-либо обязательств старшего отпрыска герцогской фамилии. Последнее обстоятельство полностью его устраивало. Теперь оставалось отыграть несколько спектаклей, и можно было возвращаться домой. Но что представлял собой его дом, старая холостяцкая квартира, которую Терри снимал долгие годы, а потом выкупил у хозяйки. На самом деле его гонорары давали возможность приобрести жилье намного солиднее, но такого желания у актера не возникало. Последние годы он полностью ушел в работу, и старался участвовать не только в основных постановках Стретсфорской труппы, но брался и за современные пьесы в других театрах. Недавно ему удалось выдать сборник пьес Сюзанны, это то малое, что он мог сделать в память о ней. Что же касается личной жизни, мужчина твердо решил, что останется одиноким. Он держался подальше от своих коллег-женщин в театре, иногда бывал даже чрезмерно грубым, если видел определенный интерес к себе, чтобы не дать ни малейшей надежды, как когда-то произошло с мисс Марлоу. Тем более Терри сторонился поклонниц, которые были готовы на все, чтобы завладеть вниманием кумира. Что до физических потребностей мужчина считал, что если такое желание у него и возникнет, на то есть соответствующие заведения.
Тем вечером он довольно поздно вернулся в гостиницу и лег спать. Но призраки прошлого не отпускали его и во сне. Ему снилось, что он бежит вниз по лестнице за Кенди в больнице святого Якова, но лестница все не заканчивается, а когда ему удаётся настичь девушку и даже дотронуться до нее, она падает в черную глубокую пропасть, а он остаётся стоять на последней ступеньке…
На следующий день Терри сидел у себя в гримерке и пытался сосредоточиться перед выступлением. Он нервно замазывал под глазами последствия тяжелой ночи, и пытался отогнать от себя какое-то странное чувство, что сегодня с ним должно что-то произойти. Услышав третий звонок, актер поднялся и пошел на сцену, совершенно не подозревая как измениться его жизнь после этого спектакля.
Часть II
«Женщина»
Пролог
За окном засыпал город, окутанный смогом и туманом. Еще пару мгновений и начался весенний проливной дождь. По огромным стеклам окон Лондонской больницы широкими струйками полилась вода. На улице прохожие спешили поскорей добраться домой. «Скоро они окажутся в тепле, со своими семьями, радостные детишки встретят маму или папу с работы, пытливо заглядывая в сумку, есть ли что-то вкусненькое, за семейным ужином все будут наперебой делиться новостями за день, а после мама прочитает сказку для самых маленьких… А я после дежурства вернусь в пустую холодную квартиру. Да и квартирой это назвать сложно, скорее комната с маленькой то ли кухней, то ли кладовкой. Цены на жилье только растут… Хотя зачем мне больше, если я там только иногда ночую…», - так думала молодая женщина, упершись лбом об оконное стекло, а улица тем временем уже опустела.
- Нелли, вот ты где. А я тебя по всему отделению ищу. В больницу поступили раненые. Подробностей не знаю, но говорят, что на Уайтчепел-роуд повозка столкнулась с экипажем. Доктор сказал, что твой опыт тут точно пригодиться.
- Конечно Мери, уже бегу, - женщина отпрянула от окна, одним движением руки поправила непослушные светлые волосы и направилась за своей сотрудницей. Опыта у бывшей военной медсестры Нелли Спиндлер было много…
***
Лето 1917 года в Европе выдалось холодным и дождливым. Военный обоз ехал по территории Бельгии, продвигаясь в направлении Ипра. На одной из повозок, кутаясь в плащ от холодного ветра и мелкого дождя, сидела молоденькая медсестра Кендис Уайт Эндри. Она находилась в Европе уже несколько месяцев, но до этого времени работала в тылу. И вот теперь ее ожидало нелегкое испытание – работа в полевом госпитале. Да и еще в каком, он находился всего в 5 километрах от линии фронта. Это давало возможность спасти как можно больше солдат, но сам госпиталь все время подвергался немецким бомбардировкам. С одной стороны, ей было неимоверно страшно, но с другой – она знала, на что шла, оставив свою родину, отправившись на войну в Европу. Почему она это сделала? Причин было несколько. Может потому, что друзья покинули ее: Патти уехала во Флориду, Арчи решил продолжить свое обучение в Бостоне, Анни моталась между Бостоном и Чикаго, забыв о близкой подруге. Может потому, что дядюшка Уильям и мистер Альберт в одном лице полностью ушел в дела семьи Эндри, они все реже виделись, и то нежное чувство, которое только начало зарождаться в ее душе, так и не развилось во что-то большее. Или потому, что тетушка Элрой и семья Леган никак не могли простить публичного позора несостоявшейся помолвки с Нилом. Кроме того, Кенди все чаще вспоминала Фленни, она искренне считала, что ее место сейчас именно там, где больше всего нуждаются в ее помощи. Она хотела спасти как можно больше таких юных, глупых мальчишек, как Стир. Его уже не вернешь, но сотни ее соотечественников сейчас погибают на этих полях. Но все решила короткая заметка в газете о помолвке Терренса Грандчестера и мисс Сюзанны Марлоу. Да она знала, что так будет, она даже ждала этой заметки, но каждый раз покупая газету и открывая с замиранием сердца раздел светской хроники, облегченно вздыхала, не обнаружив ее. Но в тот день было все по-другому. А после, заглушая рыданиями острую боль в груди, ей захотелось сбежать как можно дальше из этой страны, чтобы не видеть больше ни одной газеты, в которых скоро могут появиться свадебные фотографии любимого человека. Вот так Кенди оказалась в пункте подачи заявлений, и, оформив все документы, отправилась в свое далекое путешествие. Тогда девушка еще не осознавала, какой тяжелый груз взяла на свои плечи, ведь для многих добровольцев это оказалась дорога в один конец…
Повозки все больше грузли в болотистой почве, перед глазами Кенди раскинулось широкое поле. Оно было черное от грязи и пепла, многочисленные воронки заполнены дождевой водой, то здесь, то там виднелись обугленные жерди, которые в далекое мирное время были деревьями. «Да, не такой мы помнили Европу, Терри», - подумала девушка, слегка сморщив носик. Мисс Уайт часто обращалась к нему в мыслях, может, таким образом, она пыталась не потерять тонкую, последнюю связь с любимым. Уходя на фронт, она решила не говорить друзьям это лично, так как хорошо знала, какой будет их реакция. Кенди написала всем письма… даже Терри, ведь она может и не вернуться, поэтому, ей хотелось написать так и не сказанные когда-то слова. Только письмо в Нью-Йорк она так и не отправила, а оставила мистеру Альберту с просьбой отдать Терри, если он когда-нибудь будет ее искать…
Через несколько часов показался госпиталь. Это не были каменные строения, а всего лишь несколько рядов больших палаток с широкими проходами между ними, для удобства перевозки раненных. Полевой госпиталь в любое время можно было свернуть и перевезти на другое место, следуя за движением войск.
Кенди соскочила с повозки и, увидев проходящую медсестру, бойко поинтересовалась, где находиться начальство госпиталя. Получив ответ, она направилась к одной из палаток.
В палатке царила спартанская обстановка. Кровать, походная печь и деревянный стол с ворохом бумаг, вот и вся обстановка, в углу сложены какие-то вещи, а за столом сидел мужчина средних лет. На его лице была видна хроническая усталость. Среагировав на звук открывающейся палатки, он оторвал свой взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на входившую девушку. «Она слишком молода. Наверное, нет никакого опыта, опять уйдет много времени на обучение, а у нас нет времени…», - подумал доктор, тень легкой досады отобразилась на его лице.
- Добрый день! Меня зовут Кендис Уайт, я прибыла по направлению на место работы, - с порога выпалила девушка.
-Небось за кавалером сюда отправились, юная леди? – с раздражением в голосе ответил мужчина.
Кенди смутилась, не ожидая такого приема, и попыталась пошутить: «Скорее от кавалеров». Доктор прищурившись, внимательно посмотрел на девушку.
- А если без шуток, я дипломированная медсестра, училась при колледже Мери Джейн в Америке, также прошла курс хирургии и могу ассистировать на операциях. Я знаю, опыта у меня еще не много, но я буду стараться.
Доктор вздохнул с облегчением. Дело в том, что война идет уже который год, медицинского персонала катастрофически не хватает. На фронт начали отправляться патриотично настроенные барышни из высшего света, многие последовали за своими возлюбленными, в надежде отыскать их в вихре войны. Рвение конечно похвальное, но проходили такие медсестры ускоренные курсы и толком не разбирались в элементарных вещах. На фронт они брали с собой кучу платьев и шляпок и никак не могли осознать жестокую действительность. Их пальцы привыкли к клавишам пианино, и совершенно не были приспособлены к стирке бинтов на морозе.
- Хорошо, мисс Уайт, надеюсь, вы справитесь с работой, так как нам сейчас очень нелегко. Меня зовут Джеймс Камминг, я главный врач этого госпиталя. Вы поступаете в распоряжение старшей медсестры миссис Мери Вуд. А вот собственно и она.
В палатку вошла темноволосая женщина приятной внешности, лет сорока. Про таких говорят «мать семейства», ее улыбка располагала к откровенности, а во взгляде было много тепла.
-Ну, будем знакомы, голубушка, я Мери, - участливо протянула руку женщина.
- Меня зовут Кендис Уайт, зовите меня просто Кенди, - она пожала руку и улыбнулась в ответ..
- Знаешь, как мы сейчас поступим, ты заберешь с повозки свои вещи, и я покажу тебе, где ты будешь жить, а потом проведу маленькую экскурсию, а заодно познакомлю с остальным персоналом. Пошли, - Мери быстро увлекла новенькую за собой, так что Кенди даже не успела попрощаться с доктором Каммингсом.
Её первое впечатление было ошибочным, госпиталь был не такой уж и маленький. В длинных больших палатках в два ряда стояли деревянные раскладные кровати, на них располагались раненные, была также кухня, хозчасть, палатка-операционная и помещения для персонала. Но больше всего юную леди впечатлила отдельная палата для инфекционных больных и отделение для безнадежных солдат. В последнее доктора уже не приходили, люди просто лежали в ожидании смерти. И только сестры оставались рядом, скрашивая последние минуты их жизни.
Медсестры, которые работали в госпитале, в основном были родом из Англии и принадлежали к Службе медицинских сестер имени королевы Александры. Они были хрупкими аристократическими девушками, и тем тяжелее им приходилось сталкиваться с жестокостями этой войны. Не получив нужных знаний на курсах, им постоянно приходилось учиться, и вместо отдыха после смены они дремали над учебниками. Кроме медсестер и главного врача тут были еще два хирурга и семь фельдшеров. Но медицинского персонала постоянно не хватало, поэтому сестрам еще приходилось учиться ассистировать на хирургических операциях. И Кенди сразу же взялась за это дело, знания у нее были, а вот практики нет, ведь она долгое время работала в Счастливой клинике доктора Мартина, перевязывая детишкам коленки и раздавая микстуры.
Молодая девушка трудно находила общий язык с другими медсестрами, сказывалась разница в американском и английском менталитетах, воспитании и уже традиционном презрительном отношении Кенди к правилам поведения настоящей леди. Мисс Уайт на равных общалась с мужчинами-сотрудниками, могла всегда за себя постоять и даже начала употреблять крепкие словечки в особо тяжелых ситуациях. Все изменилось, когда в госпиталь приехала медсестра Нелли Спиндлер. Она была канадкой, по возрасту немного старше Кенди. Девушку нельзя было назвать красавицей, но некое очарование в ней, безусловно, присутствовало. У Нелли были длинные, чуть вьющиеся, светлые волосы, серые глаза искренне смотрели сквозь стекла очков. Мисс Уайт она чем-то напоминала Фленни, не только похожей оправой очков, но и твердостью характера. С той лишь разницей, что Нелли не была лишена чувства юмора, и намного теплее относилась к окружающим ее людям. Как-то раз медсестры разговорились на совместном дежурстве.
- Нелли, - спросила девушка, - а как твоя семья относиться к тому, что ты здесь?
Мисс Спиндлер непроизвольно опустила плечи:
- У меня нет семьи, Кенди. Я выросла в приюте. Провела там все детство. Меня так никто и не удочерил. Когда я выросла и покинула приют, то решила стать медсестрой. Вот и вся моя история.
- Ты не поверишь, но я тоже выросла в приюте, он назывался Дом Пони. Там работают две замечательные женщины, они стали для меня моими мамами. Правда, в 12 лет мне пришлось покинуть Дом Пони, а потом меня взял в семью один очень хороший человек.
- Тебе повезло, а вот я так и осталась одна. Даже парня у меня нет, я всегда была очень застенчива в этих вопросах, а теперь жалею. Знаешь, в этом аду хочется знать, что кто-то любит тебя, волнуется и ждет домой.
Несколько слезинок скатилось по щеке девушки, и Кенди обняла подругу.
- Нелли, у тебя все еще впереди. И замечательный молодой человек, и семья, и дети. Не знаю как ты, а я в приюте привыкла к большому количеству детей, так что планирую родить не меньше троих.
Подруга улыбнулась, - ну ты даешь, а кандидат в мужья у тебя уже есть?
Кенди смутилась, но ответила:
- Был…это неважно, Нелли, мы молоды, у нас еще все впереди, главное в это верить, иначе ох как тяжело нам будет тут выжить.
И вот потянулись тяжелые дни … Войска с обеих сторон фактически «утонули в грязи». Постоянные артобстрелы, болезни, пули снайперов и пулеметные очереди буквально выкашивали солдат день ото дня. Когда солдаты находятся по колено в грязи, почти любое ранение осложнялось инфекциями, быстро развивалась гангрена. Часть солдат умирала от сопутствующих болезней, в основном от тифа. Смерть… очень много смерти, за всю жизнь люди не видят столько страданий, сколько эти бедные девушки видели за прошедшие несколько месяцев. Ценой полумиллиона жизней линия фронта была сдвинута всего на несколько километров.
В один из вечеров Кенди и Нелли сидели с Мери в палате. Старшая сестра латала белье, рука с иголкой и ниткой выводила мелкие стежки на ткани, а ее взгляд периодически блуждал по палате. Женщины вздрагивали при каждом стоне больных, прислушиваясь к хрипам и неровному дыханию.
- И когда же эта проклятая война закончиться, - печально сказала Нелли.
Знаешь, Нелли, - ответила сестра Вуд, - пройдет еще немного времени, закончиться война, и мужчины напишут об этих событиях в книгах и мемуарах, будут спорить о правильности стратегии и тактики, передислокации войск и еще об очень многих важных вещах. Но я, думая об этой войне, буду вспоминать усталость, от которой тошнило во сне, вшей на мертвых и на живых, тяжелый запах крови, искалеченные молодые тела, двадцатилетних мальчишек с седыми прядями в волосах. И видеть перед собой буду вас, девочки, ваши красные, покрытые ссадинами и язвами руки, усталые лица с черными синяками под глазами, помнить ваши слезы, обмороки и страхи, то, что не должны видеть пациенты, ведь для них у нас только улыбка и слова поддержки. Вот так вот, девоньки мои.
Мери замолчала. Кенди не хотелось ничего говорить, каждое слово этой сильной женщины нашло отклик в ее сердце.
***
В ноябре 1918 года война закончилась, и Нелли Спиндлер вместе с сестрой Мери Вуд прибыли в Лондон. Во время военных действий Лондон пострадал не так сильно, как другие города союзников. Кварталы и здания, разрушенные во время немецких бомбардировок, активно восстанавливались. Мери, как и обещала, как могла помогала девушке, на новом месте. Нелли остановилась в маленьком уютном домике четы Вуд. Мистер Джереми Вуд оказался очень приятным седовласым джентльменом, работавшим на государственной службе. Вуд очень волновался за жену, ожидая её с войны, и все приговаривал, что это из-за неё он стал совсем седой.
У супругов было две дочери. Старшая из них - Роуз, несколько лет назад вышла замуж и переехала жить к мужу на другой конец Лондона, детей у неё пока еще не было. Нелли отдали бывшую комнату Роуз. После военно-полевой жизни эта комната казалась девушке спальней во дворце.
Младшей дочке миссис Вуд, Джейн, недавно исполнилось семнадцать, она была достаточно красивой леди с длинными каштановыми волосами, которые, по последней моде, собирала в высокий свободный пучок на макушке, а по бокам накручивала в форме объёмных валиков. На собеседников мисс Вуд всегда смотрела с вызовом, а в её тёмно-карих глазах плясали искорки. За Джейн ухаживало несколько молодых людей, но она пока не спешила замуж и решив пойти по маминым стопам, училась в школе медсестер. Девушка предпочитала жить в общежитии, но частенько заглядывала к родителям. Когда Мери уехала на фронт, Джейн много времени проводила с отцом, помогала по хозяйству и морально поддерживала.
Каждую неделю в один из выходных семья Вуд собиралась на семейный ужин. Отношения между родственниками были очень теплые, за столом все шутили, смеялись. Миссис Вуд вернулась в свою стихию, расцвела, её улыбка, будто говорила: я снова любящая жена, мать и хозяйка дома. В такие моменты Нелли чувствовала, словно она обрела семью, которой у неё никогда не было.
До войны Мери работала в Лондонском госпитале, туда, благополучно, она и вернулась. Миссис Вуд также рекомендовала свою протеже. Руководство больницы с радостью взяло на работу Нелли Спиндлер, оценив опыт военной хирургической медсестры. При больнице имелось общежитие для медсестер, но Нелли хотела быть независимой и решила снять отдельную квартиру или комнату, такой уж у неё характер. Уже через несколько месяцев она смогла найти небольшую квартирку недалеко от места работы. Джейн Вуд вызвалась помочь девушке с переездом и уборкой в квартире. С Джейн они сразу нашли общий язык, молодая девушка была немного младше Нелли, но обладала очень деятельным характером, кроме того их свели общие интересы в сфере медицины.
Встретившись на улице возле парадного дома, молодые леди поднялись по лестнице и зашли в квартиру. Джейн взглядом полководца оценивала фронт работы.
- Квартирка очень маленькая, всего-то спальня, уборная и,… наверное, те милые люди, которые тебе это сдали, назвали вот это кухней.
- Мне в самый раз, ты знаешь, какое дорогое жилье в Лондоне. А я почти все время провожу на работе.
-А вот это совсем неправильно, я сколько раз тебя пыталась пригласить на танцы или в кино.
- Дженни, мне совсем не хочется, после всего пережитого… тяжело смотреть на людей, которые развлекаются, будто и не было никакой войны.
- Тебе нужно время, вот увидишь, скоро все наладиться. Так, ладно, давай за работу. Должны же мы как-то превратить этот склеп в жилое помещение для молодой леди.
Девушки вымели пыль и мусор, почистили камин, протерли полки и стол, на окно повесили зеленые шторы, подарок миссис Вуд на новоселье.
- Еще пару вазонов с цветами и у квартиры будет более - менее жилой вид, - заключила Джейн.
- Ну, уж нет, эти цветы у меня быстро попрощаются с жизнью, - ответила хозяйка.
- Как знаешь, думаю, мы закончили, осталось распаковать вещи.
- Это не займет много времени, ты же знаешь, у меня всего один чемодан. Давай лучше чаю выпьем. Нелли пошла на кухню, забросила в печку несколько полений, разожгла огонь, достала из коробки маленький чайничек и заварку. Девушки сидели за небольшим столом и болтали.
