Когда кончился траур по Стиру, мадам Элрой заявила о своем желании отпраздновать помолвку своего единственного племянника. К этому моменту она уже более-менее свыклась с этой мыслью и даже научилась разговаривать с Кенди, хотя и не могла понять, что заставляет девушку продолжать работать в больнице. Кенди тоже проявила разумность и старалась прислушиваться к полезным советам пожилой матроны в отношении всего того, что касалось традиций и обычаев их семьи.
Праздник устроили в Чикагском особняке Эндри. Собралось много незнакомых невесте гостей. Альберт представлял ей их, но она конечно же мало кого запомнила. В целом, большинство гостей были настроены благожелательно и добродушно, но Кенди ловила и завистливые и осуждающие взгляды.
- Ты всех знаешь? ? шепотом спросила она своего кавалера.
- Нет, конечно, - ответил ей хозяин, - но я сегодня всю ночь изучал списки приглашенных с фотографиями.
Девушка улыбнулась. Оказывается, в высшем обществе не обязательно быть лично знакомым, чтобы быть приглашенным на семейный праздник. И некоторые лица перестали ей казаться такими уж страшными. Они просто пришли развлечься. Как в театр. ?Что ж, Терри, сегодня я в главной роли?, - с азартом подумала она. Кенди знала, что выглядит великолепно, поэтому расправила плечи, подняла голову и почувствовала себя королевой.
Когда все собрались за столами, Альберт вывел ее на середину и представил гостям в качестве своей избранницы. По позвоночнику ?королевы? пробежал холодок. Гости выразили свои поздравления нестройными возгласами и апплодисментами. Какой-то смельчак крикнул ?горько?. Другие подхватили.
- Теперь я должен тебя поцеловать, - подсказал Альберт.
Кенди беспомощно огляделась. Целоваться при таком скоплении народа, первый раз... Ее взгляд поймал злое лицо Элизы, сжатые кулаки Нила, выжидательные и любопытные взгляды других гостей, улыбку Анни.
- Кенди, я здесь, - позвал ее Альберт. Она повернулась и встретила его теплую улыбку, свет его добрых глаз. Она потянулась к этому свету. Он взял в ладони ее лицо:
- Ничего не бойся. Никогда.
От волнения Кенди закрыла глаза. Она не различила прикосновения его губ, не заметила, как его руки скользнули по ее спине, что-то резко изменилось в ее восприятии: она улавливала тепло и стремилась к его источнику, как мотылек к пламени свечи, мгновенно забыв обо всем на свете. ?Сгорю?, - испуганно шепнуло сознание, когда тепло превратилось в жар, и тут же с полной самоотдачей добавило: ?ну и пусть?. В этот момент Альберт отпустил ее.
Кенди открыла глаза и на секунду снова поймала его взгляд, который он тут же отвел в сторону. Ей показалось, или он изменился? Они оба изменились. Она чувствовала себя другой. Более цельной, более женственной. Гости аплодировали. Кто-то из молодежи крикнул ?Браво?.
?Неужели актеры на сцене чувствуют тоже самое?? - подумала Кенди. Но Альберт уже увлек ее ?со сцены? за стол. Он был немножко обескуражен, и Кенди поймала себя на желании остаться с ним наедине и внимательно изучить то новое чувство, которое родилось в ней вместе с этим поцелуем.
Случай представился во время танцев. Они снова оказались лицом к лицу и имели возможность общения взглядами. Оставленная позади граница открыла новые чувства обоим. ?Ты прекрасна, душа моя, - восхищенно шептали его глаза, - Дай мне еще любоваться тобой, не отводи взгляда, не убегай и не прячься. Ты даришь мне блаженство, о котором я даже не мечтал.?
?Обними меня, - просил ее взгляд, - обними крепче и не отпускай. Твой взгляд обжигает меня, а ожидание заставляет сильнее биться сердце. Согрей мое одинокое сердце своими ладонями, целуй меня снова.?
В тот вечер Кенди узнала нового Альберта ? обжигающего, дурманящего разум и подчиняющего волю. Она и не подозревала, что власть его над ней столь велика. Что его объятия могут быть не только надежным укрытием, но и опасной ловушкой, выбраться из которой самостоятельно без его воли она не в состоянии. Она боялась и искала этих ощущений.
