Литературное фан-творчество Анюты

[Anuta]

Zelgadiss Graywords, спасибо.

Тайм-аут не получился. Моя капризная муза всегда все делает наоборот, и чем больше ее душишь, тем сильнее она брыкается. ))
Получите еще одни маленький трагический кусочек:

Не встретив на вокзале Кенди, сопровождавший Сюзанну Джордж несколько удивился, но Терри уверил его, что все в порядке и отпустил обратно в Чикаго. Оставшись наедине с женой, молодой герцог даже не посмотрел на нее, а молча покатил кресло вперед. Сомнения, зародившиеся в нем во время путешествия из Лондона, нахлынули с новой силой. Он злился на Кенди за то, что она пригласила Сюзанну, ему казалось, что над ним совершают нравственное насилие, принуждают делать то, чего ему делать вовсе не хочется, и он чувствовал себя таким одиноким, как будто все на свете ополчились против него, даже Кенди. Неужели за однажды совершенную ошибку ему теперь придется расплачиваться всю оставшуюся жизнь? Если бы он спас кого-нибудь и покалечился, она бы сидела рядом с ним, как сейчас со Стиром, она бы не стеснялась любить его. Но он цел и невредим, к тому же богат и женат. И жена от него полностью зависит. У него нет никаких шансов что-либо изменить. Он угрюмо катил перед собой коляску.
Сюзанна, твердо решившая, что больше не будет грустить и жаловаться, поначалу пыталась не обращать внимания на его мрачное настроение и что-то оживленно говорить и даже улыбалась, но не получив ни одного ответа, в конце концов сникла и замолчала.
То же молчаливое противостояние продолжалось у них и по возвращению в отель, хотя Терри безупречно проявлял к покалеченной жене должную заботу. Но Кенди было невозможно обмануть. Она видела его глаза ? такие же, как в Шотландии, когда он прогонял свою мать, глаза испуганного и несчастного человека, и грустное лицо Сюзанны, и от этого ей тоже становилось грустно. Эта ситуация утомила ее ничуть не меньше, чем Терри или Сюзанну, потому что она не видела из нее выхода. Воспитанная монашками, она была уверена, что брак ? это священно. Если по дороге в Лондон Кенди еще позволяла себе мечтать о счастье для Терри рядом с собой, то за время путешествия на корабле, а тем более, когда приехала Сюзанна, от этих мыслей уже не осталось и следа. Теперь ее единственным желанием было помирить их друг с другом, чтобы они нашли в своем браке счастье. Она надеялась, что Терри оценит душевные качества Сюзанны хотя бы здесь, без постоянного давления миссис Марлоу и не подозревала, что сама стала для него вместо миссис Марлоу постоянным напоминанием о долге, и что он ее уже почти за это ненавидит, и чувство это день ото дня только крепнет в нем.
Не прошло и нескольких дней с момента приезда Сюзанны, как Терри уже уходил в кабак, а Сюзанна плакала в комнате подруги. Кенди пообещала с ним поговорить.
- Терри, подожди, - окликнула она молодого человека прямо на улице как раз тогда, когда он собирался потихоньку улизнуть, - я хочу тебя спросить.
- Это касается Сюзанны? ? огрызнулся он.
- Да.
- Я не хочу об этом говорить! Тем более с тобой, - он зашагал прочь.
- Вечно ты ни о чем не хочешь говорить! - рассердилась ему вслед Кенди, - загоняешь сам себя в раковину и так в ней и живешь. Давай, иди, напивайся! Ты с утра уже не трезвый, а скоро совсем опухнешь от выпивки или отравишься однажды и умрешь.
Терри остановился.
- Ну и пусть, - сказал он тихо и упрямо.
- Что пусть? ? переспросила девушка.
- Пусть я умру.
- Эгоист! ? возмутилась Кенди, - а ты подумал, что будет с теми, кто тебя любит? Думаешь, Сюзанна пожертвовала собой, чтобы ты так говорил?
Терри повернулся, но какие у него были глаза!
- А я просил ее меня спасать? ? в его голосе звучало раздражение, даже злость, - я может быть предпочел бы вообще не жить, чем жить с ней.
- Ты говоришь сейчас, как отец Патти, - испугалась Кенди, - просили! Да если бы мы, прежде чем следовать велению сердца ждали пока нас об этом попросят, миром бы правило безразличие!
- А мне безразлично! Я больше не верю в любовь. Нет ее! Не существует. А иначе бы ты давно была со мной, а не говорила о Сюзанне. Пока.
- Терри... ? Кенди сквозь слезы смотрела, как он уходит, - каким бессердечным ты вдруг стал...

