Фанфик "Где-то в параллельном мире..." (Flanny)

[Himawari]

Ох, романтика... Классные персонажи получились!

[Flanny]

Утром она мысленно отругала себя за глупые фантазии. В колледже были достаточно строгие правила, и если бы их кто-то увидел… Кеннет пострадал бы гораздо больше, чем она. Конечно же, Виктория замечала иногда, как юноши и девушки тайком обмениваются записками, но всякий раз это казалось ей настолько смешным, что она не допускала даже мысли, что станет участницей подобной «интрижки». Поэтому она приняла решение прекратить их странную дружбу и больше не приходить на тот холм. Всю неделю она избегала его, отворачивалась всякий раз, как встречалась с его взглядом. Воскресенье она решила провести в городе, чтобы немного отвлечься и от колледжа, и от этой странной, неудобной ситуации.
Тори прогулялась по городскому парку, посетила несколько магазинов. Пришла пора отправляться обратно в колледж, но девушка решила, что время на чашечку кофе еще есть. Оглянувшись в поисках кафе, она увидела вывеску на другой стороне улицы. Большие окна позволяли увидеть, что посетителей совсем не много, всего одна парочка, красивая голубоглазая блондинка и… Кеннет. Виктория побледнела, как полотно. Вот, значит, как? Всего неделя – и он уже встречается с другой. А может, и всё это время встречался?
Вернувшись в свою комнату, англичанка швырнула в угол пакет с покупками и присела на кровать. Злость, презрение, разочарование, отвращение к самой себе – всё это плескалось в душе ядовитым коктейлем. Хотелось хорошенько стукнуть этого «ковбоя». «Мистер Справедливость»! Как может быть такой чистый взгляд у такого двуличного человека? Нет, теперь мистер Уайт для нее умер окончательно.
Следующим утром на выходе из церкви к ней подошел Патрик, смешной полноватый мальчик в круглых очках, они с Кеннетом вроде дружили. Он незаметно протянул ей записку и прошептал: «Кен хочет поговорить с тобой». Девушка метнула на него ледяной взгляд и разорвала пополам вдвое сложенный лист бумаги. Вечером похожую записку кто-то подсунул ей под дверь комнаты. С ней случилось то же самое. Виктория надеялась, что скоро ему надоест и письма прекратятся. Через несколько дней так и случилось, до самого вечера никто не пытался ей ничего передать. Но после того часа, когда все обязаны были выключить свет в комнатах, послышался тихий стук в дверь. Тори рывком распахнула дверь, в темном коридоре стоял Кен. Девушка на секунду потеряла дар речи, а ее гость быстро шагнул в комнату и закрыл дверь у себя за спиной.
- Ты окончательно рехнулся? – прошипела она, - Тебе даже в этом здании нельзя находиться. Убирайся из моей комнаты!
- Нет, пока ты не поговоришь со мной, - тихо сказал Кеннет.
- Что?? – хозяйка комнаты чуть не поперхнулась от подобной наглости.
- Тори, я каждый день прошу тебя в записках прийти поговорить, каждый день жду на холме… Ты их хоть читала? – горестно вздохнул он.
- Нет, и не собираюсь, - девушка скрестила руки на груди, пристально глядя ему в лицо. На столе горела свеча, слабый свет позволял видеть лицо молодого человека. Он казался таким искренним, что ей было даже не по себе от своей жестокости. Но перед глазами тут же встала сцена в кафе, и это придало ей сил для новой тирады:
- Я не понимаю тебя, Кеннет, чего ради ты сюда пришел? Я знаю, что в период освоения Америки туда ринулся всякий сброд. И, возможно, такие понятия, как честь, достоинство, верность, были оставлены в Старом свете за ненадобностью…
- Тори, ты о чем? – ошарашено прошептал юноша.
- Я о той девушке, с которой ты мило общался в кафе в воскресенье! – выпалила она.
- Какая девушка? …Берта? – догадался он.
- Мне наплевать, как ее зовут, - отвернулась Тори.
- Мы с ней сто лет знакомы, я впервые встретил ее в шестилетнем возрасте, и Альберта была уже подростком. Это она стала моим опекуном через несколько лет, если бы не она – меня бы не было в этой школе. Сперва мне не понравилась эта идея, но моя новая семья настояла, что я должен учиться именно здесь, чтобы хоть в чем-то соответствовать семье Эндри. Берта всегда помогала мне в самых тяжелых ситуациях. И вот я узнал, что она в Лондоне, мы не могли не встретиться. Между нами никогда не было ничего такого… Тори, ты что, ревнуешь? – в его глазах мелькнули и радость, и недоверие.
- Размечтался, - буркнула девушка.
- Но ты сердишься.
- Ты знаешь, почему.
- Я потому и хочу поговорить с тобой. То, что я сделал… я никогда не скажу, что сожалею об этом, но мне жаль, что я тебя расстроил. Ты мне очень нравишься, Тори. Очень, - шепотом повторил он, сделав шаг в сторону девушки. Она тут же выставила руки перед собой, будто в попытке защититься:
- Не двигайся, иначе я закричу!
Молодой человек опустил голову, не зная, что еще сказать. После паузы в несколько минут заговорила Виктория:
- Послушай меня, «ковбой»! Если ты считаешь, что я похожа на тех леди, которые пришли сюда не за знаниями, а за … непонятно чем, то ты глубоко ошибаешься! Если ты думаешь, что я только и мечтаю о том, чтобы выскочить замуж, как все они – ты тоже не прав! И я не давала тебе никакого повода…
- Тори, я понимаю, что мое происхождение…
- Не многим хуже моего, так что дело не в этом, - категорично заявила она.
- Но мы могли бы хотя бы дружить, как раньше, - робко попросил он, - Ты всю неделю избегаешь меня.
- Ты сам всё испортил, - в голосе девушки послышалось сожаление, а может, Кеннету это только показалось, - У меня в колледже тоже не так уж много друзей.
- Тогда давай попробуем… сделать вид, что ничего не было, - вздохнул он.
- Кеннет, ты как ребенок, ей Богу, всё у тебя так просто! Ты сам в это веришь?
- Да, - он смотрел ей прямо в глаза, всем своим видом не вызывая даже тени сомнения, - Я обещаю вести себя, как друг, пока …ты не изменишь свое отношение ко мне.
- Как ты, наверное, заметил, у меня не самый ангельский характер, так что на твоем месте я бы сильно на это не рассчитывала.
- Как скажешь, - Кеннет простодушно улыбнулся и протянул ей руку, - Друзья?
- Поздно уже, иди к себе… друг, - криво усмехнулась девушка, быстро пожав его руку.
Девушка первой выглянула в коридор, чтобы удостовериться, что никто не заметит ее посетителя. Быстро кивнув, она выпроводила его за дверь и устало прислонилась к ней спиной. Вот и решилась ее проблема, теперь не нужно прятаться по углам и бояться встретиться с ним взглядом.
--