Для Альберта собственный магнетизм также стал большим открытием. Меньше всего ему хотелось лишать любимую свободы выбора и воли, поэтому в дальнейшем он старался быть сдержаннее и внимательнее к ее эмоциям, не позволяя себе даже намека на желание: только терпение и нежность. Его самоконтроль стал плотиной, сдерживающей теперь уже не только его, но и ее чувства.
Свадьба была запланирована на середину осени. Местом проведения мероприятия выбрали Лейквуд, чтобы приехать могли все желающие, включая детишек дома Пони. Из родного дома, а Кенди с Альбертом решили, что домом этим является приют Пони, невесту вместе с юными гостями увезли вечером накануне свадьбы. Для детишек это было настоящее шоу. Они ехали под звездным небом в открытом экипаже, украшенном вереском и чертополохом в сопровождении одетых в килт мужчин. Кенди сидела между мисс Пони и сестрой Марией и волновалась. Несмотря на то, что она дала свое согласие уже почти год назад, и уже представляла себе многие тонкости своего будущего положения, она все еще сомневалась в правильности выбранного решения. Если бы Альберт был сейчас рядом с ней, она была бы смелее, но его нет, и все происходящее почему-то кажется подвохом. Ее снова увозят из родного дома навстречу новой незнакомой жизни. Сколько раз она уже уезжала отсюда и всегда возвращалась обратно. Вернется ли она снова в свой любимый дом?
- Мисс Пони, я еще вернусь сюда? ? спросила она тихонько.
- Конечно, дитя мое, - ласково обняла ее воспитательница, - наш дом всегда открыт для тебя, и ты всегда сможешь вернуться.
- Все так странно... ? Кенди подняла голову и подставила лицо ночной прохладе, - дом Пони, дом Эндри... все началось с этой маленькой подвески, - она достала из кармана эмблемку Эндри с колокольчиком и позвенела, - это ты увела меня первый раз из дома Пони. Если бы не ты, я бы ни за что не согласилась поехать к Легансам, и вся моя жизнь прошла бы по-другому. Но я рада, что все вышло именно так, а не иначе.
В сумраке ночи все в особняке Эндри казалось тихим и задумчивым. Розовые ворота Энтони, каменные ворота Стира. Как может она радоваться в этом доме, где так много печальных воспоминаний? Оказалось, может. В саду их встречала веселая компания старых друзей: здесь были и Том с отцом, и мистер Брайтон, и Патти, и Анни, и Арчи, и мистер Картрайт с Джимми, и даже мистер Мэтью. Они жарили шашлыки. Все было так просто и по-домашнему, что совсем не соответствовало помпезности их эскорта.
Задремавшие было детишки сразу оживились и активно включились в процесс. Когда все были сыты, на двор вытащили небольшую бадью с теплой водой, корзину розовых лепестков и красивое резное кресло, а к компании присоединилась миссис Брайтон. На крыльцо в очередной раз вышла любопытная Элиза. Она уже не один раз проходила мимо, и громко фыркая выражала свой протест подобному празднованию, а гости миролюбиво приглашали ее присоединиться. Вот и в этот раз мистер Брайтон пригласил Элизу поучаствовать в мероприятии, она лишь обиженно отвернулась, но с крыльца не ушла. Мистер Брайтон пожал плечами и предложил Кенди занять кресло.
- Как вы знаете, - обратился он к присутствующим, главным образом к детям, - наша Кенди завтра выходит замуж. Поэтому сегодня мы ее подготовим. Знаете, что самое главное для невесты?
- Кенди будет купаться? ? спросил кто-то из ребят.
- Почти, - улыбнулся мистер Брайтон, - самое главное ? чистые ноги. Чтобы не испачкать полы в новом доме. Поэтому сейчас мы все вместе помоем нашей Кенди ноги.
Ребята рассмеялись, в то время, как Арчи галантно опустился перед Кенди на одно колено:
- Позвольте ваши ножки, мисс, - и помог ей снять туфельки.
- А чтобы занятие это было интереснее, - продолжал мистер Брайтон, - моя дорогая супруга, - он обнял миссис Брайтон за плечи, - согласилась одолжить нам на время свое колечко.