- Мне мама говорила, что ты родом с Канады.
- Да…, - неуверенно ответила Нелли.
- Там, наверное, очень красиво, - мечтательно заметила Джейн.
- А еще очень холодно, - отшутилась Нелли.
- Почему ты решила остаться в Англии?
- Ты знаешь, я сирота, у меня нет родственников, а на фронте я очень привязалась к твоей матери, вот и решила…
- Понятно, ну можешь считать, что одна подруга у тебя уже есть, вот доучусь скоро, получу диплом, будем вместе работать, - Джейн улыбнулась.
- Хочешь, я помогу тебе подготовиться к экзаменам?
- Ты еще спрашиваешь, конечно, хочу.
- Так, Джейн, что-то мы с тобой заболтались, а завтра рано на работу, ты не представляешь, какая я соня.
-Ладно, мне тоже уже пора… а про вазоны с цветами ты все-таки подумай…
Нелли изобразила выражение глубокого страдания на лице и тактично проводила девушку к двери. Джейн ушла, мисс Спиндлер осталась одна в своей новой квартире, первый раз одна за долгое время. Стоило себе признаться, что вставать утром так тяжело ей было не только, потому, что она любила поспать. Нелли мучали кошмары. Они начались на войне и так и не прекратились. В этих кошмарах она видела смерти близких людей, потом бежала по полю во время обстрелов, падала в грязь, пыталась подняться, кричать и звать на помощь, но не могла вымолвить ни слова,…слышала чей-то очень знакомый голос: «Ты сама этого хотела…» В этот момент она обычно просыпалась в поту и больше не могла заснуть.
Лондонский госпиталь располагался в большем старом здании викторианской эпохи, его убранство было весьма претенциозно: деревянные панели и шкафы из красного дерева, цветные витражи, вазы на каминах, на стенах – картины, тяжелые гардины на окнах, на полу стояли комнатные растения в больших кадках. Впервые переступив порог, Нелли подумала, что это скорее похоже на жилой особняк, чем на больницу. Удивила её и рабочая форма, в ней было много дополнительных элементов, но если, например, перчатки и нарукавники имели функциональное предназначение, то съёмный воротник и кружево, которое нужно было крепить к сестринской шапочке, вызывали у Нелли искреннее непонимание. Воротник сдавливал горло, и ей все время хотелось его снять. Поразила девушку и еще одна традиция: если пациенты с приемного покоя не могли пройти самостоятельно в смотровую, их вез на инвалидной коляске служащий во фраке очень напоминающий дворецкого. Одним словом, это была Англия. Коллеги на новом месте работы сдержано приняли мисс Спиндлер, лишних вопросов не задавали, этому поспособствовала Мери Вуд, предупредив, что девушке сильно досталось на фронте.
Нелли работала в операционной, ухаживала за больными, обучала медсестер-практиканток, и выполняла еще очень много другой работы. Медсестры шутили, что если было бы возможно, она бы не уходила домой. Для девушки было очень необычным, что операционная представляла собой амфитеатр, за операциями часто наблюдало много других докторов, а все потому, что при больнице находился Медицинский колледж. Нелли понимала, что молодым людям нужно учиться, но чувствовала себя неловко, будто в театре на сцене.
Мисс Спиндлер не была обделена вниманием мужской половины больницы. Перед её обаянием не устояли многие одинокие сотрудники. Но девушка со всеми держалась довольно холодно, никому не давая ложной надежды, коробки конфет и пирожных отдавались к общему чаю другим медсестрам. Со временем молодые коллеги поняли, что все их ухаживания бесполезны и потеряли к Нелли интерес.
На одном из дневных дежурств к мисс Спиндлер подошла коллега и сообщила, что старшая сестра госпиталя миссис Девон хочет с ней лично поговорить в своем кабинете. Нел занервничала: «Что именно я сделала не так? Где ошиблась? А, может,… нет, этого не может быть», такие вызовы к начальству не сулили для неё никогда ничего доброго.
Нелли постучала в дверь кабинета и попросила разрешения зайти. Миссис Девон сидела за своим рабочим столом, это была немолодая, стройная женщина, одетая в черное строгое платье. Она предложила девушке присесть и начала разговор.
- Мисс Спиндлер, вы находитесь в нашем госпитале уже пятый месяц, я внимательно следила за вашей работой, и хочу сказать, что к её качеству у меня нет никаких претензий. Но вот ваше поведение в отношении докторов нашей больницы вызывает очень много вопросов.
- Но я не делала ничего предосудительного.
- Я вовсе не о том сейчас говорю, мисс Спиндлер. Медсестры нашей больницы должны беспрекословно слушаться распоряжений врачей, не перечить, не задавать лишних вопросов. А что делаете вы? Спорите с врачами, высказываете свое личное мнение. Несколько недель назад вы при студентах высказали врачу предположение, что у больного может быть повреждена уретра.
- Больной несколько дней не мог справить малую нужду, катетер не помогал. Кроме того, на операции мое предположение подтвердилось.
- На прошлой неделе перед операцией вы поделились своим мнением об опасности использования стеваина при спинальной анестезии.
-Потому что я уже видела, к каким последствиям это приводит. Один пациент оставался парализованный две недели, еще один лишился ног в результате гангрены.
- Нелли, как вы не понимаете, вы не врач, вы медсестра. Вы не можете вмешиваться в подобные вопросы.
- Вы собираетесь уволить меня мем?
- Не совсем. Я слышала, что у вас есть опыт сортировки больных, вы занимались этим на фронте?
-Да, вы правы.
- Отлично, мне кажется, что я нашла применение вашей неуемной энергии и боевому характеру. Я назначаю вас старшей медсестрой приемного отделения. Вам будет помогать медсестра Саманта Гранд. Начнете с завтрашнего дня. Вопросы?
- Нет, мем, спасибо. Я постараюсь оправдать ваше доверие.
На следующее утро Нелли, немного волнуясь, зашла в приемное отделение. Это просторное пустое помещение с рядами деревянных лавок напомнило ей церковь. С улицы слышались голоса. Лондонская больница получала государственную помощь, поэтому тут бесплатно лечили жителей бедных кварталов. Сотрудник больницы открыл двери и зал начал наполняться людьми: рабочие заводов, дети, не очень трезвые женщины…слышны были крики, нецензурная брань, плач, просьбы о помощи. Нелли встала посреди зала, поставила руки на талию, окинула взглядом толпу людей и командным голосом заговорила: «Приветствую вас в Лондонской больнице, мы всем окажем медицинскую помощь, я каждого запишу и выдам талон, потом буду вызывать по одному на осмотр». И тут она почувствовала себя в своей стихии, эта работа была так похожа на то, чем она занималась на родине.
Врачи приемного отделения с интересом наблюдали, как хрупкая молодая женщина разнимала драки, ставила хулиганов на место, и при этом сортировала пациентов, точно определяя срочность и опасность каждого случая. А она из дня в день просто пыталась отдать хоть частичку своего тепла и внимания каждому пришедшему:
- Малышка, сейчас мы тебя помоем, накормим, а потом доктор посмотрит твоё колено.
- Мисс, вот вам деньги на лекарство, слышите на лекарство, а не на выпивку. Добрые люди не для того пожертвовали эти средства больнице.
- Джим, сколько раз я тебе говорила, не ходи в этот квартал, то, что ты видишь там, потом видим мы здесь. Найди уже себе хорошую девушку и женись.
- Мем, у вашего мальчика всего лишь ангина, нет, он не умрёт, мы его быстро вылечим…
Медсестра Саманта Гранд, которую назначили в помощницы Нелли, была миловидной брюнеткой, довольно стеснительной. Она еще не привыкла работать с такими пациентами, поэтому пугалась особо агрессивных и все время прикрывала свой аккуратный носик от плохого запаха. Мисс Спиндлер, как могла пыталась поддержать коллегу:
- Я понимаю, Саманта, что это не работа твоей мечты. Мы сталкиваемся тут с отвратительными, ужасными вещами, например такими, как детская проституция, женский алкоголизм. Но наша больница одна из немногих, в которых принимают бедных пациентов. Этим людям нужна наша помощь, для некоторых мы последняя надежда на спасение их близких.
- Я буду стараться, мисс Спиндлер.
-Называй меня просто Нелли. Я вижу, что ты хорошая девушка, и верю, что у тебя все получиться.
И со временем Саманта освоилась, осмелела, и приемный покой уже не казался ей таким страшным местом. Этому также поспособствовала улыбка одного молодого блондина, врача, мистера Пола Девидсона. Сначала Пол начал осторожно опекать её, защищать от грубиянов и дебоширов приемного покоя, потом обучать «медицинским секретам», которые помогают быстрее работать, распознавать симптомы, о которых пациенты могут не договаривать или, наоборот, о чем могут врать. И однажды, сама от себя такого не ожидая, Саманта пригласила Пола на свидание.
После рабочего дня Нелли заканчивала с карточками пациентов, она сидела за столом, подперев одной рукой щеку, неподалеку Саманта общалась с Полом.
- Кажется, у нас тут намечается семейный подряд, - Мери Вуд легонько приобняла Нел за плечи.
- Время покажет, одно знаю точно, Пол хороший человек, он её не обидит.
- Не жалеешь, что всех своих кавалеров распугала?
- Нет, так правильно.
- Ах, девочка моя, какая ты все-таки глупая.
***
1917 год
Ранним пасмурным утром в госпитале витало всеобщее оживление. Совсем близко расположился батальон пехоты. Говорили, что это прибыли новички на ротацию. Военные тут пробудут несколько недель, а потом их отправят на передовую. Кенди проводила ревизию медикаментов и тут вдруг в палатку залетела молоденькая медсестра Маргарет.
- Кендис, вас там какой-то молодой человек ищет, - запыхавшись, сказала она.
- Какой еще молодой человек, - нахмурилась мисс Уайт.
- Красивый, - щеки девушки взялись румянцем,- но очень высокомерный и несдержанный, говорит, что он ваш кузен.
- Хорошо, Маргарет, я сейчас выйду.
Кенди занервничала, кто же ее может тут искать? Кузен… Если первая характеристика вполне могла подойти Арчи, то вот «высокомерный и не сдержанный»… Божечки, неужели Нил меня и тут нашёл, с досадой подумала она. И не ошиблась, на улице недалеко от госпиталя стоял Нил Леган, одетый в военную форму.
Леган не верил своим глазам, после столь долгих скитаний и поисков, он ее нашел. К нему приближалась девушка, которая стала причиной всех его бессонных ночей. Как не старался, Нил не смог выкинуть её из головы, сколько не напоминали ему родственники про унижение на сорванной помолвке. Он испытывал к ней не просто любовь, это больше походило на одержимость. В светло-синей форме с белым фартуком и косынкой на голове она напомнила ему ангела, его ангела. Но тут его резко вернули с неба на землю.
- Нил, что ты тут делаешь? - гневно выпалила Кенди.
- Леди сначала здороваются, а потом задают вопросы, - парировал Нил.
- Так это же леди, а я девочка с конюшни. Так ты ответишь на мой вопрос?
- Выполняю свой патриотический долг, - с сарказмом ответил парень, - вообще-то это все из-за тебя. Я приплыл в Европу с целью забрать тебя домой и пока больше месяца искал в тылу, ты решила отправиться на передовую. А попасть сюда штатскому сейчас проблематично, вот и пришлось мне стать добровольцем.
- Нил, ты понимаешь, что ты наделал? Ты не представляешь, какой ад тут твориться.
- Уже наслышан.
- И что ты собираешься дальше делать?
- Кенди, давай сбежим отсюда.
- Я никуда не уеду, моё место здесь, тут каждые руки на вес золота. А тебя, Леган, под трибунал отдадут за дезертирство.
- Мисс Уайт, - послышался голос Маргарет со стороны госпиталя, - привезли новых раненых, вы нам нужны.
- Так, Нил, я сутки на дежурстве, а потом, если у тебя будет возможность, заходи, поговорим.
Леган еще что-то хотел сказать, но девушка уже бежала к палаткам, на ветру развевались светлые кудри под косынкой.
Мисс Уайт выполняла свою работу: перевязывала раненых, делала уколы, меняла повязки, но мысли ее были далеко, она злилась, очень злилась, солдаты не могли понять, куда подевалась их улыбчивая медсестра, и откуда взялась эта злюка.
В голове у Кенди роилось множество мыслей: “Противный мальчишка, как он мог так поступить, как сейчас, наверное, переживает мадам Элрой, а Леганы, Сара так любит сына… А если с ним что-то случится, его ранят или он погибнет. Все будут винить только меня, он же из-за меня тут оказался. Что же мне делать? Ничего уже не исправить. Да как он решился на это, Нил всегда был трусом, выглядывал из-за маминой юбки. Значит, он действительно любит меня…”
Шёл мелкий, противный дождь, вечерело. Нил Леган стоял недалеко от госпиталя, он очень устал от дневной муштры, сырость пробирала его до костей, вдруг кто-то схватил его за руку и потащил в сторону полуразрушенного сарая, который был немым напоминанием того, что здесь когда-то проходила тихая сельская жизнь.
- Кенди, вздохнул парень, ты чего?
- Не нужно, чтобы нас с тобой видели. Ты не понимаешь, что такое положение женщины на фронте. Садись, - и она придвинула длинную лавку. Сама села на противоположный край. Откуда-то взялись две кружки с горячим чаем. Нил отпил из кружки и поморщился:
- Что ты туда добавила?
- Ром, так можно быстро согреться, - просто ответила девушка.
Нил искоса смотрел на Кенди. Она изменилась, повзрослела, от усталости под её глазами виднелись черные круги, веснушки побледнели, Кенди заметно похудела. Нелегко ей тут. Еще он про себя отметил, что любимая стала более уверенная в себе, но так ранила её резкость в обращении.
- Леган, сразу хочу сказать, попробуешь меня хоть пальцем тронуть, пожалеешь. Ты знаешь, что я тебя не боюсь.
- Ты мне это еще в Чикаго дала понять.
- Ну вот и славно.
Кенди придвинулась ближе, облокотившись спиной об стену сарая. Крыша была дырявая, сквозь щели просачивался мелкий дождь.
Во взгляде Нила читалась растерянность и усталость, от него пахло соломой, табачным дымом, костром и потом. От облика прежнего Нила Легана осталась разве что кривая ухмылка и упрямство. Девушка не могла понять, зачем она сюда пришла, что делает рядом с человеком, который большую часть ее жизни издевался над ней. Но он был живым напоминанием о доме, мирной жизни. Наверное, она рада была бы видеть даже Элизу, явись она сюда.
Разговор как-то не клеился. Нил был не тем человеком, с кем приятно вспоминать прежние времена. На все “а помнишь…” у Кенди были свои горькие воспоминания, связанные с кознями брата и сестры Леган. Парень и сам потихоньку начал понимать, сколько зла он причинил любимой, поник и замолчал. Они еще немного просидели в тишине, а потом девушка встрепенулась:
- Мы так до утра просидим, а у меня с утра смена, да и вас вон как выматывают на учениях. Если хочешь, заходи ещё, я не против.
Она встала, взяла кружки и вышла с сарая. А Нил, может первый раз в жизни, задумался о себе и своих поступках. Он всегда добивался Кенди, как некого приза на скачках и никогда не думал о ней, как о человеке со своими чувствами, мыслями, он никогда не пытался её понять, не знал, что она любит. В этот вечер он твердо решил стать ей для начала другом, попытаться искупить вину своих деяний, а после будет видно.
На следующий раз Кенди принесла сахар к чаю, маленькую шоколадку, хлеб и мясные консервы. Для людей, находящихся на фронте, это было настоящее богатство.
- Устал?
Она не насмехалась, а искренне ему сочувствовала. Девушка понимала, что для Нила это была очень тяжёлая физическая нагрузка, о моральной - и говорить не приходилось. Это не занятия конным спортом, и не танцы на балах. Тут все наносное быстро исчезает, и остается человек, такой, как он есть.
- Нет, не очень, - соврал Нил.
- Можешь меня не обманывать. Признавать свою слабость совсем незазорно, и испытывать страх тоже, это естественно для человеческой природы. Чтобы вам там не рассказывали про патриотизм и все остальное…
Они приступили к скромной трапезе. Нарезая кусочками хлеб, Кенди начала рассказывать про то, как её учила печь хлеб кухарка в доме Леганов, и как ей потом пригодились эти знания по дороге с колледжа в порт. Беседа становилась все более непринуждённой. Нил старался избегать тем, связанных с общим прошлым. Он расспрашивал о времени, проведенном в Доме Пони, о учёбе в школе Мери Джейн. Кенди рассказала про работу в горах, сравнивала тот опыт с фронтом. Так они проговорили всю ночь, а под утро девушка вдруг сказала:
- Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Когда вас отправят туда... – Кенди запнулась, - постарайся быть максимально осторожным, слушай более опытных солдат, не будь самонадеянным… Понимаешь… Энтони…Стир… Мы не можем потерять ещё и тебя.
Нил с удивлением смотрел на слезы в глазах любимой девушки. Значит, она не ненавидит его, и, может, ей будет не все равно, если с ним что-то случиться.
- Обещаю, я постараюсь, - вздохнул он.
Они так встречались еще несколько раз, а потом были объявлены сборы, батальон отправляли на передовую. В лагере творился полный хаос. Нил метался по госпиталю в поисках Кенди. Увидев, он кинулся ей на встречу:
- Мы уходим… у меня уже нет времени.
- Да, я знаю. Нил, ты помнишь, что ты мне пообещал, помнишь. Прошу выполни своё обещание.
- Я помню, помню…
И тут Кенди, сама от себя этого не ожидая, обняла парня. Это были короткие объятия, но для молодого человека они теперь значили больше, чем что либо в жизни.
Солдаты ушли, вокруг госпиталя воцарилась тишина, она пугала еще больше, так как все понимали, что это затишье перед бурей.
В конце лета объявили о наступательной операции в направлении деревушки Пашендейл. Командование дало приказ передвинуть госпиталь еще ближе к линии фронта. Немцы буквально осыпали их бомбами. Кенди было страшно лежать в кровати и понимать, что в любой момент тебя может разорвать на части. Она встала с кровати, оделась и пошла в кухонный блок. Там за столом сидела Нелли. В ее глазах тоже был виден страх, ее коленки дрожали так, что ударялись друг о друга. Кенди сделала себе травяной чай и присела возле подруги.
-Знаешь, - сказала Кенди, - в такие ночи, когда мне становиться очень страшно, я вспоминаю родные места: Дом Пони, озеро Мичиган, мой любимый холм, на нем растёт большое дерево, в детстве мы называли его отец-дерево. Там остались мои близкие и родные люди, они помнят про меня, любят и ждут.
- Тебе повезло, приют, в котором я выросла, не был таким приятным местом. Мы ходили в обносках, денег на нормальную еду не хватало, воспитатели часто менялись, не выдерживая тяжести роботы. Но у меня тоже есть такое место, о котором я могу вспоминать. После учебы меня направили на работу в маленький городок в горах. Ах, Кенди, ты не представляешь, как там было красиво: в долине поля, покрытые высокой травой и полевыми цветами, вдалеке виднеются горы. Я жила в маленьком, уютном домике возле реки. А по выходным брала у соседей лошадь и каталась по окрестностям. Иногда я мечтаю, что когда закончиться война, я вернусь туда, найду свою любовь, мы будем вместе жить в этом чудесном месте и растить наших детей.
