Фанфики Анюты

пишем, читаем и делимся впечатлениями

Модератор: Ksenia

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 07 дек 2017, 22:02

Глава 14

- Куда это ты опять собрался? - окликнула меня мама, когда после завтрака я попросил Стюарда вызвать мне такси, - сегодня обед у мадам Элрой, помнишь? Твоя Кенди тоже там будет.

- Помню, - успокоил я ее, - я быстро. Хочу Дейзи навестить. Давно ее не видел.

- Дейзи замужем уже, - мама проводила меня удивленным взглядом.

- Это не имеет значения.

Навестить Дейзи Дилман мне захотелось по той простой причине, что мама подарила ей мою красную машину. Вряд ли на улицах Чикаго встречается так уж много устаревших английских автомобилей, чтобы это было обычным совпадением. Если я не ошибался, и машина была та самая, то и водителя элизина подруга должна была хорошо знать. О том, что мы с ним можем встретиться, я подумал только после маминых слов о замужестве.


Дейзи сама открыла мне дверь.

- Нил! ? она бесцеремонно повисла у меня на шее, - ты пришел ко мне?

Я почувствовал себя неловко. Одетая в легкий домашний халатик, не прикрывающий даже колен, с небрежно распущенными по плечам волосами девушка источала запах алкоголя. Она не дала мне ответить, а потянула за собой и щебетала без умолку о том, как рада меня видеть.

- Выпьешь со мной? - Дейзи достала из серванта второй бокал, один, наполненный, уже стоял у нее на столе, смешала в нем джин и вермут, кинула несколько кубиков льда и протянула мне, - за твое чудесное появление!

Я нерешительно взял бокал.

- Не стесняйся, - подбадривала она меня, - это еще из старых родительских запасов. Никто не узнает. Давай на брудершафт?

Не успел я отреагировать, как она обвила мою руку своей и, пристально глядя в глаза, приказала: - Пей!

Я пригубил напиток.

- Все пей, - недовольно надулась девушка, - до конца. А то я обижусь.

Зажмурившись, я осушил бокал.

- Умница, - Дейзи, смеясь, забрала у меня посуду, - теперь поцелуй, - она обвила руками мою шею и поцеловала, протолкнув языком мне в рот небольшую маслину.

- Дейзи! ? это игра начала меня раздражать, я отодвинул девушку и выплюнул ягоду, - мне надо с тобой поговорить!

- Поговорить? ? на ее лице изобразились разочарование и обида, - прекрасный принц моей мечты пришел просто поговорить? И ты не утешишь меня в моем долгом ожидании?

- У тебя, вроде, муж есть, чтобы утешаться, - ядовито возразил я. Эта элизина подруга никогда не вызывала у меня симпатии.

- У меня нет мужа, - просияла она, - уже нет. Я выгнала его сегодня утром. И прислугу выгнала. Дом абсолютно пустой. Можешь быть спокоен. Всю жизнь я только тебя ждала и любила.

Она снова прильнула ко мне, и я снова ее отодвинул:

- Как зовут твоего мужа?

- Я же сказала, что у меня нет мужа, - еще раз повторила упрямица, - только ты.

- Хорошо, - я в очередной раз смахнул ее руки и развернулся к двери, - пойду, спрошу у кого-нибудь другого.

- Подожди! ? она поймала меня с тыла, - останься, мне есть, что тебе рассказать... про Джеймса Булта.

Мне стоило уйти немедленно, но я замер, как вкопанный. Шею покрыла серия влажных поцелуев в то время, как пальцы ее беспорядочно шарили по моей груди, пробрались под рубашку, пощекотали живот, потом так же бесстыдно залезли в брюки. Я не сопротивлялся. Голод ли тела были тому причиной или желание узнать правду, но я не смог уйти. Наоборот, развернулся и притянул искусительницу к себе, нетерпеливо раздвигая отворот короткого халата и стискивая упругие ягодицы.

Однако, стоило мне оказаться с нетрезвой женщиной лицом к лицу, как меня снова накрыла волна отвращения и к ней и к самому себе. Хуже того, ее ухоженное тело вдруг показалось мне мертвым. В ужасе шарахнулся я в сторону, как крестом обороняясь вопросом:

- Как зовут твоего мужа?

- Что с тобой? ? удивленно раскрыв глаза, она потянулась рукой к моему лицу, - ты как будто привидение увидел.

Я перехватил ее запястье и прижал к стене:

- Имя! Назови имя!

Дейзи рассмеялась:

- Ох, Нил! Ты всегда был непредсказуем, но сейчас ведешь себя, как сумасшедший. Успокойся, пожалуйста, и я тебе все расскажу.

Наверное, я и правда сошел с ума, и у меня начались галлюцинации, иначе чем объяснить тот факт, что в двух шагах от себя я увидел Кенди. Она стояла в дверях и смотрела на нас широко раскрытыми глазами.

Поймав мой взгляд, Кенди поспешила исчезнуть. Оставив Дейзи, я выбежал следом за ней и на садовой дорожке поймал за локоть.

- Подожди, я все объясню.

- Не надо, Нил, я и так все поняла. Не хочу вас отвлекать. Я искала тебя, чтобы поделиться новостью, но не страшно, поговорим в другой раз, - она легко освободилась и продолжила движение к воротам.

- Но это не то, что ты подумала. Я хотел узнать у Дейзи про свою красную машину, которую мама ей подарила, потому что на ней меня пытались сбить, и потому что она стояла под окнами ?Магнолии?, когда убили Гортензию. Но Дейзи застала меня врасплох.

Кенди прервала мои путанные оправдания одним жестом руки.

- Нил, мне все равно, как и с кем ты проводишь время. Единственное, о чем я хочу тебя попросить, это никогда больше не говорить мне о своей любви. Я терпеть не могу ложь.

- Но я правда люблю тебя.

- Я только что попросила. Если ты продолжишь в том же духе, я не смогу вообще с тобой общаться. Кстати, твою красную машину я недавно где-то видела. Кажется, в твоем же гараже. Так что и тут ты придумал неудачно, - она села в ожидавщее у ворот такси и велела трогать.

- Подожди, - мои пальцы беспомощно скользнули по стеклу.

К себе я вернулся взвинченный и абсолютно ни с чем. Мало того, что от Дейзи ничего не смог добиться, так еще и с Кенди поссорился на пустом месте. Интересно, что такое важное ей удалось выяснить, что она бросилась меня разыскивать? И почему она сказала, что видела красную машину в моем гараже, если мама уверяла, что подарила ее?

Самое простое, что я мог сделать ? это заглянуть в гараж. Кенди оказалась права, автомобиль стоял на своем законном месте, и даже вмятина на капоте сохранилась той же, что и пять лет назад.

- Мам? ? я вбежал в дом.

На полу перед камином в гостиной сидела горничная и что-то старательно начищала подолом юбки. Услышав мой голос, она встала и стряхнула с одежды золу:

- Мадам уехала в поместье Эндри, мистер. Велела передать вам, чтобы вы не задерживались.

Я посмотрел на нее с подозрением:

- Что там у тебя?

Она послушно положила в мою ладонь небольшой круглый предмет.

Я поднес предмет к глазам:

- Что это?

- Пуговица.

- Вижу, что пуговица, откуда она у тебя, и что ты с ней возишься?

- Я выгребала золу, а там что-то блестит, думала ? монетка, достала, оказалась пуговица. Она раньше была тканью обтянута, но обгорела. Вот здесь, смотрите, - горничная повернула пуговицу на моей ладони петлей кверху и ткнула в нее пальцем, - остатки ткани.

- И много у нас в камине таких?

- Я одну только нашла. Ой! Что вы делаете?

Отодвинув удивленную служанку в сторону, я рассыпал по полу собранную ей в мешок золу. Вторая, третья, четвертая, пятая ? пуговиц было много. Я разложил их вертикально в ряд с небольшими промежутками. Именно так они располагались на платье женщины, которую я, еще совсем беспомощный и слабый, старался удержать рядом с собой. Тогда они выглядели иначе, но это, определенно были они. И кружевная оборка на юбке в моих руках ? я вспомнил, где видел этот узор. Так вот зачем она разжигала камин в летний день - чтобы уничтожить порванное платье! "Мама, какое отношение ты имеешь к убийству Гортензии Фрискес?"
Мне захотелось плакать.

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 07 дек 2017, 22:21

Глава 15

До поместья Эндри ехать было совсем недалеко. Два квартала и спуск. Я торопился.

Возможно ли, что мама, такая тонкая и хрупкая, каким-то образом причастна к убийствам в ?Магнолии?? Эта мысль казалась мне безумной, но я заставил себя ее обдумать. Теоретически, это было возможно. Наравне с отцом мама увлекалась охотой, и оружием владела не хуже него. Она могла случайно узнать о связи Элизы с Джеймсом и... нет, остановил я сам себя. Чтобы решиться на убийство надо быть в очень отчаянном положении или сойти с ума. Мама не похожа на сумасшедшую. И она никогда не стала бы пытаться убить меня. Разве что, если ей самой угрожали.

Въехав в ворота, я остановился у парадного подъезда. Мне не терпелось поговорить с мамой и с Кенди.

- Ты опоздал! ? вместо приветствия грозно рыкнула мадам Элрой, едва я перешагнул порог гостиной, - Даже твой отец уже уехал. И на кого ты похож? У тебя сажа на лице, - она была не в духе, выражение лица не предвещало ничего хорошего, - немедленно иди и умойся! У меня к тебе уйма вопросов.

- Далеко уехал, надолго? ? не знаю, обрадовала или больше испугала меня перспектива встречи с отцом.

- Иди умойся, кому говорю! ? еще раз призвала меня к дисциплине тетушка, - в нашей семье только трубочистов не хватало!

В поисках поддержки я огляделся. Единственный присутствующий в тот момент в зале член семьи Арчи Корнуэлл ехидно скривился и развел руками:

- Слушайся бабушку, Нил.

- А где все?

Вопрос повис в воздухе. Закусив губу от досады, я поплелся в уборную.

Тщательно стерев с лица следы сажи, с полотенцем в руках я подошел к окну. Окна с этой стороны выходили на задний двор, усаженный ровными рядами кипарисов. Освещенная солнцем, словно укоряющий перст возвышалась над деревьями башня. Как я мог заставить Кенди спускаться с нее по веревке? Что было бы, если бы веревка порвалась? Я оценил на глаз высоту. В животе что-то судорожно сжалось. Я крепко зажмурился, отгоняя страшные образы, а когда снова выглянул в окно, увидел в саду на тропинке две женские фигуры. Я сразу их узнал. О чем-то вполне мирно беседуя, мама и Кенди направлялись к башне. Мне снова стало страшно. Что, если убийцей и правда была мама? Я вспомнил, как сам рассказывал ей о том, что мы собираемся в Кучембергские Дали, и как горел дом, в котором была Кенди. Только Кенди. Зачем бы кому-то еще проделывать такие хитрые манипуляции, чтобы оставить меня снаружи, если логичнее было поджечь нас обоих, пока мы еще были внутри, и не оставлять свидетелей? Очевидно, что убить в Кучембергских Далях пытались Кенди, а не меня. Неужели и сейчас ее жизнь в опасности? Здесь, в самом сердце владений семьи Эндри. Зачем они идут в эту башню? О чем они говорят? Я отшвырнул полотенце.

- Нил, стой! ? приказ мадам Элрой заставил меня притормозить на полпути к выходу, - мы еще не обсудили с тобой твое поведение.

- А что вы уже обсудили? ? с надеждой спросил я.

Тетушка оскорбленно поджала губы, зато отозвался Арчи:

- Твое поведение без тебя, - язвительно оскалился он, - а также странный поступок мистера Уильяма Альберта и расследование, которое предприняла Кенди.

- И что рассказала вам Кенди?

- Не твоего ума дело. Твое дело отвечать, а не спрашивать, - он подошел ко мне угрожающе близко, и я непроизвольно попятился, - для начала, какого черта ты назвался Джейсом Бултом?

- Я... я тороплюсь, извините.

Попытка улизнуть не возымела успеха. Корнуэлл мгновенно настиг меня, развернул и прижал к стене.

- Будешь отвечать?

- Пусти. Мне надо срочно поговорить с Кенди.

- К Кенди ты больше и близко не подойдешь, понял?

Я промолчал.

Не дождавшись ответа, он пришел в бешенство и схватил меня за горло, - отвечай, трус, понял или нет?

- Арчи! - одернула его мадам Элрой, - держи себя в руках.

С детства я пассовал перед кузенами, предпочитая закулисные каверзы открытому противостоянию. Стоило кому-то из них применить силу, как все чувства во мне замирали, и я чувствовал себя унизительно беспомощным. Но в этот момент я взбунтовался против беспомощности. Неужели этот расфуфыренный денди настолько сильнее меня, чтобы задерживать в доме?

- Да пошел ты! ? я резко оттолкнул его и дал деру.

Бежать оказалось не так уж и близко, ведь пришлось огибать дом. Я миновал конюшню, огороды и площадку для танцев, ряд статуй и несколько рядов кипарисов, и, наконец, оказался перед башней. Каменная махина возвышалась надо мной, сердито насупившись балконами с арочными проемами. Не задерживаясь ни на минуту, хватая ртом воздух и перепрыгивая сразу через две ступени я устремился наверх, откуда доносились знакомые голоса. Перед входом я остановился, чтобы восстановить дыхание. От быстрого подъема по круговой лестнице у меня возникло странное ощущение невесомости.

- Отсюда весь город, как на ладони, - раздался за дверью мамин голос, - вон там, смотри, здание вокзала, а вон там...

Я решил, что пора вмешаться, и распахнул дверь:

- Привет!

Стоявшие в опасной близости к окну женщины повернулись ко мне.

- Что ты здесь делаешь? ? удивилась мама.

- Соскучился. Кенди, подойди, хочу тебя кое о чем спросить.

Мне очень хотелось, чтобы она отошла от открытого проема с его низким, ненамного выше колен парапетом, но я забыл про ее вздорный характер. Вместо того, чтобы послушно подойти, девушка вызывающе осталась на месте. Она сделала вид, что увлеченно оглядывает окрестности, а меня удостоила лишь небрежным:

- Спрашивай.

- Ты сердишься на меня? ? задал я совсем не тот вопрос, который собирался.