[Zelgadiss Graywords]

Терри уже дошел до края, раз говорит такое Кенди.
Его отчаяние просто убивает:(

[Anuta]

У Террика помешательство на почве Сюзанны. Он без нее адекватный, а с ней его переклинивает. См.главу первую.

[Zelgadiss Graywords]

Звучит как диагноз

[Rapunzcel]

у меня в голову пришли некоторые мысли...Может Стир повлияет на Сюзанну? Покажет, что даже покалеченным можно радоваться жизни, смотреть вперед. Может его внутренняя сила покажет ей, насколько сама она слаба и поможет посмотреть на мир другими глазами? Сделает ей протез. Может тогда она отпустит Терри и Кенди не будет мучиться выбором....
(хотя после последнего отрывка мне уже совсем не хочется, чтобы Терри был с Кенди...зла я на него. Пусть уж лучше Стир. Тем более он здесь прекрасен)

[Len4ik]

Эх не верю я в то, что будет все так просто - не бывает так в Анютиных фанфиках У нее настолько хорошо показана человеческая натру, что....ну я даже не знаю обрадуюсь ли я если вдруг случится чудо и кенди с Терри останутся тут вместе, а Сюзанна глядя на Стира оживет. Как говорится, осадок то остался - и у Терри от всего этого и опыстылевшего благородства кенди, когда он просто хочет быть человеком и любить. И у кенди, от того что Терри уже не тот мальчик с коледжа, о котором она мечтала, а совсем другой взрослый мужчина, абсолютно живой, с целой кучей недостатков и возможно в чем-то несовместимыми с ней взглядами. Более того, даже если Сюзанна 1000 раз поменяется, Терри уже просто не в состоянии этого увидеть - у него уже правда на нее комплекс...Так что жду развязку и спасибо, Анют, за фанфик Извини, куда то меня понесло...

[Anuta]

Zelgadiss Graywords
правильно поставленный диагноз - первый шаг к успешному лечению. =)

Rapunzcel
почти угадала. )

Len4ik, и тебя правильно понесло. )

Какие вы проницательные. =)

А вообще, очень приятно, когда возникают мысли и обсуждения.
СПАСИБО вам всем ОГРОМНОЕ!

[Anuta]