Миссис Брайтон сняла с пальца обручальное кольцо и отдала его мужу.
- Мы запустим его в плавание, - Брайтон опустил колечко в бадью с водой, - на удачу. Теперь добавим мыльной пены и розовых лепестков. ? горничные четко выполнили его указания., - Прошу Вас, Кенди, - он предложил Кенди опустить ноги в эту благоухающую ванну.
- Согласно шотландским приметам, - мистер Брайтон сделал многозначительную паузу, - молодые люди, находящиеся рядом при процедуре мытья ног невесты и нашедшие в воде кольцо, поженятся следующими.
Что тут началось...несколько десятков детских рук со всей возможной любовью старались сделать ноги Кенди ну очень чистыми. Кенди смеялась и расплескивала воду, потому что ей было щекотно, а колечко неожиданно для себя нашла Патти в тоже время, как ее руку тоже кто-то случайно поймал в мыльной воде.
- Простите, - извинился Том.
Патти достала кольцо и густо покраснела.
После этой шумной кутерьмы детей отправили спать. Кенди тоже проводили в спальню, шутливо пожелав ей хорошенько выспаться в последний раз. Мистер Мэтью, Стив и Картрайт разъехались по домам. Брайтоны остались ночевать в поместье Эндри. Том и Патти, повинуясь магии гадания, остались вдвоем в саду и долго еще говорили за жизнь: про Кенди, какой кто из них ее знал, про домашних животных, про своих стариков. Они нашли много общего в характерах мистера Стива и бабушки Марты, они тихонько смеялись.
Молодая луна быстро бледнела, предвещая скорый рассвет, а утром над Лейквудом пошел дождь.
Альберт стоял у окна, положив ладонь на мокрое стекло. Кенди спит сейчас где-то в этом доме. Маленькая девочка, открывшая ему мир, путеводная звездочка, указавшая ему путь, прекрасная нимфа, пленившая его сердце. Сможет ли он сделать ее счастливой? Сможет ли уберечь от злых слов и завистливых взглядов? Смогут ли они построить новую империю Эндри, в которой каждому найдется место, такую, о которой мечтала его сестра. И простит ли ему свет такое самоуправство? Сомнения ? неизменный спутник сильных мира сего. Сомнения, сомнения, сомнения...
Дождь кончился, выглянуло солнце и над озером перекинулась разноцветная радуга. В дверь постучали.
- Мистер Уильям, пора, - позвали его.
- Мисс Кенди, пора одеваться, - разбудил девушку голос Дороти. Она села в постели и потянулась:
- Который час, Дороти? Уже совсем светло! ? Кенди подошла к окну, распахнула ставни и радостно воскликнула: - Радуга! Дороти, радуга над озером! Какая красота!
Всего через пару часов невеста при полном параде вышла за порог. Дети из дома Пони, давно уже собравшиеся здесь, встретили ее восхищенными возгласами. В белом воздушном платье со шлейфом, с красиво уложенными волосами, украшенными живыми цветами, она и сама чувствовала себя почти воздушной. Ей подвели белого коня.
- Я поеду верхом? ? удивилась она.
- Таковы традиции, - пожал плечами Джордж.
- Мне это нравится, - задорно воскликнула Кенди, приноравливаясь запрыгнуть в седло.
В это время в ворота въехал автомобиль. Из него вышел мужчина в форме капитана дальнего плавания.
- Простите, чуть не опоздал, - извинился он после приветствия, - Вы, вероятно, не знаете меня. Я ? мистер Браун, отец Энтони.
- Отец Энтони, - пробормотала Кенди, - отец.
- Да, Кенди, я бы очень хотел быть твоим отцом хотя бы в этот день, ты очень много значила для моего сына, а значит и для меня.
- Мистер Браун, - Кенди от всего сердца обняла его, - папа, - слезы выступили у нее на глазах.
Мистер Браун обхватил ее за талию и посадил на лошадь:
- В добрый путь.