- Так и будет, Нелли, так и будет.
***
1920 год
Нелли полностью окунулась в работу, так незаметно прошло два года. Мери Вуд решила выйти на пенсию, время, проведенное на фронте, плохо сказалось на её здоровье, кроме того, у Роуз родилась дочь, и ей нужна была помощь. Джейн закончила свое обучение и также поступила на работу в Лондонскую больницу. Саманта вышла замуж за Пола Девидсона, они продолжали успешно работать в приемном покое. Теперь Нелли, Саманта и Джейн проводили много времени вместе, женщины ходили втроем обедать в кафе недалеко от больницы, Джейн приглашала их на субботние обеды в доме Вудов. Мисс Вуд только очень жалела, что никто не хочет составить ей компанию в поиске кавалеров: Саманта уже была семейной барышней, а Нелл отказывалась от любых приглашений.
В начале 20-х годов Лондон рос географически быстрее, чем в любое иное время до этого. Многоэтажные здания вытесняли сельские постройки, а в город прибывало все больше людей в поиске работы и лучшей жизни.
С недавних пор руководство больницы присоединилось к благотворительной программе города по помощи жителям неблагополучных районов, проще говоря, трущоб. Медсестры в определённые дни должны были посещать пациентов на дому. Почему пациенты сами не приходили в больницу? Потому что был это народ тёмный, приехавший часто из маленьких деревень. Они не доверяли докторам и были уверены, что любую хворь можно вылечить травами и молитвами. А еще они тяжело работали, у них не было времени болеть. Если ты не явился на работу в доки сегодня, завтра вместо тебя возьмут другого человека, желающих много, кто тогда будет кормить семью. Да и за услуги доктора им нечем было платить.
Многие медсестры были не в восторге от перспектив такой работы. В трущобах люди жили большими семьями, женщины рожали почти каждый год, ни о какой санитарии и гигиене речи не шло, люди понятия не имели, что такое постельное белье, часто спали в одежде на грязных матрасах, жилища кишели клопами, тараканами, вшами и крысами. Такие условия приводили к распространению инфекционных заболеваний и высокой детской смертности, дети часто не доживали до 5 лет.
Нелли сидела в кабинете миссис Девон, пытаясь занять руки, разглаживала свой передник.
- Вы хотели со мной о чем-то поговорить, мисс Спиндлер?
- Да, миссис Девон, я хочу участвовать в обходах проблемных районов.
- Как вы себе это представляете? На вас приемное отделение.
- Приемное отделение работает только днем, я свободна по вечерам.
- Но это ваше личное время.
- Правильно, и я вправе решать, на что его потратить.
- Хорошо, я включу вас в программу, дежурная медсестра выделит вам пациентов и составит маршрут так, чтобы дома были рядом, и вы не так уставали.
- Спасибо, миссис Девон.
- Это вам спасибо, честно говоря, добровольцев у нас мало, а заставлять выходить персонал на такую работу я не имею права.
Нелли поклонилась и вышла с кабинета, теперь все её свободного время будет расписано, нет свободного времени – нет лишних мыслей, нет одиночества.
Смена в приемном отделении закончилась, Нелли подошла к столику Саманты:
- Семи, тебе передали мои вызовы на сегодняшний вечер?
- Да, у миссис Андерс начались роды, вот адрес и тебе оставили сумку со всеми нужными инструментами.
- Но ведь я не акушерка, у меня нет необходимых знаний, тем более опыта.
- Все акушерки на вызовах, я так понимаю, у тебя еще и нет выбора, - Саманта развела руками.
В вечернем воздухе был ощутим запах смога, спускался туман, он стелиться от реки и это не обнадеживало, температура стремительно падала. Нелли, кутаясь в плащ, спешила на вызов. Вот уже показалась нужная улица, навстречу женщине бежал молодой человек.
- Сестра, сестра, вы к нам, идемте быстрее, я так волнуюсь, это наш первый ребенок.
Они зашли в квартиру, Нелли попросила парня нагреть воду и принести чистые полотенца. Потом медсестра поднялась по ступенькам и зашла в спальню. Роженица была с матерью. Миссис Андерс оказалась очень молоденькой, хрупкой женщиной, рыжие, вьющееся пряди волос падали на её вспотевший лоб. А еще было видно, что она очень боялась и нервничала. Нелли поздоровалась и начала выкладывать все необходимые вещи из сумки, судорожно вспоминая все, чему её учили в школе медсестер. Миссис Андерс еще больше занервничала и начала умолять:
- Не оставляй меня мама, я боюсь, не уходи.
- Я никуда не ухожу, доченька, я буду с тобой рядом, - она взяла дочку за руку.
Нелли подошла к кровати, надела перчатки и обратилась к роженице:
- Миссис Андерс, как вас зовут? Мне нужно вас осмотреть.
- Меня зовут Магда, делаете все, что нужно медсестра.
Нелли подняла покрывало и начала осмотр.
- Магда, все идет замечательно, вы скоро родите. Теперь нужно собраться с силами и немного поработать. Нужно глубоко дышать при схватках, так вам будет легче, а когда я скажу, вы будете тужиться. Ну же, все хорошо, не бойтесь.
- Я устала, я не могу больше.
- Не правда, можете, вы сами не знаете, какая вы сильная.
- Магда, я уже вижу головку ребенка, осталось немного, не сдавайтесь, - подбадривала Нелли молодую женщину.
- Вот, замечательно, у вас все получилось, Магда у вас родился сын.
Нелли перерезала пуповину, передала ребенка матери, и провела все остальные необходимые процедуры.
- Так как это ваш первый ребенок, я приду к вам завтра вечером, миссис Андерс, осмотрю ребенка, и мы поговорим об основных правилах кормления и ухода за младенцами. А сейчас мне нужно его взвесить и выкупать.
Мисс Спиндлер выкупала ребенка в тазу и передала матери Магды, мать и дочь пеленали новорожденного, а Нелли застыла у стены и задумалась. Она всегда гнала от себя эти мысли, но в этот момент ощутила, как нехорошее липкое чувство завести заползало к ней в душу. И не только потому, что тоже очень хотела ощутить радость материнства, а и от осознания того, что с ней никогда не было и не будет рядом любящей матери, она никогда не чувствовала такой поддержки и тепла. Женщина опустила голову, собрала свои вещи в сумку и, не попрощавшись, тихо вышла из комнаты. На улице возле дома стоял мистер Андерс, он сильно переживал и курил одну сигарету за другой.
- Все хорошо, мистер Андерс, - сказала Нелли и похлопала его по плечу, - у вас родился замечательный сын, с мамой и ребенком все в порядке.
- Спасибо сестра, я так счастлив, хотите? – и он протянул Нелли сигарету.
- Нет, сер, я не курю, на фронте пару раз пробовала, чтобы успокоить нервы, но не мое это. Да и вам столько курить не советую, вредно для здоровья. А вам теперь есть о ком заботиться.
- Это да, мне можно уже их увидеть?
- Да, конечно, а мне пора домой, до свидания, мистер Андерс.
Нелли развернулась и пошла в сторону своей улицы, через несколько минут исчезнув в густом тумане.
Через несколько дней в приемном покое Нелли делилась своими впечатлениями о новых подопечных с Самантой.
- Семми, я и не знала, что люди могут так жить, хотя у себя на родине видела много бедных семей. Этот дом не пригоден для нормальной жизни, тем более не рассчитан на такое количество детей. Кругом грязь и сырость, стены покрыты плесенью, всюду бегают тараканы, я своими глазами видела крысу возле детской кроватки. Удобства находяться на улице и рассчитаны на несколько семей. Миссис Смит ничуть не удивилась, когда я ей сказала, что у нескольких её детей чесотка. Старшие дети торгуют щепками посреди грязной улицы, прямо возле дома валялась дохлая кошка. Когда я пришла домой, то стерла щёткой с мылом руки до крови, не могла остановиться.
- Нелли, ты не можешь с этим бороться в одиночку, эти люди живут так годами.
- Ну, что-то же я могу сделать. Мне будет нужна твоя помощь.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала.
- Мы пройдем по отделениям и опросим медсестер, у кого есть уже взрослые дети. Может, у них осталась ненужная детская одежда и пелёнки. У меня есть некоторые сбережения, я куплю чистящие средства. Можно взять в больнице соду и хлор. Попроси Питера выписать рецепт на мазь от чесотки. Я, так сказать, возьму шефство над этими семьями для начала хотя бы на этой улице. Эти люди не могут улучшить свою жилищную ситуацию, но научиться поддерживать элементарную чистоту, вполне.
- Ты не исправима, Нелл, я поговорю с Питером и мы подумаем, что еще можем сделать.
Так мисс Спиндлер положила начало традиции, заботится о людях, которые живут с тобой рядом, о членах своей общины.
Одними из подопечных Нелли были супруги Коллинзы. Она познакомилась с ними, когда приходила обрабатывать рану на ноге мистера Коллинза. Это была пожилая пара, которая проживала в маленьком чистом домике, возле дома росло несколько грядок. В прошлом супруги были учителями и работали в местной школе, у них был единственный сын, который погиб на фронте. С тех пор они остались только вдвоем. Последнее время мистер Колинс плохо себя чувствовал, он прошел обследование в клинике и сдал все необходимые анализы. Нелли пришлось зайти к ним вечером с очень сложным разговором. Она сидела в спальне с мистером Коллинзом, его супруга пошла на кухню сделать чай.
- Итак, мисс Спиндлер, я вас внимательно слушаю.
- Может, подождем вашу супругу?
- Нет, я не хочу, чтобы она это знала.
- Как вам будет угодно. Мистер Коллинс, Джеймс, у вас не обычная простуда, у вас рак гортани. Это очень серьёзно, но, знаете, есть новые методы лечения…
Он остановил женщину:
- Не нужно, сестра, все время, что мне осталось, я хочу провести с супругой. Посидеть с ней в кресле на веранде, почитать книжку, это все пустяки, но для нас это целый мир.
- Хорошо, Джеймс, пусть будет по-вашему. Мы не будем забирать вас в больницу. Я постараюсь облегчить ваши последние дни, буду приходить, и делать уколы морфия.
В один из таких приходов, она поняла, что осталось недолго, это понимала и его супруга. Они вышли на кухню, женщина заплакала:
- Что я буду делать без него? Мы всю жизнь прожили вместе, из дня в день за руку ходили на работу, пережили трагедию с сыном.
- Однажды вы встретитесь, пусть это придает вам сил. В такие минуты умирающему нужно, чтобы кто-то был рядом с ним, говорил и держал его за руку, - мисс Спиндлер, как никто другой, знала об этом.
Нелли еще долго не могла забыть эту пару. Она ушла вскорости после смерти мужа. Не каждому дано обрести такую любовь, как была у супругов Коллинзов, и совсем немногим удаётся пронести её через всю жизнь. С помощью силы любви они создали свой мир, в котором были безмерно счастливы.
***
В сентябре 1917 года командование союзных войск проводило наступательную операцию на Мененской дороге. Пять дней шли ожесточенные бои, раненые все прибывали в госпиталь. Врачи и медсестры не спали по несколько суток, девушки теряли сознание от усталости. Если раньше они занимались чем-то более простым – меняли повязки, давали лекарства, заботились о гигиене пациентов, то в 1917 году их обязанности изменились. Они научились оказывать первую помощь пациентам в шоковом состоянии, стали разбираться в обезболивающих препаратах и проводить хирургические операции, а также начали помогать раненным на поле боя, поскольку многие умирали от потери крови, не дотянув до госпиталя.
В этот день Кенди вместе с санитарами отправилась на передовую, чтобы оказать помощь легко раненным солдатам и забрать в госпиталь людей в тяжелом состоянии. Санитарная машина остановилась недалеко от окопов, солдаты, которые могли идти, сами подходили к машине, остальных нужно было выносить на носилках. Кенди работала недалеко от машины, её форма была перепачкана грязью и кровью, ноги подкашивались от усталости. Закончив с одним из пациентов, она подняла голову и увидела, что к машине приближается Нил, он помогал дойти тяжело раненному солдату, у самого на рукаве виднелась кровь, как только он увидел девушку, на его лице отобразился ужас.
- Кенди, зачем ты приехала? Тут очень опасно!
- Нил, ты ранен? Давай я посмотрю.
- Ничего страшного, царапина.
Девушка осмотрела рану и наложила повязку. Кто-то позвал со стороны окопа:
- Здесь есть медсестра, скорее.
Кенди ринулась в сторону окопа, Нил схватил её за руку.
- Ты никуда не пойдешь.
- Отпусти, там нужна моя помощь.
Она побежала к окопу, потом спустилась вниз, парень последовал за ней. Он ориентировался гораздо лучше, чем Кенди и быстро смог определить, откуда кричали. Солдат лежал на носилках, его раны сильно кровоточили. Кто-то из присутствующих сказал:
- Мы не могли его так нести, он бы просто истек кровью.
Девушка начала быстро оказывать помощь, подготавливая солдата к транспортировке. Через некоторое время все было закончено, и Нил вызвался проводить её обратно. Они уже приближались к выходу, когда Леган услышал звук снаряда, он толкнул Кенди вниз и накрыл её своим телом. Снаряд разорвался, их присыпало сверху землей, медсестру оглушило взрывом, она кричала: «Нил, Нил, поднимись, мне тяжело дышать», но парень не отвечал. Она собрала все свои силы и перевернула Легана. Выбравшись, Кенди поняла, что он тяжело ранен. Дальше все было, как в страшном сне, она металась и звала на помощь, перевязывала его раны, санитары на носилках понесли Нила к машине. Всю дорогу он был без сознания, но Кенди все равно тихо шептала:
- Нил держись, слышишь меня, держись. Не умирай. Ты сильный, ты сможешь…
Они доехали до госпиталя, санитары начали выгружать и заносить раненых в палатку. Нелли работала на сортировке. Она осматривала поступивших солдат, определяла тяжесть ранения и шансы на выживание. Кенди потянула её за руку в сторону, где положили Легана.
- Нел, он должен попасть в операционную, срочно.
Мисс Спиндлер осмотрела пациента и тревожно взглянула на Кенди:
- Ранение тяжелое, осколочное, ты же сама понимаешь, что у него шансов выжить практически нет.
- Он должен выжить, сделай мне одолжение, подготовь его к операции, я за доктором Каммингсом.
Она быстро выбежала с палатки в поисках доктора. Он был у себя в «кабинете».
- Мистер Джеймс, пожалуйста, прооперируйте одного солдата, я очень прошу вас, я знаю, вы тут самый опытный хирург, вы его спасете.
- Но Кенди, я очень устал, я много часов провел за операционным столом и хотел хоть немного отдохнуть.
- Если вы не возьметесь, он точно умрет.
Доктор внимательно посмотрел на медсестру, он еще не видел, чтобы мисс Кендис так себя вела. В её глазах было отчаяние, она нервно сжимала края передника.
-Кем вам приходится этот юноша?
- Он мой кузен. Понимаете, в нашей семье уже умерло два молодых человека. Мой кузен Стир совсем недавно погиб в воздушном бою на этой войне.
- Хорошо, Кендис, я сделаю все, что смогу, пойдем, но ты не будешь мне ассистировать, ты сейчас не в том состоянии, погоди, у тебя на плече кровь.
- Я вся испачкана чужой кровью, доктор.
- Нет, это не то, дай гляну.
Кенди расстегнула несколько верхних пуговиц платья и, с явным стеснением, оголила плечо, позволяя доктору проверить свою догадку.
- Я так и знал, осколочное ранение, неужели ты не чувствуешь?
- Это от шока, доктор, мне действительно не больно, идите к Нилу, пожалуйста, я попрошу миссис Вуд мне помочь.
Доктор кивнул в знак согласия и вышел. Операция длилась около трех часов, после пациента перенесли в палату. Мистер Джеймс действительно сделал все что мог, но шансов выжить у Нила практически не было. Кенди как будто находилась в страшном сне, она не чувствовала ни боли, ни голода, ни усталости, все время проводила у постели больного. Она меняла холодные компрессы один за другим, смачивала влажной губкой губы. Лихорадка не отступала, Леган бредил, не приходя в сознание. Он попеременно звал то маму, то Кенди, иногда Элизу. Кенди откликалась на каждый его зов, успокаивала, подбадривала, просила, чтобы он очнулся.
Доктор Камминг и сестра Вуд стояли при входе в палату, наблюдая за девушкой.
-Доктор, мисс Уайт уже второй день не выполняет свои обязанности… вы же знаете, этот солдат не выживет.
-Не трогайте её Мери, переделайте график дежурств, пусть останется с ним до конца.
- Хорошо, мистер Камминг.
На третьи сутки медсестрам удалось уговорить Кенди пойти поспать. Добравшись до спальни, она упала на кровать и отключилась, сказывалась тяжелая многодневная усталость. Проснувшись утром, она поспешила в палату, но Нила там не оказалось. Уловив её тревожный взгляд, дежурная медсестра поспешно сказала:
-Нет, он не умер, но Кенди, его перевели в восточную палату…
Мисс Уайт замерла, потом начала мотать головой. Она знала, что это за палата, она всегда старалась держаться от неё подальше, туда отправляют тех солдат, у которых нет шансов выжить, доктора туда не приходят. Нет, они не могли так поступить, я не верю, - проносилось у неё в голове. Кенди нашла его в восточной палате. Он был очень горячий, лихорадка усилилась. С потрескавшихся губ срывались глухие стоны. Девушка просидела возле Нила целый день, меняя один компресс на другой. К вечеру температура начала спадать, пациенту как будто стало лучше, он даже открыл глаза. Только Кенди знала, что так бывает, не только когда больной выздоравливает. Она все поняла по взгляду, она видела уже такой взгляд у других пациентов. От этого взгляда пробивало холодом. Её непроизвольно затрясло. Молодой человек был очень бледный, как только он увидел перед собой девушку, он улыбнулся своей фирменной кривой ухмылкой.
- Я не сдержал слово, Кенди… Но ты теперь знаешь, что я не трус.
- Нил, ты выживешь, ты не можешь уйти, ты просто не имеешь на это права, - как молитву повторяла медсестра. Она гладила его волосы, пыталась согреть холодные руки.
- Мы с тобой оба знаем, что все кончено… Кенди, я хочу попросить у тебя прощения за все плохое, что я тебе сделал, прости меня, пожалуйста. Надеюсь, я искупил хоть часть своей вины.
- Нил, я давно тебя простила, я не держу на тебя зла.
- Я люблю тебя, Кенди. Знаешь, я так надеялся, что у меня будет шанс стать счастливым рядом с тобой, сколько я об этом мечтал… но, увы, значит не судьба, - юноша отвел взгляд, по щекам любимой текли слезы, её руки нервно трусились. Нил часто дышал, с горла вырывались тяжелые хрипы. Он схватил её за руку и тихо начал говорить:
- Кенди, я знаю, ты винишь себя в этом… не нужно, это я один во всем виноват. Ты должна жить… жить за нас двоих, понимаешь… иначе это все напрасно. Ты можешь выполнить одну мою просьбу.
- Да, конечно, Нил, - девушка еле сдерживала слезы.
- Поцелуй меня, Кенди.
Она наклонилась к юноше и прикоснулась губами к его губам, поцелуй был соленый от слез. Когда девушка медленно оборвала поцелуй, она почувствовала его последний вздох… Нила не стало. В палате раздался сдавленный крик боли и отчаяния, еще мгновение и Кенди потеряла сознание.
