Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Модератор: Ksenia
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Я тоже немного расплакалась ( Очень красиво написано,люблю, когда так. Всё чувствуется и видится, как наяву)
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Глава 5.
Рождество не включая свет
Нью-Йорк, один из самых больших городов Америки, так же, как и Чикаго, готовился встретить Рождество во всеоружии. Особенно заметны были эти приготовления на Бродвее, здесь каждое здание, до самой последней лавчонки с азартом включилось в предпраздничную лихорадку. Витрины магазинов, бирж и контор пестрели сочетанием красного, зеленого и золотистого цветов. Глазу некуда было скрыться от этого великолепия, еловый запах, казалось, пропитал все вокруг. Даже люди вокруг попали под волшебное влияние рождественского настроения. Они больше не спешили по своим делам, останавливаясь поглазеть на витрины, выбрать подарки родным и близким.
Особым оживлением в предпраздничные дни отличались улицы ?Театрального квартала?. Толпы людей тянулись к разноцветным афишам, скапливались возле касс, стремясь попасть на праздничные представления.
24 декабря большая толпа собралась у одного из самых популярных театров квартала. ?Комедия Лопе де Вега ?Собака на сене?, в роли несравненной Дианы ? Карен Клейс, Терруз Гранчестер ? в роли влюбленного Теодоро? - кричали большие буквы афиши, над главным входом.
И многие жители города старались попасть в эти дни именно на спектакль Р. Хатавейя. Некоторые из них были неисправимыми почитателями театрального искусства, другие стремились в след за модой приобщиться к изысканному развлечению, третьи, большей частью мужчины, шли на постановку желанием прекрасных дам, всегда таких сопереживающих страстям, бушующим на сцене. Однако большая часть людей, пришедших в сегодня в театр, пришла посмотреть на восходящую звезду театрального квартала ? Терруза Гранчестера. Появившись лишь два года назад на театральных подмостках, красавец актер каждой своей ролью производил неизгладимое впечатление на поклонников Мельпомены. Хотя репутация юноши была не лучшей (вездесущие репортеры приписывали ему родство со знаменитой Элеонорой Бейкер, обвиняли в беспробудном пьянстве и трагедии, произошедшей с Сюзанной Марлоу), но публика, покоренная талантом, прощала все эти прегрешения, неуставная рукоплескать Гранчестеру. И сегодня многие дамы, и джентльмены пришли в театральный квартал, именно затем, чтобы увидеть игру молодого актера.
В небольшом коттедже, на 55-ой улице, именной этой премьеры ждали с особым нетерпением. С раннего утра, некая молодая особа не находила себе места. Весь день она провела в ожидании, то хватаясь за книгу, то берясь за холст, то бросаясь к себе в комнату, проверить отглажено ли платье. Как же медленно тянулось сегодня время, до тех пор, пока к входу не была подана машину, готовая отвезти молодую леди и ее мать в театр на Бродвее.
Последние два часа перед отъездом Сюзанна провела у себя в комнате, готовясь к первому выходу в свет, после долгой болезни. Стоя у большого зеркала, девушка пристально разглядывала свое отражение, стараясь найти в нем хот малейший изъян и не могла. Сияющими от восторга голубыми глазами на нее смотрела молодая девушка, в роскошном светло розовом платье, тонкими линиями облегающем стройную фигурку. Золотистые волосы, собранные у висков голубыми лентами струились по плечам и спине. Ничего в этой молодой особе, уверенно стоящей на ногах, не напоминало о трагедии, произошедшей два года назад. Это была прежняя Сюзанна Марлоу, одна из лучших актрис театра Стратфорда. Вот только теперь ее место было в зрительном зале. Пышная юбка Сюзанны скрывала несовершенства ее фигуры, но она не могла скрыть хромоту, как не могла и успокоить боль, постоянно напоминающую о протезе. Уверенная улыбка и цветущий вид не возвращали ей способность идти или бежать так же легко, как она это делала когда-то.
И все же, несмотря на это, сегодня Сюзанна была счастлива. Она смотрела в зеркало, но не видела там больше того затравленного существа, когда- то вернувшегося в эту комнату в инвалидной коляске. Инвалид!? Нет, это не про нее. Сюзанна Марлой стала прежней, молодой и красивой, способной смеяться и радоваться новому дню. И все это благодаря Терри, ее Терри. Именно он научил ее радоваться жизни, несмотря ни на что.
Медленно, но верно, молодой человек, выводил ее из забвения, в котором она потерялась, лишившись ноги. Каждый вечер он проводил в ее больничной палате, рассказывая последние новости Нью-Йорка, или читая книги. Передернув плечами Сюзанна вспомнила канун Рождества, два года назад, и свое чувство ненужности и одиночества. Из окна больничной палаты молодая девушка с завистью наблюдала за людьми, спешащими в свои дома, чтоб встретить Рождество с родными и близкими, в то время, как она вынуждена была оставаться в больничной палате, прикованная к инвалидному креслу, забытая всеми, кроме родной матери. А потом появился Терри, вместе дежурного букета, в тот вечер он принес ей охапку еловых веток, игристое вино и огромное количество любимых шоколадных конфет.
- Если ты не можешь отправиться домой ? улыбаясь сказал он ? давай устроим Рождество здесь.
Отправив домой маму Сюзанны, как только Терри удалось ее уговорить, молодые люди закрылись в палате и до раннего утра пели рождественские гимны, читали стихи и пили шампанское. В тот вечер, впервые за долгое время Сюзанна почувствовала себя живой.
С тех самых пор Терри почти всегда был рядом, за исключением того бесконечного месяца, когда он пропал неизвестно куда. Однако, после всех сплетен, слухов и домыслов молодой человек вновь появился в ее жизни, еще более заботливый, чем прежде.
Шаг за шагом он помогал ей освоиться в новом, изменившемся мире. Это Терри крепко держал ее за руку, когда Сюзанна училась ходить. Все время, свободное от репетиций, молодой актер проводил с ней в саду больницы, помогая вновь встать на ноги, заставляя тренироваться снова и снова, до тех пор, пока Сюзанна не почувствовала себя уверенно и не перестала спотыкаться на каждом шагу.
Именно Терри привел к ней учителя рисования, узнав, что девушка когда-то увлекалась живописью. Выходные они проводили вместе, держась за руки, прогуливались по городу и обедали в уютном кафе, возле театра. В особенно удачный день пара могла позволить себе отправиться на пикник в Центральный парк. Там Сюзанна рисовала новые пейзажи, а Терри лежал рядом, рассказывая последние театральные новости. И, хотя сердце девушки все еще тревожно замирало, при упоминании о театре, но постепенно она приучила себя радоваться успехам Терри, без сожаления об ушедших днях. Изредка все же эти дни возвращались к ней, во время репетиций, которые они устраивали с Терри в гостиной семьи Марлоу. Пусть ноги девушки больше никогда не смогут привести ее на сцену, все же голос ее не потерял прежней уверенности. Все с тем же мастерством Сюзанна декламировала монологи новых произведений, путешествуя по линиям чужой судьбы.
Особым подарком для девушки была возможность играть рядом с Терри, пусть не на сцене, пусть в собственной гостиной. С каждым новым днем девушка чувствовала, как растет ее любовь к нему.
Сегодня он, по ее просьбе, заказал для них с мамой места в портере. И Сюзанна наконец готова показать всем новую себя, пусть и в качестве зрителя, главное, что бы рядом был Терри.
Нетвердой, но уверенной походкой, держась за руку матери, Сюзанна спустилась с лестницы и села в ожидавший их автомобиль.
В семь часов в театре Стратфорда раздался первый звонок, оповещая зрителей о начале спектакля. Леди и джентльмены замерли на своих местах, в ожидании представления.
Сюзанна вместе с материю сидела в партере, с его высоты наблюдая за сценой. Свет софит, шум зрительного зала ? девушка еще помнила, как приглушает их тяжесть бархатного занавеса. Сейчас там, за тяжелой стеной красной ткани проходят последние приготовления: осветители проверяют свет, режиссер пьет, возможно успокоительное, актеры в последний раз перечитывают диалоги, готовые через минуту перед зрителем переживать чужие судьбы.
Прозвенел третий звонок, в зале погасили свет и представление началось.
На сцене гордая Диана и благородный Теодоро переживали свои чувства. И зритель, ведомый талантом актеров, путешествовал по страницам любовной истории, написанной чуть меньше трех столетий назад сыном испанского ремесленника.
?Имей хотя бы
Отвагу не топтать мечты
Из-за которой гибнешь ты,
Воитель дерзостный и слабый,
Не будь ты слаб, она могла бы
Пойти, быть может, на позор,
Не будь ты дерзостен, ты взор
Не поднял бы к такому счастью.