- С чего бы? ? она рассмеялась, как мне показалось, немного натянуто, - ты поднялся на башню, чтобы спросить, не сержусь ли я на тебя?

Я тоже удивился. Сам не заметил, с каких пор стал настолько несвободен, что самое важное, что меня интересовало в критической ситуации, это мнение обо мне какой-то девчонки. Я решительно замотал головой:

- Нет, нет, я совсем другое хотел спросить, - мысль предательски ускользала, я никак не мог сосредоточится, - Да, отойди ты от этого окна, наконец!

Кенди сделала два шага в сторону. Я облегченно выдохнул.

- А теперь расскажи мне все, что собиралась сегодня утром.

- Не буду вам мешать, - мама попыталась уйти.

- Останься! ? я захлопнул дверь перед ее носом и задвинул щеколду, - к тебе у меня тоже есть вопросы.

- Что все это значит? ? возмутилась она, - немедленно выпусти меня отсюда!

- Ты слишком многое замалчиваешь последнее время. То устала, то голова болит, то просто не хочется, а у меня тьма вопросов. Это значит только то, что я, наконец, хочу получить на них ответы. Прямо сейчас. Ну же, Кенди, говори! Хочу кое в чем убедиться.

Кенди испуганно переводила взгляд с меня на маму и обратно.

- Вчера, после того, как ты ушел, я сообщила Артуру про патроны, которых у Альберта не было, и он повел меня в ближайший оружейный магазин. Продавец рассказал нам, что на прошлой неделе, как раз в пятницу, у него покупала патроны женщина. Он хорошо ее запомнил потому, что она не была ему знакома и тщательно скрывала под капюшоном лицо. Зато он разглядел руки и сделал вывод, что она другого круга, нежели все его обычные покупатели. ?Люди с такими руками, - сказал он, - как правило, сами сюда не являются. Они посылают слуг?.

- И на кого ты подумала? ? спросил я.

- Честно говоря, на Элизу, - слегка покраснела Кенди, - в газете же писали про таинственную незнакомку, что ходила на свидания в ?Магнолию? в плаще с капюшоном. Артур сказал, что она с равным успехом могла покупать их как для Альберта, так и для кого-то другого.

- Ты высказала свои соображения сегодня мадам Элрой?

- Да.

- И что сказала тетушка?

- Что женщина могла покупать патроны для себя. Что она сама в юности прекрасно стреляла из ружья, и все ее девочки, кроме увлеченной розами Поны, любили охоту. Она сказала, что до смерти Энтони охота была очень популярным развлечением в семье Эндри.

- А мама слышала этот диалог?

- Да. Вскоре после него она захотела подышать воздухом и попросила ее сопровождать, - кажется, Кенди, наконец, поняла, о чем речь, - но ты ведь не думаешь, что... ? она осеклась, не решаясь высказать вслух слишком дерзкое предположение.

- А ты что скажешь? ? обратился я к матери.

- Я не понимаю, о чем вы говорите! ? оскорбилась та, - что я могу сказать?

- Зачем вы поднялись на эту башню?

- Мы гуляли, я захотела полюбоваться открывающимся отсюда видом. Нил, что за допрос, ты мне не доверяешь?

- Не очень, ? произнес я медленно, - ведь ты обманула меня. Зачем ты сказала, что подарила машину Дейзи?

- Потому что это правда, Нил.

- А почему она в нашем гараже?

- Она ее вернула вчера, когда узнала, что ты жив и здоров.

- Кенди, а ты когда видела мою машину последний раз?

- Примерно месяц назад, когда ходила в гараж за забытыми лекарствами.

- Не сходится, мам, - мне даже стало ее на минуту жалко, такое растерянное в тот момент было у нее выражение лица, но боль от предательства не оставила от жалости и следа, я стал швырять в ее лицо обвинения и уже не мог остановится.

- Это ведь ты покупала патроны в магазине в пятницу вечером, да?

Она отрицательно помотала головой, но не успела ничего сказать, потому что я тут же продолжил.

- Ты застрелила Джеймса Булта, а потом обставила все так, как будто это сделал бродяга из номера на первом этаже, потому что у него очень удачно висело на стене ружье, и также удачно не запиралось окно. Проследила за ним и, попав в больницу, переложила статуэтку к Кенди в сумку. На всякий случай ты задушила Гортензию Фрискес, потому что боялась, что она раскроет твой секрет.

- Нил, это чудовищное обвинение! Ты думаешь, что говоришь? - она изменилась в лице, в глазах появился какой-то странный блеск.

- Обвинение не более чудовищное, чем поступок. К сожалению, в комнате бродяги, который как нельзя кстати оказался главой клана Эндри, ты дважды что-то теряла. Первый раз это были бусы, а второй ? кусочек платья. Кое-кто видел на тебе в тот день эти бусы, и платье тоже, хоть ты и сожгла его в топке камина.

Я немного блефовал, придумав свидетелей, которых не было, но она попалась. При упоминании о сожженом платье лицо ее свела болезненная судорога, из глаз потекли слезы. Она ухватила меня за локоть.

- Я не виновата, Нил! У меня не было другого выхода. Всю свою жизнь я заботилась о репутации семьи Эндри и Леган. Ты и представить себе не можешь, скольким я пожертвовала ради того, чтобы вы с сестрой могли с гордостью носить свою фамилию. Но когда ты влюбился в Кенди и устроил балаган с помолвкой, все стало рассыпаться. Нас перестали принимать, нам отказывали в приглашениях, на нас смотреть стали косо. Это так унизительно: чувствовать на себе все время осуждающие взгляды и слышать за спиной: ?мать самоубийцы?.

- Я думал, ты за меня переживала.

- За тебя, конечно, за кого же еще? Потом еще за Элизу. Она стала где-то гулять, и постоянно носила из дома сначала деньги, а потом и вещи. Что я должна была думать? Я нервничала, болела, пыталась запереть ее, образумить, напомнить о чести семьи, которой и так осталось слишком мало, а все бестолку. Пыталась обращаться к вашему отцу, да он проблем всегда убегает, не дозовешься. И тут пришла эта женщина ? Гортензия. Сама пришла, я не звала ее в свой дом. Она предложила мне пошпионить за дочерью. Вот, честное слово, я никогда бы не решилась на это сама, если бы она не предложила. Она сказала, что люди судачат о легкости поведения Элизы Леган, потому что для многих уже не секрет, что она проводит время в ?Магнолии? с молодым человеком с сомнительной репутацией. Представляешь, какой у меня был шок? А когда я увидела их вместе, как она пресмыкается перед ним, умоляет, плачет, а он смотрит на мою дочь сверху вниз и угрожает ей? Как можно было такое терпеть? Это надо было остановить немедленно, а иначе дело грозило обернуться грандиозным скандалом. Я заметалась по гостинице в поисках подсказки и случайно в одном пустом номере нашла ружье, но оно было не заряженое.

- И ты пошла купить патроны, чтобы довести дело до конца, - подытожил я.

- А почему вы не попытались просто поговорить с ним? ? вмешалась в разговор Кенди.

- Молчи! ? прикрикнула на нее мама, - я и так терпела твое общество слишком долго. Невыносимо долго для человека, которого трудно видеть. Грязная сирота сомнительного происхождения, ты умудрилась стать выше меня, и я вынуждена была пять лет почти каждый день видеть рядом с собой твою смазливую физиономию. Почему тебя не посадили за воровство?

Теперь она уже была похожа на сумасшедшую. Волосы растрепались, опухшие глаза горели ненавистью, губы стянулись в тонкую полоску. Мне было больно на нее смотреть.

- Ты была в Кучембергских Далях? ? глотая подступивший к горлу ком, спросил я.

- Если бы я была в Кучембергских Далях, сейчас у меня не было бы с вами проблем, - усмехнулась она, - нет, не была. Первый и последний раз понадеялась на людей, назвавшихся профессионалами.

- Я думал, ты пытаешься меня защищать, а ты наняла кого-то, чтобы меня покалечить? - слишком явственно я помнил тот момент, когда проснулся и ничего не увидел, и ужаснулся мысли, что мама, родная мама могла пожелать мне такого.

Ее, по-видимому, тоже ужаснула мысль, что я могу так думать, и она активно возразила:

- Я пыталась тебя защитить! И просила тебя никуда не ездить, и вообще в это дело не вмешиваться. Меньше всего я хотела, чтобы ты пострадал. Доктор подтвердил, что травма твоя никак с последним ушибом не связана. Ты где-то в другом месте головой ударился.

У меня от сердца отлегло. Я ей сразу поверил. Все-таки, какие бы страшные поступки не совершала моя мама, а меня она любила. Да, действительно, головой я ударился во дворе больницы, когда от машины отпрыгивал, потом в товарном поезде, когда разозлился, перед глазами тоже был этот красный туман, совсем недолго, так что я даже не обратил внимания.

- Я всегда вас защищала, - решительно добавила мама после секундной паузы, - и убила бы каждого, кто посмел бы хоть как-то вас обидеть. Даже с риском для жизни.

Она не сводила с Кенди полного ненависти почти звериного взгляда. И, пожалуй, если бы этот взгляд был направлен на кого-то другого, он вызвал бы у меня невольное уважение.

- Того, что ты хотела убить Кенди, я не прощу тебе никогда!

- И что же ты сделаешь? ? с горькой иронией поинтересовалась она, - сдашь меня полиции и будешь спокойно жить дальше?

Я задумался над ответом, и не успел отреагировать, когда мама скользнула к Кенди, схватила ее сзади за локти и потащила к проему. Она была выше ростом и оказалась гораздо сильнее, чем выглядела внешне. Девушка извивалась, сопротивлялась, дрыгала в воздухе ногами, но не могла освободиться. Я стал осторожно подбираться ближе, но мама остановила меня:

- Не подходи! Мне нечего терять, мы разобьемся обе.

Кенди по-прежнему изворачивалась в ее руках, пытаясь обрести свободу, даже покраснела от напряжения.

- Чего ты хочешь? ? спросил я.

- Молчания. Без твоих показаний у полиции нет никаких доказательств. Мы могли бы спокойно жить дальше вместе. Выбирай, Нил: со мной ты или с ней?

Она разжала руки. Оказавшись без опоры, увлеченная борьбой, Кенди на минуту потеряла равновесие, и в этот момент мама толкнула ее.

Что было дальше, я плохо запомнил. Кажется, я метнулся вперед и схватил Кенди за руку. А потом вдруг очутился снаружи, побелевшими от напряжения ногтями цепляясь за скользкие камни карниза. Воздух сотряс страшный вопль. Рядом мелькнула веревка. Я посмотрел вниз и почувствовал, как соскользнули пальцы.


***
Такое странное было чувство, как будто я маленький-маленький, и кто-то держит меня в раскрытых ладонях. В них пульсировала жизнь, я ощущал биение всем телом. Я видел небо с его воздушными облачными замками, но оно было какое-то не такое, как раньше. Глубокое, яркое, бесконечное, оно как будто обрело перспективу. И облака двигались не параллельно земле, а тоже в объеме, удаляясь, приближаясь, распадаясь и собираясь вновь, как будто исполняли им одним ведомый танец. Необъяснимое блаженство и покой наполнили меня, я глубоко вдохнул.

- Кенди, а ты знала, что они двигаются?

- Кто двигается? ? на фоне безмятежного неба появилось встревоженное лицо.

- Облака.

Она улыбнулась и смахнула с ресниц слезы.

- Ты плачешь? ? я потянулся ладонью к мокрой щеке, - почему?

- Я испугалась, Нил, - теплые ручейки потекли по моему запястью, - я так сильно испугалась.

- Разве мы не умерли?

- Нет, но... твоя мама...

Я торопливо сел и огляделся. Все сразу встало на свои места: трава, башня, особняк и последние события. Оттолкнув Кенди от окна, я по инерции пролетел дальше, а мама пыталась меня поймать и разбилась, пока я висел где-то на стене. Ее полный ужаса вопль до сих пор звучал у меня в ушах. Сейчас ее тело лежало на траве футах в десяти от меня. Я подполз туда на четвереньках.
Если бы глаза были закрыты, я бы подумал, что она спит. Расслабленные члены, бледная цвета слоновой кости кожа, чуть приоткрытый рот, но глаза... Устремленные в небо, остекленевшие, они, казалось, замерли в тот миг, когда увидели вечность. Мне вспомнилось почему-то, как я запер перед ней дверь, и как злился на нее и бичевал обвинениями. Мысль, страшная, болезненная мысль взорвала сознание: ?Моя мама умерла из-за меня?. Я гнал ее прочь, царапал ногтями землю, рвал траву.

- Нет!

На плечо мягко опустилась женская рука:

- Мне жаль.

Кенди! Все пошло наперекосяк, когда я влюбился в Кенди. Если бы она не спасла меня от хулиганов, ничего бы этого не было, я не потерял бы рассудок, не наделал глупостей, и мама была бы жива и здорова.

- Это ты виновата! ? я грубо оттолкнул девушку локтем, - Лучше бы я всегда тебя ненавидел!

Когда я немного успокоился и обернулся, рядом не было никого, кроме мертвого тела.

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 07 дек 2017, 22:26

Лирическое отступление

Раз
Ты получить не сможешь ничего,
Желание спалит тебя в золу,
Пока себя лишь видишь одного
И все себе лишь хочешь одному.
Шипит, свернувшийся клубком коварный змей
Он стережет добычу в тишине
Шепнет тебе: ?Будет всегда твоей,
Та, что приходит иногда во сне?
Он ставит сети, но не для нее,
Как может показаться иногда.
Его добыча ? это только ты,
Он заготовил сети для тебя.
И в тот момент, когда сожмешь тиски
И скажешь ей: ?Ты навсегда моя?
Будь даже трижды ею ты любим,
Змей все равно живьем сожрет тебя.
И ты посмотришь в милые глаза,
Ища подсказки, как же дальше быть.
Ты научись сначала отдавать,
А после этого попробуй попросить.

Два.

Есть люди, хранящие в душе семена бури. Любить такого - все равно, что попасть в эпицентр урагана. Никогда не знаешь, где окажешься в следующий миг.

Есть люди, зачарованные грозой. Общаться с таким - все равно, что жонглировать шаровыми молниями. Смертельно опасно.

Есть люди, несущие солнечный свет. Рядом с ними тепло и приятно, но упаси вас Бог подойти слишком близко.

Три.