***
Было солнечное апрельское утро 1922 года. Мисс Спиндлер спешила на работу, она немного опаздывала и поэтому очень на себя злилась: “Ну вот, даже кофе не успела выпить, а на работе точно не дадут… я - неисправима”. За углом показалось здание больницы, и Нелли облегчённо вздохнула.
В сестринской царил хаос: женщины переодевались, делились новостями, готовились к рабочей смене. Как только мисс Спиндлер зашла в комнату, к ней подбежали Саманта и Джейн и наперебой начали рассказывать:
- Помнишь пожилую женщину с четвёртой палаты, за которой я ухаживала? Её выписали позавчера. Так вот, она, оказывается, работает в театре костюмером, - сказала Джейн.
- И эта милая леди, решив отблагодарить медсестёр, передала билеты в театр для Джейн и ее подруг, то есть для нас с тобой, - добавила Саманта.
Нелли поморщилась от этих слов:
- Девочки, я, вообще-то, не люблю театр. Может, вы без меня пойдёте, пригласите кого-то другого.
- Не говори глупости, как можно не любить театр! Да с нашей зарплатой нам нужно несколько месяцев копить на билет, - возмутилась Джейн.
- Так что не выдумывай, мы уже попросили старшую медсестру переделать график дежурств, и в субботу вечером идём все вместе в театр.
Нелли закатила глаза, - Вы как всегда в своем репертуаре! Похоже, мне не оставили выбора.
Утром в субботу Нелли сидела в своей квартире на кровати и уныло смотрела в шкаф. За последние годы она мало куда выходила, кроме работы… Тут в двери постучали, Нел встала с кровати, подошла и открыла дверь. На пороге стояла Джейн.
- Привет, а ты чего так рано? - удивилась хозяйка.
- Ты же у нас затворница, я на все что угодно могу поспорить, что тебе нечего одеть в театр.
Нелли молчала, опустив глаза в пол.
- Вот мы с девочками и подумали, что тебе нужно купить платье. Мы тут сбросились, в общем, отдашь, когда будет возможность.
- Может, не стоит, - попыталась отказаться блондинка.
- Что значит не стоит, я тебя знаю, а то ты в форме медсестры можешь в театр прийти, - припечатала Джейн, - вот возьмусь я за тебя, может, и жениха там тебе найдём, дети твоих одногодок уже в школу ходят.
Тут Нел не стала терпеть и резко ответила:
- Моя личная жизнь никого не касается, может мне хорошо одной.
- Ага, и поэтому ты плачешь на ночных дежурствах, когда думаешь, что тебя никто не видит, а еще возишься с детьми в трущобах, и роды ходишь принимать по домам, в свободное от основной работы время, хирургическая медсестра, где это видано, - Джейн фыркнула, - так что быстро пошли за платьем.
Она почти силой вытянула подругу на улицу. Через некоторое время женщины стояли в уютном магазинчике, выбирая платье. Нелли никогда не покупала себе подобные вещи, поэтому в магазине чувствовала себя неуютно и заметно нервничала. Джейн пришлось брать инициативу в свои руки. Было выбрано тёмно-зелёное, не пышное, приталенное платье в пол с золотым принтом на груди. Оно замечательно подчёркивало фигуру женщины, а цвет оттенял светлые волосы.
- Ну вот мы и справились, - Джейн явно была довольна собой, - я побегу домой, мне ещё самой нужно подготовиться. Встретимся возле театра в шесть.
Мисс Спиндлер вернулась в свою квартиру, положила платье на кровать. Какое-то время она просто на него смотрела, потом начала медленно переодеваться. Обычно она заплетала косу, но сегодня решила собрать волосы на затылке в ракушку. Нелли глянула в зеркало. Из него на нее смотрела взрослая красивая женщина, другая бы обрадовалась, но это отражение было для неё совсем чужим.
Нелли встретилась с сотрудницами вечером недалеко от здания театра. Подруги поразились её внешним видом.
- Вот бы в больнице все удивились, увидев тебя такой, - восторгалась Джейн.
- Мы тоже сегодня не хуже, - заметила Саманта.
- Да уж, как только Пол тебя в таком виде из дому выпустил, он такой ревнивый, - попыталась уколоть ее Джейн.
- Он мне доверяет, и к тому же у нас сегодня полностью женская компания.
Подруги, непринуждённо болтая, подошли к театру.
“Странно, - подумала Нел, - столько афиш и нигде не написано имя главного актёра…” Как бы угадав ее мысли, Саманта сказала:
- Сегодня премьера “Гамлета", все это время они держали в тайне имя главного актёра, интрига, знаете ли, и не прогадали, смотрите сколько народу. Говорят это какая-то заокеанская звезда…
- Девочки, ну что мы тут стоим, - не унималась Джейн, - идемте скорее внутрь.
Нелли, опустив голову, поплелась за подругами. Они еще немного погуляли по холлу театра. Женщины рассматривали портреты актёров, обсуждали свежие газетные сплетни, а мисс Спиндлер мучало какое-то не доброе предчувствие: “Ну зачем, зачем, я на это согласилась". Но вот все зрители устремились в зал. Компания медсестёр, последовала их примеру. Зайдя в зал, женщины отыскали свои места, надо сказать, очень даже неплохие. Раздался третий звонок, занавес открылся, и началось представление. Подруги активно зашептались:
- Интрига удалась, смотрите, какой красивый актёр.
- А я его знаю, это американец Терренс Грандчестер.
- Но что его привело в Англию?
- Я читала, что он внебрачный сын английского герцога Грандчестера.
Оживлённое перешёптывание продолжалось, только Нелли сидела неподвижно, будто окаменела. Она неотрывно смотрела на сцену, точнее на одного из актёров. И вот где-то в середине спектакля их взгляды случайно встретились… Актер застыл на какое-то мгновение, на пол упал “бедный Йорик", через пару секунд он продолжил игру, многие в зале восприняли это как сценическую задумку. Но вот спектакль подошёл к концу, Нелли резко поднялась со своего места и ринулась к выходу, подруги еле поспевали за ней.
- Эй, Нел, какая муха тебя укусила, - на ходу кричала ей Джейн.
Теренс Гранчестер не остался для поклона на сцене, как только занавес закрылся, он поспешил в зал, но той, кого он искал, уже не было. Он догнал группу женщин уже на улице.
- Кенди, это ты, ты … жива, - актёр схватил Нелли за руку. Она отдернула её, как от удара током.
Другие медсестры с интересом наблюдали за этой сценой. В какой-то момент мужчина и женщина просто замерли, как будто хотели изучить каждую черточку облика друг друга. Синие глаза не могли оторваться от зелёных. Немую сцену нарушила Саманта:
- Сэр, вы ошиблись, эту женщину зовут Нелли Спиндлер.
- Я не могу ошибиться, Кенди, ну ответь мне.
Она как будто очнулась и тихо сказала:
- Да, мистер Грандчестер, вы ошиблись, Кенди умерла во время битвы при Пашендейле 5 лет назад.
Она резко развернулась и пошла прочь от театра. Джейн подмигнула Терри и, как бы между прочим, сказала:
- Идем быстрее Саманта, нам же завтра с утра на работу в Лондонский госпиталь.
Подруги бросились догонять Нелли, а актёр так и остался стоять посреди шумной улицы…
***
Битва при Мененской дороге закончилась 25 сентября 1917 года. Союзники понесли большие потери - 21 тысяча убитыми и ранеными. Несмотря на это, наступление продолжилось на следующий же день. Новой целью был захват хребта Пашендейл.
Мисс Уайт была без сознания уже несколько суток. Она металась по кровати. Её мучали кошмары. Кенди видела обрывки своего прошлого, самые чудовищные моменты: Энтони падает с лошади, его бездыханное тело лежит на осенней листве, потом Стир бежит за поездом, мащет рукой... дальше похороны, кладбище, все одеты в чёрное, слышен звон колокола в часовни, еще мгновение и перед ней окровавленное тело Нила. В ушах звенит голос мадам Элрой: "Это ты во всем виновата, дрянная девчонка. Из-за тебя погиб Энтони, потом Стир, теперь Нил, ты приносишь несчастье нашей семье".
Кенди открыла глаза, она лежала на спине и долго смотрела на свод палатки. Как ей хотелось, чтобы это был просто страшный сон. Но нет, это реальность, Нил умер. И чтобы он не говорил, произошло это из-за неё. Если бы она не поехала работать медсестрой в Европу, Нилу Легану и в голову не пришла бы мысль уйти на фронт. Как теперь она вернётся домой, как будет смотреть в глаза близким Нила, друзьям. Нет, ей просто невыносимо было про это думать. А если она останется в Европе, мистер Альберт все равно будет её искать, и рано или поздно найдет, с его-то возможностями. Нужно что-то придумать, я хочу просто исчезнуть…
После смерти кузена медсестра Уайт резко изменилась, она стала не разговорчивая, замкнулась в себе. Кенди попросила разрешения у доктора Каммингса работать в восточной палате. Она ухаживала за безнадежными больными и ранеными. В её обязанности также входило записывать то, что говорили умирающие. Это делалось для того, чтобы передать последние слова близким солдат. Семьи получали не только официальную похоронку, но и письмо, написанное каллиграфическим почерком от одной из сестер.
Ноябрьским холодным утром старшая медсестра Мери Вуд собирала походные сумки-аптечки, ей помогала Нелли Спиндлер. Женщины были одеты в серые, теплые, шерстяные платья, поверх платья – плащи, которые держались на скрещённых лямках. Они закончили собираться и вышли на улицу, к госпиталю подъехала машина, мужчины начали выгружать на носилках раненных солдат. Кенди догнала женщин возле машины.
- Миссис Вуд, возьмите меня тоже с собой, пожалуйста, я уже собралась.
- Кендис, ты нужна здесь, в операционной, у тебя большой опыт, а мы сами справимся.
- Посмотри, сколько привезли солдат, им нужна твоя помощь, мы скоро вернемся, - сказала Нелли. Подруги обнялись. На самом деле женщины боялись брать Кенди на передовую, учитывая её моральное состояние. Мери и Нел сели в машину, Кенди смотрела в след уезжающей машине, на душе у неё было не спокойно.
Нелли тяжело шла по полю, ноги грузли в грязи, недавно шел мокрый снег, в земле то тут, то там были глубокие воронки, вокруг раздавался грохот разрывающихся снарядов. Через некоторое время, она начала натыкаться на тела солдат, большинство из них были мертвы, другие еще дышали, но их раны были не совместимы с жизнью. Вдруг она увидела молодого солдата, он сидел, прислонившись к дереву. Подойдя ближе, Нелли поняла, что ранение не тяжёлое и парня можно спасти. Она перевязала раны и собралась помочь ему дойти до машины. Нелли встала, немного отошла, пытаясь определить, где стоял автомобиль, но тут начался обстрел. Один из снарядов упал недалеко от девушки и разорвался.
Мери Вуд с фельдшером ринулись на крик солдата, подбежав ближе, они увидели чудовищное зрелище. Мери упала на колени, приподняла тело умирающей девушки, еще через минуту все было кончено.
Кенди ждала возвращения подруг, каждый раз вздрагивая при шуме на улице. Вот послышались гудки машины, она выбежала из госпиталя. Из кабины вышла Мери, увидев девушку, медсестра отвела взгляд.
-Нелли потеряла сознание сразу, как попала под обстрел, она покинула этот мир спокойно, без особых мучений, - сказав это, Мери обняла Кенди.
- Не плачь девочка, это война, мы ничего не можем сделать.
Чуть позже, немного придя в себя, мисс Уайт направилась в холодное помещение, где на земле, на разложенном брезенте лежали погибшие солдаты, среди них она нашла Нелли. Тело девушки сильно пострадало, её было тяжело узнать, светлые вьющееся волосы спутанными прядями рассыпались по брезенту. «Лучше бы я тут лежала, - промелькнула у неё в голове мысль, - а что если… это и есть то, что мне нужно». Она быстро сняла свой крестик, который ей подарила сестра Мария в Доме Пони и с которым Кенди никогда с ним не расставалась, и повесила его на шею Нел. Потом она сняла с хвостов зеленые ленты, они были с тонкой золотой вышивкой, их подарил ей мистер Альберт. Кенди заплела себе косу, сделала умершей девушке два хвостика и завязала их своими лентами. Взглянув последний раз на тело, она вышла на улицу.
Мери беспокоилась о состоянии мисс Уайт и решила с ней поговорить. Поздним вечером, зайдя в помещение, она застала её за оформлением похоронок. Услышав, что кто-то зашел, девушка встрепенулась.
- Кендис, что тут происходит?
-Ничего миссис Вуд, я оформляю документы.
- Ты не умеешь врать, девочка моя, покажи, что у тебя в руках.
Мери выхватила из её рук похоронку. На ней красивым почерком было выведено «Кендис Уайт Эндри, погибла 20 ноября 1917 года вблизи деревни Пашендейл».
- Тааак, а ну немедленно объясни, что все это значит.
- Мери, понимаете, я не могу вернуться домой, просто не могу, после того, что случилось с моим кузеном. А Нелли… Она сирота, у нее никого нет, её даже похоронить некому.
В тот вечер Кенди рассказа сестре Вуд про свою приемную семью, о смерти Энтони на охоте, о том, как погиб Стир, об обвинениях мадам Элрой… Мери серьёзно посмотрела на девушку:
-Ты уверенна, что хочешь этого на самом деле? Дороги назад не будет. Ты готова вычеркнуть из жизни всех дорогих твоему сердцу людей?
-Да, Мери, уверенна, я не передумаю.
- Я помогу тебе, - задумавшись, сказала женщина, - Мистер Каммингс не проверяет документы, не то сейчас время для этого. Тело Нелли отправят в Америку для захоронения «на родине». Её личные документы оставишь у себя. А там война закончиться, я заберу тебя с собой в Лондон, буду помогать первое время, остановишься у меня, дети уже взрослые, живут отдельно, так что места у нас достаточно, устроишься работать в больницу под именем Нелли Спиндлер и начнешь новую жизнь.
-Спасибо, миссис Вуд, я вам очень благодарна.
-Смори не пожалей, девочка, - тихо сказала Мери, встала и быстро ушла.
Кенди осталась наедине со своими мыслями. Ей не хватало воздуха, девушка выбежала на улицу, было предрассветное морозное утро, падал снег. Она все шла и не могла остановиться, вдруг перед ней раскинулась широкая река, поверхность воды была покрыта льдом, поверх которого круглыми пятнами лежал белый снег. Речка тянулась вдаль, сливаясь с белым полем, вокруг не было ни одной живой души. Девушке было так одиноко в этот момент. Она так далеко от родины, и, может, уже никогда туда не вернётся, не увидит вот такой же заснеженный холм Пони и свое любимое дерево, не обнимет дорогих её сердцу людей. В этот момент она с ними прощалась: «Анни, Патти, Арчи… мистер Альберт, сестра Мария и мисс Пони, простите меня, пожалуйста. Терри… с ним будет все нормально, у него есть Сюзанна, может, он уже и не вспоминает про меня. Прощайте, мои родные, больше я вас никогда не увижу…» Слёзы текли по её щекам, а горло сдавливало от волнения. Она не знала, что ждало её впереди, но продолжала идти своей дорогой.
На небе загорался рассвет нового фронтового дня…
Часть III
Теренс сидел в своей гримерке перед зеркалом и пытался снять грим, его руки дрожали и не слушались. Еще с начала спектакля на душе у актера было неспокойно. Но то, что он почувствовал, когда взглянул в зал, невозможно описать словами. Совсем недалеко от сцены, в третьем ряду сидела она. Сначала Терри подумал, что это плод его больной фантазии, что это влияние воспоминаний, нахлынувших на него в Лондоне. Но видение не исчезало. Терри стоило неимоверных усилий взять себя в руки и продолжить играть. И теперь он знает, что она живая, из плоти и крови, он держал её за руку, он может увидеть её вновь.
В дверь постучали, а через мгновение на пороге появился мистер Уильямс.
- Меня, конечно, предупреждали о вашей эксцентричности, мистер Грандчестер, но не выйти на сцену на поклон, и что это было в конце третьего акта? - Режиссёр замолчал и внимательно посмотрел на актёра, - что с вами случилось? Вы очень скверно выглядите, как будто призрака увидели.
- Если бы вы знали, насколько вы правы, - сдавленным голосом ответил Грандчестер.
- И это не была тень отца Гамлета, сер? - сыронизировал Уильямс.
- Это близкий мне человек, который был похоронен и оплакан мной много лет назад. Пожалуй, мне нужно задержаться в Англии. Я так понимаю, вы не горите желанием продолжить наше сотрудничество.
- Напротив, не смотря на ваши выходки, публика приняла вас очень хорошо. Так что предлагаю подписать договор еще на три спектакля, потом наша труппа уедет на гастроли. Только пообещайте, что сюрпризов больше не будет.
- Постараюсь, мистер Уильямс. А теперь прошу меня извинить, я хочу поскорей добраться в гостиницу, собраться с мыслями и отдохнуть.
- Не смею вас задерживать, сэр.
- Да, кстати, насколько я помню, Лондонский госпиталь находиться в Ист-Энде, не так ли?
- Вы полностью правы.
- До свидания, мистер Уильямс, возможно, мне удастся вылечить свою старую рану, - мужчина поспешно собрался и вышел с гримерки. Уильямс проводил актера заинтригованным взглядом.
Теренс лежал на кровати в гостиничном номере, сотни мыслей не давали ему покоя, но нужно было дождаться утра. Он помнил её еще совсем юной девушкой, почти ребёнком. И в тот последний приезд в Нью-Йорк Кенди не слишком отличалась от девочки из колледжа Святого Павла. Сегодня в театре он увидел взрослую женщину, надо сказать, очень привлекательную женщину, этот образ был очень далёк от его тарзана с веснушками. Но вне всяких сомнений это была она. Во взгляде её зелёных глаз было столько боли. Теренс все повторял: «Что произошло на самом деле? Она не потеряла память, Кенди узнала меня, все её реакции говорили об этом. Неужели она сама это сделала, зачеркнула всю свою прошлую жизнь, осталась в Европе? Но почему? Почему она так поступила…со мной, нет, ты сам сделал свой выбор, ты остался с Сюзанной. И ты последний, кто может упрекать её: Альберт, Арчи, жители Дома Пони… но только не ты. Завтра я поеду в госпиталь и поговорю с ней. Но будет ли это уместно, нам уже не по 17 лет, я не обратил внимания, было ли у неё на пальце обручальное кольцо, столько времени прошло, она наверняка замужем, у неё есть дети. А тут я со своими расспросами, что подумают её коллеги. Плевать. Когда, Теренс Грандчестер, это было для тебя важно. Я все равно поеду в этот чёртов госпиталь…завтра".
После спектакля, подруги догнали Кенди на улице уже далеко от театра.
- Ты решила пешком идти домой? Нел, это не безопасно, - схватила её за руку Саманта.
- Ничего, до утра дойдёт, - съязвила Джейн.
- Девочки, простите меня, пожалуйста, я испортила вам вечер.
- Ничего ты не испортила. Спектакль мы посмотрели. Даже лично со звездой Бродвея пообщались. Странно как-то пообщались, ну да ладно.
При этих словах Кенди отвела взгляд. Джейн продолжила:
- Ты не хочешь нам ничего рассказать? Мы же твои близкие подруги, выходит, ты нам не доверяешь.