Всю эту сцену с балкона наблюдала Сюзанна. Когда Терри ушел, Кенди тоже не стала возвращаться в отель, но ушла совсем в другую сторону. Сюзанна смотрела на ее грустную одинокую фигурку и ломала руки:
- Это все из-за меня. Ах, Кенди, Кенди, и почему ты не дала мне тогда умереть?
- Кто это тут говорит о смерти? ? поинтересовался подошедший Стир.
Девушка подняла на него полный душевной муки взгляд.
- Я постою рядом? ? спросил Стир, - так, на всякий случай.
Сюзанна промолчала. Стир отодвинул в сторонку костыли и встал на их место рядом с Сюзанной, почти касаясь ее плечом. Так они стояли некоторое время, молча глядя на улицу. В конце концов девушка привыкла к его молчаливому соседству, перестала его стесняться и заговорила как будто сама с собой просто потому, что не могла молчать.
- Мне стоило с самого начала отпустить его, - сокрушалась она, - я ведь с самого начала знала, что он меня не любит, что ему со мной тяжело, но мне было с ним слишком хорошо, а без него слишком страшно, чтобы на это решиться. И вот ведь как бывает: любишь человека, все для него готова отдать, а ему эти жертвы только в тягость. У меня ведь был театр, полная радости жизнь, две ноги, а теперь... Теперь я беспомощный инвалид, а тот, ради кого я все потеряла, меня ненавидит. За что мне это? И как я могла бы от него отказаться, как? И зачем я только приехала сюда?
Она замолчала, переводя дыхание.
- А я кажется тебя понимаю, - отозвался Стир, так же, как и она, продолжая смотреть вперед и ни к кому не обращаясь, - я ведь тоже покалечился на фронте, полагая, что защищаю любимую девушку, а она думала, что я погиб и потому не дождалась. Хотя, это, конечно, совсем другая история... Но ты знаешь, я даже рад теперь, что так получилось.
- Рад? ? Сюзанна удивленно оглянулась на него, - чему же тут радоваться?
- Ну хотя бы тому, что я на самом деле не умер, - оптимистично заметил Стир, - быть живым ? это ведь так прекрасно. Пока живешь, все можно изменить. А еще... ? продолжил он задумчиво, пытаясь описать чувство, которому еще нет названия, - когда я лежал раненый в темном сарае, я понял, что у нас ничего нет. Мы приходим в этот мир абсолютно голыми и уходим такими же. Все, что мы имеем, все наши привязанности, желания, эмоции, и тело, так же, как и сама жизнь ? это только на время, все это нам не принадлежит. И вот когда лежишь несколько дней без движения и воды, то все это начинаешь сдавать, как прокатное оборудование. Сначала перестаешь чувствовать тело, голод и боль, и цепляешься ведь за эти чувства, а они все равно уходят. Вот представь себе: мне хотелось чувствовать боль, а ее не было. И тогда начинаешь цепляться за людей, за воспоминания, за образы ? за тонкие ниточки собственных привязанностей, но и они рвутся одна за другой, лопаясь в памяти, как мыльные пузыри. И в конце концов не остается вообще ничего: ни желаний, ни страха, ни отчаяния, ни даже надежды ? только потолок над головой. И кажется, что вот этот потолок ? это вся вселенная и ты один на самой вершине горы, и собственно ты никто - песчинка в дюнах. Сейчас ветер дунет и полетишь вместе с другими такими же песчинками неизвестно куда. И от этого вдруг охватывает такое блаженство, будто ты и есть вся вселенная и каждый луч солнца ? это ты, и трава, и ветер, и люди и в то же время ничего из этого... как будто... как будто встречаешь самого себя... Я вспомнил это чувство теперь. Оно возникает, когда уходит надежда.
- Ты хочешь сказать, что мне стоит отпустить Терри сейчас? ? спросила Сюзанна, - что надежды на то, что у нас что-то получится уже нет?
- Я ничего такого не говорил, - возразил Стир, - просто поделился своей историей.
- Но развод ? это так ужасно... ? девушка задумалась, - что подумает мама, знакомые?
- Ну, если тебе важно, что подумают другие, можете продолжать друг друга мучить.
- Да, ты прав, - приободрилась Сюзанна, - на самом деле все не так страшно. Хуже, чем сейчас, все равно уже не будет. Правильно?
Стир пожал плечами:
- Тебе виднее.
- Но это все так сложно...
- Да не должно быть по идее сложно, у вас же нет детей?
- Да откуда взяться детям? Он... ? Сюзанна покраснела и замялась, но все же закончила, - он как с женой-то со мной ни разу не был, - и тут же с сомнением глянула на собеседника: не слишком ли она разоткровенничалась?
Но тот не придал этому признанию никакого интимного значения, а лишь практично заметил, что это может служить вполне уважительной причиной для развода.
- Ты, кстати, не устала еще стоять? Может, пойдем посидим где-нибудь? ? он протянул ей костыли и через час они пили чай с пирожными в кафе неподалеку от отеля и болтали, как старые друзья. Выпитое перед чаем вино сняло остатки напряженности.
- Скажи мне, Алистер, а откуда у тебя такой протез? ? уже без всяких комплексов поинтересовалась девушка. Она была рада возможности обсудить эту тему тоже.
- Сделал недавно.
- А мне такой можешь сделать?
- Зачем тебе такой, у тебя же все руки на месте? ? пошутил молодой человек и слегка покраснел.
- Ну ты же понял, что я имею в виду. ? кокетливо наклонила голову Сюзанна.
- Нет, извини, не могу.
- Почему?
- Ну во-первых, я не врач, могу сделать что-нибудь не так, а во-вторых... ? он снова покраснел, - я стесняюсь.
- А ты милый, - рассмеялась Сюзанна, - хоть и не красивый.