… и знаешь, Берта, никогда раньше у меня не было такого друга. Нет, даже не так, никто никогда не заботился обо мне так, как он. Ему всегда было важно знать, почему я грустная, холодно мне или я устала. Ему первому я призналась, что мечтаю стать актрисой… Мы приходили на наш холм и я читала Кену любимые отрывки из Шекспира, он был моим первым зрителем. Он гулял со мной по городу, познакомил с тобой. Кеннет несколько раз дрался с Леганом, когда тот вдруг решил за мной приударить. А я была слепой, я сама себе не признавалась, что он уже давно для меня не просто друг. Если бы я только знала, что случится с нами потом, - девушка отвернулась к окну, кусая губы. Альберта накрыла ее руку своей и почувствовала, как она дрожит.
- Спасибо тебе, Берта, - наконец произнесла она.
- За что?
- За всё это, - Виктория слабо улыбнулась, - Знаешь, там, в Нью-Йорке, мне даже… не с кем о нем поговорить, - закончила она шепотом.
- Когда у тебя поезд? – спросила Альберта.
- Вечером, в семь. Не надо меня провожать, - попросила Тори, - ты и так потратила на меня почти весь день.
--
Кеннет запер свой кабинет и вышел из клиники. Размышляя, чем бы заполнить остаток дня, он направился домой. Он жил по соседству, снимал небольшую квартиру через несколько кварталов. Берта предлагала найти что-нибудь получше, но одинокому молодому мужчине этого было более чем достаточно. Сейчас он приготовит себе ужин, вымоет посуду, потом будет долго читать, чтобы наполнить свою голову фактами, цифрами, всевозможными описаниями человеческого тела и его функций – всё это поможет ему лечить, всё это поможет не думать о Ней. Жаль, что нельзя читать на ходу…
…Когда ему подбросили под дверь ту проклятую записку, он ни на секунду не подумал, что это может быть ловушкой. Он был на седьмом небе от счастья – еще бы, она сама позвала его на встречу, поздним вечером, такого никогда раньше не случалось! Он был удивлен, взволнован … и так глуп. С первых фраз оба поняли - что-то не так, нужно уходить отсюда сию минуту. Но было поздно… Их никто даже не слушал, Тори заперли в ее комнате, а его - в комнате для наказаний. На следующий день Патрик принес ему записку: «Ничего не бойся. Никто не посмеет отчислить тебя из колледжа». Но нехорошее предчувствие сжимало сердце, Кеннету было всё равно, как дальше сложится его судьба, он не хотел, чтобы Виктория пострадала. И когда его, наконец, выпустили, первым вопросом было: «Где мисс Гранчестер?». На что ему ответили, что он не должен даже упоминать ее имени, что он и так нанес достаточный урон и ее репутации, и репутации колледжа…
Свобода продлилась около часа. За это время он успел найти Патрика, узнать, что Тори больше не учится в колледже, узнать, что Леган по всему колледжу болтает о том, как он «проучил этого выскочку-ковбоя», найти Лесли, разбить ему лицо до состояния сырой котлеты и снова оказаться в комнате для наказаний. Сидя на полу, он перематывал полосками, оторванными от рубашки, побитые руки. Кеннет вспоминал слова Легана и его всё еще трясло от бешенства. «Ты думаешь, я видел в тебе соперника? Ты просто путался под ногами, мешал. Ты хоть соображаешь, кто ты, а кто она? Она никогда не воспринимала тебя всерьез, ты был для нее чем-то вроде того енота, с которым вы так носились с Альбертой, помнишь? Разве она сказала тебе, куда поехала? Разве позвала с собой? Опомнись, Кеннет, нельзя же быть таким придурком!»…
Когда его снова выпустили, он уже ничего не спрашивал. В ту же ночь собрал свои личные вещи и ушел из колледжа навсегда.