- Не сейчас, я к этому не готова, - а про себя подумала: «Он скоро уедет и все забудется».
- Как знаешь. Ладно, давайте найдём экипаж и по домам, завтра, действительно, рано на работу.
Этой ночью не спал не только Терри. Кенди сидела в своей квартире на широком подоконнике, обняв себя двумя руками, смотрела в окно, но ничего не видела, глаза закрывала пелена слез. Вся боль, которую она долгое время прятала в самых дальних уголках своей души, вырвалась наружу. Усилия, которые она приложила, чтобы забыть Терри, были потрачены впустую, достаточно было увидеть его, как она сразу поняла, что не смогла этого сделать. Когда она увидела его на сцене, то почувствовала, как будто кто-то ударил её ножом в сердце. Как будто не было этих лет, и она юная девушка, сидит в зале на премьере «Ромео и Джульетты», а на сцене любимый, он пригласил её на спектакль, он играет не для этих людей в зале, а для неё, а впереди у них общее будущее, много планов и надежд. Надежд, которым не было суждено осуществиться.
- Зачем я пошла на этот спектакль, ведь чувствовала, что что-то случиться. Ничего, он не знает, где я работаю, он ненадолго в Лондоне, скоро Терри уедет, и все будет как прежде. А если он будет искать меня? В Лондоне много больниц, да и с чего я взяла, что он будет это делать. Мой мальчик превратился в мужчину, он все больше становиться похожим на герцога Грандчестера, только глаза мамины. Прекрати, слышишь, прекрати думать о чужом муже. Завтра я вернусь в больницу, вечером обходы, возьму домой карточки оформлять, работа всегда помогает, только бы не думать о нем.
Терри не мог заснуть практически всю ночь. А утром, бледный, с чёрными кругами под глазами, отправился в Лондонский госпиталь. Он выбрал самый неприметный костюм, и свой старый способ маскировки: обмотал шею шарфом так, чтобы не видно было часть лица, и одел на голову кепку. Приёмный покой больницы открылся ровно в девять утра. Теренс незаметно проскользнул в толпе людей внутрь и присел на дальнюю лавку. У него был план сказаться больным, а потом аккуратно расспросить сестер о Нелли…как там, он пытался вспомнить фамилию, но в этот момент в зал вошёл медицинский персонал: два врача и медсестры. Среди них актёр увидел её, форма женщины была другого цвета, чем у остальных медсестёр, волосы собраны в высокую причёску. Кенди по-деловому наводила порядок в приёмном отделении, опрашивала пациентов, выдавала талоны и давала распоряжения, девушка, которую Терри видел возле театра, следовала за ней и что-то записывала в блокнот. Когда они дошли до конца зала, Кенди подошла к мужчине, он инстинктивно вжался в лавку.
- Сэр, вы слишком хорошо одеты, наверное, вы перепутали, у нас больница для бедных, я сейчас дам вам несколько адресов на выбор, по которым вас непременно примут.
Терри приподнял кепку, опустил шарф и поднялся. У Саманты выпал из рук блокнот.
- Кенди, можно с тобой поговорить, прошу.
- Меня зовут Нелли Спиндлер, - с нажимом ответила женщина.
- Хорошо, Нелли Спиндлер может уделить мне минуту своего драгоценного времени.
- Не могу, я на работе, а после работы мне нужно нанести визиты еще нескольким пациентам.
- Тогда завтра, у меня с утра репетиция, а после я подойду к концу приёма.
- Я ничего не могу обещать.
Подобный тон разозлил мужчину, он взял её за локоть, Кенди попыталась освободиться. Она тихо сказала:
- Терри, отпусти, на нас все смотрят. Я действительно думаю, что это тебе не нужно.
- Я устал от того, что все за меня решают, что мне нужно.
Совсем близко послышался голос Пола:
- Нел, у тебя все в порядке? Тебе помочь?
- Нет, спасибо, Пол, этот джентльмен уже уходит.
Терри отпустил руку и, чуть наклонившись к её лицу, твёрдо отчеканил: «Я приду. Завтра. К концу смены». Развернулся и пошёл в сторону выхода.
На перерыве Саманта побежала в отделение, где работала Джейн и рассказала про утренний инцидент.
- Значит, он таки пришёл, какой настойчивый джентльмен. Знаешь, Семми, мне кажется, что у нас появился шанс выдать нашу недотрогу замуж… как он там её все время называет?
- Кенди.
- Да, Кенди, какое странное любовное прозвище…
Старшая сестра вышла из палаты в коридор и уже начала идти в сторону своего кабинета, как с ней кто-то столкнулся. Она поправила платье и подняла голову:
- Мисс Спиндлер, что все это значит?
- Простите, мем, я вас искала.
- Что за дело требует такой срочности?
- Завтра группа сотрудников госпиталя отправляется в Шотландию, я хочу к ним присоединиться.
- А есть что-то, в чем бы вы не хотели поучаствовать, - съязвила старшая медсестра, - вы отвечаете за приёмный покой. Что мы будем делать, если вы уедете?
- Я уже все продумала, поговорила с Самантой, она справится, если что, муж ей поможет. За моими домашними пациентами согласилась присмотреть мисс Вуд. И это же всего на две недели.
- Вижу, вы подготовились к разговору, что ж, мне ничего не остаётся, как отпустить вас. Поезд уходит завтра в 10 утра, постарайтесь прийти в клинику пораньше, чтобы помочь собрать все нужные медикаменты для нашей миссии.
На следующий день после репетиции Теренс снова отправился в Лондонский госпиталь, настроен он был очень решительно. Уже в дверях больницы он натолкнулся на еще одну девушку, которую видел в тот вечер в театре.
- Мистер Грандчестер, можете так не спешить, Нелли нет в госпитале.
- Как нет?
- Так, она уехала. Мы можем поговорить где-нибудь в тихом месте, и я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Кстати, я не представилась. Меня зовут Джейн Вуд.
- Но зачем вам помогать мне?
- Скажем так, я думаю, что у нас с вами общие цели, - мило улыбнулась Джейн.
Они прошли по улице и остановились в первом попавшемся кафе. Джейн попросила:
- Закажите, пожалуйста, чаю, весна в Лондоне сами понимаете, не из приятных. Итак, прежде чем мы перейдём к делу, я хочу кое-что услышать от вас.
- Спрашивайте, - ответил Терри, рукой подзывая официанта. Джейн подождала, пока молодой человек примет заказ и продолжила.
- Откуда вы знаете Нел и какие у вас намерения относительно неё?
Терри ненадолго задумался: «Как правильно ответить? Действительно, кто он для Кенди?» Нарушив молчание, актер сказал:
- Я её бывший одноклассник, мы учились вместе в колледже. А намерения… я вдовец. Все остальное во многом зависит от ваших слов.
- Я и не знала, что Нелли училась в колледже, впрочем, она не любит распространяться о своём прошлом. Итак, что вы хотите узнать?
-Как долго вы знакомы с Ке…с Нелли, - исправил себя актёр?
- Почти пять лет. После войны в 1918 году она приехала с моей мамой в Лондон. Мама просила меня и остальных медсестёр не задавать ей лишних вопросов. Я так поняла, Нел пережила какую-то трагедию на фронте и ей тяжело об этом вспоминать.
- Она замужем, у неё есть семья?
- Нет, и все наши попытки за эти годы её с кем-то познакомить не увенчались успехом, более того, она отвергла все ухаживание многих докторов нашей больницы. Теперь вы понимаете, почему я решилась с вами поговорить. Как подруга Нелли я хочу для неё семейного счастья. И мне почему-то кажется, что только вам под силу растопить этот лёд.
Терри печально улыбнулся:
- По крайне мере, я попробую. Куда она уехала?
- Нелли уехала по работе, это западный берег Шотландии, вот точный адрес, насколько я поняла, больница, которую будут восстанавливать мои коллеги, находиться на острове, так что бежать ей будет некуда.
- Шотландия, - задумчиво произнес мужчина, - отлично, у меня осталось два спектакля, потом я полностью свободен.
- Они пробудут там две недели, желаю вам удачи, а если все получиться, в качестве благодарности хочу быть крестной вашего первого ребёнка.
Грандчестер поперхнулся чаем и закашлялся. Джейн встала из-за столика, похлопала его по спине:
- Наша работа учит проще смотреть на многие вещи, сэр. Спасибо за чай и до свидания.
***
Лондон остался далеко позади, шумная компания коллег поместилась в одно купе. Кроме Кенди в Шотландию отправился молодой доктор Льюис Белл, две медсестры - Сидни и Кетрин и пожилая акушерка миссис Томас. Льюис недавно закончил учёбу и сейчас проходил практику в приёмном покое, так что мисс Уайт его хорошо знала, а вот с остальными членами экспедиции виделась только в коридорах больницы. Девушки шутили, дразнили и вгоняли в краску молодого джентльмена, миссис Томас покрикивала для порядка на молодежь.
Кенди молча смотрела в окно. Дорога всегда была для неё символом начала чего-то нового, как когда-то после поездки в Мексику она стала частью семьи Эндри, или путешествие в Англию, после смерти Энтони, тогда она смогла отпустить прошлое и начать новую главу своей жизни. Шотландия… сколько смысла и тепла в этом слове. Для неё это было самое счастливое время. Тогда они были все вместе: Стир, Арчи, Патти, Анни… Терри. А теперь Кенди снова бежит от своего прошлого, даже самой себе женщина боялась признаться, что чувства, которые она испытывала к Терри в юности, никуда не делись, она, как и прежде, замирала от одного его прикосновения. И это было не правильно, она искренне бы хотела стать его другом, но, как и тогда, понимала, что это не реально, это слишком больно. Она не хотела его обидеть своим отъездом и очень надеялась, что он её поймёт.
Поезд прибыл к конечной станции, дальше путешественникам пришлось плыть на лодках, так как их место работы находилось на острове. Остров оказался достаточно большим, на нем располагалось несколько деревень, жители занимались сельским хозяйством и выращивали овец. Поселение, в котором нужно было привести в порядок больницу, находилось дальше всего от административного центра, Сторновея, поэтому жители не могли вовремя получить медицинскую помощь. Больница стояла заброшенной уже несколько лет. Но сейчас одна местная медсестра в городе вышла замуж за доктора, и молодая семья изъявила желание проживать на острове. Они решили возобновить работу больницы и попросили помощи коллег из Лондона.
Мод и Элвин Барлоу оказались очень приятной молодой парой. Они провели экскурсию по окрестностям, накормили прибывших и разместили компанию на ночлег в местном клубе. Мужчины поставили в ряд раскладные кровати, одна из местных жительниц принесла постель и тёплые одеяла. Была середина весны, но на острове, продуваемом всеми ветрами, чувствовался холод. Камина в клубе не было, пришлось пользоваться переносной печкой. Вся эта обстановка очень напомнила Кенди её фронтовые будни. Привыкшая к подобным условиям, она особо не расстроилась, чего нельзя было сказать о её коллегах. Было такое впечатление, что девушки надели на себя всю одежду, которую взяли из дома, и все равно дрожали под одеялами. Миссис Томас делала луковую настойку, чтобы не заболеть, как она выразилась.
Утром в больнице закипела работа. Женщины начали с уборки, вымели пыль и мусор, почистили лавки, кровати, шкафы и столы. Кенди просмотрела старую картотеку, нашла в кладовке печатную машинку, детские весы для миссис Томас, мужчины починили окна, поломанную мебель. Электричества в больнице не было, пришлось пользоваться масляными лампами.
Еще через день клиника была готова к приёму пациентов. Главной задачей лондонских гостей было наладить работу больницы, осмотреть как можно больше людей, заполнить карточки, поставить на учёт беременных женщин, жителей с хроническими заболеваниями. Дальше супруги должны были справляться сами.
Кенди находилась на острове уже пятый день. Поток пациентов немного схлынул. Она сидела за столом, занимаясь документами, как вдруг услышала какой-то шум на улице. Женщина вышла на двор и замерла от увиденного. По дороге к клинике на тёмной лошади ехал Терри, ещё одна светлая лошадь следовала чуть позади, он держал её поводья в руке. Мужчина соскочил с лошади и подошёл к Кенди.
- Как ты меня нашёл? Хотя нет, не говори, Джейн, да? Терри опустил голову.
- Я её убью.
- Не стоит, я много плохого слышал про лондонские тюрьмы. Говорить ты со мной отказалась, может, согласишься покататься по острову.
- Вообще-то я на работе.
Тут из-за двери показалась Кетрин:
- Нелли, сегодня пациентов очень мало, мы справимся и без тебя.
Из окна выглянула миссис Томас:
- И правда, ты всегда столько работаешь, так нельзя, деточка, поезжай, отдохни, развейся. Молодой человек, обязуйтесь вернуть нам нашу Нел до темноты.
- Обещаю, мем.
- Предатели, - огрызнулась Кенди. Но выбора уже не было, и сцену устраивать неудобно. Она взяла у него поводья лошади и гневно сказала:
- Ты ещё получишь от меня, Теренс Грандчестер.
Он улыбнулся, на душе стало тепло, эту фразу он не слышал со времён колледжа.
Терри помог Кенди сесть в седло, потом сел сам и они направились вглубь острова. Вокруг не росли деревья, так что от ветра не возможно было укрыться, только камни и скалы. На первый взгляд могло показаться, что пейзаж слишком серый, но если приглядеться, можно было заметить многообразие цветов, оттенки зелёного, жёлтого и голубого сливались в чудесную картину.
Сначала они ехали молча, потом Кенди спросила:
- Ты бывал здесь раньше?
- Я часть детства провел в Шотландии, но тут бывал всего несколько раз. У нашей семьи есть небольшой охотничий домик на острове.
- Ты помирился с отцом?
- Помирился это громко сказано, мы начали общаться. Он много болеет последнее время. Я и в Англию приехал по его просьбе, герцог хотел уладить все вопросы с наследством. Смотри, там можно ненадолго остановиться.
Выбранное место, было защищено от ветра скалой, он достал из сумки плед и постелил на широкий камень. Пара присела над обрывом, впереди раскинулся вид на широкую долину. Терри попытался взять женщину за руку, она осторожно отстранилась.
- Как дела у Сюзанны? Я не знаю, у вас есть дети?
- Сюзанна умерла два года назад, - тихо, почти шёпотом сказал Терри.
- Прости, я не знала. Как это произошло?
- Она потеряла ребёнка, было сильное кровотечение, врачи не смогли её спасти.
- Мне действительно очень жаль.
- Кенди, не нужно… твою смерть я пережил намного тяжелее.
- Терри, я … не думала, что тебя это может ранить. К тому времени прошло уже полтора года, как мы расстались, ты сделал свой выбор, остался с Сюзанной…
Кенди опустила голову и отвернулась. Теперь она понимала, что чувства Терри были намного глубже, чем она думала. Женщина чувствовала, что даже сейчас, не смотря на годы, проведенные вдали друг от друга, она не безразлична ему.
Терри вышел из себя от её слов, он резко развернул женщину к себе и крепко до боли сжал её плечи руками.
- Ты не думала… А еще о ком ты не думала, Кенди, о своих друзьях, о мисс Пони и сестре Марии, или может, об Альберте? Ты хоть понимаешь, что они тогда пережили? Кого мы тогда похоронили? Я так понимаю, бедную Нелли Спиндлер?
- Терри, не нужно, прекрати. Я не могла вернуться, просто не могла, - её голос дрожал, из глаз потекли слезы.
- Почему, Кенди, скажи, почему?
- Из-за Нила, он поехал за мной на фронт, потом стал добровольцем. Во время наступления я находилась в окопе, оказывала помощь солдатам, он спас мне жизнь, закрыл меня своим телом, а его смертельно ранило. Нил умер у меня на руках. Я просто не нашла в себе силы вернуться, понимаешь, я бы не смогла посмотреть в глаза его семье… Меня и так все время обвиняли в смерти Энтони, потом Стира. Я приношу несчастья близким людям.
Плач перешёл в рыдания, и Кенди упала в объятья Терри, продолжая всхлипывать на его плече. Все, что копилось эти годы, в один момент выплеснулось наружу, и она не могла остановиться. Он не мог вынести её слез, в груди что-то сжалось и перехватило дыхание. Мужчина одной рукой крепко прижал её к себе, а другой гладил по спине, волосам приговаривая:
- Тихо, тихо, не плачь, ты ни в чем не виновата, это все чужая ненависть и предрассудки. Нил сам пошел на фронт, это было его решение. И не тебе за это расплачиваться. Ты стольким людям помогла на фронте, подумай, про солдат, которые выжили благодаря твоей работе.
Потихоньку Кенди начала успокаиваться. Она отстранилась от мужчины, вытерла слезы.
- Прости, знаешь, так тяжело улыбаться, будто ты самая счастливая в мире, когда душа твоя наполовину мертва.
- Знаю…
Он обнял её, они сидели и смотрели на закат солнца. Впервые за долгое время у Кенди возникло чувство защищенности и умиротворения. Она подумала, как было бы замечательно провести с этим человеком остаток своей жизни. И тут же испугалась своих мыслей. Она приносит несчастья, любящим её мужчинам, нет, с ним не должно случиться ничего плохого. А Терри в этот момент думал, что ему плевать на все ошибки прошлого, если у них будет общее будущее, и он готов принять её, быть с ней, и любить её до последнего своего вздоха. Только этих слов он пока не решился сказать.
Со временем она начала вздрагивать от холода:
- Кенди, ты совсем замерзла, нам пора возвращаться.
И хотя им не хотелось уходить, пара поднялась, Терри забрал плед и укутал в него Кенди. Всю дорогу до клиники они молчали, как будто там, на скале, сказали слишком много.
***
Кенди не видела Терри с вчерашнего дня, наверное, им обоим нужно было это время, чтобы обдумать все сказанное. Она весь день работала в клинике, а к вечеру отправилась на вызов к местному фермеру, он случайно поранил руку топором. Оказалось ничего серьёзного, медсестра промыла и продезинфицировала рану, наложила повязку и попросила прийти завтра в клинику на осмотр. Хозяйка предложила попить с ними чаю, но Кенди отказалась, так уже смеркалось, и сегодня обещали дождь. Она попрощалась с фермерами, вышла за ворота и поспешила по дороге в сторону клиники. Но путь был не близким, а небо заволокло черными тучами, поднялся сильный ветер. Вскоре на горизонте она увидела чью-то фигуру, человек приближался, и женщина поняла, что это Терри.
- Привет! Я не застал тебя в клинике, и мне сказали, где тебя можно найти.
- Скоро начнётся дождь, у тебя есть зонт?
- Думаю, с таким ветром зонт нам не поможет. До клиники еще далеко, предлагаю пойти сейчас в дом, где я остановился, он гораздо ближе.
Кенди согласилась, и они быстро зашагали по дороге. Но дойти так и не успели. Началась сильная гроза, дождь стоял стеной и не давал рассмотреть, что-либо вокруг. Они бежали, не разбирая дороги, Терри удалось увидеть на холме охотничий домик, он взял спутницу за руку, помогая ей переступать через камни. Вскоре они были уже в доме, запыхавшиеся и вымокшие до нитки. Мужчина первым делом занялся камином, разжег огонь, потом начал искать сухую одежду. С его рубашки ручьем стекала вода, и в процессе поисков он решил от нее избавиться. В ту же минуту, мужчина опомнился, что в доме он не один.
- Кенди, извини, за мое поведение, я пойду, переоденусь в кладовой.