За озером, на холме, у порога небольшой часовни облаченный в парадный килт ждал Уильям Эндри свою невесту. В часовне удобно расположились мадам Элрой и мисс Пони. Удивительно, но у них нашлись общие темы для разговора. Мистер Леганс увлеченно беседовал с мистером Брайтоном, тут же собрались все вчерашние гости Кенди и кое-кто из приближенных Альберта. Сара и Элиза гнушались подобной компанией, но внезапно оказавшись в меньшинстве, предпочли не пренебрегать присутствием, хотя и не могли ничего сделать, кроме как ворчать и жаловаться друг другу. Они были очень разочарованы дядюшкой Уильямом, его выбором жены, и смирением со всем этим мадам Элрой.
- С такими подходами к светскому обществу он долго не продержится, - шепнула Элиза матери, - несерьезный человек.
Нил наматывал круги вокруг часовни. Он не хотел приходить, но пришел. Хотелось своими глазами увидеть, еще раз убедиться, что Кенди для него потеряна навсегда. Он ненавидел их обоих.
О появлении невесты возвестили сигнальные рожки, и Кенди въехала во двор часовни на белом коне, под звуки волынки, окруженная толпой ребятишек. Мистер Браун снял ее с лошади и подвел к жениху. Тот учтиво поклонился.
Священник поприветствовал молодых и обратился к гостям:
- Если кто имеет что-нибудь против этого брака, пусть выскажутся сейчас, до начала церемонии.
И Нил не выдержал:
- Я против!
Кенди вздрогнула. Нил набрал побольше воздуху и начал выплескивать все, что накопилось у него на душе. Он так долго возмущался несправедливостью к нему сложившейся ситуации, что сейчас уже почти верил в то, что говорил. А говорил он вдохновенно.
- Этот человек, - Нил ткнул пальцем в Альберта, - не тот, за кого себя выдает. Он самозванец! Все мы давно знаем, что Уильям Эндри ? человек старый, а Кендис Уайт Эндри ? его приемная дочь. Кенди была моей невестой, и мистер Уильям одобрил наш брак. А этот человек, - он снова угрожающе ткнул в Альберта, - нелегально бродяжничал во владениях Эндри и травил наших лошадей. Я не знаю, как и почему он стал называть себя фамилией Эндри, очаровал Кенди, затуманил голову бабушке Элрой, но у меня нет никаких оснований ему доверять. И вряд ли он сам сможет что-либо доказать. Мне больно смотреть на все это, Святой Отец!
- Нил, одумайся! Что ты такое говоришь? ? бросилась к брату Элиза, - ты совсем рассудок потерял?
- Нет, ну ты сама подумай, сестричка, - не унимался Нил, - мы прекрасно жили, были уверены, что старый дядюшка Уильям скоро умрет, а тут вдруг является вот этот как снег на голову и всех по своему строит.
Священник отвел Альберта в сторону и на всякий случай уточнил:
- Вы точно не являетесь родственником мисс Уайт? У вас действительно одна фамилия?
Пока Альберт пересказывал ему историю своих родственных отношений с Кенди, сцена на улице продолжалась. Любящие родственники один за другим призывали Нила к сдержанности и благоразумию, но он не хотел останавливаться:
- Ну почему мне никто не верит? Кенди, почему ты выбрала его? Чем я хуже?
И столько искренней боли было в его словах, что сердечко Кенди дрогнуло и шевельнулось навстречу страдальцу. На глазах ее выступили слезы, она подошла к своему несчастному воздыхателю:
- Ты не хуже, Нил, просто я люблю Альберта. Прости меня. Я понимаю, как должно быть трудно, когда тебя не слышат. Прости, что не слышала тебя, не понимала и не любила. Прости, что отталкивала и ненавидела тебя. Я только сейчас поняла, как тебе должно быть больно, и как ты хочешь быть понятым. Я только сейчас поняла истинную причину твоих дурных поступков ? одиночество. Ты тоже хочешь быть самим собой?... Это прекрасно, Нил. Это прекрасно, что ты хочешь быть самим собой. Ты ? хороший человек. И я уверена, что в жизни у тебя все сложится благополучно.Спасибо тебе за твою любовь, - Кенди порывисто обняла его и шепнула в ухо: - пожалуйста, пожелай мне счастья.