[Himawari]

Очень здорово! Столько много событий, супер! Персонажи очень удачные получились, в плане характера, по-моему, всё выдержано.

[Flanny]

спасибо!
мимо многих событий мы прям на поезде проносимся, прошу понять и простить
а то будет такой роман, что не выдержу ни я, ни читатели

[Himawari]

Flanny, ничего страшного, только вот как-то... Хочется читать, читать и чтобы закончилось не совсем скоро.

[Lara88]

Класс, очень интересно получается! Читается за раз.

[Flanny]

Мисс Пони и сестра Лейн сначала перепугались, увидев его на пороге, потом обрадовались и бросились обнимать.
- Кеннет, дорогой, ты похудел, а плечи будто еще шире стали! Господи, как ты добрался без денег? Неужели не мог подождать, дать телеграмму?
- Нет, простите меня, подождать я не мог. А деньги на дорогу всегда можно заработать, когда есть две руки и голова на плечах, - улыбнулся он, - Меня и на корабль взяли рабочим, так и добрался.
- И что же такого произошло, что тебе так срочно домой захотелось? – подозрительно посмотрела мисс Пони. Зная характер своего воспитанника, она подозревала, что он долго в колледже не продержится.
- Это долгая история, - он присел на лавку и положил рядом свои вещи.
- Мисс Гранчестер нам тоже толком ничего не рассказала. Ты ее не встретил по пути сюда?
- Она была здесь? – прошептал Кеннет, изменившись в лице.
- Полчаса назад, вон и чашка ее стоит…
Молодой человек не дослушал, вихрем вылетел на улицу, лихорадочно оглядываясь по сторонам, пытаясь увидеть фигуру, повозку, хоть что-нибудь движущееся. Никого не было. Он побежал на холм Пони, самую высокую точку, с которой хорошо было видно окрестности.
- Тори! Тори! – несколько раз громко прокричал он. Но никто ему не ответил. Кеннет сел на землю, прислонился спиной к могучему дереву и пытался глубоко дышать, старался успокоить колотящееся сердце. Она не забыла его, выйдя за ворота колледжа. Он не был для нее пустым местом. И, благодарение Богу, она добралась до Америки целой и невредимой. Тяжело поднявшись, он еще раз посмотрел вокруг, уже без всякой надежды, но разве любовь прислушивается к голосу разума?
Приемные мамы ждали его в доме. На столе уже стояла миска горячего супа, но он потянулся к пустой чашке и несколько минут сидел молча, держа ее в руках.
- Что она рассказывала? – спросил он, когда вышел из задумчивости.
- Очень приятная молодая леди, вежливая, много хорошего говорила о тебе. Сказала, что оставила колледж и собирается вступить в театральную труппу.
- Значит, театр, - тепло улыбнулся он.
- А ты, сынок, чем ты теперь хочешь заняться? – спросила мисс Лейн.
- Пусть хоть поест, отдохнет с дороги, - мисс Пони потрепала его по волосам, - А потом и поговорим.
Кеннет подошел к окну, всё еще сжимая в руках чашку. Смутные мысли стали определенным решением – он будет изучать медицину, работать на благо людей. И когда-нибудь одна герцогиня одобрительно улыбнется, узнав, кем стал ее школьный друг.
__
Кеннет сидел в парке на скамье и увлеченно читал газету. Так увлеченно, что подсевшая к нему Альберта несколько минут оставалась без внимания. Наконец, он поднял глаза, и они тут же расширились от радости.
- Берта! – молодой человек сжал ее руку.
- Что это ты там читаешь? – не смогла не поинтересоваться девушка, - Театральные новости?
Кеннет чуть покраснел, но не стал прятать от нее очередной обзор нового спектакля. Викторию снова упомянули как «молодую, подающую большие надежды актрису»