Сонет
Вся жизнь моя горит, как бабочка в огне.
Все потому, что я приблизился к тебе.
Я лгал тебе, что крут, хоть знал, что смысла нет
Искать твоей любви. А все ж летел на свет.
И лишь, сгорев дотла, я понял ? смысл был.
Хотя бы только в том, что я тебя любил.
И кажется теперь: мы в мире не одни.
Над нами облака, как вестники любви.
И кто-то мудрый там с улыбкой смотрит вниз,
Благословляя нам земную нашу жизнь.

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 07 дек 2017, 22:44

Глава 16

Одиночество. Никогда еще я не ощущал его столь остро. Мимо меня проходили люди, знакомые и незнакомые, они что-то делали, обсуждали, задавали мне вопросы, я отвечал, что все произошло случайно, и это было как во сне. Потом меня отвезли в больницу, где снова расспрашивали и осматривали по уже знакомой схеме, а потом оставили одного, и всю ночь я смотрел в окно на темные силуэты деревьев под окном и думал о своем выборе. Она предложила выбирать, но я и представить себе не мог таких последствий. Как можно выбрать одну жизнь из двух, одинаково дорогих? Это была длинная ночь. Время, казалось, остановилось, как устремленный в вечность взгляд.

На следующий день были похороны. И снова чувство беспредельного одиночества. Хуже того, помимо одиночества я остро ощущал враждебность окружающих. Мадам Элрой отворачивалась, стоило ей случайно встретиться со мной взглядом, друзья семьи делали вид, что не замечают меня, Арчи смотрел на меня таким волком, словно готов растерзать при первой же возможности. Даже отец общался со мной как с чужим. Спросил только, где Элиза, и получив ответ, отошел в сторону. Ни грамма сочувствия, холод и подозрение со всех сторон. Никто здесь не простил и не принял меня. ?На Ваших похоронах тоже говорили много красивых слов?, - шепнула горничная, и я понял, что меня ненавидят за то, что я вернулся. Нельзя безнаказанно считаться мертвым, а оказаться живым. Осуждающие взгляды оставляли ожоги на и без того воспаленном чувстве вины, и хотелось втянуть голову в плечи, но я напротив распрямлял спину и поднимал подбородок, потому что не на кого было опереться, кроме самого себя.

Только в случайно пойманном взгляде Кенди я не увидел ненависти. Зато в ее глазах стояли слезы и читалась боль, которую я почему-то на мгновение почувствовал, как свою. Я жалел, что оттолкнул ее вчера, мне не хватало ее терпеливой поддержки, но она прятала лицо на плече Арчибальда, и за его спиной искала утешение и защиту... от меня. Он покровительственно обнял девушку за плечи, и все мои попытки подойти или хотя бы посмотреть на Кенди натыкались на его угрожающую позу и не менее красноречивый взгляд. Даже, когда все разошлись, и я, улучив минутку, хотел незаметно скользнуть за Кенди в дом, Корнуэлл перегородил мне дорогу.

- Что тебе нужно от нее? ? мрачно спросил он.

- Поговорить.

- Вы уже поговорили вчера на башне, тебе мало? ? его брови сурово сошлись на переносице, - знаешь, что она руки в кровь стерла, спуская тебя непутевого вниз на веревке?

- Стерла руки? ? я посмотрел на лиловый кровоподтек в форме браслета на левом запястье. Запомнив, как поймала меня за руку веревочная петля, я даже представить не мог, что Кенди могла удержать в руках веревку с таким весом. Она и не удержала, но падение замедлила, как могла. У меня мороз прошел по коже, стоило представить себе эту картину. Я рванулся вперед.

- Пусти меня к ней!

Он отрицательно покачал головой:

- Ни за что! Не знаю, почему Кенди тебя защищает, видимо, слишком добрая, даже к таким, как ты, но ты всегда причинял ей только неприятности и боль. Вот и теперь она совсем никакая, почти все время плачет и не говорит, что на самом деле произошло. Что ты опять натворил? ? он подтянул меня к себе за отвороты пиджака.

- Она тебе ничего не рассказала? ? от удивления я даже не сопротивлялся.

- Нет, зато ты сейчас расскажешь!

- Отпусти его и дай войти! ? голос Кенди прозвучал как приказ.

Уязвленный, Арчи разжал кулаки и отошел в сторону, подчеркнуто учтиво освободив мне дорогу.

- Оставь нас одних, пожалуйста, - еще раз приказала Кенди, увидев, что он вошел за мной следом.

- Ты уверена? ? Корнуэлл не хотел отступать.

- Да.

- Ладно, - неохотно согласился он, - но я на всякий случай буду неподалеку.

Я почувствовал облегчение, когда он ушел. Кенди же повела меня в кабинет мистера Эндри. Она закрыла дверь и отошла к окну. Водила пальцем по подоконнику и, по-видимому, никак не могла начать говорить то, что собиралась.

- Покажи руки! - потребовал я, воспользовавшись заминкой.

- Зачем? - сбившись с мысли, она растерялась.

- Покажи, говорю! ? не терпящим возражений тоном повторил я, и она послушно, хоть и с легким недоумением, протянула мне обе свои исцарапанные ладошки.

Я взял их в свои и поднес к губам. Несмотря на сухие твердые корочки, ладони ее были теплые и мягкие, пахли медом и обещали утешение и усладу. Я мог бы пить из них бесконечно.

- Что ты делаешь? ? Кенди отдернула руки, едва почувствовала прикосновение.

- Целую твои раны, - объяснил я, - мама делала так иногда, когда я был маленьким. Чтобы заживали быстрее.

- Не делай так больше! ? испуганно пролепетала она, заливаясь краской, отчего сделалась еще более привлекательной и как будто беззащитной.

Влекомый нежностью я сделал шаг в ее сторону, но тут же был остановлен решительным:

- Не приближайся!

Она моментально заняла оборонительную позицию и отступила к письменному столу.

- Ты обещал не приставать ко мне больше.

- Я не обещал, но и не пристаю, - сжав кулаки, я отвернулся к двери. Мог бы уже привыкнуть к такому ее поведению, а все еще как об стену головой, - я хотел, чтобы тебе не было больно.

Не знаю, что выражал ее взгляд, так как стоял спиной, но голос стал заметно мягче.

- Нил, - сказала она довольно ласково, - сейчас, возможно, не самый лучший момент, но мне нужно с тобой поговорить.

- Слушаю, - я подошел к освободившемуся окну и тронул пальцами широкий подоконник. Там, где дотрагивалась до него она.

На подоконнике лежала открытая перевернутая книга. Я развернул книгу к себе и понял, о ком она хочет говорить.

- Мистер Альберт любит читать у окна?

Не услышав ответа, я предположил, что она кивнула.

- ?Тысяча миль пешком до залива?, - прочитал я вслух название, - любопытно, о чем это?

- Нил! - резко перевела тему Кенди, - суд послезавтра.

- Да, мне пришло приглашение, - машинально ответил я тут же обернулся, - Что? Разве будет суд? ? почему-то мне казалось, что после маминого признания обвинения с Альберта снимутся сами собой, - ты что, не рассказала им?

- Рассказала что? ? Кенди стояла, облокотившись на столешницу и теребила кончики волос.

- Ну, то, что слышала, наверное, - сконфузился я.

- Нет, - просто ответила она, устраиваясь на столе, - это же твоя тайна, я не могу никому ее рассказывать без тебя. Да и доказательств у меня никаких нет. Кто мне поверит?

- То есть ты хочешь, чтобы я сам?

Она смущенно опустила голову и снова стала теребить волосы:

- Я на это надеюсь, Нил. На суде будет много народу. Все эти борцы за права животных и просто зеваки, тебе, наверное, будет непросто, учитывая обстоятельства. И, признаться, я очень боюсь, что ты не захочешь.

- Конечно, не захочу! ? быстро ответил я, прикидывая в уме выгоду создавшегося положения. Если я ей хоть немного нравлюсь, она, конечно, согласится, а дальше...

Она словно прочитала мои мысли:

- Я не могу ничего предложить тебе взамен...

- Можешь! ? горячо возразил я, пожирая ее глазами и пьянея от собственной дерзости, - ты прекрасно знаешь, что можешь мне предложить.

Она вздохнула:

- Себя?

Спрыгнув со стола, Кенди закружила вокруг меня, будто оценивала предложение.

- Ну, допустим, - наконец, сказала она, - допустим, я пообещаю, что выйду за тебя замуж, если мистер Альберт получит свободу. И что? Я никогда не смогу тебя ни простить, ни полюбить. Будет у тебя в коллекции несчастная равнодушная жена. Тебе это надо? ? она подошла ко мне вплотную, и с вызовом заглянула в глаза, - хочешь?

Было в ней в тот момент что-то демоническое. Слегка приоткрытые губы изогнулись, щеки пылали.

- Хочу, - беззвучно пробормотал я и испуганно отступил, вспомнив внезапно, как хорошо она умеет драться, - ты собираешься меня ударить?

- Нет, - она отошла обратно к столу, - я не буду тебе себя предлагать. Я ничего не буду тебе предлагать, но все же надеюсь на тебя.

- Это глупо.

- Пусть.

- Я не могу.

- Жаль.

- Нет, ну, ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? Чтобы я предал мать, все, ради чего она жила, честь семьи?

- А ты уверен, что не путаешь честь с честолюбием?

- Что?

- Честь и честолюбие, - раздельно повторила она, - стоит ли продолжать путь, на котором заблудилась твоя мама?

- Ничего не понимаю! ? я начал злиться, - только сегодня я похоронил мать, а ты говоришь загадками, как священник на проповеди! Ты не знаешь, что я чувствую!

- Догадываюсь.

- Ничего ты не догадываешься! У тебя никогда не было матери!

- У меня пока еще есть мистер Альберт, - резонно заметила она.

Пока еще... Мне в голову пришло абсурдное сравнение с игрой в шахматы. Кенди хочет выиграть, но не хочет платить и поэтому уговаривает меня сдаться. Выходит, не так уж дорог ей приемный отец, как представлялось мне раньше. Или это я настолько ей противен? Темное, тяжелое чувство поднялось из глубины души и подступило к горлу. Она не такая, как я думал, не понимает меня, ненавидит, чужая...

- Вот когда не будет у тебя мистера Альберта, ты, может быть, сможешь меня понять, и то вряд ли! ? я выбежал из проклятого кабинета, мимо Арчи, из дома, за пределы садовой ограды, вверх, в город, прочь из этого ада.

Остановившись на берегу канала и глядя в черную воду, я судорожно хватал ртом воздух. Как Кенди может быть такой холодной и жестокой? Зачем она не дала мне разбиться? Зачем кормила апельсинами? Только ради Альберта? Чтобы я свидетельствовал за него из чувства благодарности, которое она так старательно пыталась мне внушить? Или же ей просто нравится добиваться от мужчин собачьей преданности? От жестокого разочарования сердце сжалось почти до судороги. Никогда, ни капельки, она меня не любила. Ее доброта была корыстной, она играла на моих чувствах. Ведьма! Обнимает сейчас, должно быть Корнуэлла ? еще одну жертву своего обмана. Как он ее слушается! Беспрекословно! Все мечты, все надежды вдребезги, все старания коту под хвост. И это в тот момент, когда у меня уже ничего не осталось. За что?

Ненависть разворачивалась во мне подобно паутине, оплетала голову, туманила разум. Я и не думал раньше, что ненавидеть настолько мучительно. Даже чувства к Альберту никогда не были такими сильными. Возникшую было мысль о бегстве из города я отмел, как бесполезную. Нет, я не уеду, я останусь и приду на суд, и отомщу Кенди за то, что она играла со мной и покалечила мою жизнь. Пусть ей тоже будет больно.

Домой я вернулся уже поздней ночью, щурясь от головной боли. В маминой комнате горел свет. Осторожно приоткрыв дверь, я увидел там отца. Он сидел прямо на полу в хаосе разбросанных мелочей: конвертов, склянок, украшений, курил трубку и методично их перебирал, раскладывая вокруг себя кольцом.

- Привет, пап, - осторожно, стараясь ни на что не наступать, я вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Отец повернулся ко мне, но ничего не ответил.

Я присел рядом и стал рассматривать вещи. В глаза бросились небольшие приоткрытые бумажные свертки с бурым порошком. Этот же порошок был неаккуратно рассыпан среди других вещей. Я взял в руки один кулек и понюхал.

- Что это?

- Опий. От твоего старого друга. Не узнаешь?

- Нет, - немного брезгливо я отложил кулек в сторону.

- У твоем мамы часто болела голова. Опий ? хорошее обезболивающее. Элиза не давала его домашним запасам истощиться, - отец внимательно посмотрел на меня и выпустил дым, - у тебя ведь тоже болит голова, будешь? ? он вытряхнул свою трубку, протер ее, смешал на какой-то фотографии порцию табака с опием, засыпал в трубку, раскурил и протянул мне.

- Нет, спасибо, я не курю.

Мой отказ его рассмешил.

- Не куришь и не пьешь и выглядишь неважно. В моей юности, если мужчина твоего возраста не курил трубку или отказывался от виски, его считали больным или подлецом. Честному же человеку скрывать нечего. А сейчас законопослушный гражданин всегда должен быть в трезвом уме и твердой памяти, чтобы не забыть случайно, где, когда, кому и что он врал. Времена меняются.

Зачарованный упоминанием темы честности, напомнившей о разговоре с Кенди, я взял трубку. Стоит ли? Тут мое внимание привлекла фотография, на которой отец смешивал табак с опием. На карточке на фоне сияющего пляжа был запечатлен молодой человек примерно моего возраста с бандурой в руках, и было в его облике, чертах и осанке что-то очень знакомое.

- Можно? ? я потянулся за фотографией и получив ее в руки, прочитал надпись в уголке, - ?Барселона ждет тебя?. Кто это?

- Полагаю, что твой настоящий отец, - мрачно процедил тот, кого всего пару минут назад я называл папой, - вы просто удивительно похожи. Я всегда подозревал, что Сара привезла тебя из Испании, а она рассказывала мне о своих бабушках и дедушках из Мексики. Дай-ка сюда, - он потянулся за трубкой, но я ее не отдал, затянувшись столь поспешно, что кашлял потом минуты три.

- Ничего, ничего, - он дружески похлопал меня по спине, - бывает и хуже.

- Куда уж хуже...