Но между гордостью и счастьем
Лежит не мало снежных гор?
А я отомщена, я рада,
Хоть я тебя еще люблю,
Я память мщеньем истреблю.
В нем есть сладчайшая отрада.
Но только одного мне надо:
Пусть вечно мысль тебя томит,
Что я забыла; гнев и стыд
Разбудят в сердце тень былого,
Затем, что каждый любит снова,
Когда он знает, что забыт??
Шептала Сюзанна слова покинутой Марселы, переживая, будто это она была на сцене, страдания обманутой девушки.
? Я уезжаю в дальний путь,
Но сердце с Вами остается,
Я уезжаю без него;
Я буду сам в стране далекой,
Но верен красоте высокой,
Служеньям сердца моего??
Гремели в тишине слова влюбленного секретаря, измученного чувством к благородной даме и предчувствующего скорую разлуку с любимой.
Здесь, на сцене Терри произносил слова, которые никогда в жизни не слетали с его губ.
?Мой Терри, - восхищенно думала Сюзанна, - Как он великолепен. Я верю! Я верю ему! Он так искренен в своих словах, и я не вижу спектакля, я вижу картину любви двух людей. Терри сейчас так искренен в своей любви. Ах, если бы и в жизни слова признания давались ему так легко??. С сожалением девушка думала, что ни разу за эти два года молодой человек так и не сказал ей о своей любви. Иногда ей казалось, что они уже готовы вырваться, но каждый раз Терри будто что-то останавливало. Может виновата в этом была его обычная замкнутость. Но Сюзанне, почему то казалось, что что-то еще скрывается за этим молчанием. Но она никак не могла понять, что же. В конце концов девушка просто запретила себе думать об этом. А значит их спектакль продолжался. И Сюзанна сидела в зрительном зале, с восхищением наблюдая за игрой одного актера.
Но вот влюбленные обменялись клятвами вечной любви. Занавес опустили и актеры вышли на поклон. А зрительный зал, как бы проснувшись ото сна, взорвался аплодисментами.
В одном из самых дорогих и модных ресторанов Нью-Йорка, после спектакля собралась вся труппа Роберта Хатавейя. На прием в честь актеров было приглашено не мало и именитых особ. Представители богатых семей пришли сегодня сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение и восхищение талантливому режиссеру.
Юные леди, дочери банкиров, адвокатов и промышленников, тоже явились сюда, одетые в свои лучшие платья. Только до пожилого режиссера им не было никакого дела. Весь день юные леди провели у зеркал в своих комнатах, для того чтобы привлечь внимание красавца актера, только что так безупречно отыгравшего свою роль. Но сегодня молодой человек разочаровал своих поклонниц. Весь вечер он не отходил от своей спутницы, не замечая устремленных на него пылких взглядов.
- Они кажутся такой счастливой парой, - горестно вздохнула одна из юных леди, - Я бы никогда не подумала, что Сюзанна?, ну вы знаете.
- Еще бы она была похожа на калеку! ? прошипела Джейн Мартин, дочь одного из богатейших банкиров Нью-Йорка. Привыкшая с детства получать все, что хотела, она была в ярости, от того, что сегодня Гранчестер не обратил на нее внимания, захлебываясь от зависти к Сюзанне, - Рядом с ней Терруз, чего еще может желать такая, как она. Марлоу лишь прикрывается своей ногой, чтоб заставить его быть рядом. Все вокруг знают ? он лишь чувствует свою вину перед ней, поэтому не может бросить эту несчастную.
- По-моему ты не права, Джейн, - возразила Бэтти Кларк, смущенная злобой в словах подруги, - я несколько раз видела их в парке, и Терруз вовсе не был похож на несчастного, ухаживающего за больной из жалости.
- Еще бы он был похож, он ведь гениальный актер, дурочка. Ему надо держать лицо. Что скажи мне Бэтти, можно найти в этой Марлоу. Из нее и актриса-то была никудышная, а сейчас ? она просто серая мышка с увечной ногой.
- Ну не знаю, Джейн. Мне она кажется очень красивой, - не унималась Бэтти, не замечая, что лишь разжигает гнев подруги, - Недаром же журналисты их называют ?самой красивой парой Нью-Йорка?.
- ?Самой красивой парой??! Ха! Это просто очередная газетная утка. Великолепный актер и покалеченная девушка ? чем не идеальная пара. А я сейчас пойду - и сама приглашу его на танец, Уверенна, Терруз только обрадуется. Не весь же вечер подпирать стены с этой?.Марлоу. ? выпалила Дженн, и, прежде чем Бэтти успела остановить ее, отправилась к молодой паре.
- Добрый день, мистер Гранчестер, - пропела девушка, подойдя к молодому человеку, ?Великолепен? - мелькнула мысль в голове Джейн и она ринулась в бой, не замечая Сюзанну, даже не поприветствовав ее, - Терруз я восхищена Вашей игрой, вы были не подражаемы.
- Спасибо?эээ?мисс, - протянул актер.
- Я хотела бы попросить Вас о небольшом одолжении ? потанцуйте со мной.
- Видите ли, - раздался холодный ответ, - сегодня я танцую только со своей невестой.
Холод, сквозивший в словах и глазах Терри, поверг в шок молодую девушку. Так и не сумев прийти в себя, она изобразила на лице неуместную улыбку и удалилась. Подальше от этого человека, чей взгляд, как оказалось мог быть таким колючим и жестоким.
- Терри, зачем же было так сразу отказывать ей, - неловко улыбнулась Сюзанна, так же пораженная не столько поведением молодого человека, сколько выражением его глаз, - я ведь все равно не буду танцевать. Зачем тебе весь вечер стоять со мной?
- Во-первых, Сюзанна, я ни за что не стану танцевать с леди, подобными этой, - пояснил он, голосом в котором и не было и следа, той холодной надменности, которой он только что окатил несчастную мисс Мартин, - а во-вторых, с чего ты взяла, что мы будем стоять весь вечер.
- Но я? я же не могу танцевать, - озадаченно произнесла Сюзанна.
Но молодой человек лишь ласково улыбнулся ей, протягивая руку.
- Доверься мне, - тихо прошептал он. И Сюзанна доверчиво вложила свою руку в его. ? Вот так, теперь поставь ноги на мои, - командовал Терри, нежно обнимая девушку за талию. Бережно поддерживая ее, молодой человек медленно двигался в такт игравшей музыки. Он кружил свою партнершу в танце, слегка приподнимая над полом и Сюзанна плыла за ним, поддерживаемая сильными руками и мелодичностью нот. Гул голосов и люди растворились в этой мелодии. Остались только его глаза, с нежностью смотревшие на нее и мысль о том, что все возможно.
?Все возможно - снова и снова повторяла девушка, - лишь два года назад мне казалось, что жизнь моя кончена. Сейчас же я снова могу танцевать и Терри танцует со мной?.
Так они и кружили в танце. Легкая и изящная Сюзанна Марлоу и молодой мужчина с ней. Ни у кого в этом шикарном зале больше не возникало сомнений в чувствах молодых людей. Даже Джейн Мартин, видя счастливую пару, вынуждена была прикусить язычок.
?Все возможно? - повторяла себе Сюзанна, возвращаясь, домой. Терри помог ей выбраться из машины и, поцеловав девушку в щеку на прощанье, отправился к себе.
Сюзанна, уставшая, но счастливая, очень быстро уснула в своей постели, убаюкиваемая воспоминаниями о приеме.
А Терри в это время стоял на вокзале, облокотившись спиной о колонну. Он стоял и смотрел на пустой пирон. Ветер гонял по каменным плитам мелкие бумажки, легкий снег и увядшую листву. Ни одного пассажира, ни одного поезда, который мог бы увезти его от сюда. И даже кассы наглухо закрыты в этот поздний час. Лишь пустой пирон, притихший в ожидании следующего дня. О чем думал юноша, стоя в одиночестве среди каменных стен? Неизвестно. Его взгляд, холодный и пронзительный, не выражал ни единой эмоции. Глаза неподвижно смотрели в одну точку ? на черные полосы рельс, уходящие на Запад.
Рождество не включая свет
Нью-Йорк, один из самых больших городов Америки, так же, как и Чикаго, готовился встретить Рождество во всеоружии. Особенно заметны были эти приготовления на Бродвее, здесь каждое здание, до самой последней лавчонки с азартом включилось в предпраздничную лихорадку. Витрины магазинов, бирж и контор пестрели сочетанием красного, зеленого и золотистого цветов. Глазу некуда было скрыться от этого великолепия, еловый запах, казалось, пропитал все вокруг. Даже люди вокруг попали под волшебное влияние рождественского настроения. Они больше не спешили по своим делам, останавливаясь поглазеть на витрины, выбрать подарки родным и близким.