Пожалуй из всей ее речи Нил понял только, что она его обняла. Он не дал ей освободиться: крепко прижал к себе и закрыл глаза. Она не вырывалась, только продолжала шептать ему в ухо:
- Я не сержусь на тебя, и хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Уверена, что ты встретишь девушку, которая будет любить только тебя. Тебя одного. Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста. Если действительно любишь.
- Я действительно люблю тебя, Кенди, и не хочу отпускать, но... ? он разжал объятия и посмотрел ей в лицо, - ты уверена, что не хочешь быть моей?
Она отрицательно покачала головой:
- Не хочу.
- Жаль, - вздохнул Нил, - ну тогда желаю счастья.
- Спасибо, - благодарно улыбнулась Кенди и поцеловала его в щеку. Нил прижал к щеке ладонь. Какое-то странное незнакомое до сих пор чувство шевелилось в нем.
- Он этого не заслужил, - притворно-недовольно пробурчал Альберт, когда невеста вернулась к нему.
- А может и заслужил, - невинно пожала плечами Кенди, - в любом случае, прости.
Альберт сжал ее ладонь, давая понять, что прощать ему нечего, а вслух пошутил:
- Я тебя дома запру.
- Все равно убегу, - лукаво парировала она.
- Мы можем продолжать? ? осторожно осведомился священник.
**Лирическое отступление к предыдущей сцене:
- Прошу вас, проходите.
Они прошли к алтарю и после обоюдных обещаний и обмена кольцами Альберт торжественно надел на плечи своей жены красивую клетчатую накидку той же расцветки, что и его килт, и заколол ее серебряной брошкой в форме подковы с гербом клана Эндри.
- Теперь ты хозяйка в доме Эндри, поздравляю, - сердечно сказал он, любуясь результатом своих действий, и слегка коснулся ее губ своими, - и моя жена.
На выходе из часовни над головой Кенди разломили ритуальную овсяную лепешку, которую разделили между всеми гостями, потом под звуки волынки вся толпа направилась обратно в поместье, где был пир горой, и веселые танцы, и состязание в стрельбе из лука, и отпускание в небо птиц ? и все это под открытым небом. Нельзя сказать, чтобы молодые смотрели в этот день только друг на друга, скорее наоборот. Сегодня они были со своими друзьями и щедро делились со всеми своим счастьем.
Сознание того, что она теперь замужем, пришло к Кенди несколько позже. Сначала проводили домой мисс Пони со всеми детьми, потом разъехались все остальные гости. За поздним ужином остались мадам Элрой, мистер Браун, Арчи, Анни и Патти.
- Кенди, - сказала мадам Элрой, - я плохо к тебе относилась, теперь вижу, что зря. Надеюсь, ты станешь разумной хозяйкой, продолжишь род Эндри и сделаешь Уильяма по-настоящему счастливым. Пойдем, я покажу тебе дом.
Кенди вопросительно взглянула на мужа. Тот одобрительно кивнул.
Мадам Элрой провела невестку по всему дому, включая давно забытые углы и закоулки. Представила ей весь штат прислуги, объяснила вкратце, к кому с какими вопросами обращаться.
- Ну все, - удовлетворенно отметила она наконец, - вроде я все тебе показала. Теперь доверю тебя Доротти и Грейс. Доброй ночи.
- А как же?... ? начала было Кенди свой вопрос про оставшихся за столом Альберта и гостей.
- Не беспокойся, обойдемся без тебя, - отрезала мадам Элрой и ушла.
- Пойдемте, миссис Кенди, - пригласила девушку Доротти, - я помогу Вам переодеться.
Тут Кенди все поняла, и сердце ее обеспокоенно забилось. Ее первый раз назвали миссис.
- Доротти, я боюсь, - призналась она, принимая ванну, - вдруг я сделаю что-то не так?
Будучи медсестрой, она прекрасно знала физиологическую сторону вопроса брачных отношений, и знание это вселяло в нее ужас. Никак не вязалось в воображении: она, Альберт и такое.
- Все будет хорошо, - попыталась успокоить ее Доротти, протягивая полотенце, - ваш муж ? настоящее сокровище.
Кенди подошла к зеркалу и развернула полотенце.
- Я выгляжу жалко, Доротти, - в отчаянии проговорила она.