Головная боль отступила почти сразу, но мы еще долго сидели плечом к плечу на полу в маминой комнате, и я, впервые в жизни так близко и откровенно общаясь с отцом или, правильнее сказать, приемным отцом, с удивлением открывал для себя подробности маминой жизни и собственной биографии.

Благополучно проспав под действием опия весь следующий день, проснулся я как раз к закату и привлеченный зрелищем, вышел на балкон. Окрашенные в разные оттенки красного и голубого облака абсолютно неподвижно застыли над заходящим солнцем, как будто старались заглянуть за горизонт, куда уходило светило. И мне тоже захотелось заглянуть за горизонт, где, как казалось в тот момент, скрывалось мое будущее. Год назад оно казалось мне четким и определенным. Я мог позволить себе планировать и мечтать. Теперь же будущее стало представляться скрытой за горизонтом дорогой, на которой не известен ни один поворот. Это завораживало и пугало одновременно, заставляло глубже дышать и прибавляло сил. Где-то там за облаками тяжелейшая тоска таинственным образом превращалась в невыразимый восторг, и я чувствовал и то и другое одновременно. По телу прошла дрожь, захотелось двигаться. Я выбежал из дома в сад, но этого оказалось мало, и я быстрым шагом направился вперед по дороге, лавируя между вечерними пешеходами и не задумываясь над направлением.

Необычное возбуждение прошло так же внезапно, как возникло. Свет заходящего солнца сменился светом уличных фонарей, в ноздри ударили запахи из ближайшего бара, ушей достиг городской шум. Я остановился посередине улицы, удивленно оглядываясь, не понимая, что происходит с городом и со мной.
Резкий звук автомобильного клаксона заставил меня вздрогнуть и обернуться. Прямо за своей спиной я увидел ту самую машину, а в ней того самого водителя. Узнал я их сразу, несмотря на то, что машина оказалась совсем другой марки и похожа на мою только цветом, а водитель имел вовсе не блондинистые, а попросту седые волосы. Странно устроена человеческая память.
Человек за рулем старательно махал рукой, чтобы я отошел с дороги, но я не мог сдвинуться с места. С одной стороны страх побуждал бежать, а с другой, я же специально его разыскивал, глупо убегать, когда нашел. И я продолжал стоять на дороге, смотрел в упор на совершенно незнакомого мне мужчину, и не шевелился.

- Да что такое? ? с досадой произнес водитель, выбираясь на мостовую, - что ты застыл тут, как кролик перед удавом? ? он подошел ко мне вплотную, - Эй, парень, с тобой все в порядке?

- Что происходит? ? послышалось рядом.

- Да, какой-то ненормальный в халате стоит посреди улицы, проехать людям мешает.

Краска прилила к лицу, когда я услышал про халат. Ведь я совсем забыл, что вышел во двор на минуту. Я сделал шаг назад:

- Кто вы? Зачем вы хотели убить меня?

- Я? Тебя? ? седовласый мужчина сначала удивился, а потом рассмеялся, - Да я тебя первый раз вижу. Иди домой и выспись как следует!

- Точно, сумасшедший, - продолжал невидимый комментатор, - надо полицию вызвать или врача.

- Две недели назад, у госпиталя Святого Иоанна, - я затравленно осмотрел толпу, но не отступил, - Вы чуть не сбили меня вот этой самой машиной. Я видел, как вы руль выворачивали в мою сторону.

Он вспомнил:

- Так это были вы! А я испугался. Рытвину объезжал, вправо не посмотрел, вдруг вижу: человек упал. На всякий случай дал деру. Послушайте, сэр, - он подошел ко мне и выразительно осмотрел с головы до ног, - Примите, пожалуйста, мои извинения за тот случайный инцидент. Давайте, я вас подвезу? Тут людно становится, а вы в таком странном виде. По дороге поговорим. Мне, как и Вам, совсем не нужны неприятности.

Он отошел к своей машине и открыл мне дверцу:

- Прошу Вас, - заметив сомнения, он улыбнулся и добавил, - смелее!

?Беги, - шепнул внутренний голос, - тебя никто не защитит?, - и я побежал.

- Стойте! ? незнакомец выругался и сел в машину, - расходитесь, нет здесь ничего интересного, - разгонял он собравшихся, - я его знаю.

Он догнал меня на следующей же улице.

- Пожалуйста, не надо убегать, - попросил через окно, - это вышло случайно, честное слово. Поверьте мне.

Я остановился, а мужчина продолжил:

- Меня зовут Джон Аддисон, я галантерейщик. У меня магазинчик на .. стрит. Это недалеко отсюда. Хотите, можете там спросить.

- Верю я, верю, - устало согласился я, - все получилось случайно. Только оставьте меня в покое. У меня на разговоры нет ни сил, ни времени.

- Проблемы? ? участливо поинтересовался он, - может, могу помочь?

- Вряд ли.

- Ладно, давайте сделаем так: я дам свой адрес, и если вдруг понадоблюсь, Вы всегда сможете по нему меня найти, - он достал блокнот, написал адрес, вырвал листок и протянул мне, - вот.

Я посмотрел на листок и на надпись, недоумевая, в каком случае он вдруг может мне понадобиться, но все же пробормотал:

- Спасибо.

- До свидания, - он махнул рукой и скрылся из виду, наверное, очень довольный тем, что сумел договориться со мной по-хорошему.

Остаток ночи я провалялся в постели, мучаясь неопределенными сомнениями, и, вновь страдая от головной боли, неуверенно поглядывал на бумажный кулек с чудесным обезболивающим, заботливо оставленный на тумбочке отцом, но воспользоваться им так и не решился. В семь утра я встал, чтобы собраться в суд.

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 08 дек 2017, 15:56

Глава 17

Вокруг здания суда в тот день царило необычайное оживление. Я ожидал, что будет много народу, но чтобы столько! Казалось, жители всего штата собрались на площади. Потребовалось немало полицейских, чтобы сдерживать порывы противоречивой толпы. С трудом протиснувшись сквозь группу галдящих женщин, я поднялся по мраморным ступеням в зал.

Внутри было заметно тише - туда пускали не всех. Мистер Альберт сидел на скамье подсудимых совершенно спокойно, излучая доброжелательность, словно принимал гостей в собственном доме. Меня поразило это спокойствие. Он как будто был уверен, что все происходящее - лишь небольшая мышиная возня на берегу огромной реки его жизни, и проявлял снисхождение, позволяя ей быть. Ничего удивительного ? рядом с ним столь же уверенно восседал его адвокат - действующий сенатор штата. Они оба были уверены, что ему ничего не угрожает.

-Мистер Эндри, - обратился председатель к подсудимому после соблюдения всех предварительных формальностей, - Вас обвиняют в преднамеренном убийстве мужчины по имени Джеймс Булт. Вы признаете себя виновным?

- Нет, не признаю, - отчетливо ответил Альберт.

- Но вы сообщили журналистам, что совершили убийство, зачем?

- Я солгал. Хотел защитить дорогого мне человека от смертельной опасности, - он улыбнулся в зал, и я понял, что там сидит Кенди.

- Хорошо, можете садиться, спасибо. Слово предоставляется обвинению.

Прокурор был красноречив и многословен. За весьма и весьма короткий срок подготовки он сплел целую сеть доказательств, подкрепленных показаниями многочисленных свидетелей, в пользу того, что убийство совершил глухонемой постоялец гостиницы ?Магнолия?. Оказывается, кто-то даже видел его рядом с местом преступления в нужный час, что меня безмерно удивило. Улики были столь хорошо подобраны, что я засомневался в том, что Альберту будет так уж легко их опровергнуть. Упомянул он также и о сомнительном детстве главы клана Эндри, выразив удивление по поводу сокрытия от людей его настоящего возраста. И по этому вопросу у него нашлись свидетели. Согласно представленной обвинением картине перед нами сидел человек нервный, спонтанный и непредсказуемый, которого влиятельная тетушка стеснялась показывать обществу из-за ярко выраженного асоциального поведения. Ничуть не заботясь о репутации семьи, он надолго исчезал из дома, занимался бродяжничеством, пьянствовал и участвовал в драках, и не бросил своих пагубных привычек даже после того, как был представлен свету и занял высокую должность своего отца. Джеймса Булта он убил из-за женщины, чье имя следствие предпочитает не называть, осознав же, что пойман, использовал прессу для того, чтобы заручиться поддержкой общества защиты животных и тем самым избежать наказания. Все это звучало довольно правдоподобно за исключением утверждения о нервном характере человека, который сейчас всем своим видом излучал полнейшее спокойствие.
Мое место тоже было в арсенале обвинения.

Выйдя на свидетельскую трибуну я сразу почувствовал на себе пристальное внимание нескольких сотен глаз.

- Ваше имя.

- Нил Л... ? я запнулся, потому что увидел в зале отца, и в голову пришла странная мысль, что, если он мне не отец, то и фамилия у меня должна быть другая.

- Вы забыли свое имя?

В зале послышались смешки. Председатель строго постучал молоточком.

- Нил Леганс, - с трудом произнес я, чувствуя себя при этом так, как будто уже начал врать.

- Клянетесь ли Вы, что будете говорить только правду?

- Клянусь, - я посмотрел на Кенди. Она мне улыбнулась.

Среди моря неприветливых лиц ее улыбка была подобна солнечному свету. Недавняя обида и мучительная ненависть сгорели в этом свете быстрее, чем я успел вдохнуть. Даже, если бы захотел, я не мог ненавидеть Кенди, а она не обязана была меня любить и все же... Ее улыбка оказалась сильнее любых мрачных мыслей, я улыбнулся в ответ и почувствовал, что прощен за все заранее. С души как будто камень свалился, в ней снова затеплились надежда. И я зацепился за эту надежду, потому что других ориентиров у меня больше не было. Незаконный ребенок, подкидыш, сын убийцы, я больше не мог рассчитывать на ее любовь, но может быть, мне удастся сохранить хотя бы ее доброе отношение?

- Расскажите, пожалуйста, присяжным, как Вы догадались, что глухонемой бродяга и мистер Уильям Эндри ? одно и тоже лицо, - прозвучал первый вопрос.

Не отрывая взгляда от Кенди, я произнес:

- Мне показалась подозрительной его машина, и я предложил мистеру Элиасу проверить содержимое багажника. Там обнаружился маскарадный костюм.

- Расскажите подробнее, чтобы всем было понятно, о чем речь.

И я рассказал эту коротенькую историю с того места, как мы с Кенди прочитали заметку в газете, и до задержания Альберта.

- Вы были знакомы с обвиняемым в детстве?

- Нет! ? поспешно ответил я.

Прокурор зашелестел бумагами:

- Вы говорили следователю, что подвергались нападению с его стороны.

- Да, но я тогда не знал, что это он. Просто какой-то бродяга.

- И этот бродяга напал на Вас в темноте и нанес удар в скулу?

- Да. ? я старался не смотреть на Кенди, но все равно чувствовал на себе ее взгляд, и взгляд Альберта тоже, они оба знали правду, ? Но..., вообще-то он ударил меня за дело. Я хотел налить лошадям касторки, а он мне помешал.

- Сколько лет Вам было?

- Тринадцать.

- Итак, тринадцатилетний подросток замыслил хулиганство, а его уже взрослый дядюшка вместо того, чтобы провести разъяснительную беседу, нокаутировал его сильным ударом по лицу? - он обращался больше к присяжным, чем ко мне, но я все-таки счел нужным ответить.

- Выходит, так.

- И Вы даже не знали, что он ? Ваш родственник, считая дядюшку Уильяма старым добрым джентльменом?

- Да.

- У меня больше нет вопросов.

Я боялся, что адвокат мистера Эндри завалит меня каверзными вопросами о моем прошлом, но этого не случилось. Посовещавшись со своим подзащитным, он предложил мне рассказать о том, что мы с Кенди узнали в результате собственного расследования.

И я рассказал почти все. От того момента, как нашел в гостинице мамины бусы до извлеченных из камина пуговиц и купленных патронов, и что перед смертью она сама все рассказала. Однако я умолчал о покушениях на жизнь Кенди, как в Кучембергских Далях, так и на башне, и про Элизу не упомянул ни разу. Ей же придется с этим жить.

Моя речь произвела эффект переворота.

- Какие же мотивы могли быть у миссис Леганс для убийства? ? поинтересовался прокурор, - что общего могло быть у нее с Джеймсом Бултом? И как, по вашему все произошло?

Я достал из кармана кулек с опиумом и поставил перед собой.

- Может быть, из-за этого? Моя мама сильно страдала от одиночества и головной боли, она покупала у Джеймса опиум. Не знаю, что между ними произошло, может быть, он шантажировал ее, чем-нибудь угрожал, что она не видела другого выхода, как избавится от него, и пошла на крайность.
От Гортензии Фрискес, которая была очень любопытной и следила за своими постояльцами, чтобы продавать их секреты, мама узнала, в какой комнате живет Булт. За определенную плату она была пущена в застенки гостиницы через заднюю дверь, и через некоторое время ушла оттуда, получив всю нужную информацию. Любовь мистера Эндри к свежему воздуху и оставленное им в пустой комнате ружье оказались как нельзя кстати. В следующий раз мама вернулась в гостиницу уже с патронами через окно его почти все время пустующей спальни. Как тут уже неоднократно упоминалось, окно выходит в заброшенный сад и через него можно незаметно проникнуть внутрь. Она не знала, что постоялец этой комнаты ее двоюродный брат, но мысль оформить все так, как будто это он застрелил Булта показалась ей полезной. Не стоит забывать, что мозг ее и чувства были измучены постоянными болями и наркотической зависимостью. Она очень страдала, и не вполне отдавала себе отчет в том, что делает. Когда на ней разорвались бусы, она не стала их собирать. Позже же сообразила, что Гортензия Фрискис могла видеть их на ней в этот день и, испугавшись разоблачения, задушила хозяйку гостиницы, воспользовавшись тем же самым входом. А потом... потом, отчаявшись, поднялась на башню и покончила с собой тоже. Я хотел было ее остановить, но не смог. Она была безумна, - краска прилила к лицу. Все-таки я врал под присягой, и Кенди прекрасно это знала. Маме уже все равно, откуда же потребность оправдать и оправдываться?

Прокурор тоже почувствовал подвох:

- Вы что-то недоговариваете.