- Ты их просто собираешь или на стенку клеишь? – продолжала в шутливом тоне мисс Эндри.
- За всё время была только одна фотография со спектакля - Тори стоит в глубине сцены, лица почти не видно… Лучше расскажи, как ты съездила в Нью-Йорк, - не выдержал он.
- Хорошо съездила, - хитро улыбнулась девушка, наблюдая, как он с трудом сдерживает поток вопросов.
- Ты была в театре? – сглотнул он.
- Я была в театре, я была в гримёрке, я была в ресторане с одной подающей надежды актрисой, - задумчиво перечисляла она.
- Так рассказывай скорее, - Кеннет терял остатки терпения, - Где она живет, как выглядит, она упоминала обо мне?
- Упоминала, - понимающе улыбнулась подруга, наблюдая целую гамму эмоций на лице своего воспитанника. «Ох, Кеннет, мы только о тебе и говорили, но даже не мечтай, что я тебе так прямо об этом скажу», мысленно добавила она, - Виктория увлечена театром, очень волнуется, впереди у нее пробы на серьезную роль, если всё получится – она будет играть Джульетту.
- Тори еще в колледже мечтала о шекспировских ролях. Я поеду к ней… как только сдам экзамены, - нахмурился юноша.
- Между прочим, у меня для тебя еще кое-что есть, - Берта с таинственным видом помахала в воздухе сложенным листиком бумаги.
- Что это? Записка? От нее? – с надеждой прошептал он.
- Это адрес, адрес ее квартиры. Ты мог бы написать ей письмо прямо сегодня.
- Ты записала его для меня? И думаешь, она хотела бы получить от меня письмо?
- Боже, все влюбленные такие идиоты? Она сама дала мне адрес. И поверь мне, она хотела бы.
Кеннет держал в руках листок бумаги, как величайшее сокровище. Не сумев найти нужных слов для благодарности, он просто взял Альберту за руку и прижал к губам тонкие пальцы.
--
Виктория стояла в кулисах, наблюдала за репетицией, с интересом следила за мимикой героини, пользуясь темнотой, иногда быстро повторяла то или иное выражение лица. Позже она долго будет проделывать это перед зеркалом, отмечая, что ей походит, а что нужно корректировать с учетом своих особенностей. Она была в восторге от этой актрисы – каждый жест, каждое движение полны достоинства, величия. Покажи любой момент спектакля самому несведущему зрителю и он сразу поймет – перед ним Королева. «Когда-нибудь и я тоже…», с замирающим сердцем думала мисс Гранчестер. А пока бесконечные репетиции, заучивание текстов, бессонные ночи, первые успехи, первые отзывы в газетах. Первые знаки внимания от сильных мира сего, вежливые отказы, ооочень вежливые, «Виктория, вы же не хотите стать причиной того, что наш театр лишится финансовой поддержки мистера N?». Ах, Боже ты мой, конечно же она не хотела, но точно так же она не хотела «блистательного успеха в считанные дни», о чем ей более чем прозрачно намекали подобные мистеры.
Девушка на секунду прикрыла глаза. Всё, чего она достигла на сегодняшний день, принадлежит ей и только ей. Она даже не воспользовалась помощью отца, которую он предложил, как только узнал, что она в Нью-Йорке, с планами на работу в театре. Конечно, он был рад, он предложил своей дочери дать рекомендации в лучшие театры по ее выбору. Но ей не хотелось славы родственницы известного актера, девушка тепло поблагодарила его и самостоятельно отправилась на прослушивания. Пусть это небольшие роли, но надо с чего-то начинать.