- Сейчас мы все исправим, - захлопотала вокруг нее профессиональная Грейс, - немного масла, капелька духов, расчешем ваши прекрасные волосы...
Спустя час Кенди, преодолев себя, нерешительно постучалась в дверь спальни.
- Войдите, - послышалось изнутри.
Девушка вошла, прикрыла за собой дверь и так и замерла на пороге, не в силах двинуться дальше. Комната была красиво украшена: задрапированная ткань венчалась цветочными букетами. Цветы в букетах нежно благоухали, а возле окна чуть заметно подрагивали, преломляя свет, хрустальные подвески.
- Красиво, правда? ? улыбнулся Альберт, заметив, что Кенди предпочитает смотреть на что угодно, только не на него, - тетушка постаралась.
Сам он смотрел лишь на нее. В длинном шелковом пеньюаре с распущенными, спадающими до талии локонами, она застенчиво оглядывает комнату, стесняясь собственного очарования. Его жена.
- Но ты гораздо красивее, - добавил он с искренним восхищением.
Кенди взглянула на мужа и смутилась еще сильнее. Он лежал на большой кровати, опираясь на локоть, и не сводил с нее пристального внимательного взгляда. Абсолютно неподвижен, и только спадающий к плечу отворот рубашки открывал напряженно пульсирующую в основании шеи жилку.
- Не смотри на меня так, - попросила девушка, - я боюсь тебя. Ты похож сейчас на... ? она на секунду задумалась, вспоминая, где видела подобное выражение, - ...на того льва.
- В самом деле? ? одним прыжком вскочил он на ноги и оказался рядом с ней, поднял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза, - ты правда хочешь, чтобы я на тебя не смотрел?
Как она могла этого хотеть, когда он был так близко? Все ее существо устремилось навстречу этому гипнотическому взгляду, сладкая дрожь пробежала по коже, губы приоткрылись в ожидании поцелуя.
- Хорошо, не буду, - вдруг сказал Альберт и отошел к окну, - здесь все слишком провокационно, ты не находишь? ? он провел пальцем по хрустальным подвескам, те тихонько зазвенели, - давай сбежим отсюда?
Кенди удивленно смотрела на его спину, и вдруг неожиданная догадка рассмешила и расстрогала ее: он тоже боиться. Конечно, всю жизнь она была для него маленькой девочкой, о которой он заботился. Он боиться напугать ее своими чувствами, ранить неосторожными словами, причинить боль. Он и сейчас о ней заботится. Что ж, прогулка, наверное, неплохое решение для них обоих.
Альберт извлек из шкафа шерстяную клетчатую накидку и завернул в нее Кенди:
- Ты не против?
Она помотала головой.
- Пойдем? - он вылез в окно и снял с подоконника молодую жену.
По всей видимости этот побег Альберт продумал заранее, потому что под окном их ждала лошадь. Белая лошадь. Альберт подсадил в седло девушку и запрыгнул сам.
- Ты ездила когда-нибудь верхом в темноте?
- Нет.
Это было незабываемо. Ночной встречный ветер, темные силуэты деревьев. Мерный стук копыт, и стук сердца один на двоих. ?Я ездила вот так когда-то с Энтони. ? думала Кенди, - А потом в Шотландии с Терри... Терри не приехал на свадьбу, сказал, что нам нужно время, чтобы привыкнуть.?
- Куда мы едем, Альберт?
- Не знаю, просто побудь рядом со мной.
Она крепче прижалась к его теплой груди. Его дыхание убаюкивало, и, утомленная долгим днем Кенди задремала.
?Наверное, стоит отвести ее домой,? - подумал мужчина, но остановился на берегу озера и слез с лошади. Сонная девушка обхватила руками его шею, склонила к плечу голову. Альберт сел на траву, не выпуская ее из своих объятий, убрал с лица пряди волос. Какое блаженство сидеть вот так на берегу любимого озера со спящим сокровищем на руках. Он тоже закрыл глаза.
- Альберт, - зябко поежилась Кенди, - где мы? Здесь холодно. Почему мы уехали из дома? Ты увидел, что я испугалась и решил успокоить меня? ? она выбралась из его объятий и села рядом, - Или ты тоже боишься сделать что-то не так?