- Пожалуйста, позвольте мне недоговаривать! ? взмолился я, - Сказано уже достаточно. Моя мама сошла с ума, и в этом частично была моя вина. Я вовремя не подумал о ее чувствах и, поверьте, сполна заплатил за это. Как и она. И потом, я еще сам не разобрался во всех нюансах.

Они смилостивились. Суд объявил перерыв.

Я сел на свое место и обхватил руками гудящую голову. Почему? Почему я рассказал о самоубийстве, которого не было? Не могут ли они теперь, если докажут, что я лгал, обвинить меня или... Кенди? Как безнадежно я запутался!
На плечо легла чья-то рука.
- Пойдем домой, - ласково предложил отец.
Он защитил меня от своры голодных репортеров, доставил домой и отпоил чаем, и я был безмерно благодарен ему за это живое человеческое участие.

На следующий день в суде говорил только Альберт.

- Друзья мои! ? обратился он не только к присяжным, но и ко всем собравшимся, - я хотел бы выразить вам признательность за то, что вы пришли сюда, и прояснить некоторые вопросы. Я не задержу вас надолго, всего пара минут. Все мы прекрасно знаем, что за видимой поверхностью одних явлений часто скрывается сущность совсем иная, так же и с характерами. Маски носят многие. Под маской добропорядочного христианина, исправно посещающего все церковные службы, может прятаться душа больная и лицемерная, под видом соблюдения светского этикета совершаться поступки отнюдь не благовидные, жестокий убийца может притаиться даже среди представителей правосудия.

Председатель рассерженно застучал молоточком:

- Это оскорбление суда! Вы где находитесь?

- Простите, - ответил мистер Эндри с легким поклоном, - я увлекся. Но ведь справедливо и обратное. Прекрасные добрые люди вовсе не обязательно прекрасно выглядят. Они могут быть уродливыми, нищими, больными и сиротами, и при этом иметь кристально чистую совесть и прекрасную душу. Как жаль, что хорошо зная об этом, мы продолжаем судить друг друга по обложке, - он выдержал паузу и продолжил:

- Меня здесь обвинили в том, что я переодевался человеком другого класса, нежели тот, к которому принадлежу, общался, ел и ночевал с людьми недостойными и даже хуже того ? с животными! Признаю ? это так. Да, я люблю животных, как и честных, добрых, порядочных людей, которые встречаются в любом социальном классе. Ради удовольствия пообщаться в хорошей компании мне приходилось переодеваться. Да, я лицемерил. Не умея преодолеть навязанных обществом рамок, я обманывал и родственников и друзей.
Меня судили за убийство. По нашему законодательству убийство любого человека подлежит наказанию, но всегда ли это так на самом деле? К сожалению потерянная жизнь часто замалчивается, если по чьему-то случайному мнению она слишком незначительна. Так же бывает, что наказывают не того, кто на самом деле виновен, потому что это кому-то выгодно.
Я говорил о тиграх не для того, чтобы ими прикрываться, напротив. Мне пришло в голову воспользоваться этим громким делом, чтобы привлечь внимание к их незначительным с точки зрения человека жизням. Всегда ли можем мы судить, кто вправе жить на земле, а кто нет? Почему прекрасные, грациозные создания должны умирать только потому, что человеку захотелось потешить себя ощущением собственного над ними превосходства и безнаказанности? Не является ли желание обесценить чью-то жизнь следствием страха самому оказаться слишком незначительным? И что заставляет отдельно взятого человека искать превосходства над другими живыми существами, будь то люди или животные?
Я хотел бы призвать всех, кто хочет или вынужден судить чужие поступки или происхождение, - он мимоходом оглянулся на председательствующего судью, - почаще задавать себе подобные вопросы, и осуждая других, не забывать оглядываться на себя. Тогда есть шанс, что и преступлений станет меньше. Я закончил, спасибо.

Признаться, я мало понял в его речи, поэтому, возможно, и пересказал ее недостаточно правильно, но последние слова отозвались во мне ощущением правды. Смеясь над происхождением Кенди, я и представить себе не мог, что окажусь на ее месте. И как хорошо, что отец не отрекся от меня, позволил оставаться в его доме, носить его фамилию и даже стал со мной как будто добрее, чем раньше. Я стал понимать Кенди.

Проверив все предоставленные доказательства, присяжные сочли меня достаточно убедительным, а Альберта, соответственно, невиновным.
Его сразу окружила толпа поздравляющих, а я вышел на улицу, рассуждая, что неплохо бы разузнать побольше про статуэтку и выяснить, что с Элизой, прежде, чем у этого дела будет продолжение. Пожалуй, стоит поехать в Нью-Иорк уже сегодня, в крайнем случае завтра. Кенди, должно быть, счастлива, что отпустили ее дорогого мистера Альберта, и вряд ли захочет думать о чем-то другом и тем более сейчас расстаться с ним. Придется самому.

- Нил! ? окликнули меня слева.

Отделившись от небольшой группы, шелестя юбками и цокая каблуками ко мне приближалась Дейзи.

- Привет, Нил, - сказала она, - а я тебя искала. Мне жаль, что с миссис Леганс такое случилось, она казалась вполне адекватной последнее время, я и подумать не могла...

- Зачем ты меня искала? ? не очень любезно перебил я ее.

- Во-первых, хотела извиниться за тот раз. Мне, правда, очень стыдно, что так получилось. Я совсем себя не контролировала. Прости меня, - она потупилась, - Хочешь, я поговорю с Кенди?

- Вряд ли это что-то изменит, но если можешь, было бы неплохо, - согласился я, - сама-то ты как? Разошлись с мужем или помирились?

- Помирились, - в свою очередь обрадовалась моей реакции она, - и это вторая причина, почему я тебя искала: он хочет с тобой поговорить. Ты не возражаешь? ? и прежде, чем я успел ответить, позвала, - Генри, подойди, пожалуйста, я тебя с Нилом познакомлю.

Генри не заставил себя ждать. Это был высокий светловолосый мужчина с серыми внимательными глазами и аккуратно подстриженными усами, в клетчатом жилете и с панамой на голове ? в точности похожий на того парня, описание спины которого любезно предоставил нам мальчишка из ?Белого тигра?. Даже сапоги на нем имелись.

- Приятно, наконец, познакомится с Вами лично, Нил, - он протянул мне руку, - меня зовут Генри Морли, и я сын хозяина гандервальской обувной фабрики. Наслышан о ваших приключениях, сочувствую.

- Спасибо, - я вернул ему рукопожатие, - Мне тоже жаль, что так нехорошо получилось с фабрикой.

- Об этом я и хотел с Вами поговорить. Вы не откажетесь от чашки кофе?

Оставив Дейзи, мы уединились в небольшой кофейне на углу.

- Я не люблю долгих предисловий, - сказал мой собеседник, закончив делать заказ, - поэтому сразу по делу. Вы не хотите вернуться в Гандерваль?

- В Гандерваль? - удивился я, - Хотите снова предложить мне работу?

- В общем, да. Я хочу предложить Вам обратно Вашу фабрику. Отец говорил, что впервые встретил человека, который не считает это дело безнадежным, и хочет вернуть его назад. Сам я давно перебрался в Чикаго, и, признаться, не разделяю его надежд, но вы с ним, кажется, нашли общий язык.

- И вас не смущает моя связь с Джеймсом Бултом? - не поверил я, - Кажется, вы тоже пострадали от знакомства с ним.

- Вы знаете эту историю?

- В общих чертах. Следователь рассказал, напугать хотел.

- Да, - согласился он, - поначалу меня это смущало. Когда отец написал, что продал фабрику Булту, я сильно переполошился, но с тех пор все проверил и убедился, что вы такая жертва его больной фантазии, как и многие другие.

Я неторопливо размешивал кофе в стакане. Предложение, конечно, радовало. Приятно, когда что-то сохраняется, и не надо начинать сначала. Может быть, правда, вернуться в провинцию, обувать фермеров, стать там местным кумиром, возобновить знакомства уже под своим собственным именем? Все равно в Чикаго мне теперь ничего не светит, если только...

- Ну что, Вы согласны? ? поторопил меня с ответом Генри, и я подумал, что он хочет отправить меня подальше из города не ради спокойствия отца, а от своей жены.

- И вам все равно, что я читал письма Шарлотты и назывался не своим именем?

- Сделку сочли недействительной, и фабрика вернулась к отцу. Он готов подарить вам ее повторно, - он старался быть терпеливым, но видно было, что торопиться закончить поскорее.

- Вы были знакомы с Джеймсом лично? ? его настойчивость и торопливость меня раздражали.

- Нет.

- Тогда почему вы так уверены, что он это не я?

- Да потому что он не задал бы столь дурацкого вопроса! - вырвалось у Генри, и он тут же прикусил язык.

- Спасибо, - тихо ответил я и отложил ложку, - я подумаю над вашим предложением, и отвечу через неделю. Вас устроит?

- Договорились. Всего доброго, - он положил деньги за кофе на стол и оставил меня одного.

Я смотрел в окно, как он садился в машину, и мне показалось, что вся фигура его дышала скрытым презрением. К старому больному отцу, ко мне, к жене, к людям. Неприятный человек. Как Дейзи его терпит?

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 08 дек 2017, 16:19

Глава 18

На прием к мистеру Эндри я попал только поздним вечером, когда все, кто хотел его увидеть, уже разошлись.

Когда я вошел, он дремал в кресле перед окном, закинув ноги на подоконник и уронив голову на грудь. Вытянутая рука свободно свисала к выпавшей книге.
Я окликнул его. Альберт выпрямился, протер глаза и потянулся.

- А, Нил, привет! Заходи, располагайся, - он развернулся от окна и указал на пустое кресло напротив, - Кажется, я должен тебя поблагодарить. Ты оказал мне неоценимую услугу.

- Это не для Вас, а ради Кенди.

- А я и не об этом, - отмахнулся он, - То, что ты сказал в суде, было нужно исключительно тебе одному, как и проведенное вами расследование. А поблагодарить тебя я хочу за то, что ты отдал меня под суд. Благодаря этому приключению я теперь могу быть самим собой, мне не нужно больше носить масок, притворяться, льстить, угождать. Конец карьере финансиста. Черт возьми, это так приятно! ? он закинул руки за голову и вытянулся в кресле в полный рост. Заметив упавшую книгу, бережно поднял ее и переложил на подоконник, - всю жизнь я провел в тюрьме, а сейчас свободен. Это чего-то да стоит!

- Но ведь вас могли случайно казнить, - неуверенно возразил я, - мне показалось, судья был заинтересован в приговоре. У Вас с ним какие-то личные счеты?

- С мистером Крексеном? Да, когда-то я отказал ему в займе, потому что он не предоставил информацию о том, как собирается его использовать, а он обиделся. Конечно, он нашел деньги в другом месте и на них организовал то самое мероприятие, благодаря которому мог сам или с друзьями поохотится на тигров, привезенных из Африки и выращенных в неволе специально для этого случая. Большой Ларри работал на него.

- Почему же Вы не сказали об этом в суде?

- Думаешь, это было бы по-человечески, чтобы судью на процессе растерзала толпа защитников животных? Достаточно и того, что он понял ? мне все известно. Может быть, сам одумается.

- Маловероятно.

Он вздохнул.

- Да, ты, пожалуй, прав. И все-таки есть шанс. Страх потерять высокий пост ? великая сила, а за ним теперь будет следить не одна пара глаз. Но ты какой-то скованный. Когда навещал меня в тюрьме, вел себя свободнее.

- Ну, тогда другое дело было. А теперь, кто Вы, а кто я? Вон сколько тут сегодня было народу. Все восхищаются Вами, а я...

- Да брось! На самом деле ведь ничего не изменилось, и между нами нет никакой разницы, но... я рад, что ты спустился с небес на землю. Друзья? ? он протянул мне руку, и я с благодарностью ее пожал:

- Конечно!

- Извини, что в твои тринадцать лет вместо разъяснительных бесед нокаутировал тебя ударом по лицу.

- Да я как бы и не...

Он рассмеялся.

- Это была шутка. Надо будет, еще раз нокаутирую. Особенно, если Кенди на тебя пожалуется, - он выразительно показал мне кулак.

Я почувствовал себя неловко и, чтобы сменить тему, взял с подоконника книгу:

- О чем это?
- В основном, о растениях. Тех, что растут на всем протяжении пути из Индианы во Флориду, но не только. Там много красивых рисунков, - он кивнул,
предлагая мне убедиться в этом самому.

Я пролистал несколько страниц:

- Вы любите цветы?

- Мне нравится, как написана сама книга, личность ее автора, его внимание к каждой былинке, умение читать историю по камням. Но ты ведь не за книгой пришел, верно?

Он изъял книгу из моих рук и вернул ее на подоконник, затем прошел к шкафу и достал оттуда маленькую бронзовую Деметру:

- Держи. Тоже в своем роде символ живой природы. Мадам Элрой разрешила.

Я взял статуэтку.

- Еще вот это, - в этот раз Альберт достал из ящика стола для меня конверт, - здесь билет до Нью-Иорка и деньги на непредвиденные расходы.

- Вы читаете мои мысли?

Он улыбнулся:

- Это несложно. Я сам бы мыслил также. Поезд уходит на рассвете. У тебя еще есть время собраться.

- А про статуэтку вы мне ничего не расскажите?

- К сожалению, нет. Тетушка могла бы рассказать, но сейчас она немного не в себе. Проще самому разобраться. Статуэтка с секретом. Она открывается, но я не нашел где. Может, ты будешь удачливее.

- Интересно, - я повертел богиню в руках, - я пойду?

Он кивнул.

- Ты можешь переночевать здесь.

- А Кенди?

- В своей комнате.

По-видимому, Альберт предполагал, что я могу ее там найти, если захочу. Я и правда прошел мимо комнаты Кенди и постоял минуту у дверей, прислушиваясь, но при первом же шорохе поспешил скрыться. Мне было еще слишком стыдно за свою ложь, и я не был готов к встрече с Кенди.
А все-таки, мистер Альберт - очень странный человек, и я, наверное, никогда не смогу его понять. Я ему жизнь спас, а он говорит, что это ему было не нужно. С другой стороны, когда он сказал, что между нами нет никакой разницы, мне это польстило. Что-то было в нем такое располагающее, отчего приятно просто находиться рядом.