- Терри, ничего страшного не произошло. Меня уже мало чем можно удивить. Если бы ты знал, сколько голых мужчин мне пришлось повидать за мою жизнь.
- Предпочел бы остаться в неведении, - с нажимом ответил Теренс.
- По работе, Грандчестер, ты не исправим, - рассмеялась женщина.
- Я все-таки выйду. Вот, возьми, я нашел для тебя халат.
Кенди тоже пришлось снять свою форму, она сидела на небольшом диванчике перед камином в теплом мужском халате. Пока Терри переодевался, она успела осмотреть помещение. Дом был каменный, как и большинство построек на острове, тут была одна большая комната, кухня, совмещенная с комнатой и просторная кладовая для охотничьего инвентаря. В комнате стояла кровать, стол с несколькими стульями и диван, на котором она находилась. На улице шел сильный дождь, но тепло от камина создавало приятный уют, Кенди почувствовала, что потихоньку согревается. Мужчина зашел в комнату и присел рядом с ней на диван. Они молча смотрели на огонь в камине. Кенди вспоминала один из дней в Шотландии, очень похожий на этот. Тогда тоже был сильный дождь, они также сидели возле камина, она была в халате Элеоноры Бейкер, он был так близко возле нее, это пугало и в то же время притягивало, как бабочку к вечернему огню. Тогда они так и не сказали друг другу такие важные слова.
- Как тогда, помнишь?
- Помню…
Он помнил все, потому что кроме этих воспоминаний у него ничего не оставалось. Он боялся забыть детали каких-то событий, боялся, что с годами её образ потускнеет в его сознании, и он не сможет вспомнить черты её лица, улыбку, для него это означало предать память о любимом человеке. Сколько ночей юношей он мечтал о Кенди, не смея даже дотронуться до нее при свете дня, и потом в дни разлуки, в сотый раз, перечитывая её письма. Сколько отчаяния, боли и злости на себя было после известия о её смерти. Одна короткая записка, поделила его жизнь на до и после. И вот теперь она сидит рядом с ним, живая, из крови и плоти, он может дотронуться до нее и ощутить её тепло. Мужчина несмело поднял руку и попытался обнять Кенди, но она отстранилась:
- Терри, я... нам...
- Остановись и послушай меня.
Он опустился с дивана на пол и стал на коленях перед ней так, чтобы прямо смотреть ей в глаза, взял её руки в свои, потом нежно дотронулся губами до одной из них и начал говорить:
- Есть один мужчина, которому в юности было даровано самое светлое чувство к белокурому ангелу, но он сделал неправильный выбор, поставив долг на первое место, за что впоследствии поплатился ни с чем несравнимой болью.
- Терри, я очень перед тобой виновата, не знаю, сможешь ли ты меня простить за все, что я сделала.
- Прошу, не перебивай меня. Этот мужчина вернулся в родные края, которые он знает с детства. Но сегодня все не так, как обычно, потому что рядом с ним женщина, он не может подобрать слова, чтобы сказать, что он чувствует, все это время он пытался, но лишь когда он оказался рядом с женщиной, когда они вместе стали смотреть на огонь в камине, он нашел нужные слова. Кенди, ты смысл моей жизни, была, есть и будешь. Все эти годы я жил лишь воспоминаниями о тебе. И вот сейчас, когда провидение подарило нам второй шанс, я прошу тебя, хоть раз в жизни забудь о других, о предрассудках и страхах, сделай то, что хочется тебе... я обещаю, что приму твой выбор. И если ты отвергнешь меня, клянусь, что больше тебя не побеспокою.
В его глазах было столько нежности и тепла, и она, откинув все свои сомнения, на одном дыхании произнесла:
- Я хочу быть с тобой, Теренс Грандчестер, я люблю тебя.
Он обнял Кенди, потом осторожно, будто боясь спугнуть прекрасное видение перед собой, начал покрывать поцелуями её лицо, шепча: любимая моя, неужели мои мечты могут стать реальностью. Она не заметила, как оказалась с ним на ковре перед камином. Зеленые глаза женщины почему-то напомнили ему поля Шотландии, точнее изумрудно-зеленый мох, сбрызнутый дождем, скрытый от солнечного света, но такой притягательный и манящий. Терри вытащил шпильки из её прически, и чуть влажные волосы упали на плечи, от света огня на прядях заиграли золотые блики. Он зарылся лицом в эти кудри и почувствовал свежий запах весны. Её щеки пылали румянцем, чуть приоткрытые губы сводили его с ума. Сколько бессонных юношеских ночей он грезил о возможности обладать этим телом. Терри нежно прикоснулся к щеке Кенди ладонью и прошептал:
- В колледже ты была красивой девушкой, но сейчас ты выросла в прекрасную женщину, и я хочу, чтобы эта женщина была моей.
Терри целовал её шею, медленно спускаясь вниз, потом развязал пояс халата, он упал вниз, обнажая плечи женщины. На молочно-белой коже на правом плече виднелся шрам. Кенди уловила взгляд мужчины, и одним движением руки попыталась закрыть плечо краем халата. Он остановил её руку:
- Что это, Кенди?
- Задело осколком на фронте. Шрамы не украшают женщин, - грустно пошутила она.
- Глупая, - ответил Терри и нежно прикоснулся губами к её плечу. Ему так хотелось стереть все её тяжелые воспоминания о войне, своей любовью залечить эти старые раны.
Кенди неуверенно начала отвечать на его ласки, она гладила его волосы, расстегнула пуговицы на рубашке с желанием прильнуть к его телу. Им обоим казалось, что это просто восхитительный сон, и они снова и снова пытались удостовериться, что все происходит в реальности. Их губы слились в поцелуе, и остальной мир перестал существовать. Были только мужчина и женщина, их чувства и желания, они прошли долгий путь, чтобы быть этой ночью вместе. Она ощущала на своей коже тепло от его прикосновений, перерастающее в жар, отвечала на поцелуи, ей хотелось еще сильнее прижаться к его телу, чтобы почувствовать себя по-настоящему живой. Сквозь пелену страсти и желания она услышала над своим ухом его голос с отчетливыми нотками собственника:
- Ты понимаешь, что ты теперь со мной, навсегда, и больше не сможешь никуда убежать…
***
Пассажирский поезд медленно приближался к Лондону. В одном из купе, недалеко от компании медиков, сидел актер Теренс Грандчестер, на его плече спала любимая женщина. Из причёски выбились непослушные пряди, ресницы подрагивали над такими родными веснушками. Поднимаясь на борт «Олимпии», он и подумать не мог, что путешествие в Англию в корне изменит его жизнь, и даст шанс на счастье, и этот второй шанс он не упустит.
Кенди открыла глаза, подняла голову и легонько потянулась, расправляя спину.
-Я долго спала? Сколько еще осталось?
-Еще около часа и мы будем в Лондоне.
На лице женщины мелькнула тень грусти, её голос стал жесткий и далекий:
- Терри, когда тебе нужно возвращаться в Нью-Йорке?
- Это зависит от того, как скоро ты сможешь уладить все свои дела, чтобы поехать со мной.
Кенди нервно дернула плечами, как будто у нее что-то заболело, и покачала головой:
- Я не могу, я не готова это сделать.
- Что именно, быть со мной или вернуться в Америку?
- Вернуться в Америку.
- Хорошо, значит, я остаюсь в Лондоне с тобой, - уверенно сказал мужчина.
- Но Терри, как же твоя работа, театр?
- А что театр? Разве в Лондоне нет театров? Пойми же, веснушчатая, ты для меня важнее всего, - он по-мальчишески щёлкнул её по носу и улыбнулся.
Кенди для вида надула губы, но уже через минуту обняла его за шею и поцеловала.
- Завтра свяжусь со своим агентом в Нью-Йорке, он уладит все дела с компанией Стредфорт, потом с юристом, по поводу финансовых вопросов. И отдельно напишу письмо Роберту Хетуэю, он очень много сделал для меня, и все эти годы поддерживал и помогал, надеюсь, Роберт сможет меня понять.
Теренс вытащил с внутреннего кармана пиджака кольцо.
- Это кольцо я купил перед твоим приездом в Нью-Йорк, перед тем, как все случилось… Можешь считать меня слишком сентиментальным, но оно все эти годы было со мной. Кольцо слишком простое, если хочешь, я могу купить новое.
- Ты же знаешь, что я возьму это, - она надела кольцо на палец, взяла Терри за руку и крепко её сжала.
- Это значит, да?
- Да, мистер Грандчестер я выйду за вас замуж и буду терпеть ваш несносный характер до конца наших дней.
В окне купе замелькали огни пригорода Лондона, Кенди и Терри ехали навстречу своей новой жизни, и что бы ни ждало их впереди, теперь они будут вместе.
***
Через несколько недель после поездки в Шотландию в маленькой часовне недалеко от Лондонского госпиталя состоялось венчание Теренса Грандчестера и Кендис Уайт Эндри. Жених сразу заявил, что не жениться ни на какой Нелли Спиндлер, из-за этого гостей в церковь они не приглашали. А вот от праздника так просто отказаться не получилось. Как выразилась Джейн Вуд: «Мы так долго ждали этого события, что не отпраздновать это, будет просто преступлением». В качестве места проведения банкета, недолго думая, Саманта предложила Кенди зал приемного отделения больницы. Руководство неожиданно одобрило это безобразие. И подруги начали подготовку к торжеству.
Войдя в церковь, Кенди жалела лишь об одном, что две её названые мамы, сестра Мария и мисс Пони, не смогут разделить с ней этот счастливый день.
Мистер Харкорт Уильямс очень удивился дважды, первый раз, когда получил от посыльного приглашение на свадьбу Теренса Грандчестера, а второй – когда прочитал на карточке место проведение банкета – Лондонская больница.
Медсестры украсили зал лентами и цветами, столы принесли с ближайших пабов. На свадьбу пришли не только сотрудники Кенди, но и многие бывшие пациенты, жители Ист-Энда, к которым она ходила с вечерними визитами. Несмотря на то, что еды для торжества было заказано достаточно, каждая хозяйка считала своим долгом принести свой домашний пирог. Между столами бегали дети, родители попытались одеть их в самое лучшее, что у них было, не каждый же день мы выдаем нашу Нелли замуж.
Двери приемного покоя распахнулись и под радостные возгласы в зал зашли молодожены. Невеста была одета в простое, но элегантное белое платье, распущенные волосы украшал веночек из мелких нежно розовых и белых роз. Терри отказался от фрака в пользу черного костюма с жилеткой и белой рубашкой. Жених и предположить не мог, что поздравить их придёт столько людей, которым из дня в день Кенди дарила свое тепло и внимание, кому она помогла в трудную минуту.
Ричард Грандчестер первый раз в жизни был на таком чудном мероприятии, и это была свадьба его сына. Но не прийти он не мог, так как дал себе слово наладить отношения с Теренсом, и свое присутствие считал еще одним шагом на пути к примирению. В качестве свадебного подарка он вручил молодоженам ключи от небольшого особняка в Лондоне.
Местные музыканты играли популярные мелодии, а гости танцевали. На этом празднике смешались представители разных социальных классов, как народные танцы с фокстротом.
В разгар праздника к молодым подошел главный режиссёр театра Олд Вик.
- Вижу, вы нашли своего призрака, мистер Грандчестер.
- И безмерно счастлив по этому поводу, мистер Уильямс, - улыбнулся Терри и приобнял свою невесту. Кенди вопросительно сдвинула брови.
- И какие у вас дальнейшие планы? Отправитесь с супругой обратно в Нью-Йорк?
- Нет, сэр, я остаюсь в Лондоне.
- Очень неожиданное решение. Да, любовь способна на многое. Я тут подумал, вы вероятно будете искать новое место работы.
- У вас есть предложение для меня, сер?
- Думаю, да. Но не тут же это обсуждать. Буду вас ждать в понедельник в 9.00 в театре в своем кабинете.
- Непременно буду, сэр, я очень вам благодарен. В первую очередь за то, что благодаря участию в вашем спектакле, я вновь обрел любовь всей своей жизни.
- Признаюсь, я еще никогда не играл роль Купидона.
Они все вместе рассмеялись, Терри с искренней теплотой пожал руку мистеру Уильямсу, и супруги пошли общаться с другими гостями.
Кенди остановилась посреди зала, развернулась спиной и кинула свой букет кремовых роз в сторону собравшихся незамужних девушек. И как все они не старались, букет невесты бесцеремонно поймала Джейн, и, гордясь собой, она многозначительно глянула на своего нового ухажера. Праздник продолжался до позднего вечера, гости не хотели расходиться, а после еще долго вспоминали необычное событие на Ист-Энде.
***
С самого утра в доме четы Грандчестеров начался переполох. В особняк залетела делегация женщин во главе с миссис Томас. Они наткнулись на Терри, нервными шагами мерявшего прихожую. Миссис Томас обратилась к хозяину:
- Доброе утро, мистер Грандчестер. Не волнуйтесь, мы уже тут.
- Где она? – спросила Саманта.
- В спальне наверху.
- Хорошо, я отнесу сумку с инструментами.
Джейн сразу же начала давать указания экономке, что нужно подготовить.
Терри еще больше занервничал:
- Почему не приехал врач? Я же говорил, лучше было поехать в больницу.
- Сэр, вам мало акушерки и двух медсестер? – возразила миссис Томас, - вы не представляете, сколько детей родилось с моей помощью. Да, немного поздновато для первого ребенка, но ваша жена сильная, здоровая женщина, не нужно никуда ехать, малыш родится дома.
Саманта спустилась по ступенькам вниз, подошла к мужчине и взяла его за руку:
- Не переживай, все будет хорошо.
- Вот, уже клинья подбивает, и не надейся, крестной буду я, мне первой пообещали.
- Так, сороки, хватит глупостями заниматься, за работу, - скомандовала миссис Томас.
Кенди полулежала на кровати, одной рукой ухватившись за стальной прут, волосы выбились из косы и прилипали к потному лицу.
- Фух, наконец-то вы приехали, я уж думала, не успеете.
- Да заторы сегодня на дорогах, рабочие бастуют, полный хаос. А ты дыши глубоко, правильно, - с порога отозвалась Джейн.
- Да знаю я все, - зло ответила Кенди, - только не знала, что не так уж это и помогает…ааай.
- Вот теперь не будешь другим женщинам рассказывать, что они плохо стараются.
- Точно не буду…ааауу.
Внизу Терри, сидя на диване, пытался себя отвлечь, перебирая листы с новой пьесой, буквы плыли перед глазами и не хотели соединяться в слова, содержание прочитанного не воспринималось принципе. Он нервно хлопал по карманам пиджака, пытаясь найти сигареты, хотя уже много лет не курил. И тут из внутреннего кармана Терри достал гармошку. Недолго думая, мужчина поднес её к губам и заиграл. Дом наполнила старая шотландская мелодия. Кенди наверху услышала музыку и заулыбалась. Остальные женщины в комнате переглянулись. «Я же говорила, чокнутая семейка», - подытожила мисс Вуд.
Через несколько часов на лестнице показалась Саманта.
- Терренс, поздравляю, у вас родилась дочка. С ребенком и Нелли все хорошо, ты можешь подняться и их увидеть.
Мужчина поднялся с дивана и практически взлетел на второй этаж. Кенди лежала в кровати, на её руках был ребенок, закутанный в маленькое, вязаное одеяльце. Терри подошел к ним и присел на край кровати. Теперь он понимал, почему живописцы прошлых времен так вдохновлялись образом Мадонны с младенцем на руках. Женщина осторожно приоткрыла край одеяльца, актер взглянул и сказал:
- Смотри, она улыбается.
- Глупости, дети начинают улыбаться только через несколько недель после рождения.
- А она особенная.
- Конечно, особенная, для всех родителей их дети самые лучшие.
- Как мы её назовем?
- Я уже давно выбрала имя, не смотри на меня так, её будут звать Даниелла.
Терри с пониманием кивнул:
- Даниелла Грандчестер, звучит неплохо. Ты знаешь, что я самый счастливый мужчина в мире?
- Это ты не знаешь, что нас ждет дальше. Для начала бессонные ночи, купания, кормления и еще десятки других вещей, а если она унаследует твой или мой характер…
- Остановись, мы не первые и не последние, у нас все получиться. И у Даниеллы со временем появиться брат или сестра…
- Точно не в ближайшие несколько лет, этот процесс мне как-то не очень понравился.
- Ты скоро забудешь все, деточка, так устроено природой, - с другого конца комнаты отозвалась миссис Томас.
***
По дому в одной ночной сорочке носился маленький дьяволёнок, сверкая зелеными глазенками, темные кудри развивались в разные стороны. За девочкой, пытаясь её поймать, бежала Кенди, за ними - молодая девушка.
- Нилли, остановись, ты замерзнешь и заболеешь, мне нужно уходить на работу. С тобой останется Марта, она очень хорошая, вот увидишь.
- Нет, нет, нет, - закричала девочка, не останавливаясь, - я хочу, чтобы ты осталась дома, не хочу быть с няней, не хочу.
-Ну что за ребенок? Даниелла Грандчестер, остановись немедленно, - командным голосом сказала Кенди.
Девочка остановилась, но тут она увидела отца, который вошел в гостиную. Даниелла моментально подбежала к нему, Терри поймал ребенка и поднял на руки.
- Это все твое воспитание, Грандчестер.
- Я имею право баловать единственную дочь. А ты могла бы так рано и не выходить на работу.
- Рано? Я два года сидела дома, Даниелле уже четыре скоро будет. Я и так от вечерних обходов отказалась.
- Вот, кто бы говорил про характер.
- Значит так, я ушла в больницу, а вы тут сами без меня разбирайтесь.
Кенди надела пальто, взяла в руки зонт и вышла из дома, громко хлопнув дверью. Терри присел на кресло, посадив дочку себе на колени.
- Ну и что нам с тобой делать, принцесса? Папе ведь тоже скоро на репетицию.
- Возьми меня с собой, - заулыбалась девочка.
- Но ты же такая маленькая, а театр такой большой. Я не смогу за тобой усмотреть, и ты потеряешься. Вот подрастешь немного, и я буду брать тебя с собой, обещаю. А сейчас Марта поможет тебе одеться и причесаться. Моя принцесса должна быть самой красивой, ну что, договорились?
- Да папа, - пробурчала девочка, сползая с колен.
- Вот и хорошо. А я по дороге домой зайду в лавку со сладостями…
Девочка улыбнулась и подала руку няне, Марта кивнула Грандчестеру и они вышли из комнаты. Терри мечтательно смотрел им в след. У него никогда не было настоящей семьи, и он только сейчас начал осознавать, что это такое.
***
Несмотря на внушительное количество прошедших лет и семейное счастье, по ночам Кенди все еще снились кошмары. Она раз за разом возвращалась на проклятые поля Пашендейла, пыталась спасти Нила, всматривалась в его обескровленное лицо, слышала стальной голос мадам Элрой, бежала не чувствуя ног, пытаясь кого-то найти, вокруг разрывались снаряды, а она падала без сил в грязь. В такие моменты Кенди кричала и просыпалась в поту, её бил озноб, тело непроизвольно подрагивало. Терри садился позади неё на кровати, и заключал в свои сильные объятья. Так, легко покачиваясь, он шептал ей на ухо слова утешения и любви, гладил по волосам, будто маленького ребенка, пока она совсем не успокаивалась.