Особым оживлением в предпраздничные дни отличались улицы ?Театрального квартала?. Толпы людей тянулись к разноцветным афишам, скапливались возле касс, стремясь попасть на праздничные представления.
24 декабря большая толпа собралась у одного из самых популярных театров квартала. ?Комедия Лопе де Вега ?Собака на сене?, в роли несравненной Дианы ? Карен Клейс, Терруз Гранчестер ? в роли влюбленного Теодоро? - кричали большие буквы афиши, над главным входом.
И многие жители города старались попасть в эти дни именно на спектакль Р. Хатавейя. Некоторые из них были неисправимыми почитателями театрального искусства, другие стремились в след за модой приобщиться к изысканному развлечению, третьи, большей частью мужчины, шли на постановку желанием прекрасных дам, всегда таких сопереживающих страстям, бушующим на сцене. Однако большая часть людей, пришедших в сегодня в театр, пришла посмотреть на восходящую звезду театрального квартала ? Терруза Гранчестера. Появившись лишь два года назад на театральных подмостках, красавец актер каждой своей ролью производил неизгладимое впечатление на поклонников Мельпомены. Хотя репутация юноши была не лучшей (вездесущие репортеры приписывали ему родство со знаменитой Элеонорой Бейкер, обвиняли в беспробудном пьянстве и трагедии, произошедшей с Сюзанной Марлоу), но публика, покоренная талантом, прощала все эти прегрешения, неуставная рукоплескать Гранчестеру. И сегодня многие дамы, и джентльмены пришли в театральный квартал, именно затем, чтобы увидеть игру молодого актера.
В небольшом коттедже, на 55-ой улице, именной этой премьеры ждали с особым нетерпением. С раннего утра, некая молодая особа не находила себе места. Весь день она провела в ожидании, то хватаясь за книгу, то берясь за холст, то бросаясь к себе в комнату, проверить отглажено ли платье. Как же медленно тянулось сегодня время, до тех пор, пока к входу не была подана машину, готовая отвезти молодую леди и ее мать в театр на Бродвее.
Последние два часа перед отъездом Сюзанна провела у себя в комнате, готовясь к первому выходу в свет, после долгой болезни. Стоя у большого зеркала, девушка пристально разглядывала свое отражение, стараясь найти в нем хот малейший изъян и не могла. Сияющими от восторга голубыми глазами на нее смотрела молодая девушка, в роскошном светло розовом платье, тонкими линиями облегающем стройную фигурку. Золотистые волосы, собранные у висков голубыми лентами струились по плечам и спине. Ничего в этой молодой особе, уверенно стоящей на ногах, не напоминало о трагедии, произошедшей два года назад. Это была прежняя Сюзанна Марлоу, одна из лучших актрис театра Стратфорда. Вот только теперь ее место было в зрительном зале. Пышная юбка Сюзанны скрывала несовершенства ее фигуры, но она не могла скрыть хромоту, как не могла и успокоить боль, постоянно напоминающую о протезе. Уверенная улыбка и цветущий вид не возвращали ей способность идти или бежать так же легко, как она это делала когда-то.
И все же, несмотря на это, сегодня Сюзанна была счастлива. Она смотрела в зеркало, но не видела там больше того затравленного существа, когда- то вернувшегося в эту комнату в инвалидной коляске. Инвалид!? Нет, это не про нее. Сюзанна Марлой стала прежней, молодой и красивой, способной смеяться и радоваться новому дню. И все это благодаря Терри, ее Терри. Именно он научил ее радоваться жизни, несмотря ни на что.
Медленно, но верно, молодой человек, выводил ее из забвения, в котором она потерялась, лишившись ноги. Каждый вечер он проводил в ее больничной палате, рассказывая последние новости Нью-Йорка, или читая книги. Передернув плечами Сюзанна вспомнила канун Рождества, два года назад, и свое чувство ненужности и одиночества. Из окна больничной палаты молодая девушка с завистью наблюдала за людьми, спешащими в свои дома, чтоб встретить Рождество с родными и близкими, в то время, как она вынуждена была оставаться в больничной палате, прикованная к инвалидному креслу, забытая всеми, кроме родной матери. А потом появился Терри, вместе дежурного букета, в тот вечер он принес ей охапку еловых веток, игристое вино и огромное количество любимых шоколадных конфет.
- Если ты не можешь отправиться домой ? улыбаясь сказал он ? давай устроим Рождество здесь.
Отправив домой маму Сюзанны, как только Терри удалось ее уговорить, молодые люди закрылись в палате и до раннего утра пели рождественские гимны, читали стихи и пили шампанское. В тот вечер, впервые за долгое время Сюзанна почувствовала себя живой.
С тех самых пор Терри почти всегда был рядом, за исключением того бесконечного месяца, когда он пропал неизвестно куда. Однако, после всех сплетен, слухов и домыслов молодой человек вновь появился в ее жизни, еще более заботливый, чем прежде.
Шаг за шагом он помогал ей освоиться в новом, изменившемся мире. Это Терри крепко держал ее за руку, когда Сюзанна училась ходить. Все время, свободное от репетиций, молодой актер проводил с ней в саду больницы, помогая вновь встать на ноги, заставляя тренироваться снова и снова, до тех пор, пока Сюзанна не почувствовала себя уверенно и не перестала спотыкаться на каждом шагу.
Именно Терри привел к ней учителя рисования, узнав, что девушка когда-то увлекалась живописью. Выходные они проводили вместе, держась за руки, прогуливались по городу и обедали в уютном кафе, возле театра. В особенно удачный день пара могла позволить себе отправиться на пикник в Центральный парк. Там Сюзанна рисовала новые пейзажи, а Терри лежал рядом, рассказывая последние театральные новости. И, хотя сердце девушки все еще тревожно замирало, при упоминании о театре, но постепенно она приучила себя радоваться успехам Терри, без сожаления об ушедших днях. Изредка все же эти дни возвращались к ней, во время репетиций, которые они устраивали с Терри в гостиной семьи Марлоу. Пусть ноги девушки больше никогда не смогут привести ее на сцену, все же голос ее не потерял прежней уверенности. Все с тем же мастерством Сюзанна декламировала монологи новых произведений, путешествуя по линиям чужой судьбы.
Особым подарком для девушки была возможность играть рядом с Терри, пусть не на сцене, пусть в собственной гостиной. С каждым новым днем девушка чувствовала, как растет ее любовь к нему.
Сегодня он, по ее просьбе, заказал для них с мамой места в портере. И Сюзанна наконец готова показать всем новую себя, пусть и в качестве зрителя, главное, что бы рядом был Терри.
Нетвердой, но уверенной походкой, держась за руку матери, Сюзанна спустилась с лестницы и села в ожидавший их автомобиль.
В семь часов в театре Стратфорда раздался первый звонок, оповещая зрителей о начале спектакля. Леди и джентльмены замерли на своих местах, в ожидании представления.
Сюзанна вместе с материю сидела в партере, с его высоты наблюдая за сценой. Свет софит, шум зрительного зала ? девушка еще помнила, как приглушает их тяжесть бархатного занавеса. Сейчас там, за тяжелой стеной красной ткани проходят последние приготовления: осветители проверяют свет, режиссер пьет, возможно успокоительное, актеры в последний раз перечитывают диалоги, готовые через минуту перед зрителем переживать чужие судьбы.
Прозвенел третий звонок, в зале погасили свет и представление началось.
На сцене гордая Диана и благородный Теодоро переживали свои чувства. И зритель, ведомый талантом актеров, путешествовал по страницам любовной истории, написанной чуть меньше трех столетий назад сыном испанского ремесленника.
?Имей хотя бы
Отвагу не топтать мечты
Из-за которой гибнешь ты,
Воитель дерзостный и слабый,
Не будь ты слаб, она могла бы
Пойти, быть может, на позор,
Не будь ты дерзостен, ты взор
Не поднял бы к такому счастью.
Но между гордостью и счастьем
Лежит не мало снежных гор?
А я отомщена, я рада,
Хоть я тебя еще люблю,
Я память мщеньем истреблю.
В нем есть сладчайшая отрада.
Но только одного мне надо:
Пусть вечно мысль тебя томит,
Что я забыла; гнев и стыд
Разбудят в сердце тень былого,
Затем, что каждый любит снова,
Когда он знает, что забыт??