Остаток ночи я провозился со статуэткой. В верхней части постамента, там где проходила граница позолоты, угадывалась щель, постамент был полый, но как открыть эту шкатулку, я так и не придумал. Помучил я ее немного и в поезде, но довольно быстро мне это надоело, я убрал статуэтку в сумку и остаток пути смотрел в окно.

Выйдя на платформу в Нью-Иорке, я с удивлением увидел в толпе прибывших пассажиров знакомую фигурку. Девушка подозрительно оглядывалась по сторонам и как будто торопилась, но уйти не успела.

- Кенди!

- Привет, Нил, - вытянулась, как пойманная на месте хулиганства школьница, - Не ожидала встретить тебя на вокзале.

- Я тоже. Зачем ты приехала в Нью-Иорк?

- Ну, у меня есть здесь кое-какие дела, - ответила она уклончиво, теребя при этом оборки на манжетах и рассматривая носки своих туфель.

- Вот тебе на! - я почувствовал себя обманутым, - дела у нее. Ладно, не буду мешать, до свидания.

Я уверенно зашагал к стоянке такси, но она меня окликнула:

- Подожди!

- Что-то забыла?

- Меня подожди, я с тобой.

Я совершенно не знал, как себя с ней вести и с чего начать разговор. Она тоже не торопилась заводить беседу. В результате всю дорогу до дома Сандры мы молчали, стараясь даже не смотреть друг на друга.

Неловкость была забыта, когда ни Чарли, ни Сандры, ни Элизы дома не оказалось. Дверь была глухо заперта. Я облокотился на нее спиной.

- Что будем делать?

- Пойдем поищем в клубе, - предложила Кенди.

В клубе их тоже не оказалось. Бармен сказал, что они оба в рейсе на ?Чайке?, и не вернутся ближайшие две-три недели.

- А девушка, что была с ними? Рыжеволосая.

- Про девушку ничего не знаю.

Мы уже собирались идти расспрашивать об Элизе в порт, когда бармен вдруг что-то вспомнил:

- Подождите... ? он полез под стойку и извлек оттуда желтый помятый конверт, - вас, случайно, не Нилом зовут?

- Да, это я.

- Тогда вот, - он протянул мне конверт.

Я поспешил его распечатать. Вложенный в конверт листок был исписан мелкими прыгающими буквами, в которых едва угадывался ровный когда-то почерк Элизы, и судя по размытым чернилам, обильно полит слезами.

Чарли больше не нужна статуэтка, он меня отпустил. Но я не вернусь домой, потому что мама меня выгнала. Я совершила ужасную ошибку, и теперь никогда не вернусь. На собственном опыте я знаю, как трудно тебе будет с этим смириться, но, скорее всего, когда ты читаешь это письмо, меня уже не будет в живых. Мне некуда пойти и некого просить о помощи. Человек, которого я любила, мертв, и я хочу за ним. Мне кажется, что он ждет меня на том берегу подземной реки, я слышу во сне, как он зовет свою Персефону. Нил, пожалуйста, попробуй меня понять. Мне плохо, и я очень хочу умереть.

- Только не это! - я уронил листок на пол, а голову на стойку.

- Воды? ? любезно предложил бармен, ставя передо мной стакан.

Я осушил стакан, взял из рук Кенди письмо и, прочитав его еще раз, задумался.

- Давно у вас лежит это письмо?

- Недели две.

- А были за это время в городе случаи самоубийства?

Он пожал плечами:

- Не слышал.

- Думаешь, она жива? ? испуганно поинтересовалась Кенди.

- Надеюсь, - я развернулся к ней, - если Элиза передумала, то к кому она могла пойти за помощью здесь в Нью-Иорке?

- Она могла вернутся к Чарли, - предположила моя спутница, - или скорее... к Терри. По крайней мере, он может что-нибудь о ней знать, он же дружил с Чарли.

- Ты знаешь, где он живет?

Она кивнула.

Спустя полчаса мы стучались в дверь квартиры, где, как предполагала Кенди, должен был жить Терри. Но и там никого не оказалось.

- Никого вы здесь не найдете, - крикнул кто-то сверху, - нечего стучать. Давно все поразъехались.

- Как я не подумала, ? Кенди хлопнула себя по лбу, - что Терри надо искать не на квартире, а в театре!

В театре мы нашли только старого сторожа.

- Сезон закрыт, - сказал он, - приходите в сентябре.

- А где актеры?

- В отпусках.

- Давно?

- Неделю как.

- А вы не видели, к Террусу Грандчестеру не приходила рыжая девушка?

- Я здесь новая, спросите у Клайса, он до меня работал, все про всех знает.

И так мы бегали от одного человека к другому, и мне казалось, что все это бесполезно, до тех пор, пока одна из актрис не вспомнила, что да, видела рыжую девушку рядом с Карен, и та повезла ее с собой во Флориду к дяде.
Я бы обрадовался и поверил в чудо, если бы чуть меньше устал.

- Мы едем во Флориду?

- Конечно!

И снова поезд, душный вагон, жара, тревога и какое-то отупение, когда не знаешь, то ли спишь, то ли бодрствуешь. Кажется, я все-таки заснул, и мне приснился прекрасный сон, что я лежу головой на коленях у Кенди, а она перебирает рукой мои волосы.

- Кенди, какие дела у тебя были в Нью-Иорке?

- Это неважно, спи.

Радужные грезы рассеялись, как пар, когда днем следующего дня мы прибыли во Флориду. Без труда отыскав дом доктора Клейса, Кенди была встречена хозяином удивительно радушно. Везде-то у нее друзья-знакомые.

- Кенди! ? воскликнул старый доктор из своего кресла, - как я рад тебя видеть! Как там дела в моей любимой больнице? Леонард не хочет еще бросить Чикаго и переехать ко мне?

- Не знаю, - пожала плечами Кенди, - он не обсуждает со мной свои планы.

- Ну да, конечно, - опомнился доктор, - а вы? - он обернулся ко мне, - наверное, брат этой странной девушки, что Карен привезла мне из Нью-Иорка?

- Меня зовут Нил, - представился я, - Элиза на самом деле у вас? Слава Богу! Да, я как раз приехал за сестрой.

- Они все наверху, - сказал он и кивнул на лестницу, - забери ее с глаз моих долой. Эта твоя сестрица хуже моей племянницы. Та упрямая, а эта еще упрямее. Привязалась ко мне: ?Сделай мне операцию, да и все тут?. Ей, видите ли, Карен сказала, что я могу помочь. Кенди, может у тебя получится объяснить ей, что ни один уважающий себя врач не станет ей помогать на таком сроке? Надоела она мне хуже горькой редьки. Увезите ее, увезите поскорей.

- Операцию? ? испугался я, но Кенди уже уверенно поднималась на второй этаж, и я последовал за ней.

Все, а именно племянница доктора актриса Карен, Терри и моя сестра, действительно сидели наверху, в холле второго света. Не могу сказать, что они обсуждали, ибо к нашему приближению все разговоры стихли. Карен вышла вперед, чтобы поприветствовать незваных гостей, Терри живописно сидел на подоконнике под вентилятором, а Элиза уютно устроилась с ногами в широком кожаном кресле.

- Надо же, Нил собственной персоной! ? презрительно фыркнула она из своего убежища, - мой дорогой старший брат все-таки приехал за мной? Неужели он не поверил моей слезливой записке? Я так старалась быть убедительной. Даже водой на бумагу побрызгала и почерк изменила. Все, чтобы меня не искали.

- Я поверил, - безразлично ответил я, мгновенно потеряв всякий интерес к сестре из-за разворачивающейся перед глазами картины.

Кенди и Терри. Увидев своего бывшего возлюбленного, Кенди застыла, как вкопанная, и только губы беззвучно шептали его имя. Он же, вскочив с подоконника, как только она вошла, не прошел и двух шагов и тоже застыл, безотрывно глядя ей в глаза, как будто взглядом выражал все, чего не мог произнести вслух.

Немая эта сцена была столь красноречива, что не вызывала никаких сомнений в чувствах обоих. Все закончилось. Я проиграл. И Карен, с испугом и удивлением глядевшая на них, проиграла тоже. Не быть ей леди Грандчестер. Даже самая красивая на свете женщина не могла бы соперничать с Кенди, потому что та была Единственная.

Не в силах больше на них смотреть, я вышел на балкон, чтобы спокойно и без свидетелей похоронить свою мечту. Передо мной открылся прекрасный вид на город и океан, а в комнате, казалось, никто даже не заметил, что я ушел.

- Как ты себя чувствуешь, Элиза? ? как ни в чем не бывало донесся до меня голос Кенди.

- А ты как думаешь? ? возмутилась та, - Мне ужасно плохо. Пожалуйста, убеди доктора, чтобы помог мне избавиться от этой гадости.

- Как ты можешь говорить такое? ? в ужасе воскликнула Кенди, - это же не опухоль, это живой человек! Твой ребенок! Ты не представляешь, какое это чудо ? материнство! Позволь ему родиться, и ты забудешь о всех своих недомоганиях.

- Ну конечно! ? не поверила Элиза, - и куда я с ним пойду? Домой? "Здравствуй, мама, вот тебе внук! Он, конечно, незаконный, но зато живой. Люби его, пожалуйста". Так?

Повисла пауза. Я внимательно слушал и чувствовал, что Кенди на меня смотрит, но не обернулся. Беззвучные слезы прокладывали на щеках борозды, когда она, наконец, произнесла:

- Ваша мама умерла, - и я представил себе, как изменилось лицо сестры при этом известии.

- Ты можешь не растить ребенка сама, - уже гораздо мягче продолжила уговоры Кенди, - если это так трудно, оставь его в доме Пони или... я могу взять его себе.

- Да, - великодушно поддержала ее Карен, - а пока он не родился, можешь пожить здесь. Мы никому не скажем. Правда, Терри? Дядя будет следить за твоим здоровьем. Никто не узнает, что это твой ребенок.

Элиза молчала. Повернув голову, я увидел, что она свернулась калачиком в кресле, и тело ее содрогается от плохо сдерживаемых рыданий. ?Нил, ну сделай же что-нибудь!? - всегда восклицала она, когда что-то у нее не получалось, и я никогда не мог вовремя сообразить, что именно надо сделать. Странно, но в тот момент я вовсе не испытывал к ней жалости, хотя мне казалось, что должен бы. Зато Терри оказался тут как тут. Она вцепилась в его шею, как когда-то в Шотландии, когда он вытащил ее из воды, и больше не сдерживала слез. Наоборот, плакала изо всех сил, давая понять окружающим, как сильно она страдает, и как нужна ей поддержка красавчика Терри. Мне стало противно, и я отвернулся.

Счастливчик Терри! Может позволить себе флиртовать с Элизой и жить с Карен, а все равно Кенди его любит. Мне же остается лишь бесконечная ревность. И зачем только она полезла ко мне со своей добротой? Ненавидела бы, как все нормальные люди. Я поднял глаза к небу. Оно было ясное и голубое. Ни единого облачка не виднелось на однородном фоне, ни одна птица не решалась нарушить его покой в этот жаркий час. Солнце немилосердно палило голову.

Изображение

- Тебе не стоит стоять здесь так долго, - послышалось прямо у меня за спиной, и я вздрогнул от неожиданности, - что случилось?

- Ты меня напугала, ? чтоб я еще раз поверил этому ласковому многообещающему голосу, заботливо интересующемуся, все ли у меня в порядке.

- Я не об этом. Ты ни с кем даже не поздоровался, стоишь тут один под палящим солнцем. Что с тобой?

- Я устал, Кенди. Устал надеяться и ждать, терять и завидовать. Мне до чертиков надоели опасности и приключения. Я не хочу больше видеть, как ты кого-то обнимаешь! Мне надоело что-то из себя корчить и постоянно чем-то жертвовать, надоели игры в благородство и постоянные унижения. Я никогда не стану таким, как тебе надо, потому что я такой, какой есть, и ничего ты с этим не сделаешь! Так почему бы тебе просто не оставить меня в покое?

- И что же ты обираешься делать, когда я оставлю тебя в покое?

- Вернусь в Гандерваль. Старик надеется на меня.

- А если я поеду с тобой?

- Зачем? Чтобы мерить мне температуру и прогонять с солнцепека? Я сыт по горло твоими заботами! Человеческое сердце ? не игрушка, с ним нельзя так: то дам, то не дам, то дам, но не вам. Если уж любишь Терри, то люби Терри, а мне позволь этого не видеть.

- Терри женится через неделю на Карен, - сказала она тихо.

- Да, я слышал.

- А у Элизы будет ребенок, - добавила еще тише.

- Это я тоже слышал.

- А я люблю тебя таким, какой ты есть.

- В самом деле? ? резко развернувшись, я чуть не сбил ее с ног, так близко от меня она стояла.

- И в Нью-Иорк я поехала за тобой, - разрумянившаяся, она подняла на меня свои огромные сверкающие глаза и робко улыбнулась, - но не хотела, чтобы ты меня видел.

Я привлек ее к себе и поцеловал. Пожалуй, немного требовательнее и резче, чем хотелось, но мне срочно требовалось подтверждение услышанным словам. Действительность превзошла ожидания. Кенди вздрогнула, коротко вдохнула и вдруг прильнула ко мне в таком порыве самоотдачи, что у меня остановилось сердце. Теперь ее сердце колотилось в моей груди, ее дыхание заполняло легкие. Я жил, дышал, наполнился ей, и вокруг себя чувствовал только ее, Единственную. Никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Голоса донеслись как будто из другой реальности.

- Во дают! ? этот комментарий, по всей видимости, принадлежал Карен.

- Фу! ? это фыркнула Элиза.

И только завистливый свист Грандчестера вернул мне разум. Кенди целовалась со мной на глазах у Терри. Невероятно! Я слегка отодвинул девушку, чтобы взглянуть на их лица. Терри сразу же отвернулся и сделал вид, что насвистывает какую-то мелодию, Элиза скептически скривилась, а Карен показала мне поднятый большой палец и подмигнула Кенди. Та стыдливо прятала раскрасневшееся лицо за моим плечом. Милая маленькая нимфа. Я прижал ее к себе.

- Кенди только что согласилась выйти за меня замуж, - довольно смело объяснил я ситуацию.

- Правда? ? обрадовалась Карен, и я услышал в ответ от Кенди заветное ?Да?.

- Поздравляю! А не пойти ли нам куда-нибудь пообедать? - Карен взяла под руку своего озадаченного жениха, - я знаю прекрасное местечко. Вам понравится.