После одной из таких ночей Теренс решил серьёзно поговорить с супругой. Был выходной день, никто никуда не спешил, Даниелла еще спала, и они решили позавтракать в спальне. Кенди поставила поднос на прикроватный столик и уже намеревалась разлить по чашкам чай, как Терри остановил её руку:
- Подожди, давай сначала поговорим.
- У тебя что-то случилось?
- Нет, я хотел поговорить про тебя. Веснушчатая, так дальше не может продолжаться…
- Ты про ночи… Терри, я ничего не могу с этим сделать.
- А я думаю, что можешь. Тебе пора посмотреть в глаза своим страхам.
- Что ты имеешь ввиду?
- Кенди, нам нужно поехать в Америку. И не кривись так, как будто укусила лимон. Если ты думаешь, что я горю желанием туда возвращаться, то ты глубоко ошибаешься. Да в Америке началась моя карьера как актёра, но во всем остальном ничего хорошего. Здесь прошло мое детство, не особо радостное, но все же… Тут я познакомился с тобой, вновь обрел свою любовь после стольких лет, тут родилась наша дочь, и если ты захочешь, мы и дальше продолжим жить в Англии, но тебе необходимо поехать в Чикаго.
- Я понимаю, что ты, возможно, прав, но как воспримут мое появление близкие люди…
- Я уверен, что Альберт, мисс Пони и сестра Мария смогут понять и простить тебя, что до остальных…со временем они тоже это примут.
- Ты понимаешь, как это будет тяжело для меня?
- Мы с Нилли будем с тобой рядом. Впереди рождественские праздники. Представляешь, как было бы замечательно попасть на Рождество в Дом Пони.
- Да, мы могли бы купить много подарков... И для Даниеллы было бы полезным пообщаться с детьми из Дома Пони, думаю, они нашли бы общий язык.
- Главное, чтобы после этого там что-то осталось, - улыбнулся Терри, - и кроме того, Элеонора еще не видела внучку. Так что предлагаю остановиться ненадолго в моей старой квартире в Нью-Йорке, а потом отправиться в Чикаго. Я не общался с Альбертом с твоих похорон, слишком тяжело для меня это было.
Кенди сильно сжала его руку и посмотрела в глаза:
- Прости меня, я стольким людям сделала больно, мне нет оправдания, я была эгоисткой, замкнулась на себе.
Терри нежно обнял жену и поцеловал в щеку.
- Ты была одна и приняла неправильное решение, хотя кто его знает, может, для тебя это решение было единственно правильным. Давай-ка завтракать, а то чай, наверное, уже совсем остыл.
Кенди налила чай, и уже начала намазывать тосты маслом и джемом, как двери распахнулись, и в спальню ворвался маленький ураган. Девочка подбежала к родителям и с разбегу прыгнула на кровать, чай расплескался по подносу, женщина закатила глаза:
- Ну за что нам такое наказание.
- Доброе утро, моя принцесса, - радостно поздоровался Терри.
- Доброе утро, папочка. И что вы тут без меня делаете?
- Завтракаем, а еще у нас с мамой есть для тебя сюрприз. На Рождество мы все вместе поплывем на большем корабле в Америку, и ты познакомишься со своей бабушкой Элеонорой, а потом мы поедем в Дом Пони, где выросла твоя мама. Там много маленьких деток, таких как ты, мы будем украшать большую елку, играть в снежки и еще делать много чего интересного.
Девочка от радости захлопала в ладошки и обняла родителей.
- Терри, это был удар ниже пояса, теперь нам точно придётся поехать, - подытожила с улыбкой Кенди.
***
Пассажирский корабль вошел в порт Нью-Йорка, супруги Грандчестер вышли на палубу, Терри держал на руках маленькую дочку, которая с любопытством рассматривала все вокруг. На пристани толпилось много людей, но Терри заметил высокую женщину возле дорогого автомобиля и улыбнулся. Они сошли на берег, Терри опустил дочку на землю и взял за руку, другой рукой она ухватилась за Кенди, которая явно нервничала.
- Идемте, я видел Элеонору, она нас ждет, - скомандовал мужчина. Троица подошла к машине, мисс Бейкер бросилась обнимать сына. И тут она почувствовала, как кто-то дергает её снизу за подол платья, она глянула вниз, - на неё смотрели хитрющие зеленые глазенки.
- Ты моя бабушка, правда? – спросила девочка, и добавила, - но ты не выглядишь, как бабушка… А пироги ты печь умеешь?
- Веди себя прилично, Даниела, - одернула девочку Кенди.
- Все нормально, Кенди, - ответила Элеонора, она присела, чтобы быть на одном уровне с девочкой, и сказала, - да, я твоя бабушка, прости, что разочаровала тебя своим внешним видом, да и пироги я печь не умею, но зато я умею делать много других интересных вещей, обещаю, что нам не будет скучно.
Девочка посмотрела на неё с недоверием, но под строгим взглядом матери решила промолчать.
- Где вы планировали остановиться, - спросила мисс Бейкер.
- В моей старой квартире, - ответил Терри.
- Какие глупости, везти семью в эту холостяцкую берлогу. Я недавно приобрела замечательную виллу в пригороде, там всем хватит места, да и все готово к вашему приезду. В том числе и рождественские подарки для вас, юная леди.
Девочка радостно захлопала в ладоши и запрыгала на месте.
- Пожалуй, ты права, мама. Значит едем к тебе.
Терри помог дамам сесть в машину, сам занял место рядом с водителем. Девочка расположилась посередине между мамой и бабушкой, и всю дорогу рассказывала Элеоноре про путешествие на корабле, про своих лондонских друзей и про пироги миссис Вуд. Кенди большую часть пути молчала, иногда поддакивая девочке. Она чувствовала себя немного неуютно. Элеонору Бейкер Кенди видела всего раз в жизни очень давно в Шотландии. Кроме того, она понимала, что Элеонора не может позитивно относиться к женщине, которая заставила так страдать её сына. Мисс Бейкер почувствовала настроение невестки, но промолчала, решив обсудить это позже, наедине.
Машина подъехала к красивому загородному дому из белого камня. Вокруг дома был разбит сад внушительных размеров. Гостям было жаль, что время года не дает оценить все результаты работы садовника. Внутри виллы на первом этаже располагался просторный холл, большая гостиная, кухня и столовая, наверху были спальни. В гостиной восхищенная Даниелла обнаружила огромную украшенную елку до потолка, а под ней много коробок с подарками.
- Это все мне? – спросила девочка Элеонору.
- Не только, там и для твоих родителей есть подарки. Дети, - уже ко всем обратилась Элеонора, - располагайтесь, немного отдохните с дороги, горничная покажет вам ваши комнаты, а потом будем обедать. После обеда мисс Бейкер предложила Терри прогуляться с дочкой по саду и забрала Кенди пить чай, когда женщины остались наедине Элеонора начала сложный разговор.
- Кенди, я чувствую, что между нами есть некая недосказанность, и это угнетает тебя.
- Да, вы правы, - Кенди опустила голову, и начала перебирать складки своего платья, она всегда так делала, когда сильно волновалась.
- Я знаю, что по твоей вине мой сын пережил очень тяжёлый период в своей жизни, но я также вижу, насколько он счастлив сейчас. Я понимаю, что твой поступок имел под собой веские для тебя причины, и не мне тебя судить, в своё время я наделала достаточно ошибок. Так что предлагаю закрыть эту страницу и идти дальше.
- Элеонора.., - Кенди не хватало слов, чтобы высказать то, что она чувствует.
- Знаю, или сюда, дай я тебя обниму.
Женщины обнялись, и Кенди осознала, что еще один недостающий кусочек стал в картину её душевного спокойствия.
Элеонора полностью вошла в свою новую роль, роль бабушки, она отменила все ближайшее спектакли, и все время проводила с внучкой. Они побывали в цирке, гуляли в Централ парке, посетили самые большие магазины игрушек и кондитерские в Нью-Йорке, устраивали дома по вечерам мини спектакли, где Даниелла в главной роли всегда кого-то спасала, как мама.
А в это время Кенди и Терри получили возможность наслаждаться друг другом. В один из дней они долго гуляли в саду, в Нью-Йорке выпал первый снег, белые пушистые сугробы искрились под морозным солнцем, деревья стояли в снегу, создавая ощущение рождественской сказки. Нагулявшись и порядком замерзнув, супруги зашли в дом, сняли влажную верхнюю одежду и поднялись в свою комнату. В комнате потрескивал поленьями камин, отдавая свое тепло. Кенди принялась греть руки возле камина, но Терри подхватил её на руки и понес в кровать, она делала вид, что отбивается.
- Терри, я хотела погреться, я очень замерзла.
- Я знаю куда лучший способ согреться, - ответил мужчина, положив жену на кровать. Сам он присел рядом и начал греть и целовать её руки, потом он перешел на другие части её тела, покрывая их поцелуями, при этом медленно раздевал супругу. Кенди приподнялась на локтях и попыталась воззвать к чувству благоразумия:
- А если сейчас вернуться Элеонора с Нилли?
Не отрываясь от своего занятия, Терри ответил:
- Так скоро они не вернуться, я их отправил в зоопарк, отсюда до зоопарка езды в одну сторону только полтора часа. Кенди задумалась, оценивая, сколько у них есть времени, при этом прикусила губу.
- Не делай так, ты же знаешь, что сводишь меня с ума, - мужчина запустил свою руку в волосы Кенди на затылке, притянул её к себе и начал требовательно целовать в губы. Продолжая целоваться, они пытались избавить друг друга от остатков одежды. Тепло разливалось по её телу от его страстных прикосновений. Терри знал каждый миллиметр её тела, но желал эту женщину, как первый раз. Более того, с годами они стали еще ближе друг другу. Он умел доставлять ей максимальное удовольствие, а она старалась отдать всю нежность и ласку любимому, которая была в её сердце.
После супруги, стараясь восстановить дыхание, лежали, обнявшись на кровати, усталые, но счастливые от пережитых моментов.
- Ты неугомонный, - ласково сказала Кенди, крепче прижимаясь к супругу.
- Я все не могу наверстать упущенное, - признался Терри. Он нежно гладил её волосы и через некоторое время заметил, что жена задремала. Терри приподнялся на локте и продолжал ей любоваться. Его можно было упрекнуть, что он полностью растворился в этой женщине, но другой жизни для себя он бы не пожелал. Для него не могло быть слишком много любви, которую он был готов отдавать своей супруге.
***
Теренс Гранчестер зашел в здание Чикагского банка и обратился к одному из служащих.
- Добрый день! У меня назначена встреча с мистером Уильямом Эндри.
- Здравствуйте, да он вас ожидает в своем кабинете, мистер Грандчестер, позвольте вас проводить.
Они прошли по коридору, поднялись по лестнице на второй этаж. Сотрудник банка, подошел к двери кабинета и постучал.
- Господин Эндри, к вам пришел мистер Грандчестер.
- Спасибо, Генри, пусть проходит.
Терри зашел в кабинет, Альберт поднялся из-за стола и подошел к старому знакомому. За эти годы он не сильно изменился, все еще оставался в хорошей физической форме, легкая седина коснулась его висков, но взгляд был какой-то уставший, без прежнего огня. «Как у льва в зоопарке» почему-то подумал Теренс. Мужчины пожали друг другу руки.
- Грандчестер, какими судьбами в наших краях? Я слышал, ты живешь и работаешь теперь в Европе.
- Да, точнее в Лондоне последние четыре года. А в Чикаго приехал по делам супруги.
- Я читал в газетах про Сюзанну… честно говоря, не думал, что ты решишься на повторный брак.
- Да, я тоже так не думал, когда ехал в Англию, но, как говориться, пути господние неисповедимы. Как ты? У тебя есть семья?
- Да, я женился на Патрисие О'Браен, у нас сын, ему сейчас пять лет.
- Неожиданно, хотя я её очень уважаю, Патти хороший человек, думаю, ты не ошибся в своем выборе.
Альберт улыбнулся, разговор начал уходить от формального тона.
- Терри, так что же на самом деле тебя привело ко мне. Я же чувствую, что это не визит вежливости. Ты о чем-то хочешь меня попросить?
- Ты уже привык, что людям от тебя всегда что-то нужно. Может, я хочу что-то тебе предложить?
- Прости, да ты прав. И все же?
- Мое предложение, просьба, называй, как хочешь, очень простое. Один общий семейный ужин. Мы остановились в гостинице, ресторан, думаю, не подойдет, поэтому, если это возможно, мы приедем к вам.
- Тебе удалось меня удивить, Терри. Да, конечно, я буду рад видеть тебя с супругой у себя дома.
- С тобой еще очень хочет познакомиться одна маленькая леди, но лучше попросить слуг убрать все бьющееся предметы с её поля зрения, - при этих словах глаза актера заискрились, на губах заиграла улыбка.
Альберт еще никогда не видел Терри таким счастливым. Ему уже самому захотелось посмотреть на женщину, которая сотворила это чудо.
- Хорошо, завтра вечером, к шести, мы будем ждать вас на ужин. Адрес особняка, я думаю, ты помнишь.
- Спасибо, Альберт, я хочу, чтобы ты знал, для моей жены это очень важно.
Альберт хотел еще что-то сказать, но Грандчестер кивнул и быстро вышел из кабинета.
Вечером следующего дня супруги Грандчестер с дочкой на арендованной машине подъехали к воротам особняка Эндри. На Кенди под пальто был одет костюм с юбкой чуть ниже колен, поверх блузки был завязан короткий галстук, волосы женщина собрала в сложную прическу, под низ небольшой шляпки с вуалью. На девочке было яркое зеленое платье с оборками под цвет глаз и новый полушубок, подарок Элеоноры. Машина остановилась, но женщина сидела неподвижно еще какое-то время, девочка от нетерпения ерзала на сидение. Терри и через вуаль видел, насколько побледнела Кенди, он взял супругу за руку:
- Ты готова или мы еще немного побудем здесь?
- Все нормально, давай это сделаем.
- Кенди, позволь, я сам поговорю с Патти, тебе так будет легче.
Женщина с благодарностью во взгляде сжала руку мужа. Они вышли из машины и направились к особняку.
Первой в дом ворвалась Даниелла, она чуть не сбила с ног белокурого мальчика. Зеленые глаза встретились со светло-голубыми. Девочка взяла инициативу в свои руки, в то время, когда мальчик все еще не мог прийти в себя.
- А я к вам в гости приехала, с родителями, меня зовут Нилли, то есть Даниелла Грандчестер.
- Я Уильям Алистер Эндри, - представился мальчик.
- Как интересно, у тебя целых два имени.
- Это семейная традиция, - обиженно ответил мальчик.
Диалог прервали взрослые, Альберт с Патти вышли с гостиной в холл, в то же время в дом вошел Терри, за ним, держась чуть позади, зашла Кенди.
- Я вижу, что молодое поколение уже нашло общий язык, Уилл покажи нашей гостье зимний сад, ну или чем ты еще хотел бы похвастаться, - с улыбкой сказал Альберт.
- Хорошо, папа, - ответил мальчик, схватил Даниелу за руку и скомандовал, - пойдем. Девочке явно не понравился такой ход событий, но при незнакомых взрослых она решила промолчать.
- Альберт, спасибо за гостеприимство, Патти, очень рад тебя снова увидеть, - поприветствовал супругов Терри.
Патрисия очень изменилась за прошедшие годы. Из неуверенной в себе девочки она превратилась в привлекательную женщину с короткой стрижкой по последней моде, очки в изящной оправе добавляли её лицу утонченности. В ответ на слова Терри, она улыбнулась и сказала:
- Терри, может, ты нам представишь свою супругу.
- Да, конечно. Но сначала, она хотела бы поговорить с Альбертом, если можно наедине.
- Грандчестер, может, ты объяснишь, что все это значит, - чуть повысил тон мистер Эндри.
- Она тебе все сейчас и объяснит. А мы пока с Патти вспомним старые добрые времена в колледже Святого Павла, - при этих словах Терри непринужденно взял хозяйку дома под руку и увел в сторону гостиной.
- Вот мы и остались одни, как вы хотели, пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.
Альберт чуть замешкался, но на удивление хозяина, гостья безошибочно прошла в сторону, где был расположен его кабинет. Они зашли в комнату, мужчина прошел чуть дальше к окну со словами:
- Не понимаю, зачем вы так упорно добивались этой встре…
Он замолчал на полуслове, когда стоящая перед ним женщина подняла с лица вуаль. На него смотрели до боли знакомые глаза, в них читался страх и раскаяние.
- Мистер Альберт… Альберт, мне нет оправдания, но я все же верю, что ты, в память о нашей дружбе, согласишься выслушать меня, понять и, может, со временем, сможешь простить. Если нет, я пойму.
- Говори, - послышался его сдавленный голос.
- Давай присядем, рассказ будет долгим.
Кенди рассказала, почему ушла на войну, потом поведала про все остальные события, про смерть Нила, свои страхи и свое необдуманное решение. Когда она закончила, Альберт поднялся и подошел к ней поближе.
- Кенди, ты была для меня самым близким человеком, после смерти моей сестры. И ты действительно думаешь, что я не смог бы защитить тебя от своей семьи?
- В 18 лет на многие вещи смотришь по-другому, кроме того, мне тогда было очень тяжело, война сломала жизнь многим взрослым мужчинам, они так и не смогли вернуться к нормальной жизни, что говорить про молодую девушку. А потом, осознавая, сколько боли я причинила близким людям, мне было стыдно вернуться. Наверное, если бы не Терри, я бы на это так и не решилась.
- Вижу он смог тебя простить. Как получилось, что вы сейчас вместе?
- Мы встретились случайно в Лондоне. После войны я осталась там жить и работать. Мне кажется, судьба решила отдать нам то, что сильно задолжала.
- Кенди, пойми, мне нужно время.
- Я понимаю… Я хотела бы узнать, что сейчас с семьей Нила и мадам Элрой?
- Леганы решили не оставаться в Чикаго, тут им все напоминало о сыне, они уехали во Флориду, Элиза, как я знаю, нашла себе выгодную партию, не могу сказать, насколько этот брак счастливый. Мадам Элрой сейчас в Лейквуде, последние годы она в очень тяжелом состоянии, уход племянников её сильно подкосил, к тому же возраст…Я не думаю, что вам нужно встречаться, от этого не станет легче ни тебе, ни ей.
- А как ты? Ты и Патти, вы теперь вместе…
- Я нормально, дела семьи полностью поглотили меня, Кенди, не оставив даже глотка свежего воздуха, каждый год я думаю бросить все это и уехать хоть ненадолго, и потом все равно остаюсь. Про Патти… скажем так, мы слишком часто встречались с ней на кладбище.
Кенди, я сам хочу поговорить с супругами Корнуэлл, перед тем, как они тебя увидят. С Анни проблем не будет, а вот Арчи очень тяжело пережил твой уход. Из вашей веселой компании, он остался один. Да и твои отношения с Терри не сыграют тут в лучшую сторону.
- Хорошо, Альберт, я понимаю, и очень благодарна, что после всего ты согласился мне помочь.
Когда Кенди с Альбертом вошли в гостиную, к ней подошла Патти, какое-то время женщины молча смотрели друг на друга, потом Патти обняла подругу, на глазах обоих виднелись слезы.
- Дамы, у вас еще будет много времени наобниматься и насплетничаться, а теперь может хозяева накормят гостей, мы, кажется, на ужин приехали, - заметил Терри.
- Да, конечно, сейчас все будет, - Патти вышла дать распоряжения прислуге.