А вчера ей сообщили, что роль Джульетты досталась ей! И пусть женский состав за спиной шушукался о том, что «такой сухарь» никогда не сыграет настоящую любовь, режиссеру понравилось, как она произносила реплики, как смотрела на своего партнера. «Вы умеете показать искреннее чувство, мисс Гранчестер», одобрительно кивнул он. Девушка благодарно склонила голову и коснулась рукой кармана платья, где лежало письмо от Кеннета. Нет, они не писали в своих письмах ничего такого, всё как колледже – обменивались новостями, шутили. Кеннет, хоть и скромно, но писал ей о своих успехах в области медицины. Виктория делилась планами, мечтами, шутливо просила не верить всему, что пишут газеты. И эти простые, детские письма они писали чуть ли не каждый день, хранили и перечитывали. Вот и сейчас Виктория воспользовалась перерывом и пошла к любимому месту – на крышу театра. Побыть одной, подумать, отдохнуть. Там она иногда позволяла себе выкурить сигарету, когда нервы были на пределе. Но сегодня она достала из кармана несколько исписанных листов бумаги, вчерашнее письмо Кеннета.
За спиной послышалось вежливое покашливание. Молодая англичанка вздрогнула и, к счастью, мысленно ругнулась, быстро опустила руки с письмом. Оглянувшись через плечо, она увидела своего партнера по новому спектаклю, Сэмюэля Марлоу. Высокий блондин пользовался симпатией не только зрителей, но и всех, кто работал в театре. Всегда вежлив, с чуть кроткой улыбкой и большими голубыми глазами. Под вопросительным взглядом Виктории он поправил прядь волос и виновато улыбнулся.
- Я, кажется, помешал вам, мисс Гранчестер.
- Вы весьма догадливы, мистер Марлоу, - не стала кокетничать Виктория.
- Я всего лишь хотел поздравить вас с новой ролью и … выразить свою радость, что у меня будет такая замечательная партнерша.
- И я поздравляю вас, мистер Марлоу, на роль Ромео также было достаточно претендентов.
Повисшая пауза была скорее неловкой, чем театральной. Виктории показалось, что идти за ней на крышу с поздравлениями – это немного перебор.
- Я подумал, - снова заговорил молодой человек, - мы могли бы чаще видеться с вами, это поможет в работе над ролью, вы же понимаете…
- Я считаю, нам придется достаточно общаться в рамках репетиций, в других вспомогательных методах я не нуждаюсь, - прохладно заметила девушка.
- Это письмо… от близкого вам человека? – Виктория напряглась. Что он себе позволяет, этот Марлоу? Но она тут же с легкостью ухватилась за эту мысль. Почему бы не установить определенные рамки, раз он сам подсказывает способ?
- Да, мистер Марлоу, вы снова проявляете чудеса догадливости. Это письмо от очень близкого мне человека. А теперь не могли бы вы…
- Я всё понял, извините, - Сэмюэль чуть побледнел и направился к лестнице, но, будто что-то вспомнив, вернулся назад, - Но мы могли бы…хотя бы звать друг друга по имени. Все знакомые называют меня Сэм, - от его беспомощной улыбки девушка немного смягчилась.
- Хорошо, Сэм, можете звать меня по имени - Виктория, - она протянула руку и он слегка пожал ее.
Молодой человек удалился. Актриса снова раскрыла письмо и перед глазами будто появился другой блондин, зеленоглазый, со слегка вьющимися волосами и светлой улыбкой, которая и ее всегда заставляла улыбаться, как бы паршиво не было на душе. «Ну вот, Кен, придется тебе перед кое-кем побыть в роли моего возлюбленного. Ты же не против, правда?» - подумала девушка, пряча письмо обратно в карман.