Шептала Сюзанна слова покинутой Марселы, переживая, будто это она была на сцене, страдания обманутой девушки.
? Я уезжаю в дальний путь,
Но сердце с Вами остается,
Я уезжаю без него;
Я буду сам в стране далекой,
Но верен красоте высокой,
Служеньям сердца моего??
Гремели в тишине слова влюбленного секретаря, измученного чувством к благородной даме и предчувствующего скорую разлуку с любимой.
Здесь, на сцене Терри произносил слова, которые никогда в жизни не слетали с его губ.
?Мой Терри, - восхищенно думала Сюзанна, - Как он великолепен. Я верю! Я верю ему! Он так искренен в своих словах, и я не вижу спектакля, я вижу картину любви двух людей. Терри сейчас так искренен в своей любви. Ах, если бы и в жизни слова признания давались ему так легко??. С сожалением девушка думала, что ни разу за эти два года молодой человек так и не сказал ей о своей любви. Иногда ей казалось, что они уже готовы вырваться, но каждый раз Терри будто что-то останавливало. Может виновата в этом была его обычная замкнутость. Но Сюзанне, почему то казалось, что что-то еще скрывается за этим молчанием. Но она никак не могла понять, что же. В конце концов девушка просто запретила себе думать об этом. А значит их спектакль продолжался. И Сюзанна сидела в зрительном зале, с восхищением наблюдая за игрой одного актера.
Но вот влюбленные обменялись клятвами вечной любви. Занавес опустили и актеры вышли на поклон. А зрительный зал, как бы проснувшись ото сна, взорвался аплодисментами.
В одном из самых дорогих и модных ресторанов Нью-Йорка, после спектакля собралась вся труппа Роберта Хатавейя. На прием в честь актеров было приглашено не мало и именитых особ. Представители богатых семей пришли сегодня сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение и восхищение талантливому режиссеру.
Юные леди, дочери банкиров, адвокатов и промышленников, тоже явились сюда, одетые в свои лучшие платья. Только до пожилого режиссера им не было никакого дела. Весь день юные леди провели у зеркал в своих комнатах, для того чтобы привлечь внимание красавца актера, только что так безупречно отыгравшего свою роль. Но сегодня молодой человек разочаровал своих поклонниц. Весь вечер он не отходил от своей спутницы, не замечая устремленных на него пылких взглядов.
- Они кажутся такой счастливой парой, - горестно вздохнула одна из юных леди, - Я бы никогда не подумала, что Сюзанна?, ну вы знаете.
- Еще бы она была похожа на калеку! ? прошипела Джейн Мартин, дочь одного из богатейших банкиров Нью-Йорка. Привыкшая с детства получать все, что хотела, она была в ярости, от того, что сегодня Гранчестер не обратил на нее внимания, захлебываясь от зависти к Сюзанне, - Рядом с ней Терруз, чего еще может желать такая, как она. Марлоу лишь прикрывается своей ногой, чтоб заставить его быть рядом. Все вокруг знают ? он лишь чувствует свою вину перед ней, поэтому не может бросить эту несчастную.
- По-моему ты не права, Джейн, - возразила Бэтти Кларк, смущенная злобой в словах подруги, - я несколько раз видела их в парке, и Терруз вовсе не был похож на несчастного, ухаживающего за больной из жалости.
- Еще бы он был похож, он ведь гениальный актер, дурочка. Ему надо держать лицо. Что скажи мне Бэтти, можно найти в этой Марлоу. Из нее и актриса-то была никудышная, а сейчас ? она просто серая мышка с увечной ногой.
- Ну не знаю, Джейн. Мне она кажется очень красивой, - не унималась Бэтти, не замечая, что лишь разжигает гнев подруги, - Недаром же журналисты их называют ?самой красивой парой Нью-Йорка?.
- ?Самой красивой парой??! Ха! Это просто очередная газетная утка. Великолепный актер и покалеченная девушка ? чем не идеальная пара. А я сейчас пойду - и сама приглашу его на танец, Уверенна, Терруз только обрадуется. Не весь же вечер подпирать стены с этой?.Марлоу. ? выпалила Дженн, и, прежде чем Бэтти успела остановить ее, отправилась к молодой паре.
- Добрый день, мистер Гранчестер, - пропела девушка, подойдя к молодому человеку, ?Великолепен? - мелькнула мысль в голове Джейн и она ринулась в бой, не замечая Сюзанну, даже не поприветствовав ее, - Терруз я восхищена Вашей игрой, вы были не подражаемы.
- Спасибо?эээ?мисс, - протянул актер.
- Я хотела бы попросить Вас о небольшом одолжении ? потанцуйте со мной.
- Видите ли, - раздался холодный ответ, - сегодня я танцую только со своей невестой.
Холод, сквозивший в словах и глазах Терри, поверг в шок молодую девушку. Так и не сумев прийти в себя, она изобразила на лице неуместную улыбку и удалилась. Подальше от этого человека, чей взгляд, как оказалось мог быть таким колючим и жестоким.
- Терри, зачем же было так сразу отказывать ей, - неловко улыбнулась Сюзанна, так же пораженная не столько поведением молодого человека, сколько выражением его глаз, - я ведь все равно не буду танцевать. Зачем тебе весь вечер стоять со мной?
- Во-первых, Сюзанна, я ни за что не стану танцевать с леди, подобными этой, - пояснил он, голосом в котором и не было и следа, той холодной надменности, которой он только что окатил несчастную мисс Мартин, - а во-вторых, с чего ты взяла, что мы будем стоять весь вечер.
- Но я? я же не могу танцевать, - озадаченно произнесла Сюзанна.
Но молодой человек лишь ласково улыбнулся ей, протягивая руку.
- Доверься мне, - тихо прошептал он. И Сюзанна доверчиво вложила свою руку в его. ? Вот так, теперь поставь ноги на мои, - командовал Терри, нежно обнимая девушку за талию. Бережно поддерживая ее, молодой человек медленно двигался в такт игравшей музыки. Он кружил свою партнершу в танце, слегка приподнимая над полом и Сюзанна плыла за ним, поддерживаемая сильными руками и мелодичностью нот. Гул голосов и люди растворились в этой мелодии. Остались только его глаза, с нежностью смотревшие на нее и мысль о том, что все возможно.
?Все возможно - снова и снова повторяла девушка, - лишь два года назад мне казалось, что жизнь моя кончена. Сейчас же я снова могу танцевать и Терри танцует со мной?.
Так они и кружили в танце. Легкая и изящная Сюзанна Марлоу и молодой мужчина с ней. Ни у кого в этом шикарном зале больше не возникало сомнений в чувствах молодых людей. Даже Джейн Мартин, видя счастливую пару, вынуждена была прикусить язычок.
?Все возможно? - повторяла себе Сюзанна, возвращаясь, домой. Терри помог ей выбраться из машины и, поцеловав девушку в щеку на прощанье, отправился к себе.
Сюзанна, уставшая, но счастливая, очень быстро уснула в своей постели, убаюкиваемая воспоминаниями о приеме.
А Терри в это время стоял на вокзале, облокотившись спиной о колонну. Он стоял и смотрел на пустой пирон. Ветер гонял по каменным плитам мелкие бумажки, легкий снег и увядшую листву. Ни одного пассажира, ни одного поезда, который мог бы увезти его от сюда. И даже кассы наглухо закрыты в этот поздний час. Лишь пустой пирон, притихший в ожидании следующего дня. О чем думал юноша, стоя в одиночестве среди каменных стен? Неизвестно. Его взгляд, холодный и пронзительный, не выражал ни единой эмоции. Глаза неподвижно смотрели в одну точку ? на черные полосы рельс, уходящие на Запад.
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
ДААААААААААААА!!!!!!!!!! 
Чуть не охрипла - так орала от радости, едва прочитала самое первое слово в этой главе. ТЕРРИ!!! Мой любимый, мой непоражаемый Терричек
Спасибо, спасибо, спасибо!! 
С нетерпением жду продолжение. Очень надеюсь, что мое сердце злостного и неизлечимого Террифана еще не раз радостно забьется от восторга.
Чуть не охрипла - так орала от радости, едва прочитала самое первое слово в этой главе. ТЕРРИ!!! Мой любимый, мой непоражаемый Терричек
Спасибо, спасибо, спасибо!! С нетерпением жду продолжение. Очень надеюсь, что мое сердце злостного и неизлечимого Террифана еще не раз радостно забьется от восторга.
У любовной истории со счастливым концом нет шансов войти в легенды...
Чтобы вас не пугала действительность, попробуйте напугать ее первыми.
Я не подсматривал! Но видел...