P.S.Разговор про протез специально для Рапунцель. ))
P.P.S. А до развязки еще далеко. Это кульминация.

[Эжени]

Anuta:
молодец!)

[Anuta]

XVI
Впечатление от десяти изречений, действующих на ум, легче изгладить,
чем впечатление от одного, подействовавшего на сердце. (Г.Лихтенберг)

Тем временем Терри вовсе не завернул в кабак, а продолжал активно шагать по мостовой, пока не вышел за городскую черту, где спустился к морю. Город располагался на краю большого песчаного залива, и там, где сейчас оказался Терри, залив кончался и начинались скалы. Он стал карабкаться по этим скалам, перепрыгивал с одного поросшего лишайниками валуна на другой, пока не оказался в небольшой расселине, подобно сцене с трех сторон окруженной камнями и открытой прямо в океан. Здесь он остановился. Ему всегда нравились маленькие уголки где-нибудь повыше, где никто не мог бы его заметить, особенно, когда было грустно. Теперь его мучила совесть и тяжелый грохот волн внизу задевал в душе какие-то струны. Зачем он так ответил Кенди? Ведь она права, тысячу раз права и про раковину, и про Сюзанну, и про то, что он эгоист. Терри извлек из кармана пачку сигарет, но она оказалась пустой, и он с досадой отбросил ее в сторону и снова стал шарить в карманах. На этот раз в руку легла губная гармошка. Он уже давно на ней не играл, но все время носил с собой. Терри взвесил гармошку на ладони ? подарок Кенди. Она предлагала ему играть на ней вместо того, чтобы курить, но теперь это не работало. Раньше, до несчастного случая с Сюзанной, когда его сердце было наполнено любовью и мечтами, грусть хорошо ложилась на музыку, а теперь в сердце пустота и он не может извлечь ни звука.
- Бесполезный предмет, - Терри замахнулся, чтобы бросить гармошку в воду, но передумал и нежно прижал ее к груди, - нет, я все же не могу от тебя отказаться.
Он сел на пол и опершись локтями на колени, продолжал крутить гармошку в руках.
- Раковина, говоришь? ... А что, может правда попробовать поговорить с Сюзанной начистоту? ? от этой мысли его передернуло, - ?нет, нет, она опять начнет плакать и смотреть на меня глазами побитой собаки?.
Хорошее воображение при высокой эмоциональности, но замкнутом характере играет со своими хозяевами плохую шутку. Они могут заранее в деталях представить себе любой диалог с любым человеком со всеми позами, жестами и фразами, и так часто это делают, что зачастую избегают реального общения в полной убежденности, что не услышат ничего нового. И Терри даже не подозревал, что все его умозаключения и опыт построены большей частью не на реальных знаниях, а на хорошо сыгранных в лицах разговорах с самим собой, и как тщательно он охраняет этот выдуманный мир от внешнего вмешательства. Целая артиллерия логичнейших доводов со стороны миссис Марлоу или мистера Хатуэйа не вызывала в нем ничего, кроме раздражения. Но зато любая, долетевшая до сердца сквозь оборону фраза производила в нем настоящий переворот. Кенди умела до него достучаться, ее доводы были зачастую лишены смысла, но зато содержали такую убежденность, что попадали в цель. Вот и сейчас он сидит здесь, слушает волны и разговаривает с губной гармошкой, и на душе уже не так мрачно и безнадежно, как было сегодня утром. Может быть, правда, поговорить с Сюзанной? Он привыкал к этой мысли, как приручают зверька, осторожно, чтобы не спугнуть, повторял про себя: ?поговорить с Сюзанной?. И в конце концов мысль начала ему нравиться. Более того, стала казаться простой и привлекательной. Ему даже захотелось поговорить с Сюзанной, ведь она его жена и имеет право знать, что он на самом деле чувствует. Нет, она просто обязана это знать! Он встал - мысль превратилась в решимость.