[Himawari]

Вот и появился... мистер Марлоу. Ооочень любопытно, что же будет дальше, как этот Марлоу привяжет к себе Викторию. Виктория, по-моему, характером ещё покруче Терри получилась, сразу отшила неугодного.

[Flanny]

Виктория устало присела перед зеркалом гримерки и запустила пальцы в волосы. Голова раскалывалась от недосыпа, от нервного напряжения. Еще несколько дней – и долгожданная премьера. Слова роли давно выучены, примерка костюмов состоялась. Письмо с билетом на спектакль она отправила Кеннету еще на прошлой неделе. Всё так хорошо складывалось – и тут эта отвратительная сцена с Сэмюэлем.
Он снова пошел за ней на крышу. Труппа получила небольшой перерыв посреди репетиции и каждый воспользовался им на свой лад. Виктория захотела проветрить голову и, как она надеялась, отдохнуть и успокоиться. Но планам ее не суждено было сбыться.
- Я вам не помешаю, Виктория?
- Думаю, нет, вы что-то хотели Сэм?
- Рискну снова пригласить вас вечером на ужин, - улыбнулся молодой человек.
- Это не лучшая идея, Сэм, нам всем нужно учить роль и хоть немного высыпаться, - старательно улыбнулась в ответ она, пытаясь не обидеть.
- А вам не кажется, мисс, что можно было бы и принять хотя бы ОДНО мое приглашение? Хотя бы из вежливости! – в голосе вдруг послышались нотки злого сарказма. Виктория раньше не видела его таким и удивленно приподняла бровь. Возможно, Сэм всё еще был взвинчен из-за сегодняшнего нагоняя от режиссера, молодой человек снова умудрился перепутать реплики, - Из всего состава вы лучше всех знаете роль, а я не могу сосредоточиться! Из-за вас, Виктория!
- Во-первых, я не имею привычки ходить на свидания «из вежливости», как Вы выразились. Во-вторых – каким образом я несу ответственность за то, что вы не можете сосредоточиться? – актриса сложила руки на груди и с интересом уставилась на покрасневшего от гнева собеседника.
- Я влюблен в вас, Виктория, давно влюблен, - уже спокойнее сказал он, попытавшись взять себя в руки, - Это заметно всем, кроме вас. Любая из знакомых мне девушек была бы рада моему вниманию, - Виктория почувствовала легкую брезгливость, - но не вы! Кто он, этот ваш «писатель», чем он лучше меня, скажите?
«Всем», едва не вырвалось у девушки, но она вовремя сдержалась. Глубоко вздохнув, она подавила желание достать серебряный портсигар и обратилась к мистеру Марлоу:
- Послушайте, Сэмюэль, вам не кажется, что вы излишне вошли в роль? Я слышала, что такое бывает с актерами, особенно в произведениях такого плана. Но потом будут и другие спектакли, вы же понимаете, так нельзя…
- Он приедет на премьеру? – нетерпеливо перебил ее Сэм.
- Да, - с ледяным спокойствием ответила она.
- Пожалуйста, прошу тебя, пусть его не будет хотя бы в день премьеры, пусть придет на следующий спектакль, - шепотом умолял актер, - Ты же видишь, что со мной твориться, я не выдержу…
- Тогда не надо было браться за такую серьезную роль, - резко ответила Виктория, в глазах ее блеснул гнев. Сэмюэль замер, как от пощечины, и отвернулся в сторону. Мисс Гранчестер поспешила уйти, чтобы поставить точку в этом нелепом разговоре.
--
Кеннет сошел со ступенек поезда и оглядывался по сторонам в поисках знакомого лица. Чужой город, чужие люди, но вдруг кто-то взял его за рукав пальто и потащил за собой. На секунду растерявшись, он тут же узнал хрупкую фигурку той, кто прислала ему письмо с билетом. Кен хмыкнул и последовал за девушкой, которая почему-то прятала лицо под густой вуалью. Лишь когда они отошли за угол, Виктория подняла вуаль и посмотрела на него:
- По всему городу расклеили афиши нового спектакля, меня стали узнавать, а это не совсем удобно, - сморщилась она.
Кен смотрел на нее, не в силах что-то сказать. Тори выглядела похудевшей даже в верхней одежде и казалась немного растерянной, сейчас она больше походила на школьницу, чем когда либо. Он наклонился, чтобы поцеловать ее руку, но потом вздохнул и привлек ее к себе, обняв за плечи.
- Тори, я так скучал, - прошептал Кеннет.
Девушка прижалась лбом к его груди, жалея, что не может навсегда спрятаться в теплых руках от всего, что происходило сейчас в ее жизни. Она отстранилась и тепло улыбнулась своему гостю:
- Я тоже скучала, Кен. Ты голоден? Можем заехать куда-нибудь поесть. Потом покажу тебе, где я живу, потом твою гостиницу…
- Ты как будто торопишься, Тори. У тебя сегодня репетиция?
- Нет, нам сегодня дали целый день, чтобы отдохнуть. Генеральная репетиция была вчера.
- Я так рад, что, наконец, приехал, - он погладил ее по плечу и подмигнул, - Ты что-то говорила о еде?
Девушка кивнула и они отправились обедать.
--
- У тебя очень уютно, - отметил Кеннет, оглядываясь в квартире. Большое окно, стол и несколько стульев, книжный шкаф, мягкое кресло, крохотная спальня за приоткрытой дверью.
- Не так много места, но мне хватает, и большую часть времени я провожу в театре. Будешь кофе?
Пара отправилась на кухню. Девушка занялась приготовлением у плиты, Кен присел за стол, опустив подбородок на сложенные кулаки. Радость наполняла его просто от того, что Тори впервые для него что-то готовила, пусть это всего лишь кофе. Тем временем она поставила чашки с блюдцами, вазу с печеньем, только кофейник дрожал в ее руках, немного жидкости пролилось на скатерть.
- Ну вот, - вздохнула она и оглянулась в поисках салфетки.
- Всё хорошо, - молодой человек взял из рук кофейник и усадил ее на табурет, - Тебя что-то тревожит, Тори, - он обеспокоенно ловил ее взгляд, опустившись на пол у ее ног, - Может, расскажешь?
- Ты и так всё знаешь, завтра я впервые играю главную роль в спектакле. Я боюсь, - виновато улыбнулась актриса, пряча глаза.
- А я уверен, что тебя ждет успех. Что мне сделать, чтобы ты так не нервничала? – юноша взял ее за руку и прижался губами к ладони. Вместо слов она погладила его немного вьющиеся волосы, в горле стоял ком, - Всё будет хорошо, Тори,- шепнул он.
«Не будет! Больше никогда не будет хорошо!», билось у нее в голове, «Господи, дай мне сил!». Через несколько минут она посмотрела на часы и почти жизнерадостно произнесла:
- Давай пить кофе, Кен , кажется, скоро тебе пора в гостиницу. Еще немного и начну тебя выгонять.
Он смотрел снизу вверх на ее чуть бледное лицо, взгляд то и дело останавливался на губах. Кеннет мечтал поцеловать ее с той минуты, как увидел на вокзале. Но девушка была так напряжена, всё тот же «колючий ёжик», как он часто называл ее в колледже. Теперь он понимал, почему, и решил подождать до завтра. Когда премьера останется позади…
--
«Премьера. Сегодня. Надо было выспаться, черт! Если бы это было возможно… Да, в зеркало лучше было вообще не смотреть, вся надежда на гримм. Но сначала заехать к Сэму в больницу… Господи, почему он продолжает смотреть на меня с таким обожанием и говорит, что ни о чем не жалеет! Нужно быть милой, внимательной, держу его за руку и не знаю, что еще сказать. Все слова глупые и ничего не поправят, и лучше ни слова о театре… Мне пора, я не могу опаздывать. Он сам напоминает, что я должна уходить, желает удачи, улыбается… Перестань, Сэм, пожалуйста!... В театре аншлаг, все актеры в костюмах и за кулисами… Тишина… Свет…Занавес двинулся… Меня мутит от волнения и кажется, что вон тот софит плохо закреплен, он шатается! Спокойно, хуже, чем есть, уже не будет. Думать только о спектакле… Кен сидит на своем месте, на коленях у него букет красных роз. Не надо было, глупый… Мой выход…
Первое отделение закончилось. Кажется, аплодисменты не смолкали пол антракта. Как быстро он пролетел. Пора на сцену. Кен, почему ты не на своем месте? Не смотреть, не думать ни о чем, кроме слов роли, я Джульетта… Где ты, Кен? Я должна умирать на сцене, и я умираю, потому что не вижу тебя! Кто тебе сказал? Почему ты не дождался меня?»

Занавес опустился, Джульетта побежала переодеваться и даже не вышла со всеми на поклон. Актеры отнеслись к этому с пониманием, да что там актеры, большая часть зрителей были в курсе событий. Трагедию активно обсуждали в фойе весь антракт.

[Himawari]

Мистер Марлоу ну прямо в точку попадание, по-моему, очень верно подмечены нюансы характера Сюзанны. Все эти слова, поведение, вид побитой собаки, сарказм и хватка бешеного крокодила... Flanny, написано супер, жду продолжения!