Чтобы вас не пугала действительность, попробуйте напугать ее первыми.
Я не подсматривал! Но видел...
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Отличная глава, прямо страшно читать, как у Терри всё "хорошо" 
А Сюзанна в своем репертуаре, "никак не могла понять, что же", обожежмой 
Самый страшный вид обмана - обманывать себя))) "Вводные" есть, ждем развитие истории 
А Сюзанна в своем репертуаре, "никак не могла понять, что же", обожежмой Самый страшный вид обмана - обманывать себя))) "Вводные" есть, ждем развитие истории Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Да, любопытно, что будет дальше 
. Пока почти полная идиллия, за исключением нескольких моментов, может он смог полюбить Сюзанну? Все-таки два года теплых отношений о чем-то говорят. Когда читала эту главу внутри все противилось этой идилии, наверно это эгоистично желать счастья любимым героям, а для остальных хоть трава не расти 
.
Жду продолжения, по пять раз на дню страничку обновляю
. Пока почти полная идиллия, за исключением нескольких моментов, может он смог полюбить Сюзанну? Все-таки два года теплых отношений о чем-то говорят. Когда читала эту главу внутри все противилось этой идилии, наверно это эгоистично желать счастья любимым героям, а для остальных хоть трава не расти . Жду продолжения, по пять раз на дню страничку обновляю
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
А я так поняла,что Терри как раз очень плохо,он старается сделать Сюзанну счачсливой,играет или может что-то себе представляет...но он совсем не счастлив,так же как и Кенди... с нетерпением жду продолжения)
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
***
К обеду 25 декабря, прихватив с собой пакеты с подарками, в 3 часа пополудни молодой человек стучался в заветную дверь, готовый к встрече с невестой.
- Добрый день, Терри, - приветствовала хозяйка дома одной из своих лучших улыбок.
- С Рождеством, миссис Марлоу, - ответил он, размышляя о том, как удивительно иногда складывается жизнь. Буквально два года назад эта женщина ненавидела его, обвиняя в случившемся с ее дочерью. Однако, видя старания, которые юноша прилагает, ухаживая за Сюзанной, женщина незаметно для себя перешла на его сторону. Было ли это временное перемирие, или вечная дружба ? оба еще не решили. Но у них была общая цель - сделать счастливым одного единственного человека и, ради этой цели, несчастная мать и молодой актер готовы были забыть старые обиды. Постепенно женщина смогла привыкнуть к присутствию этого человека в жизни дочери и своем доме.
Сюзанна ждала его в гостиной, сидя на своем любимом диване. В легком бежевом домашнем платье она была без сомнения очень красива сегодня, так же, как в любой другой день. Волосы, сплетённые в толстую косу, огромные голубые глаза и изящные черты лица ? все в ней дышало молодостью и свежестью, и стоя посреди просторной комнаты, Терри, невольно, залюбовался ей. ?Да уж, - мелькнула мысль в его голове, - любой мужчина с радостью назвал бы ее своей невестой, а она досталась мне??
- Как ты чувствуешь себя после премьеры? ? ласково спросила девушка, - Выглядишь немного уставшим.
- Ерунда, Роберт дал нам неделю выходных ? успею прийти в себя. Ты как? Как прием?
- Все было просто чудесно. Я и не могла представить, что когда-нибудь снова смогу танцевать, спасибо тебе, Терри.
- Не за что. - в темно-синих глазах мелькнула едва заметная грусть, но тут же исчезла.
Так они и провели этот день, разговаривая о состоявшейся премьере, новых спектаклях и приеме, обсуждая планы на предстоящие каникулы. За обедом к ним присоединилась миссис Марлоу и разговоры переключились на предстоящий год. Женщина ненавязчиво, но настойчиво выспрашивала у молодого человека о его планах. Со всей присущей ей тактичностью мать явно пыталась подвести молодых людей к мысли о свадьбе, но разговор явно не складывался. Чем настойчивее становилась миссис Марлоу, тем больше Терри уходил в себя, и наконец, не выдержала Сюзанна.
- Ты останешься, сегодня на праздничный ужин, Терри? ? попыталась она сменить тему разговора.
- Нет, прости, я уже обещал провести Рождество с матерью, - ответил молодой человек, обрадованный возможностью поговорить, наконец, о чем-то другом, но смущенный необходимостью говорить о матери.
- Ничего, ничего, Терри, - миролюбиво заметила девушка, - Рождество ? праздник, который надо встречать в кругу семьи. Тем более вы так редко видитесь. Мы будем ждать тебя завтра на ужин.
В гостиной они провели еще около часа, не возвращаясь больше к теме свадьбы, беспечно болтая о погоде и праздничных днях. Терри рассказывал о планах режиссера на новый сезон. Миссис Марлоу жаловалась на неимоверно высокие цены в это Рождество, говорила о том, что неплохо бы им с Сюзанной весной съездить к ее сестре в Бостон. А Сюзанна сидела и, едва поддерживая разговор, думала о матери Терри. Они знакомы уже несколько лет, но она ничего не знает об этой женщине. Все, что было известно ? она живет в Нью-Йорке и часто бывает в разъездах по работе. Больше ничего. Когда-то очень давно девушка пыталась узнать больше у любимого, но Терри тогда очень грубо оборвал ее, сказав, чтобы ?она не лезла не в свое дело?. Обескураженная таким ответом, Сюзанна больше не возвращалась к этой теме. Ей оставалась лишь мучиться вопросами, которые она боялась задать.
Всем было известно, что отец Терри ? знатный английский герцог, отказавшийся от сына, из-за его ?неблагородной? профессии. А вот мать? Кем она была? Чем занималась? Почему не жила вместе с сыном и мужем? Как же много было у Сюзанны вопросов, но Терри упорно не хотел говорить об этом. И еще эти нелепые слухи о том, что мать Гранчестера ? знаменитая Элеонора Бэйкер. Разве могут они быть правдой?..
Часы на полке пробили пять, и Терри встал, прощаясь с женщинами и желая им ?Счастливого Рождества?. Раскланявшись с миссис Марлоу, поцеловав Сюзанну в щеку и подарив ей рождественский подарок, молодой человек покинул дом.
- Знаешь, доченька, - прервала женщина повисшую тишину, - я смотрю на Вас и все время забываю, как же вы оба молоды. Я, конечно, была уже в твоем возрасте, когда встретила твоего отца, но он-то был значительно старше меня. Мне все таки кажется, что Вам стоит немного подождать со свадьбой.
Сюзанна слушала мать и думала, действительно ли она верит, в том, что говорит или просто пытается успокоить ее. Однако, верная старой привычке, девушка поспешила спрятать неприятные мысли подальше и принялась распечатывать подарок Терри. В маленькой бархатной коробочке лежала пара простых золотых сережек, украшенных небольших изумрудами.
Сев в свою машину, юноша ехал по улицам города, направляясь не к дому, где жила его мать, а к своей собственной квартире, на перекрестке 42-ой и 43-ей улиц. Еще три дня назад он предупредил Элеонору, что приглашен на праздничный ужин семьи Марлоу.
Надо сказать, что их отношения с матерью складывались довольно странно. Впервые приехав в Нью-Йорк из Иллинойса, Терри отправился именно к ней и, помня свои прежние ошибки, Элеонора ласково приняла сына. Некоторое время молодой человек жил в доме матери, не посвящая ее в свои планы. День за днем он обивал пороги бродвейских театров, до тех пор, пока Р. Хатавей не разглядел в заносчивом мальчишке задатки актера. Получив место в труппе Стратфорда, Терри первым делом рассказал об этом Элеоноре, о том, что произошло в колледже Св. Павла он тоже ей рассказал. Она никогда не одобряла и не осуждала выбор сына, но юноша и без слов знал, что мать гордится им. Через несколько дней он съехал от нее в небольшую каморку театра, а с первой же зарплаты ? снял себе квартиру. Мать и сын больше никогда не жили под одной крышей. Однако, каждый раз, когда что-то случалось в жизни Терри, он шел к ней в дом. Не для того, чтобы просить совета, просто, чтобы рассказать о наболевшем. Элеонора всегда слушала внимательно, не перебивая, а потом они долго сидели у камина, наслаждаясь обществом друг друга, как в тот памятный вечер в Шотландии. Именно такие вечера вдохновляли и поддерживали Терри, когда он делал свои первые шаги во взрослую жизнь. Не привыкшему к родительской заботе юноше, оказалось достаточно этой молчаливой материнской ласки. Лишь об одном Терри так и не смог сказать матери ? о том, что произошло в больнице Св. Якова. Элеонора, видимо почувствовав большую беду в жизни сына, не торопилась задавать ему вопросы, но с тех пор встречи матери и сына становились все реже и реже.