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 08 дек 2017, 16:51

Глава 19

Элиза знала, как открывается статуэтка. Оказывается, она сама выкрала эту вещицу из дома по просьбе Булта, и внутри лежала записка с ее в этом признанием. Джеймс потребовал с нее расписку, чтобы его самого никто не обвинил в краже. Для чего ему понадобилась Деметра, сестра не знала: он велел принести, она сделала. Про дальнейшую судьбу своего подарка ей тоже не было ничего известно. Вскоре после того, как мы с Кенди отправились в Чикаго, Чарли заявил, что статуэтка ему больше не нужна, как и Элиза. Заложнице предложили вернуться домой, но она решительно запротестовала. Объявила незадачливому похитителю, что если он ее прогонит, она донесет на него в полицию. Пришлось Чарли искать помощи у своего старого друга. Терри такая обуза нужна была не больше, чем крокодил в собственной спальне, но Карен сочла Элизу интересной, а ее проблемы романтичными, и вызвалась помочь. Таким образом, вся компания оказалась в пансионате доктора Клайса, где мы их и нашли.

Большой дом вместил и нас с Кенди. Летом постояльцев было немного и для каждого здесь нашлась свободная комната. Однако ни ночная прохлада, ни шум океана за окном не подарили мне покоя. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз. События прошедшего дня не выходили из головы. Лежа в кровати, я закрывал глаза и вновь и вновь вспоминал наш поцелуй, потом вскакивал и восторженно замирал, глядя на далекие волны прибоя, или возбужденно мерил шагами комнату в страхе, что все это был сон, и завтра мне придется уехать одному. Мне хотелось бежать к Кенди немедленно, чтобы она успокоила меня, еще раз подтвердила свои слова , услышать от нее, что все это правда. Что она сейчас делает? Я прислушивался, но не слышал ничего, кроме ночных шорохов и шума прибоя.

В три часа ночи кто-то тихо поскребся в дверь.

- Нил, ты спишь?

Я торопливо втащил девушку в комнату и, закрыв за ней дверь, зашептал:

- Что ты здесь делаешь?

- Не могу уснуть, - призналась Кенди, опуская глаза.

- Тебе не стоило приходить ко мне, здесь же полно народу. Кто-нибудь обязательно увидит или услышит, слухи поползут. Одна Элиза чего стоит.

- Тебя все еще беспокоят слухи? ? она неуверенно коснулась пальцами моей груди, - они же и так уже все знают.

- Беспокоят, если речь идет о тебе, ? я перехватил ее руки и поднес к губам, - мы же еще не женаты.

- Так дело в церемонии? Думаешь, это в действительности кому-то нужно?

- Не нужно? ? я вспомнил ее слова о значении поцелуя, как векселя-расписки в готовности в любой момент выплатить полную сумму, и у меня дыхание перехватило. Неужели Кенди настолько свободна от предрассудков? Я крепко прижал ее к себе, - Настоящая! А я боялся, что мне все приснилось.

- Я тоже, - тихо прошептала она, - Нил, я не знаю, что со мной происходит, во мне вдруг так много чувств, что кажется, они разорвут меня на части. Успокой меня.

- Успокоить? ? после предыдущего заявления эта наивная просьба меня обескуражила. Я держал ее в объятиях, растерянно перебирая пальцами сбившиеся кудряшки. Маленькая нимфа дрожала в моих руках и просила ее успокоить, - Как?

Кенди подняла взгляд и смущенно попросила:

- Поцелуй меня снова.

Много раз я видел этот момент во сне: я целую ее губы, глаза, молочную шею, плечи, она прерывисто дышит, запрокидывает голову, слабеет. Я так долго этого ждал! В тоже время ее доверие было так непривычно и хрупко! Просто кощунство - сорвать этот цветок сразу. Я взял в ладони круглое личико и, раздвинув челку, нежно поцеловал свое сокровище в лоб:

- Пойдем лучше на улицу.

Мы вышли на побережье. Был отлив. Сотни маленьких лужиц таинственно темнели на плотном песке. Среди них причудливым узором завивались высыхающие водоросли, и в темноте казалось, что в них обязательно прячется какой-нибудь забытый морем краб или еж. С моря дул ветер, и Кенди зябко поежилась:

- Холодно.

- Иди сюда, - я завернул ее в объятия, как в одеяло, и некоторое время мы созерцали силуэт корабля на светлеющем горизонте.

Воздух взорвали крики чаек. Появившись словно из неоткуда, они шумно закружились над водой.

- Хорошо, что ты не чайка, - сказал я, - и у тебя нет крыльев.

- Почему? ? она подняла на меня удивленный взгляд.

- Улетела бы сейчас к своей стае рыбу ловить, и я не отличил бы тебя от остальных.

- Какие странные у тебя мысли, - она поцеловала меня в щеку и плотнее завернулась в мои руки. Мерзла все-таки.

- Давно это с тобой?

- Что?

- Я имел в виду, давно ты меня любишь?

- Сейчас кажется, что всю жизнь, - Кенди задумчиво посмотрела в небо, - но я знаю, что это не так на самом деле. Может быть, с тех пор, как ты ворочал мешки с мукой, ты был очарователен, - она хихикнула, - а если серьезно, то думать о тебе я начала после того, как попалась в приготовленную тобой ловушку. Для меня это было так непривычно ? ненавидеть, что я часто потом об этом думала. И о твоих чувствах тоже. Я не могла понять, почему то, что ты называешь любовью, во мне вызывало стойкое отторжение, почти омерзение. Я не могла представить себе участи страшнее, чем выйти за тебя замуж. И все же, когда ты исчез, я чувствовала себя виноватой, и вспоминала о тебе все эти пять лет с сожалением. Но когда ты вернулся... Ох, Нил! Мне захотелось тебя убить, честное слово! Ты был так непробиваемо самоуверен. Эта твоя напыщенность, даже после ночи, проведенной в тюрьме... А потом наше путешествие в Нью-Иорк и арест Альберта... Я ужасно злилась на тебя, но вопреки всему хотела быть с тобой рядом. Это странно, правда?

- Да нет, я тебя понимаю, мне подобные чувства знакомы. Так когда же ты поняла, что испытываешь ко мне именно любовь, а не ненависть?

- В Кучембергских Далях, наверное. Ты попросил тебя поцеловать, и я вдруг поймала себя на мысли, что мне этого хочется, очень. Это было ужасно.

- Ужасно? Почему?

- Потому что ты был моим врагом, а мне хотелось тебя поцеловать.

- Действительно, незадача, - я улыбнулся, вспомнив, как сам не мог определиться, враг мне Кенди или нет, - но я тогда, знаешь, чего не понимаю? Если, как ты говоришь, ты еще с Кучембергских Далей знала, что любишь меня, то почему не согласилась выйти за меня в обмен на показания в суде?

- Именно поэтому и не согласилась. Если бы ты был мне безразличен, я бы согласилась, не раздумывая, но... ? она замолчала.

- Что но?

- Я не знаю, как тебе объяснить. Я просто чувствовала, что предам тебя, если соглашусь.

- Что же изменилось сейчас?

- Ты изменился, - она протянула руку и провела по моей щеке, - ты, наконец-то, все понял.

- В смысле?

- Вчера ты сказал, что отпускаешь меня, что я могу сама выбирать, кого мне любить. Вот я и выбрала... тебя.

- То есть, если бы я не признал своего поражения, ты никогда не призналась бы, что любишь меня? - нелогичность ее мотивов не укладывалась в моей голове, но нежный голос и ласковые прикосновения делали меня поддатливым и слабым, - Правду говорят, что все женщины - существа непонятные и жестокие, но зато... - я легонько ущипнул ее за бок, - ... приятные на ощупь.

- Что значит все? ? она обиженно вывернулась из моих объятий и ударила по руке, - пошляк!

- Уж какой есть, - я пожал плечами. Меня немного пугала мысль, что если бы я не устал бороться, то никогда бы не получил свой приз. Раньше я думал, что выигрывает только тот, кто не сдается.


- Смотри, Нил, солнце встает! ? Кенди подпрыгнула на месте и восторженно захлопала в ладоши, - Как красиво! Бежим!

- Куда? ? не успел спросить я.

Поднимая тучи брызг, моя нимфа бежала навстречу солнцу вдоль линии прибоя. Я стоял и любовался ей. Первые лучи наполнили ее сиянием. В ореоле светящихся капель она лучилась счастьем, и вся фигурка ее казалась сотканной из света. Мне показалось на миг, что она исчезнет, убежит от меня по солнечной дорожке в другой мир, раствориться в морских брызгах.

- Кенди!

Нимфа обернулась и побежала в обратную сторону. С разбегу она повисла на моей шее, и мне пришлось закружиться, чтобы не упасть. Ее дыхание сбилось, сердечко торопливо и взволнованно стучало.

- Это восхитительно!

А я обрадовался до слез, что она вернулась.

- Ты тоже так считаешь? ? Кенди провела по мокрой щеке кончиками пальцев.

- Нервы ни к черту, - оправдался я, поспешно вытирая с лица это проявление слабости.

- Не надо стесняться слез, - она перехватила мою руку и отвела ее в сторону, - это же замечательно, когда у человека есть душа, умеющая чувствовать, грустить и радоваться, плакать и смеяться. Не прячь ее от меня, твоя душа прекрасна, - прохладные пальцы продолжили исследовать мое лицо, очертили линию бровей, спустились по носу, задержались на губах, - Ты прекрасен, Нил!

- Кенди...

Она несколько раз поцеловала меня и снова убежала.

Ее восхищало все: волны, ветер, солнце, чайки, ракушки. То там, то тут я слышал: ?Иди скорей сюда, смотри, какой краб!? и тут же: ?А вон там дельфины! Целая семья!? Она тянула меня за руки и разворачивала в ту сторону, куда надо было смотреть. Крепко обнимала, когда восторг уже не помещался в ее сердце, взволнованно шептала: ?Спасибо, что привел меня сюда. Спасибо?.

А мне было так хорошо и спокойно. Кенди собирала ракушки, а я сел на песок и подставил лицо солнцу. Наверное, я задремал, потому что разбудил меня шепот:

- Нил, проснись, ты должен обязательно это увидеть!

- Увидеть что? ? я с усилием разомкнул тяжелые веки.

Она приложила палец к губам и указала на небольшое углубление в песке рядом со мной. Там кто-то шевелился. Я испуганно отполз в сторону. Кенди рассмеялась и снова указала мне на эту яму:

- Смотри!

На поверхности показалась чья-то когтистая лапа и скоро, с отчаянной скоростью разгребая песок, из ямы выползли три новорожденные черепашки и устремились к морю.

- Правда, чудо?

Я посмотрел на свою невесту. Ее глаза блестели. И я согласился:

- Правда. Ты ? чудо!

Всего несколько минут я наслаждался ее лаской, прежде, чем она отправилась на поиски новых чудес.

В этом вся Кенди. Она никогда не сидит на месте. Жизнь наполняет ее, переливается через край, фонтанирует. Она сама жизнь. Моя жизнь. Наверное, поэтому в груди болящая пустота каждый раз, когда ее нет рядом, словно не хватает ребер.


- Ну что, милый человек, закончил ты свою рукопись? ? ласковые руки укутывают меня подобно одеялу, щека нежно касается щеки, - хочу показать тебе кое-что.

Я отрываюсь от бумаг, чтобы поцеловать жену:

- Почти закончил. Пять минут подождешь?

- Пять подожду, - соглашается она, чмокает меня в макушку, и, тряхнув кудрями, убегает, чтобы через пять минут вернуться.

Поэтому спешу закончить.

Поженились мы с Кенди в сентябре. Примерно в это же время к мадам Элрой приехал старый друг. Пожилой джентльмен заявил, что у нее есть вещица, которая по праву принадлежит ему. Да, в это трудно поверить, но Чарли рассказывал правду. Больше сорока лет назад в Шотландии тогда еще молодой человек подарил фамильную статуэтку любимой девушке.

- Это очень ценная вещь, - сказал он, получив статуэтку из рук нашей бабушки, - ее сделал искусный мастер, и в ней сразу несколько секретов. Первый я рассказал ребятам, чтобы они знали, что ищут, - он слегка потянул за посох в руках богини, и крышка постамента легко открылась. Внутри было пусто, листок с признанием Элиза предусмотрительно извлекла, - а для второго нужен ключ.

- Он у Вас есть? ? с любопытством поинтересовалась Кенди.

- Есть, - медленно ответил старик, не сводя глаз с мадам Элрой, словно перематывал в уме годы прожитой жизни. Потом также медленно он снял с пальца кольцо и пристроил его на голову бронзовой богине, там, где у той был венок. Деметра потеряла голову. В прямом смысле. Ее голова откинулась вместе с плечами ровно по границе одеяния, в груди обнаружилось маленькое углубление, и в нем лежало обручальное кольцо с красивым сверкающим камнем.

- Так в нашей семье делали предложение, - прокомментировал гость, - А я умудрился потерять реликвию вместе с невестой. И гордость долгие годы не позволяла мне отправиться на поиски. Но теперь мне не до гордости. Эмилия... ? обратился он к бабушке, - если я располагаю верной информацией, ты сейчас не замужем. Может быть, согласишься дожить со мной остаток века?

Мадам Элрой густо покраснела и велела всем нам выйти, чтобы поговорить с товарищем наедине. После чего она объявила, что уезжает в Шотландию, и на пальце ее красовалось то самое колечко.

Коротко об остальном. Обувную фабрику я не забросил, а, напротив, расширил на зло скептически настроенному Генри. Теперь это не просто фабрика, а группа предприятий, имеющая представительства почти во всех крупных городах Соединенных Штатов. В высшем свете на нас все еще смотрят косо, но Кенди это не волнует, поэтому и я не переживаю. Кенди продолжает работать медсестрой, я не смог ей этого запретить. Альберта закрутила общественная деятельность, в его доме проходят какие-то собрания. Наверное, это одна из причин согласия мадам Элрой выйти замуж в Шотландию. Элиза родила дочку и привезла ее домой, растит сама и души в своей черноглазой красавице не чает, но еще больше любит внучку дедушка. Он играет с ней все свое свободное время.

- Про Анни с Арчи напиши, - подсказала мне жена.

- Что про них написать?

- Ну, что Анни работает с маленькими детьми, а Арчи заведует в Чикаго сетью модных бутиков. И что они не вместе.