- Нет, не совсем в этом дело. ? охотно отозвался тронутый ее заботой супруг, - Умение доставить удовольствие женщине входит в этикет джентельмена. Меня этому учили. Для этого существуют соответствующие заведения. Но ты другая, с тобой так нельзя, потому что... потому что ты истинная. Ты живешь истинными чувствами, называешь вещи своими именами, воспринимаешь мир открытой душой. Для тебя нет различия между внешним и внутренним. Ты все принимаешь к сердцу. А я...- тон его слов переменился, сдерживаемая гордость взяла свое, - я жестокий и резкий и постоянно притворяюсь. Я вообще не имею на тебя права, - он обхватил руками колени и смотрел на воду.
- Альберт, что ты такое говоришь? - испугалась Кенди. Последний раз такое настроение у него она видела, когда он лежал в нулевой палате в больнице Святого Иоанна и не помнил собственного имени, - ты добрый и сильный, и заботливый ? ты самый лучший. И это на самом деле так. Я ведь знаю тебя. Знаю?
- Я сам себя не знаю, - пожал плечами мужчина, - когда ты сказала, что я похож на льва... это мне польстило...но во мне и правда много звериного... Я напугал тебя. Я видел в твоих глазах страх. И хуже того - мне это нравилось. И это ведь не первый раз, когда я чувствую в тебе парализующий страх. Чем я его вызываю? Мне стоило раньше об этом подумать.
- Альберт, миленький, - чуть ли не с материнской нежностью она гладила его лицо, волосы, - какой же ты глупый. Ведь это же естественно ? бояться неизвестного. Я боюсь того, чего не знаю, но это не значит, что я не хочу этого узнать.
- Правда хочешь? ? на всякий случай уточнил у нее муж, но от дурного настроения уже не осталось и следа, его лицо осветилось благодарностью, в уголках губ притаилась тайная улыбка. Если она и дальше будет его так гладить, он станет ручным львом.
- Да, я очень хочу познакомиться с тем зверем, который живет внутри тебя, - храбро заявила девушка, - хочу знать о тебе все, - она задорно отпрыгнула в сторону, - догоняй меня, - и побежала по траве, сбросив на ходу мешающую накидку.
Ну что было дальше? Кенди так и не узнала никакого зверя. Вероятно, зверь, если он и был, то испугался искреннего признания и спрятался, уступив место бесконечному теплу и нежности. Конечно, Альберт догнал убегающую жену, и в конце концов уронил, и целовал ее пылающие щеки, ее влажные податливые губы, дрожащие ресницы, и тонкие пальцы, и пряди спутавшихся волос, шептал ей слова восхищения и любви, а она слушала, и краснела, и раскрывалась ему навстречу в этом волшебном новом для них вихре чувственной любви. Стояла холодная осенняя ночь, но они не чувствовали холода, пружинящий мох заменил им постель, а кроны деревьев служили пологом.
И скоро уже цикады смолкли, и роса рассыпалась блестящими бусинами по волосам. В наступившей тишине только дыхание слышно...
Ее голова доверчиво лежит у него на груди, он обнимает ее одной рукой, а другой ласкает нежную кожу и что-то шепчет в самое ухо. Она смущается и вскакивает. Он захватывает ее своей рубашкой, притягивает к себе и снова что-то тихонько говорит ей. Она опускает глаза и смеется, потом смотрит на него и снова смеется.
Звезды давно погасли, предрассветные птицы начинают свой тревожный перезвон. Кажется, они, наконец, замерзли. Пошли искать шерстяную накидку.
Он сажает ее в седло и ведет коня в поводу. Сегодня он царь, а она его царица. Восходящее солнце отражается в ее счастливых зеленых, как лес, глазах.
Они сделали большой шаг на бесконечном пути взаимного познания. Начав этот путь еще в детстве, они все еще были в самом его начале. Им еще так много предстоит узнать о себе и друг друге, и мире вокруг. И хочется верить, что не оскудеет любовь, не зарастет сорняками доверие, и не погаснет огонь, горящий в крови. Пусть разгорается и согревает всех вокруг. Один хорошо, а два ? гораздо лучше.
- Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его.
- Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим.
Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!
Песнь песней Соломона.