Кенди подошла к мужу, и чуть приобняв, наклонилась и прошептала в ухо: «Спасибо», в ответ он поцеловал её в щеку.
Во время ужина за столом витала некоторая напряженность, но все исправили дети. Маленький Уилл решил развлечь гостей, он одел шотландскую национальную одежду и с волынкой стал на середину лестницы.
- Мама, а почему он в юбке, - спросила Даниелла.
- Нилли, это не юбка, это килт, так раньше одевались шотландцы.
Мальчик заиграл на волынке, играл он еще не уверенно, но очень старался. Даниелла встала из-за стола, поднялась по лестнице к Уиллу и присела рядом на ступеньку. Когда он доиграл, то спросил её:
- Ну как, тебе понравилось?
- У нас так кошка когтями по полу шкрябает, - ответила девочка.
- Или улитка ползет по земле, - тихо сказала Кенди рядом сидящему Альберту.
Все дружно рассмеялись, кроме обиженного Уилла, девочка дернула его за килт:
- Не переживай, вот приедешь к нам в гости летом в Шотландию, там тебя научат нормально играть.
- Я и так нормально играю, меня папа учил, - пробормотал мальчик.
Терри посмотрел на собравшихся:
- А что неплохая идея, ждем вас летом в гости. Заодно молодой человек побывает на исторической родине.
- Давайте обсудим не такие далекие планы, что вы собираетесь делать на Рождество? – спросил Альберт.
- Хотели поехать в Дом Пони, - ответила Кенди.
- Тогда с меня большая ёлка, мы с семьей присоединимся. Несколько лет назад мы помогли достроить новое здание, так что теперь у Дома Пони есть своя маленькая школа, столовая и даже комнаты для гостей. Места хватит всем.
- Как они там, мои мамы, Альберт? – грустно спросила Кенди.
- Постарели, конечно, но держаться. Патти помогает со школой. Том взял на себя всю тяжелую работу, приезжает несколько раз в неделю. Не переживай, они будут рады тебя увидеть.
Этот вечер все не заканчивался, взрослым столько всего хотелось обсудить и рассказать, что они и не заметили, как дети уснули на лестнице. Патти повела мальчика в его комнату, а Нилли все не могли добудиться. Альберт предложил гостям остаться на ночь. Им приготовили комнату для гостей. Терри взял на руки свою принцессу и понес на второй этаж. Альберт и миссис Грандчестер стояли внизу, наблюдая эту картину:
- Кенди, скажи, ты счастлива сейчас?
- Безмерно, Альберт.
***.
По заснеженному полю одна за другой ехали две машины представительского класса, у одной из машин был прицеп. Вскоре на горизонте завиднелась часовня дома Пони, еще несколько минут и машины остановились возле приюта. Из дома начали выбегать дети, они плотным кольцом окружили гостей, которые уже успели покинуть транспорт. Терри помогал Альберту доставать большую елку из прицепа, Патти занялась подарками, Уилл знакомил Даниеллу с детьми дома Пони, он бывал тут достаточно часто и знал всех по именам. Только Кенди стояла, не шелохнувшись с тех пор, как вышла из машины. Вокруг было все, как и раньше, холм Пони, её старый добрый холм, отец-дерево, и много детишек. Большинство из них никогда не видели Кенди, некоторые были еще очень маленькими, когда она уехала. Тут на крыльце показалась сестра Мария, увидев молодую белокурую женщину, она резко остановилась, потом начала креститься, из её глаз полились слезы. Еще одно мгновение и Кенди оказалась в объятьях одной из своих матерей.
- Кенди, милая моя, ты жива, как такое может быть? Это настоящее чудо. Настоящее рождественское чудо, - повторяла женщина как молитву.
- Сестра Мария, как же я за вами скучала, я все вам расскажу, только можно сначала увидеть мисс Пони.
- Конечно, идем в дом, она в своем кабинете, - женщины, не размыкая объятий, зашли в дом. Кенди открыла дверь кабинета и застыла на пороге, за её спиной стояла сестра Мария. Мисс Пони сидела в плетеном кресле возле камина, она пила чай из своей любимой кружки. Женщина заметно постарела за эти годы, волосы окрасила седина, но в глазах все так же горели озорные искорки. Она развернулась на шум и стала судорожно глотать воздух, чашка из рук упала на пол и разбилась, чай растекся по полу. Кенди кинулась к ней, наклонилась и сказала совершенно не то, что собиралась, когда планировала свой приезд.
- Мисс Пони, ваша любимая чашка, она разбилась.
- Это не самое большое в мире несчастье, деточка, кажется, сейчас я получила намного больше, - ответила женщина, погладив Кенди по волосам.
Сестра Мария стояла в комнате и наблюдала эту трогательную сцену, в кабинет забежали дети и начали наперебой рассказывать о ёлке, подарках и гостях, за ними проследовал Альберт.
- Так дети, оставьте, пожалуйста, взрослых одних, им много о чем нужно поговорить. А мы сейчас будем ставить и украшать ёлку в зале, все за мной.
Кенди с благодарностью посмотрела на мужчину. Сестра Мария принесла два стула, они расположились втроем, и долго беседовали под треск поленьев в камине. Ёе названые матери были безмерно счастливы, Бог вернул им их потерянное дитя.
К тому времени, когда Кенди, сестра Мария и мисс Пони вышли в зал, там уже стояла огромная ёлка, запах хвои витал в воздухе, дети заканчивали наряжать ёлку. Даниелла увидела маму и поспешила ей на встречу.
- Мама, я еще никогда не видела столько детей в одном месте, - заявила девочка.
- Нилли, познакомься, это мои мамы сестра Мария и мисс Пони, - важным тоном сказала Кенди.
- А разве у человека могут быть сразу две мамы?
- Ты как всегда в своем репертуаре, - Кенди прикусила губу. Мисс Пони наклонилась к её маленькой дочке и ответила:
- Иногда Бог делает самые поразительные вещи.
- И мне он подарил сразу двух чудесных мам, а еще очень много братиков и сестричек.
- А когда у меня будет братик или сестричка? - спросила девочка. С другого конца зала послышался мужской голос.
- Хороший вопрос, Нилли, твоя мама мне тоже давно на него не может ответить.
Кенди залилась краской, и бросила в мужа ёлочную игрушку. Терри поймал её на лету и повесил на ёлку.
Альберт занес в зал патефон, поставил пластинку, и заиграла рождественская музыка. Он подошел к Кенди и шепотом проговорил:
- Я общался с Корнуэллами, не думаю, что они приедут, прости Кенди, я сделал все, что мог.
- Ты и так очень много для меня сделал, Алберт, - ответила женщина и взяла его за руку.
Но тут двери открылись и в зал зашли новые гости – супруги Корнуэлл с двумя детьми: мальчиком лет семи и девочкой примерно четырех лет. Арчи как всегда выглядел очень элегантно, как будто приехал на прием в дом мера, а не в приют, Анни превратилась в настоящую светскую даму. Они стояли у входа и настороженно смотрели на Кенди. Арчи еще периодически зло поглядывал на Грандчестера. Кенди тоже не решалась подойти к друзьям. Мисс Пони решила им помочь, она взяла под руку женщину и подвела её к супругам, и обратилась к ним:
- Анни, Арчи, самое ценное, что вы можете подарить в этот рождественский день это прошение. Только очень щедрые люди на это способны. Но я в вас не сомневаюсь.
- Мисс Пони… - на глазах Анни показались слезы, - я столько всего когда-то сделала неправильно, что осуждать Кенди просто не имею права.
- Не говори так, Анни, ты всегда для меня была самой близкой подругой, это я вам причинила столько боли, смогу ли я это искупить, - Кенди тоже говорила сквозь слёзы.
- Главное, что ты вернулась, - сдержано ответил Арчи.
- Ну что вы застряли у входа, проходите в зал, - позвал Альберт. Гости присоединились к остальным, мужчины поставили вместе несколько столов, женщины начали раскладывать привезенные сладости. Отовсюду был слышен детский смех, и в этот момент Кенди почувствовала, что её счастье теперь полное, она смогла собрать по кусочку когда-то разбитую зимним Нью-Йоркским вечером картину своей жизни.
Эпилог
На заснеженном холме Пони стояли двое: мужчина и женщина, они прошли долгий путь, чтобы снова обрести друг друга. Когда-то он уже был здесь, но с ней впервые. Когда-то она думала, что не сможет стоять на этом холме с ним, взявши его крепко за руку. Но судьба подарила им второй шанс на счастье. Кенди представила всех, кто покинул её когда-то, но теперь в её сердце не было такой большой боли, только любовь и благодарность, она смогла отпустить все свои тяжелые воспоминания.
Пошел снег. Терри крепко обнял любимую за талию, как тогда на лестнице в Нью-Йорке, только теперь он знал, что ни за что её не отпустит. Мелкие снежинки падали сверху, кружились в вихре и оставались на её золотистых кудрях. И тут Кенди тихо сказала:
- Ответ на ваш с Нилли вопрос… я думаю, месяцев через семь…
Мужчина сначала не понял, о чем она говорила, но потом на его лице появилась улыбка. Он уверенно сказал:
- Это будет мальчик.
- Да, и я воспитаю его настоящим ковбоем, а не каким-нибудь английским аристократом, - с вызовом заявила Кенди.
- Как пожелаешь, любимая, - нежно шепнул ей в ухо Терри и поцеловал в щеку.
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Модератор: Ksenia
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Занятно получилось.
Я люблю тебя, Жизнь,
И надеюсь, что это взаимно!
© М. Бернес
И надеюсь, что это взаимно!
© М. Бернес
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Linoj, во-первых, приветствую на форуме! Во-вторых, благодарю за шикарный подарок всем террифанам на новый год! Фанфик просто потрясающий! Я в восторге от перипетий сюжета. Читала не отрываясь, примерно на середине догадалась, кто есть кто, но тем не менее, интрига "помирятся или нет, а если да, то как" держалась до конца, сначала в отношении Терри, потом в отношении Альберта и остальных. Спасибо! 
"Жизнь это всегда выбор. О чем-то мы жалеем, чем-то гордимся. Что-то будет преследовать нас вечно. Мы такие, какими сами выбираем быть". (с) Грэм Браун
"А серёжек тех или шуб, чупачупсов и сигарет, табака и билетов в клуб мы не вспомним, что больше нет. Потому что тут нет зимы. Потому что мы здесь вдвоём. Знаешь, главное — это мы. Остальное гори огнём". (с) Мальвина Матрасова
"А серёжек тех или шуб, чупачупсов и сигарет, табака и билетов в клуб мы не вспомним, что больше нет. Потому что тут нет зимы. Потому что мы здесь вдвоём. Знаешь, главное — это мы. Остальное гори огнём". (с) Мальвина Матрасова
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Linoj, приятно видеть новый фанфик на форуме! Спасибо!
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Linoj, прочла пока первую часть. Очень интересно и увлекательно написано, с чувствами. Позже продолжу чтение, напишу отзыв еще. Спасибо.
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Потрясающий фанфик! Очень понравился, буквально не могла оторваться! Спасибо!
Спасибо!Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Кстати да, в этом фанфике даже нелюбимая мной Сюзанна не вызывает обычного отвращения. Не скажу, что она мне стала симпатична, но здесь её можно уважать хотя бы за то, что перестала ныть и жалеть себя (не без помощи Терри), смогла "встать на ноги" в прямом и переносном смыслах, а затем решилась помогать Терри. Довольно глубокий и живой персонаж получился, со своими закидонами и переживаниями. Даже тот факт, что ей удалось-таки выйти за Терри обыгран очень гармонично. При описанных обстоятельствах эта свадьба действительно могла случиться и они вполне могли неплохо сосуществовать рядом, закрывая глаза на некоторые вещи (как и сказано в тексте, Сюзанна всегда знала, кому принадлежит сердце Терри)...
То же самое можно сказать о Ниле. В этом фанфике он сам себя превзошёл в хорошем смысле. Придурок, хам и раздолбай повзрослел, осознал ошибки, повинился за них и даже спас жизнь Кенди. Причём трансформация Нила описана так, что в это действительно верится.
Про душевные переживания, метания главных героев даже сложно говорить. Описано мастерски, читаешь и как будто с каждым проживаешь их жизнь, чувствуешь их грусть, боль, страдание, а потом и радость.
Linoj, браво! Ваше творение вам однозначно удалось!
То же самое можно сказать о Ниле. В этом фанфике он сам себя превзошёл в хорошем смысле. Придурок, хам и раздолбай повзрослел, осознал ошибки, повинился за них и даже спас жизнь Кенди. Причём трансформация Нила описана так, что в это действительно верится.
Про душевные переживания, метания главных героев даже сложно говорить. Описано мастерски, читаешь и как будто с каждым проживаешь их жизнь, чувствуешь их грусть, боль, страдание, а потом и радость.
Linoj, браво! Ваше творение вам однозначно удалось!
"Жизнь это всегда выбор. О чем-то мы жалеем, чем-то гордимся. Что-то будет преследовать нас вечно. Мы такие, какими сами выбираем быть". (с) Грэм Браун
"А серёжек тех или шуб, чупачупсов и сигарет, табака и билетов в клуб мы не вспомним, что больше нет. Потому что тут нет зимы. Потому что мы здесь вдвоём. Знаешь, главное — это мы. Остальное гори огнём". (с) Мальвина Матрасова
"А серёжек тех или шуб, чупачупсов и сигарет, табака и билетов в клуб мы не вспомним, что больше нет. Потому что тут нет зимы. Потому что мы здесь вдвоём. Знаешь, главное — это мы. Остальное гори огнём". (с) Мальвина Матрасова
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Я дочитала. Интересный сюжет, неожиданный поворот, Нила жаль. Но первая часть про Терри мне понравилась больше. Вторая часть, Альберт и Патти у меня не вяжется в голове. Образ Альберта тоже представляется не такой. Хорошо выдержан образ Терри, очень понравился. Отлично под финалку подобран сюжет про Англию.
Himawari, а мне Сюзанна тут понравилась. Красиво описано, как она добилась его, и стала его женой. Правда недолго. Мне все же ее смерти не хотелось бы, жаль что даже сам автор этого захотела в финалке.
Himawari, а мне Сюзанна тут понравилась. Красиво описано, как она добилась его, и стала его женой. Правда недолго. Мне все же ее смерти не хотелось бы, жаль что даже сам автор этого захотела в финалке.
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Aime, мне пара Альберт и Патти тоже не особо, хотя периодически они мелькают парой в разных фанфиках.
Про Сюзанну. Ну, здесь она развивается, взрослеет, начинает думать головой, даже идёт против матери и общества. Но видимо всего этого не достаточно, чтобы не выйти за человека, который её не любит. Она идёт на поводу у своего "я его люблю" и "пусть хоть так, но я буду с ним". Ну, в итоге она вполне счастлива. Как я писала выше, написано хорошо, при таких обстоятельствах в такой поворот верится.
Ну а в целом для меня "правильная" Сюзанна это такая, которая не только научится не ныть, не жалеть себя, не виснуть на Терри, начнёт сама строить свою жизнь и поймёт наконец, что жалость/долг/благодарность это не любовь, а жизнь с человеком, который тебя не любит (пусть и уважает, хорошо относится) не равна жизни с любящим. Есть конечно и браки по расчёту, по договорённости и т.д. Но Сюзанна очень молода, думаю, она бы ещё кого-то встретила и чувства были бы взаимны, если б только перестала цепляться за Терри.
Однако, никто не идеален и если б Сюзанна стала такой, как я написала, это уже, пожалуй, было бы сверх её возможностей (хотя опять же во многих фанфиках её подводят к тому, чтобы отпустить Терри на все четыре стороны, но не могу сказать, что это всегда получается убедительно, чаще сквозит очевидное желание авторов от неё избавиться). В "финалке" она вообще просидела энное количество лет рядом с Терри (и они не были женаты!) и не захотела ровным счётом ничего менять, вот это уж точно "печалька". 
Но касательно именно этого фанфика все сюжетные повороты и линии персонажей мне очень понравились. Всё логично, грамотно подведено одно к другому. Чувства героев тоже описаны на высоте. В общем, отличное произведение.
Про Сюзанну. Ну, здесь она развивается, взрослеет, начинает думать головой, даже идёт против матери и общества. Но видимо всего этого не достаточно, чтобы не выйти за человека, который её не любит. Она идёт на поводу у своего "я его люблю" и "пусть хоть так, но я буду с ним". Ну, в итоге она вполне счастлива. Как я писала выше, написано хорошо, при таких обстоятельствах в такой поворот верится.
Ну а в целом для меня "правильная" Сюзанна это такая, которая не только научится не ныть, не жалеть себя, не виснуть на Терри, начнёт сама строить свою жизнь и поймёт наконец, что жалость/долг/благодарность это не любовь, а жизнь с человеком, который тебя не любит (пусть и уважает, хорошо относится) не равна жизни с любящим. Есть конечно и браки по расчёту, по договорённости и т.д. Но Сюзанна очень молода, думаю, она бы ещё кого-то встретила и чувства были бы взаимны, если б только перестала цепляться за Терри.
Однако, никто не идеален и если б Сюзанна стала такой, как я написала, это уже, пожалуй, было бы сверх её возможностей (хотя опять же во многих фанфиках её подводят к тому, чтобы отпустить Терри на все четыре стороны, но не могу сказать, что это всегда получается убедительно, чаще сквозит очевидное желание авторов от неё избавиться). В "финалке" она вообще просидела энное количество лет рядом с Терри (и они не были женаты!) и не захотела ровным счётом ничего менять, вот это уж точно "печалька". Но касательно именно этого фанфика все сюжетные повороты и линии персонажей мне очень понравились. Всё логично, грамотно подведено одно к другому. Чувства героев тоже описаны на высоте. В общем, отличное произведение.
"Жизнь это всегда выбор. О чем-то мы жалеем, чем-то гордимся. Что-то будет преследовать нас вечно. Мы такие, какими сами выбираем быть". (с) Грэм Браун
"А серёжек тех или шуб, чупачупсов и сигарет, табака и билетов в клуб мы не вспомним, что больше нет. Потому что тут нет зимы. Потому что мы здесь вдвоём. Знаешь, главное — это мы. Остальное гори огнём". (с) Мальвина Матрасова
"А серёжек тех или шуб, чупачупсов и сигарет, табака и билетов в клуб мы не вспомним, что больше нет. Потому что тут нет зимы. Потому что мы здесь вдвоём. Знаешь, главное — это мы. Остальное гори огнём". (с) Мальвина Матрасова
-
bubn-anna@yandex.ru
- Сообщения: 169
- Зарегистрирован: 22 авг 2020, 07:47
Фанфик "Мужчина и женщина" (Linoj)
Хочу от всей души поблагодарить автора этой замечательной истории. Это действительно прекрасный, желанный, самый лучший новогодний подарок. Пока прочитала первую часть. Это что-то потрясающее! Герои такие живые, настоящие. На их долю выпало столько страданий. Очень понравилась Сюзанна, чудесная девушка, добрая, понимающая. Жаль её бесконечно. А Терри, умирающий без Кенди и чувствующий тяжкую вину за собой. Есть даже некоторые пересечения с Финальной историей, что замечательно.
Очень, очень здорово написано, прекрасный стиль, легко читается, на одном дыхании. Безумно понравилось.
Очень, очень здорово написано, прекрасный стиль, легко читается, на одном дыхании. Безумно понравилось.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 28 гостей