И сегодня Терри вовсе не собирался проводить вечер ?в кругу семьи?, тем более не желал он вести светские беседы в гостиной Марлоу. В это Рождество он хотел бы? Хотя какое имеет значение чего бы он хотел. Это Рождество Терри собирался провести один.
Оставив машину возле театра, молодой человек долго бродил по пустынным улицам города, изредка позволяя себе разглядывать цветные вывески магазинов. Звезда бродвейского театра, любимец публики, уже почти помолвленный с одной из красивейших девушек Нью-Йорка, сын богатого английского герцога в рождественский вечер один бродил по улицам города.
На улице было уже темно, когда Терри наконец открыл дверь своей квартиры на втором этаже фешенебельного дома. Ни в одной из маленьких комнат не горел свет, и он не стал нарушать этой идиллии. На столе возле окна хозяина ждала открытая бутылка виски. Молодой человек налил ее содержимое в стакан и начал свой маленький праздник. В этот вечер он много пил и много размышлял пристально глядя в окно, на темное зимнее небо, украшенное причудливыми созвездиями. Лишь луна сегодня освещала и комнату, и человека, сидящего за столом, лицо которого не выражало ни единой эмоции. Только глаза вели безмолвный диалог с небом. В порыве необъяснимой нежности юноша поднял бокал, будто предлагая тост. Одинокая звезда, очертив изящный полукруг, мелькнула в небе и упала на землю, будто отвечая ему.
Люди в Нью-Йорке праздновали Рождество. Они собирались в семейном кругу, открывали вино и пели гимны. Дарили подарки друг другу и загадывали желания. Тишину города изредка нарушал стройный хор колоколов. И только на втором этаже дома, на углу 42 и 43 улиц продолжали праздновать Рождество, не включая свет.
К обеду 25 декабря, прихватив с собой пакеты с подарками, в 3 часа пополудни молодой человек стучался в заветную дверь, готовый к встрече с невестой.
- Добрый день, Терри, - приветствовала хозяйка дома одной из своих лучших улыбок.
- С Рождеством, миссис Марлоу, - ответил он, размышляя о том, как удивительно иногда складывается жизнь. Буквально два года назад эта женщина ненавидела его, обвиняя в случившемся с ее дочерью. Однако, видя старания, которые юноша прилагает, ухаживая за Сюзанной, женщина незаметно для себя перешла на его сторону. Было ли это временное перемирие, или вечная дружба ? оба еще не решили. Но у них была общая цель - сделать счастливым одного единственного человека и, ради этой цели, несчастная мать и молодой актер готовы были забыть старые обиды. Постепенно женщина смогла привыкнуть к присутствию этого человека в жизни дочери и своем доме.
Сюзанна ждала его в гостиной, сидя на своем любимом диване. В легком бежевом домашнем платье она была без сомнения очень красива сегодня, так же, как в любой другой день. Волосы, сплетённые в толстую косу, огромные голубые глаза и изящные черты лица ? все в ней дышало молодостью и свежестью, и стоя посреди просторной комнаты, Терри, невольно, залюбовался ей. ?Да уж, - мелькнула мысль в его голове, - любой мужчина с радостью назвал бы ее своей невестой, а она досталась мне??
- Как ты чувствуешь себя после премьеры? ? ласково спросила девушка, - Выглядишь немного уставшим.
- Ерунда, Роберт дал нам неделю выходных ? успею прийти в себя. Ты как? Как прием?
- Все было просто чудесно. Я и не могла представить, что когда-нибудь снова смогу танцевать, спасибо тебе, Терри.
- Не за что. - в темно-синих глазах мелькнула едва заметная грусть, но тут же исчезла.
Так они и провели этот день, разговаривая о состоявшейся премьере, новых спектаклях и приеме, обсуждая планы на предстоящие каникулы. За обедом к ним присоединилась миссис Марлоу и разговоры переключились на предстоящий год. Женщина ненавязчиво, но настойчиво выспрашивала у молодого человека о его планах. Со всей присущей ей тактичностью мать явно пыталась подвести молодых людей к мысли о свадьбе, но разговор явно не складывался. Чем настойчивее становилась миссис Марлоу, тем больше Терри уходил в себя, и наконец, не выдержала Сюзанна.
- Ты останешься, сегодня на праздничный ужин, Терри? ? попыталась она сменить тему разговора.
- Нет, прости, я уже обещал провести Рождество с матерью, - ответил молодой человек, обрадованный возможностью поговорить, наконец, о чем-то другом, но смущенный необходимостью говорить о матери.
- Ничего, ничего, Терри, - миролюбиво заметила девушка, - Рождество ? праздник, который надо встречать в кругу семьи. Тем более вы так редко видитесь. Мы будем ждать тебя завтра на ужин.
В гостиной они провели еще около часа, не возвращаясь больше к теме свадьбы, беспечно болтая о погоде и праздничных днях. Терри рассказывал о планах режиссера на новый сезон. Миссис Марлоу жаловалась на неимоверно высокие цены в это Рождество, говорила о том, что неплохо бы им с Сюзанной весной съездить к ее сестре в Бостон. А Сюзанна сидела и, едва поддерживая разговор, думала о матери Терри. Они знакомы уже несколько лет, но она ничего не знает об этой женщине. Все, что было известно ? она живет в Нью-Йорке и часто бывает в разъездах по работе. Больше ничего. Когда-то очень давно девушка пыталась узнать больше у любимого, но Терри тогда очень грубо оборвал ее, сказав, чтобы ?она не лезла не в свое дело?. Обескураженная таким ответом, Сюзанна больше не возвращалась к этой теме. Ей оставалась лишь мучиться вопросами, которые она боялась задать.
Всем было известно, что отец Терри ? знатный английский герцог, отказавшийся от сына, из-за его ?неблагородной? профессии. А вот мать? Кем она была? Чем занималась? Почему не жила вместе с сыном и мужем? Как же много было у Сюзанны вопросов, но Терри упорно не хотел говорить об этом. И еще эти нелепые слухи о том, что мать Гранчестера ? знаменитая Элеонора Бэйкер. Разве могут они быть правдой?..
Часы на полке пробили пять, и Терри встал, прощаясь с женщинами и желая им ?Счастливого Рождества?. Раскланявшись с миссис Марлоу, поцеловав Сюзанну в щеку и подарив ей рождественский подарок, молодой человек покинул дом.
- Знаешь, доченька, - прервала женщина повисшую тишину, - я смотрю на Вас и все время забываю, как же вы оба молоды. Я, конечно, была уже в твоем возрасте, когда встретила твоего отца, но он-то был значительно старше меня. Мне все таки кажется, что Вам стоит немного подождать со свадьбой.
Сюзанна слушала мать и думала, действительно ли она верит, в том, что говорит или просто пытается успокоить ее. Однако, верная старой привычке, девушка поспешила спрятать неприятные мысли подальше и принялась распечатывать подарок Терри. В маленькой бархатной коробочке лежала пара простых золотых сережек, украшенных небольших изумрудами.
Сев в свою машину, юноша ехал по улицам города, направляясь не к дому, где жила его мать, а к своей собственной квартире, на перекрестке 42-ой и 43-ей улиц. Еще три дня назад он предупредил Элеонору, что приглашен на праздничный ужин семьи Марлоу.
Надо сказать, что их отношения с матерью складывались довольно странно. Впервые приехав в Нью-Йорк из Иллинойса, Терри отправился именно к ней и, помня свои прежние ошибки, Элеонора ласково приняла сына. Некоторое время молодой человек жил в доме матери, не посвящая ее в свои планы. День за днем он обивал пороги бродвейских театров, до тех пор, пока Р. Хатавей не разглядел в заносчивом мальчишке задатки актера. Получив место в труппе Стратфорда, Терри первым делом рассказал об этом Элеоноре, о том, что произошло в колледже Св. Павла он тоже ей рассказал. Она никогда не одобряла и не осуждала выбор сына, но юноша и без слов знал, что мать гордится им. Через несколько дней он съехал от нее в небольшую каморку театра, а с первой же зарплаты ? снял себе квартиру. Мать и сын больше никогда не жили под одной крышей. Однако, каждый раз, когда что-то случалось в жизни Терри, он шел к ней в дом. Не для того, чтобы просить совета, просто, чтобы рассказать о наболевшем. Элеонора всегда слушала внимательно, не перебивая, а потом они долго сидели у камина, наслаждаясь обществом друг друга, как в тот памятный вечер в Шотландии. Именно такие вечера вдохновляли и поддерживали Терри, когда он делал свои первые шаги во взрослую жизнь. Не привыкшему к родительской заботе юноше, оказалось достаточно этой молчаливой материнской ласки. Лишь об одном Терри так и не смог сказать матери ? о том, что произошло в больнице Св. Якова. Элеонора, видимо почувствовав большую беду в жизни сына, не торопилась задавать ему вопросы, но с тех пор встречи матери и сына становились все реже и реже.