- Почему не вместе? Они же вроде с колледжа еще были парой?

- Выросли, разошлись. Анни за что-то обиделась и все, конец отношениям. Я, признаться, тоже думала, что у них все серьезно. Они так хорошо смотрелись рядом. Вроде, у Анни теперь другой кавалер.

- Ну, другой, так другой. А про этого твоего Арчи я писать не буду. Не хочу. Что ты мне хотела показать?

- Могли бы и поладить, - фыркнула она, - мальчишки. Ладно, пойдем!

Кенди повела меня на конюшню. Там на аккуратной соломенной подстилке с довольным видом развалилась ее огромная собака. А вокруг нее копошились маленькие животные, похожие на черных крыс. Я поморщился.

- Это то, что ты хотела мне показать?

- Да. У Мины родились щенки. Шесть щенков.

- Знаешь, они меня совсем не вдохновляют, - честно признался я.

- Правда? ? Кенди, казалось, расстроилась, - а я надеялась, что они как раз тебя вдохновят.

- На что?

- Догадайся сам, - она кокетливо толкнула меня плечом.

Я с недоверием огляделся по сторонам:

- Почистить конюшню?

- Глупый, - рассмеялась она, - нет, конечно!

- А на что же? ? недоумевал я, - на что еще я должен вдохновиться в таком месте?

- Да не в месте дело, а в щенках, - с легкой досадой объяснила жена, - Мина стала мамой. Я тоже хочу.

- Хочешь стать мамой? ? опешил я.

- Ну, да, - она уткнулась носом в мое плечо.

- Так ведь это не так делается! - проворчал я, увлекая ее на сеновал, подальше от собаки с ее детенышами. Не самое лучшее место, но Кенди почему-то нравится, она целое гнездо тут свила, - ты же прекрасно знаешь, кто меня вдохновляет!

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 08 дек 2017, 17:02

Твой ясный взгляд: в нем я себя ловлю,
В нем необъемлемое вновь объемлю.
Себя, отображенного, люблю.
Себя, отображенного, приемлю.

Твоя ясный взгляд: в нем отражаюсь я,
Исполненный покоя и блаженства,
В огромные просторы бытия,
В огромные просторы совершенства.

Нас соплетает солнечная мощь,
Исполненная солнечными снами;
Вот наши души, как весенний дождь,
Оборвались слезами между нами.

И "Ты" и "Я" - перекипевший сон,
Растаявший в невыразимом свете;
Мы встретились за гранями времен,
Счастливые, обласканные дети.
Андрей Белый


О том, как Кенди и Нил ребенка делали, 18+
Задвинув на двери щеколду, я повернулся к жене. В маленьком сарае было полутемно: солнечный свет проникал сквозь прорези под потолком порционно, длинные его полосы высвечивали в воздухе отдельные пылинки и хаотичными бликами рассыпались по поверхностям предметов. Кенди как раз стояла в световой полосе, и пылинки в воздухе плясали от каждого ее движения.

- Ты красивая, - прошептал я, приближаясь к ней.

- Правда? ? она скользнула мне навстречу, ловко и быстро избавила от рубашки и, прижавшись к груди, покрыла ее легкими едва ощутимыми поцелуями.

Я закрыл глаза. Примерно год прошел с тех пор, как мы были заперты с ней в грузовом вагоне, и я все еще дрожал от ее прикосновений. Если бы кто-нибудь сказал тогда, что воспоминания о плене станут мне настолько дороги, что для зачатия первенца я предпочту сарай комфортной спальне, я бы ни за что не поверил. Здесь, правда, было намного уютнее и чище, чем в вагоне, и пахло не мукой, а сеном, но все же?

- Теперь я все правильно делаю? ? промурлыкала Кенди, поднимая на меня хитрый взгляд зеленых глаз, в то время как пальцы ее продолжали ненавязчиво щекотать мою кожу.

- Безусловно! ? я завладел ее губами и долго целовал, лаская затылок, шею и плечи.

Все девять месяцев нашего брака я старался, чтобы у нас не было детей, и даже получал удовольствие от того, что мог контролировать собственную природу да еще так, что Кенди ничего не замечала. Отчасти ради нее же. Она так ценила свою свободу и возможность работать. Перед глазами был пример Элизы, и мне казалось нечестным связывать любимую женщину домашним рабством без ее на то согласия, а спросить этого самого согласия я никак не решался. Да и не то, чтобы очень хотелось. Но вот она сама попросила?

Мы расположились на сене, аккуратно застеленным тем самым пледом. Согревая ладонью мягкую грудь, я целовал жену вдумчиво и медленно, начиная с виска и потихоньку спускаясь все ниже. Она трепетно отзывалась на каждый поцелуй, нетерпеливо ерзала, явно желая, чтобы я действовал активнее. Раньше я следовал бы всем ее желаниям, но не сейчас. Добравшись до живота, я остановился и устроился на нем щекой.

- Кенди, а ты кого хочешь: мальчика или девочку?

- Да мне как-то все равно, - небрежно ответила она, перебирая мои волосы.

- Неужели совсем все равно? ? я поднял голову, потом сел, - Как ты представляешь себе нашего малыша? Каким он будет?

Она удивленно поднялась на локтях.

- Не знаю. Я совсем не думала об этом.

- Так подумай! Самое время.

Она задумалась, мечтательно запрокинув голову.

- Я бы хотела?

Кенди не закончила фразу, секунду подумав, она вдруг рассмеялась, и резко опрокинув меня на спину, взгромоздилась сверху.

- Ты - зануда, мистер Леган! ? давясь смехом, изрекла она, - очень ответственный и исполнительный зануда.

- Это почему это? ? попытался возмутиться я, приподнимаясь.

- Да потому что! ? она толкнула меня обратно и наклонилась к моему лицу так, что волосы ее, упав с обеих сторон, образовали шатер, - видел бы ты себя сейчас! У тебя такое выражение лица, словно ты заказ принимаешь. Хочешь все спланировать заранее? Но ведь от тебя ничего не зависит.

Я обиделся. Что она смеется? Да, я волновался, но ведь и дело ответственное. Кенди примирительно чмокнула меня в нос.

- Давай предоставим малышу самому решать, когда и каким ему родиться, и просто не будем ему мешать, ладно?

Я послушно кивнул. Она махнула головой, отбрасывая назад волосы и разогнав ими в воздухе целую стаю зазевавшихся пылинок.

- Не беспокойся. Тебя я буду любить в любом случае. Ты ведь у нас самый главный.

В последнем утверждении я периодически сомневался, но высказывать эти сомнения вслух не стал. А так как Кенди увлеченно целовала меня куда попало, то я очень скоро вообще забыл о разговорах.

Плед давно сбился в сторону, в волосы набилась солома, но мы не замечали неудобств. В нас переплелось и перемешалось все: руки, ноги, дыхание, пот и даже души. Да, пожалуй, именно они-то и переплелись особенно прочно и тесно. Ведь даже, когда мы оба замерли, одновременно перестав дышать, даже, когда, утомившись, расцепили объятия и откинулись в разные стороны, держась за руки, а после вернулись к повседневным делам, легкое касание пальцев, мимолетное объятие, нежный взгляд ? все эти маленькие знаки внимания свидетельствовали о то, что история эта вовсе не обо мне, и даже не о прекрасной нимфе по имени Кенди, которой я когда-то поклонялся и служил. Она о нас! О наших днях и ночах, о наших проблемах и радостях, целях и достижениях, багаж которых становился богаче с каждым днем. Тем более, что вскоре нас стало больше.

Anuta
Победитель конкурса
Победитель конкурса
Сообщения: 6355
Зарегистрирован: 30 июл 2007, 09:52
Контактная информация:

Фанфики Анюты

Сообщение Anuta » 08 дек 2017, 17:15

Внимание!
То, что далее под катом не имеет к предыдущей истории прямого отношения. Это лирическое отступление, в котором описан другой путь того же персонажа. Спрятала под кат и предупреждаю, что любителям хеппи-эндов это отступление лучше не читать.
Комната Синей Бороды!
Письмо дочери. (отсыл к "Проблеме выбора" и посвящению в начале)

Кэт, Катюшка, Катерина, доченька... Позволь мне называть тебя так, хоть ты и привыкла считать своим отцом Грандчестера. Тебе шестнадцать, и, я надеюсь, ты уже сможешь меня понять. Если же нет, то поймешь позже.

Историю про Джеймса Булта я придумал, когда начал писать. Не стоит воспринимать ее буквально. Бабушка твоя ? моя мама жива и здорова. Может быть, это было свинством с моей стороны приписать ей подобную роль, но ведь это только образ, к тому же символический, да и главный герой - не совсем я.
Я не уезжал из Чикаго и не боролся за любовь Кенди. Я взял ее силой. Меня очаровала доброта, струящаяся из всего облика, лучащаяся, и потому необыкновенно красивая доброта твоей мамы. Кенди задела меня лишь краешком своей удивительной личности, но этого хватило, чтобы я обернулся. Я смог увидеть свет, но не смог оставить его в покое. Я захотел завладеть ей, целиком и полностью подчинить ее себе. Захотел обладать добром и красотой. Но это оказалось тоже самое, что положить за пазуху горящие угли. Они разжигают в груди мучительную страсть, которой нет, не может быть удовлетворения. Я смог подчинить себе Кенди. Она стала моей женой, но оставалась чужой. Бесконечно далекой, непонятной и абсолютно недоступной. Любовь не терпит принуждения, и не выносит рабства. Она живет только тогда, когда может летать.
Наш брак был пыткой для обоих. И я очень рад, что принял тогда правильное решение ? уйти. Я нашел в себе силы разорвать удавку на собственной шее и отпустить Кенди на свободу. Единственное, о чем я всегда жалел ? это то, что я пропустил твое детство, не видел, как ты росла, делала первые шаги, играла в подаренные мной куклы. Мне было страшно. Я боялся еще раз приблизится к твоей маме, боялся вновь оказаться во власти неуправляемой, слепой и безрассудной страсти. Прости меня.
Я тогда не понимал, что со мной произошло, почему, если я так сильно любил Кенди, у нас с ней ничего не получилось. Поэтому я изучал любовь по книгам. Результатом стала эта история. Фрейд называет подобное явление сублимацией ? переводом реальных инстинктов и эмоций в поддельную реальность. Здесь все символично.
В первую очередь, название. Значение слова ?Инициация? давно уже приобрело гораздо более широкое значение, чем просто древний обряд посвящения подростков во взрослую жизнь. И даже обучение самостоятельности, которое главный герой проходит в Гандервале ? это еще не все значение этого слова. Инициация ? это еще и путешествие вниз, вглубь собственного подсознания в поисках ответов на вопросы.
Заглянув в потайные комнаты своей души, можно обнаружить там трупы. Много трупов: все нереализованные планы, красивые надежды, бывшие когда-то любимыми мечты. А когда начинаешь искать убийцу - причину, по которой все это пришлось похоронить, то находишь ее в себе же, в чем-то самом близком и родном, в чертах характера, с которыми трудно расстаться. Привязанность к внешнему, стремление к обладанию, тщеславие, то, что было естественной средой моего обитания с самого детства ? все это умерло во мне, когда я заметил, что они мешают мне быть счастливым. К сожалению, не сразу: отдельными кусочками, едва заметными тенями на протяжении многих лет я отлавливал их проявления в собственной жизни. Тени эти обманчивы. Порой кажется, что без чего-то внешнего просто невозможно жить. Трудно не цепляться за привычное и безопасное. Поэтому образ мамы. Почему Деметра? Меня заинтересовал этот миф. Богиня плодородия начисто забыла о своих обязанностях, стоило ее дочери влюбиться. Персефона сбежала с кем-то непонятным и темным, куда-то в мрачные владения своего незаконного мужа, и жизнь остановилась. Не только жизнь богини остановилась, но и все окружающие остро почувствовали на себе ее потерю. Кенди никогда бы себе такого не позволила. Но богиня бессмертна, и хочет она того или нет, а люди придумали продолжении мифа так, чтобы прошлогодняя трава сгнивала, а семена прорастали. После каждой маленькой смерти я обретал тот покой и гармонию, то внутреннее единство со всем сущим, без которого невозможно никакое творчество.

Закончив эту рукопись, я чувствую себя счастливым. Я люблю Жизнь во всех ее проявлениях. Она прекрасна. Мне хотелось бы поделиться этим счастьем с тобой.

У тебя сейчас такой возраст, когда хочется многого, и кажется, что времени на все очень мало. И я хочу сказать тебе немного пафосно: не бойся терять ориентиры, не стесняйся показаться глупой или смешной, верь своему сердцу ? оно всегда тебя выведет, потому что самое главное ? это то, что внутри, а не снаружи. Самое главное ? это твой выбор. Не бойся упустить время: проходит не время, проходим мы. У какого-нибудь камня можно остановиться и подумать над направлением, чтобы не пришлось потом возвращаться обратно. Но даже, если уйдешь не туда ? не переживай. Мы ? многотомные издания, и поражение, порой, имеет гораздо большую ценность, чем победа.

Красавица моя, ты ? чудо, и я уверен, что обязательно найдется человек, который полюбит тебя и назовет своей Евой.

С днем рождения! Поцелуй маму, только не говори, что это я попросил.

Люблю вас обеих.

Твой до неприличия сентиментальный отец, Н.Л.



Мистер Леган снял очки и подошел к открытому окну. Оттуда ароматом луговых цветов на него пахнул ветер. В саду гуляли его дети от второго брака: девочка и мальчик.

- Пап, мы пойдем купаться? - задрав голову, поинтересовался сын.

- Уже иду, - живо отозвался Нил и поспешил спуститься.

Аватара пользователя
Lucciola
Сообщения: 5559
Зарегистрирован: 29 июн 2009, 11:20
Статус: троллейбусом стукнутая

Фанфики Анюты

Сообщение Lucciola » 08 дек 2017, 17:24

Я тут подумал - машина Нила могла быть только марки Pierce-Arrow, в Штатах больше ни одна фирма не ставила фары на крыльях. Вот в Англии, Франции часто так делали, но на дешёвых марках, а Pierce-Arrow была очень престижной.
Я люблю тебя, Жизнь,
И надеюсь, что это взаимно!
© М. Бернес

Ответить

Вернуться в «Кенди-фанфики»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 24 гостя