И сегодня Терри вовсе не собирался проводить вечер ?в кругу семьи?, тем более не желал он вести светские беседы в гостиной Марлоу. В это Рождество он хотел бы? Хотя какое имеет значение чего бы он хотел. Это Рождество Терри собирался провести один.
Оставив машину возле театра, молодой человек долго бродил по пустынным улицам города, изредка позволяя себе разглядывать цветные вывески магазинов. Звезда бродвейского театра, любимец публики, уже почти помолвленный с одной из красивейших девушек Нью-Йорка, сын богатого английского герцога в рождественский вечер один бродил по улицам города.
На улице было уже темно, когда Терри наконец открыл дверь своей квартиры на втором этаже фешенебельного дома. Ни в одной из маленьких комнат не горел свет, и он не стал нарушать этой идиллии. На столе возле окна хозяина ждала открытая бутылка виски. Молодой человек налил ее содержимое в стакан и начал свой маленький праздник. В этот вечер он много пил и много размышлял пристально глядя в окно, на темное зимнее небо, украшенное причудливыми созвездиями. Лишь луна сегодня освещала и комнату, и человека, сидящего за столом, лицо которого не выражало ни единой эмоции. Только глаза вели безмолвный диалог с небом. В порыве необъяснимой нежности юноша поднял бокал, будто предлагая тост. Одинокая звезда, очертив изящный полукруг, мелькнула в небе и упала на землю, будто отвечая ему.
Люди в Нью-Йорке праздновали Рождество. Они собирались в семейном кругу, открывали вино и пели гимны. Дарили подарки друг другу и загадывали желания. Тишину города изредка нарушал стройный хор колоколов. И только на втором этаже дома, на углу 42 и 43 улиц продолжали праздновать Рождество, не включая свет.
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
уже с нетерпением жду продолжения!!!Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Да уж... Ох и "веселится" Терричка, ох и "радуется".. 
Очень-очень жду развития сюжета
Очень-очень жду развития сюжета
У любовной истории со счастливым концом нет шансов войти в легенды...
Чтобы вас не пугала действительность, попробуйте напугать ее первыми.
Я не подсматривал! Но видел...
Чтобы вас не пугала действительность, попробуйте напугать ее первыми.
Я не подсматривал! Но видел...
Фанфик "Непростая история" (Hiully)
Глава 6
В дорогу туда и обратно
Вернувшись после рождественских праздников в Чикаго, Альберт дал себе обещание во всем поддерживать свою юную воспитанницу. Он готов был сделать все возможное, чтобы она, если и не забыла любовь к Терри, то хотя бы научилась жить, бережно храня ее в сердце, продолжая радовать жизни так, как это умела только Кенди.
Однако несчастья, которые с таким упоением всегда преследовали девушку, и на этот раз помешали осуществлению его планов. Едва вся компания вернулась из приюта ? Кенди слегла с лихорадкой. Вечер в саду, на приеме, и игры на улице с детьми - не прошли бесследно для несчастной. Больше недели девушка провела без сознания. Днем и ночью Кенди металась в бреду, страдая от жара или озноба. Врачи одной из лучших больниц Чикаго лишь разводили руками, говоря, что болезнь давно должна была отступить, но больной не становилось лучше. Альберт, Арчи и Анни неотлучно дежурили в ее палате. Все они в эти дни были похожи на несчастных сирот, лишённых родительского тепла и ласки материнского дома.
В один из таких дней, точнее вечеров, когда Альберт дежурил у кровати больной, произошло то, что заставило друга и опекуна всерьез задуматься над принятым однажды решением. Кенди все еще металась в бреду, сжигаемая высокой температурой. Дыхание было хриплым и прерывистым. То и дело на лбу ее и щеках выступали капли пота. Альберт наклонялся, что бы вытереть мокрые капли со лба и слышал, как губами, пересохшими и растрескавшимися девушка едва слышно, сквозь хриплое дыхание выдыхала имя в два слога. Звала ли она или что-то видела во сне, Альберт так и не понял, но то и дело по бледным щекам струились соленые дорожки слез.
?Как же ты будешь жить дальше, если даже во сне ты зовешь его, - думал тогда молодой мужчина, - мы, твои друзья дежурим здесь круглосуточно. Но, вряд ли именно нас ты хотела бы видеть. Будь Терри здесь ? может твоя болезнь не длилась бы так долго?.
Но Терри не было ни в палате, ни в Чикаго, даже в жизни Кенди его не было больше, и девушка упорно не желал приходить в себя. С каждым новым днем Альберт чувствовал, как холодные лапы отчаянья все крепче обхватывают его. С глаз Анни не сходили слезы, Арчи становился все угрюмее и молчаливей.
Однажды, приехав в особняк, мистер Эндри встретил там своего племянника. Юноша сидел в гостиной, мрачно глядя в окно и сжимая в руках кружку остывшего чая.
- Я только из больницы, Анни осталась с Кенди, - без обиняков пояснил мужчина. В последние дни это вошло у них в привычку. Вместо обычных приветствий трое друзей отчитывались друг другу о состоянии больной.
- Что говорят врачи? ? безучастно спросил Арчи.
- Говорят, она скоро должна прийти в себя.
- Тоже они говорили три дня назад. Что-то мало я им верю.
- Арчи, мы, можем не верить врачам, но мы обязаны, верит в Кенди, - горячо произнес Альберт. Эти самые слова мужчина уже несколько дней повторял про себя как молитву.
- Я верю в нее, - тихо произнес Арчи и посмотрел на Альберта глазами полными слез, - Знаешь, почему я верю? До встречи с Кенди, я был обычным избалованным мальчишкой. А потом в моей жизни появилась девочка со смешными хвостиками. Именно она показала мне и Стиру, и Энтони, что существует другая жизнь за стенами большого особняка. Потом погиб Энтони. А Кенди снова совершила маленькой чудо. Она научилась жить после этой трагедии и показала нам как это стоит делать. Хотя ей и было тяжелее всех. Кенди, как добрый волшебник никогда не скупилась на подарки для друзей. Мне она подарила Анни, заставив посмотреть на нее не просто как на глупую девчонку. Стира всегда вдохновляла на новые изобретения, всегда поддерживала самые безумные его идеи. Даже Анни и Патти научились у нее многому. Она всегда вдохновляла нас на лучшие поступки в жизни, всегда жила для других. И теперь Кенди не посмеет причинить нам столько боли, - юноша на минуту замолчал, невесело разглядывая обстановку гостиной, - Жаль только мы ничего не можем предложить ей взамен. Все мы уже взрослые, все уже выбрали свою дорогу. И все, что мы можем дать Кенди ? это теплая дружеская компания по выходным.
- Разве этого мало? - возразил Альберт, - Кенди ведь тоже нашла свой путь ? из нее получилась прекрасная медсестра. У нее дар лечить людей.
- Дар не согреет девушку холодной зимней ночью,- отрезал Арчи, - Терруз, мать его, Гранчестер, я ведь почти поверил, что она забыла этого идиота. Но вчера, вчера я всю ночь слушал, как Кенди завет его. И где сейчас, скажи мне, этот ублюдок? Он спокойно играет в своем театре и готовится жениться на другой. А ведь тогда, в колледже, он заставил меня поверить, что и Кенди ему небезразлична. Как видно его любви хватило лишь на дорогу до Нью-Йорка.
- Не говори так, Арчи, ты ведь не знаешь, какие обстоятельства заставили их расстаться, - пытался Альберт защитить друга.
- Какие могут быть обстоятельства? Скажи мне, что может заставить отказаться от любимого человека?
Этот вопрос Арчи повис в тяжелом воздухе гостиной, хотя Альберт и знал на него ответ. Но слово ?долг?, почему то в этот момент показалось ему чем-то неправильным, тем более, что он все равно не смог бы рассказать всех обстоятельств той ночи в Нью-Йорке.
Уже на следующий день предсказания Арчи стали сбываться. Кенди пришла в себя и стала поправляться, день, за днем набираясь сил. Друзья хранили молчание о том, что она успела рассказать им, пока была без сознания. Но они не могли не заметить, как изменилась девушка придя в себя после болезни. Она казалась разбитой и подавленной, как в тот день, когда вернулась из Нью-Йорка. Каждый раз, когда Кенди улыбалась друзьям, рассказывая о том, как здорово будет, наконец покинуть больницу, Альберт видел в ее глазах ту самую тоску и обреченность, которую когда-то разглядел во взгляде молодого человека, встреченного им в Лондоне.
В те дни в голове мистера Эндри созрел план, точнее не план, а надежда. ?Если Кенди все еще любит Терри, - думал мужчина, - то может, и он не забыл ее? Тогда для них не все потеряно. А Сюзанна, какой бы она не была, она сможет понять, что нельзя привязать к себе человека одним только чувством долга?. Все больше и больше веря в это, Альберт, наконец, купил билет до Нью-Йорка, и объявил почтенному семейству, что отправляется в деловую поездку.
Тяжелее, оказалось, убедить в этом Кенди. Услышав, куда он направляется, девушка грустно посмотрела на него и просила отменить поездку, много сил пришлось потратить, что бы убедить ее, что он едет исключительно по делам семьи, но, даже провожая его вчера, Кенди настойчиво просила Альберта не искать встречи с Терри. Он клялся и божился, точно зная, что не выполнит ни одного из своих обещаний.
Ведь никто из деловых партнеров не ожидал увидеть мистера Уильяма Эндри в эти дни в Нью-Йорке, молодой миллионер отправился в большой город, надеясь на одну единственную встречу.
В дорогу туда и обратно
Вернувшись после рождественских праздников в Чикаго, Альберт дал себе обещание во всем поддерживать свою юную воспитанницу. Он готов был сделать все возможное, чтобы она, если и не забыла любовь к Терри, то хотя бы научилась жить, бережно храня ее в сердце, продолжая радовать жизни так, как это умела только Кенди.
Однако несчастья, которые с таким упоением всегда преследовали девушку, и на этот раз помешали осуществлению его планов. Едва вся компания вернулась из приюта ? Кенди слегла с лихорадкой. Вечер в саду, на приеме, и игры на улице с детьми - не прошли бесследно для несчастной. Больше недели девушка провела без сознания. Днем и ночью Кенди металась в бреду, страдая от жара или озноба. Врачи одной из лучших больниц Чикаго лишь разводили руками, говоря, что болезнь давно должна была отступить, но больной не становилось лучше. Альберт, Арчи и Анни неотлучно дежурили в ее палате. Все они в эти дни были похожи на несчастных сирот, лишённых родительского тепла и ласки материнского дома.
В один из таких дней, точнее вечеров, когда Альберт дежурил у кровати больной, произошло то, что заставило друга и опекуна всерьез задуматься над принятым однажды решением. Кенди все еще металась в бреду, сжигаемая высокой температурой. Дыхание было хриплым и прерывистым. То и дело на лбу ее и щеках выступали капли пота. Альберт наклонялся, что бы вытереть мокрые капли со лба и слышал, как губами, пересохшими и растрескавшимися девушка едва слышно, сквозь хриплое дыхание выдыхала имя в два слога. Звала ли она или что-то видела во сне, Альберт так и не понял, но то и дело по бледным щекам струились соленые дорожки слез.
?Как же ты будешь жить дальше, если даже во сне ты зовешь его, - думал тогда молодой мужчина, - мы, твои друзья дежурим здесь круглосуточно. Но, вряд ли именно нас ты хотела бы видеть. Будь Терри здесь ? может твоя болезнь не длилась бы так долго?.
Но Терри не было ни в палате, ни в Чикаго, даже в жизни Кенди его не было больше, и девушка упорно не желал приходить в себя. С каждым новым днем Альберт чувствовал, как холодные лапы отчаянья все крепче обхватывают его. С глаз Анни не сходили слезы, Арчи становился все угрюмее и молчаливей.
Однажды, приехав в особняк, мистер Эндри встретил там своего племянника. Юноша сидел в гостиной, мрачно глядя в окно и сжимая в руках кружку остывшего чая.
- Я только из больницы, Анни осталась с Кенди, - без обиняков пояснил мужчина. В последние дни это вошло у них в привычку. Вместо обычных приветствий трое друзей отчитывались друг другу о состоянии больной.
- Что говорят врачи? ? безучастно спросил Арчи.
- Говорят, она скоро должна прийти в себя.
- Тоже они говорили три дня назад. Что-то мало я им верю.
- Арчи, мы, можем не верить врачам, но мы обязаны, верит в Кенди, - горячо произнес Альберт. Эти самые слова мужчина уже несколько дней повторял про себя как молитву.
- Я верю в нее, - тихо произнес Арчи и посмотрел на Альберта глазами полными слез, - Знаешь, почему я верю? До встречи с Кенди, я был обычным избалованным мальчишкой. А потом в моей жизни появилась девочка со смешными хвостиками. Именно она показала мне и Стиру, и Энтони, что существует другая жизнь за стенами большого особняка. Потом погиб Энтони. А Кенди снова совершила маленькой чудо. Она научилась жить после этой трагедии и показала нам как это стоит делать. Хотя ей и было тяжелее всех. Кенди, как добрый волшебник никогда не скупилась на подарки для друзей. Мне она подарила Анни, заставив посмотреть на нее не просто как на глупую девчонку. Стира всегда вдохновляла на новые изобретения, всегда поддерживала самые безумные его идеи. Даже Анни и Патти научились у нее многому. Она всегда вдохновляла нас на лучшие поступки в жизни, всегда жила для других. И теперь Кенди не посмеет причинить нам столько боли, - юноша на минуту замолчал, невесело разглядывая обстановку гостиной, - Жаль только мы ничего не можем предложить ей взамен. Все мы уже взрослые, все уже выбрали свою дорогу. И все, что мы можем дать Кенди ? это теплая дружеская компания по выходным.
- Разве этого мало? - возразил Альберт, - Кенди ведь тоже нашла свой путь ? из нее получилась прекрасная медсестра. У нее дар лечить людей.
- Дар не согреет девушку холодной зимней ночью,- отрезал Арчи, - Терруз, мать его, Гранчестер, я ведь почти поверил, что она забыла этого идиота. Но вчера, вчера я всю ночь слушал, как Кенди завет его. И где сейчас, скажи мне, этот ублюдок? Он спокойно играет в своем театре и готовится жениться на другой. А ведь тогда, в колледже, он заставил меня поверить, что и Кенди ему небезразлична. Как видно его любви хватило лишь на дорогу до Нью-Йорка.
- Не говори так, Арчи, ты ведь не знаешь, какие обстоятельства заставили их расстаться, - пытался Альберт защитить друга.
- Какие могут быть обстоятельства? Скажи мне, что может заставить отказаться от любимого человека?
Этот вопрос Арчи повис в тяжелом воздухе гостиной, хотя Альберт и знал на него ответ. Но слово ?долг?, почему то в этот момент показалось ему чем-то неправильным, тем более, что он все равно не смог бы рассказать всех обстоятельств той ночи в Нью-Йорке.
Уже на следующий день предсказания Арчи стали сбываться. Кенди пришла в себя и стала поправляться, день, за днем набираясь сил. Друзья хранили молчание о том, что она успела рассказать им, пока была без сознания. Но они не могли не заметить, как изменилась девушка придя в себя после болезни. Она казалась разбитой и подавленной, как в тот день, когда вернулась из Нью-Йорка. Каждый раз, когда Кенди улыбалась друзьям, рассказывая о том, как здорово будет, наконец покинуть больницу, Альберт видел в ее глазах ту самую тоску и обреченность, которую когда-то разглядел во взгляде молодого человека, встреченного им в Лондоне.
В те дни в голове мистера Эндри созрел план, точнее не план, а надежда. ?Если Кенди все еще любит Терри, - думал мужчина, - то может, и он не забыл ее? Тогда для них не все потеряно. А Сюзанна, какой бы она не была, она сможет понять, что нельзя привязать к себе человека одним только чувством долга?. Все больше и больше веря в это, Альберт, наконец, купил билет до Нью-Йорка, и объявил почтенному семейству, что отправляется в деловую поездку.
Тяжелее, оказалось, убедить в этом Кенди. Услышав, куда он направляется, девушка грустно посмотрела на него и просила отменить поездку, много сил пришлось потратить, что бы убедить ее, что он едет исключительно по делам семьи, но, даже провожая его вчера, Кенди настойчиво просила Альберта не искать встречи с Терри. Он клялся и божился, точно зная, что не выполнит ни одного из своих обещаний.
Ведь никто из деловых партнеров не ожидал увидеть мистера Уильяма Эндри в эти дни в Нью-Йорке, молодой миллионер отправился в большой город, надеясь на одну единственную встречу.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 59 гостей